было с тех пор. Вполне "кюхельбекерно и тошно". Дверные замки в номерах отсутствовали и молоденькая кастелянша слегка подшофе могла заявиться на нашу вечернюю трапезу и произнесть:

— Ребятки, там мы выпиваем, а закусить нечем!

И с этими словами она собирала со стола наши бутерброды и прочую приглянувшуюся ей снедь. Народ был своеобразный. А когда мы в пять утра проходили мимо базарной пивной бочки, то бывало какой-нибудь мужик в очереди наяривал на гармонике, а любительницы пива на тот мотив пели матерные частушки. Настроение наше быстро подымалось.

Днем интеллигенты тоже не оставляли нас без внимания. Подходила интеллигентная бабка и верещала:

— Ой ребятки, а вы тут не замерзли? Я вам термос принесла японский.

Термос я купил, но тепло он не держал. Пришлось устранять дефект. Но осадок на душе остался. Предлагали библиотечные книги. Кто-то просил пять рублей. Приходила представитель санэпидстанции в белом халате и с трубой. Трубу она ловко засунула в рассаду и тож запричитала:

— Караул, радиация зашкаливает!

Родственник мой не растерялся и сунул ей в карман рубль со словами:

— Я положил вам 25 рублей!

— Спасибо, торгуйте cпокойно, я вас прикрою!

В общем всего не передать. А один раз подошли трое с красными рожами и предложили девушку за пять рублей.

— А где та девушка? — поинтересовался родственник, который сношал все, что шевелится.

— Да вот же она!

Один из них и был девушкой. Когда они отошли в своих ватниках от прилавка мы узрели это по голым ногам одного из компании.

Но и там встречались порядочные люди. Некий мужичок регулярно продавал деликатесы в пол цены. Камчатских крабов, маринованный чеснок, палки сервелата. Но в один день он подошел к нам сильно расстроенный и с подбитым глазом.

— Что случилось Павел Климентиевич? — поинтересовался родственник.

И Павел Клиементиевич поведал нам свою грустную историю. Шесть лет он провел в Сибири по какой-то статье за грабеж. К концу срока он накопил там на своем счету 16 тысяч и едя домой чувствовал себя солидным человеком, но по прибытию в родной город Ленинград его ждал сюрприз, деньги обесценились и бутылка водки стоила уже 50 рублей. И всего его состояния хватило только на костюм, шляпу, ботинки и посидеть пару раз в ресторане.

Клиементиевич однако не пал духом и вспомнил старые навыки. Прогуливаясь мимо ресторанов он засек график приезда грузовичков с продукцией. Когда грузовик подъезжал на разгрузку он брал упаковку товара вместе с грузчиками, но не нес ее в кладовку, а доходил до угла и давал стрекача. Потом забегал на рынок, где не вызывал подозрений ибо много кто там шастал с коробками и сбывал деликатесы нам. И вот наконец его вычислили и поймали, слегка наваляв.

— Возьмите меня в Латвию! — и родственник пообещал.

Перед отъездом родственничек одумался и решил потихоньку слинять.

— Переночуем у моей дамы.

Дама жила в коммуналке на первом этаже с решетками на окнах. Родственник был у нее дома первый раз и удивился. Воровать там было нечего. Все имущество состояло из шкафа, кровати, табуретки и двух номеров газеты "Спид-инфо".

— А не скажи, недавно меня обокрали.

— Надо же!

— Был день рождения, я испекла торт и поставила его остужаться на подоконник. Так разбили окно и украли.

Я ох[рен]ел и пошел спать за шкаф, где мне постелили матрас. Хотелось поскорее заснуть, чтобы не слышать возьню родственничка с дамой в кровати. Тот не подкачал, потряс кровать минуты полторы, издал хрип помирающего и захрапел.

Но я рано радовался, кто-то ухватил меня за ногу.

— Эд, давай, присоединяйся к нам!

Дама трясла меня, а я притворялся спящим. Ее расстройству не было придела.

доцент и доцент, и бейджик с логотипом университета на месте, да и вообще суета и проходной двор – через несколько дней открывается прием документов. Мужчина не поднимая головы прошел к одному из столов, за которым по идее должны были бы заполнять документы абитуриенты, и слегка подвинув агитационный стенд устроил себе "рабочее место". На столе появился ноутбук и табличка с надписью "Олимпиадная комиссия". После этого мужчина стал ждать. К нему подходили родители абитуриентов, что то спрашивали, он что-то объяснял, и те уходили. На следующий день некоторые из родителей подходили снова, передавали пластиковые папочки с документами, и забирали документы, некоторые подходили к стенду приемной комиссии, изучали списки, от чего явно получали огромное удовольствие.

В понедельник грянул скандал, стали выявляться случаи поддельных дипломов победителей олимпиады, который давал дополнительные баллы к ЕГЭ, позволявшие претендовать на бюджетные места.

Выяснилось что член "Олимпиадной комиссии", к которому обратились родители, предлагал не очень законное, но вполне работающее решение – он высылает на электронную почту бланки заявлений, листы олимпиад и полное решение, остается заполнить заявление, вписать рукой идеальное решение, вложить немаленькую сумму и все в папке передать ему. Он же, задним числом, внесет фамилию абитуриента в число победителей, которых не один и не два, а несколько десятков, как это водится в вузовских олимпиадах для школьников, и те получат необходимые дополнительные баллы. Родители даже утверждали, что видели фамилии своих детей в списке на стенде приемной комиссии.

Проверка по камерам показала, что мужчина, лицо которого на камеру так и не попало, весь четверг просидел за столом, который прикрывал от камер рекламный стенд, и пообщался с несколькими десятками родителей. В пятницу утром он прикрепил некий листочек, который потом снял, к стенду приемной комиссии, этот листочек радостно и изучали родители абитуриентов. Камера зафиксировала как к столу, прикрытому стендом, подошло не менее полутора десятков людей, решивших задним числом, за значительную сумму, победить в олимпиаде.

Мошенника так и не поймали, на камеру он ни разу не попался, описали его как обыкновенного человека средних лет, типичного доцента. По оценке, точно выяснить не удалось, "доцент" за два дня положил в карман не менее тридцати тысяч долларов.