Испытательный кот

Кота звали Симон. Жил он в просторном испытательном зале, среди гигантских стеллажей, поддерживающих тысячи мощных конденсаторов. В центре зала доминировали два огромных медных шара, меж которыми били молнии.

Кот мог выбрать себе любое из помещений высоковольтной лаборатории, но он любил главный зал, следил там за мышами и общим порядком.

В советское время лаборатория была секретной, а потому располагалась на болоте, соединяясь кривой дорожкой с военным полигоном.

Командовал лабораторией подполковник Ломов. За долгие годы службы, военный победил в нём учёного, научных статей он уж давно не писал, а сочинял инструкции и следил за их соблюдением. И подчинённые, и начальство считали его самодуром. Но уважали. И было за что. За двадцать пять лет после развала Союза из лаборатории не пропало ни куска меди. Не говоря уж о менее дорогих металлах. А времена были суровые. В начале девяностых бандиты-металлисты осаждали Ломова со всех сторон. Поняв, что за деньги с ним не договориться, угрожали силой. Предварительно откоррумпировав ломовское начальство, иначе чем объяснишь, что взвод охраны вывели из подчинения начлаба и отправили охранять неизвестно что.

Ломов переселил полуголодные офицерские семьи в здание лаборатории, чтобы заодно и питались одним котлом, иначе было уже не выжить, и организовал охрану собственными силами. Загородил единственный въезд противотанковыми ежами (велосипедам сотрудников ежи не мешали). По ночам Ломов лично обходил периметр с калашом наготове, иногда постреливая в болотную темноту. А днём писал гневные рапорты на самый верх. При всём при этом лаборатория работала, завершая какие-то немыслимые, назначенные ещё в советские времена испытания.

Бандиты отстали, голодные времена ушли, но приехали москвичи. Всех сотрудников, кроме начлаба, перевели на гражданку, а лабораторию решили продать в частные руки. Ломов сопротивлялся как умел — снова перегородил въезд, стрелял и писал письма.

Унялись и москвичи. Тем временем выяснилось, что испытания всё-таки нужны, а лаборатория в целости и сохранности, да ещё со штатом опытных учёных, осталась только одна. Ломова повысили до подполковника, вернули взвод охраны и начали ставить всем в пример. Сам же Ломов ставил в пример кота Симона, как образцового сотрудника с острой интуицией.

Дело в том, что во время высоковольтных испытаний положено сидеть в экранированной пультовой комнате и смотреть в приборы. Находиться в зале категорически запрещено. Симон и не находился, всё зная заранее. В дни испытаний он выскакивал из зала, как только поутру открывали двери и не возвращался до вечера. В иные дни, когда проводилась подготовка или профилактика, Симон спокойно дрых до полудня, потом выходил ненадолго и возвращался, наблюдать ход работ и любоваться птичками за окном.

Интуиция кота удивляла только лейтенанта Мышкина. Начальство, наконец, выделило объекту второго офицера, озаботясь пенсионным возрастом подполковника. Юный лейтенант был энергичен и любознателен, и в первые дни службы даже пытался силой удержать Симона в зале, за что получил от Ломова нагоняй и приказ оставить кота в покое.

— Симона я знаю, — сказал подполковник, — а тебя нет.

Ломов частенько подчёркивал недостатки Мышкина, указывая на отсутствие подобных у кота. Чем задевал лейтенанта за живое.

Как-то подполковник Ломов, вернувшись из госпиталя, вошёл в испытательный зал для выяснения обстановки.

— А силовую схему монтировать поручили, как я вижу, лейтенанту Мышкину, — громко сказал он, задрав голову к потолку. — Так мы никогда испытания не начнём.

— Но ведь молодому наверху сподручнее, — объяснил подошедший Аркадий Львович, старейший работник лаборатории.

— У нас всё по плану, товарищ подполковник, здравия желаю, — отозвался и сам Мышкин, выглянув с верхней полки стеллажей.

— Ваш план особо секретный, полагаю, потому что по плану, доступному мне для обозрения, испытания должны начаться сегодня.

— Так сегодня и начнём, здесь работы на пару часов осталось. Успеем.

— Нет, лейтенант, не успеете.

— Успеем, я отвечаю!

Подполковник Ломов негромко выругался, махнул рукой и вышел из зала.

— Почему он говорит, что не успею? — спросил Мышкин у Аркадия Львовича. — Мне же лучше знать, сколько осталось.

