Идею создания оперы "Иван Сусанин" Михаилу Ивановичу Глинке подсказал Василий Андреевич Жуковский. Он же пообещал написать либретто, и даже сочинил слова к заключительному хору "Славься, славься!". Но дальше дело не пошло...
Обязанности при дворе и собственное поэтическое творчество отнимали много времени, и Жуковский попросил Михаила Ивановича освободить его от данного обещания. Между тем Глинка уже начал работу над оперой, были созданы увертюра, фрагменты второго и третьего акта. Композитор обратился было к модным литераторам Владимиру Соллогубу и Нестору Кукольнику, но и они не согласились взять на себя неблагодарный труд либреттиста. Тогда сердобольный Жуковский порекомендовал Глинке барона Егора Фёдоровича Розена, секретаря наследника. Задача перед Розеном встала не из лёгких — писать стихи на уже готовую музыку. Чтобы облегчить труд либреттиста, Одоевский брал партитуру будущей оперы и проставлял на ней ударения. Русский язык не был для Розена родным, поэзию народной речи он не чувствовал. Порой из-под пера Егора Фёдоровича выходили настоящие перлы "а-ля-рюс":
"Не розан в саду, в огороде -
Цветёт Антонида в народе". или
"В поле чистое гляжу,
Вдаль по реке родной
Очи держу".
Глинке приходилось воевать со своим либреттистом за каждое слово: упрямый немец, обожавший русскую поэзию, не спешил исправлять свои "шедевры". Зато Розен обладал достоинствами, столь нехарактерными для русских стихотворцев: аккуратностью и обязательностью. "Розен... молодец, — вспоминал Глинка.
— Закажешь, бывало, столько-то стихов такого-то размера, двух-трёхсложного и даже небывалого, ему всё равно — придёшь через день, уж и готово".
"Это оттого, что у Розена стихи вперёд заготовлены и по карманам разложены, — объяснял, улыбаясь, Жуковский, — какие нужно, такие и достаёт! "
| 7 Jul 2025 | Артур    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
В немецком городе Кобленц в честь выдвижения войск Наполеона против России был установлен фонтан, и первоначальная надпись на нем гласила: "Год 1812 / В память похода против русских / Префект Жюль Дозан".
Когда же русские заняли Кобленц, русский комендант не стал сносить вражеский монумент, он приказал сохранить первую надпись, но дополнить ее другой: "Прочитано и одобрено русским комендантом Кобленца 1 января 1814".
Не в пример многим другим памятникам русской и советской истории, местные жители оценили тонкость юмора, и этот фонтан по сей день является одной из достопримечательностей Кобленца.
Майкл Джексон и принцесса Диана виделись вживую лишь однажды, но эта короткая встреча оказала большое влияние на них обоих.
Говорят, что принцесса Диана была большой поклонницей Джексона задолго до того, как посетила его концерт в Лондоне во время мирового турне Bad.
Король поп-музыки Майкл Джексон за свою карьеру создал множество
Снятый Леонидом Гайдаем в самом начале его режиссерской деятельности фильм "Деловые люди" (по новеллам О. Генри) был успешным. В нём было много режиссёрских находок. Одно время Гайдай чуть ли не помешался на звуках: ходил, стучал по всяким предметам и прислушивался. Когда в "Деловых людях" похищенного паренька трясут за ноги, раздаётся металлический звон. На вопрос, зачем он это сделал, Гайдай пожимал плечами:
— Не знаю. Нравится, и всё... А зачем — критики что-нибудь придумают...
И действительно, один кинокритик написал, что металлический звон монет говорит о том, что мальчик является для жуликов, его похитивших, символом денежного мешка.
Два Александра, Грибоедов и Алябьев, летом 1812 года поступили в добровольческий Московский гусарский полк, там и сдружились. Их сближали любовь к музыке, свободомыслие и независимость характера. Недаром Грибоедов отдал Чацкому любимую поговорку Алябьева: "Служить бы рад, прислуживаться тошно!". Алябьев, храбро сражавшийся с французами, участвовавший во взятии Дрездена и Парижа, после войны был переведён в Петербург, где судьба снова свела его с Грибоедовым.
Однажды в театре Алябьев и Грибоедов, громко аплодируя, обратили на себя внимание полицеймейстера. Блюститель порядка, подозвав квартального, подошёл к Грибоедову и строго спросил его фамилию. Грибоедов сказал. Полицеймейстер приказал квартальному: "Кузьмин, запиши!".
Тогда Грибоедов в свою очередь обратился к главе петербургской полиции: "А ваша как фамилия?". Полицеймейстер от такой наглости на минуту потерял дар речи, но всё-таки назвал свою фамилию.
"Алябьев, запиши! " — невозмутимо произнёс Грибоедов.
История имела продолжение: Алябьев, вопреки уставу, был в театре в штатском платье, а не в мундире, но гусарские усы выдали его, и будущий автор бессмертного "Соловья" на целый месяц отправился на гауптвахту в Петропавловскую крепость.