— Так вот же почему, — Аркадий Львович указал на Симона, спокойно лежавшего у подножия огромного изолятора.

— Ну это просто смешно, — вспылил Мышкин, — да я за час всё смонтирую.

Лейтенант взялся за дело с утроенной энергией. Как Тарзан летал он по стеллажам, не каждый раз успевая переставлять лестницу, как пропеллеры вертелись в его руках гаечные ключи, с визгом разматывались кабельные катушки. Работа кипела.

— Осторожно, не сломай там чего-нибудь и сам не свались, — беспокоился Аркадий Львович, подавая лейтенанту запчасти.

Через час взмыленный Мышкин доложил о готовности схемы.

— Будете проверять, Аркадий Львович?

— Буду, — вздохнул тот и полез наверх.

Только минут через двадцать Аркадий Львович согласился включить диагностику новой схемы и пошёл в пультовую. Мышкин последовал было за ним, но, открыв дверь, оглянулся на Симона:

— Эй, котяра, давай на выход. Выходи, дурачина.

Но Симон вместо этого запрыгнул на высокий подоконник и, отвернувшись от лейтенанта, уставился в окно.

— Ну как хочешь, — отозвался Мышкин, а, войдя в пультовую, спросил, — Аркадий Львович, что случилось?

Сняв крышку командного пульта, Аркадий Львович грустно шевелил контакты, потом нажимал кнопку и снова шевелил.

— Кабель связи порван, —сообщил он.

— Как порван?

— Не знаю как, но знаю кем.

— Блин, — сказал лейтенант. — Лестницей, наверное. Там мешало чего-то, я и дернул. Помню где именно, сейчас найду и починю!

— По инструкции кабель связи ремонту не подлежит. Только перекладывается целиком. Чем мы с тобой и будем заниматься и сегодня и завтра. Ломову сам доложишь?

— Сам, — мрачно кивнул Мышкин.

Ему захотелось свежего воздуха. Он вышел на улицу, походил по аккуратной дорожке с маленькими ёлочками, оглянулся на испытательный зал и увидел в окне Симона. Кот тоже заметил лейтенанта. Не отрывая взгляда, Симон выразительно почесал за ухом.

2020 г.

Заболел у меня кот. Простыл. Лежит, лапки сложил, глазки закатил, хвост расстелил — простите, если что было не так. Дочь в трауре висит на телефоне обзванивая всех и вся в поисках спасения кота.

Наконец приносят какие-то таблетки. Размером с 5 коп.

Начали пихать таблетки ему в пасть — дулю. Кот, хоть и присмерти, мордой

Дело было на ссесии.

Сдавали мы какой-то тяжелый экзамен. Успешно сдал. Выхожу, меня выцепляют два одногрупника. Ну что, ты общаговский — идем к тебе отмечать. Я им — дык это — у нас с соседом договор, что я вечером выкатываю. Они — фигня вопрос — мы спонсируем — с тебя площадь.

На холяву кто откажется.

Живем в деревне, ехали с папой в город, когда ему стало плохо, он остановил машину на обочине и отключился. Я пыталась его разбудить, но ничего не выходило, хотя пульс еще пробивался. Прав у меня не было, да и было мне всего 16 лет, но водить папа меня научил хорошо. Поняла, что не могу терять время, перетащила папу на заднее сидение, уселась за руль и погнала на всех парах до ближайшей больницы. Как положено, на первом же посту меня остановил полицейский. Увидел маленькую девушку за рулем, только хотел высказать отцу на заднем сиденье о том, что тот себе позволяет, как увидел мои слезы и понял, что что-то не так. Начал расспрашивать, а потом просто попросил меня пересесть к отцу и сам сел за руль. Его товарищ сопровождал нас с мигалками, а отца домчали до больницы за 15 минут. С тех пор прошло уже 7 лет, нас тогда не оштрафовали и не наказали, папа выжил, но врачи сказали, что если бы еще чуть-чуть задержались, то его не спасли бы.

История про компьютер и два модема.

Это реальная история, которая случилась со мной сегодня, длинно, но дочитайте!!!

Захотели сотрудники из другого корпуса подключиться к нашей локальной сети и спрашивают "Что для этого нужно?". Отвечаю, что компьютер и два модема для выделенной линии. На вопрос "почему два модема?" спокойно отвечаю,