Три года назад отдыхали в Адлере. Решили съездить на экскурсию в дружественную Абхазию, Нофоафонскую пещеру (рекомендую!). Едем. Раздолбанный "Икарус" (кстати, там до сих пор на всех машинах номера из СССР), за рулем – абориген, скорость – больше 100, на весь автобус орет национальная музыка (для колорита), все форточки открыты, со слов водилы "эта – кандыцыонэр", ощущение, что ты летишь на самолете без крыши. Дорога узкая, две машины еле разъедутся, и есть особенность – отсутствует кювет как таковой, т. е. канав вдоль дороги нет, как будто полоску асфальта положили прямо в поле. И вдруг перед нами – корова! Спокойно лежит посредине дороги. И мы, не снижая скорости, вылетаем в поле, автобус кренится, из сорока глоток — протяжное "А-а-а-а!!!", пла-авно ее объезжаем и так же плавно возвращаемся на дорогу. Летим дальше, как будто ничего не произошло. Приходим в себя, одна тетенька – водиле: "Вы что, не могли остановиться и погудеть??" В ответ: "Э! Зачем гудэть! Зачем животное пугать!"

— "Я, между прочим, тоже испугалась!!"

— "Так ведь я нэ гудэл?!"

Как-то раз сидели мы с сослуживцами в автобусе. Это был автобус на заказ. Мы сидели и ждали опаздывающих. Надо сказать, что автобус стоял с включенным двигателем возле автобусной стоянки. Вдруг, в дверь нашу стучит мужчина и просит выключить мотор. Водитель спросил "Зачем?".

На что он ответил: "Я курю, а дым от вашего автобуса смешивается с моим, и я не понимаю, что я курю."

Ржали мы долго.

В воскресенье менты остановили для проверки документов. Уезжая, заметила радостно бегущего от будки мента. Тот орал напарнику:

— Гришаняааа!!! Живеооом!!! Месячник "Ремни безопасности" тока что объявилииии, .. тармазиии всеееех, б*яааааа!!!

Совсем поздний вечер. Маршрутный автобус – списанные отовсюду останки "Икаруса" – громыхает из пункта А в пункт Б. В самом хвосте, на некотором возвышении, сидят три красны девицы, одна из них скромным образом я. Кресло аккурат напротив прохода осчастливлено присутствием законченно гламурной особы. На ней пушистая белая курточка и сапожки на шпильках; в одной руке – банка джин-тоника, подмышкой зажата сумочка, из которой торчит книга Коэльо, в другой руке мобильный телефон, куда создание что-то вдохновенно щебечет. А кресла многозначительно так поскрипывают.

"Я тебе говорю, ты кааазел, – сообщает трубке девушка. Автобус разгоняется. – Ты все деньги тратишь на свою машину, а я тоже человек. – Автобус все еще разгоняется. – Она сломалась – ты ей что-то покупаешь, вот у меня плохое настроение, я тоже сломалась, почему ты мне ничего не покупаешь? – Автобус, похоже, готовится взлететь. – Ненавижу твою машину, чтоб ее не было вообще, вот!"

Заслышав такое святотатство, Икарус останавливается, как вкопанный. Девушкино кресло вылетает из креплений и вместе с девушкой вываливается в проход. В середине полета происходит сброс вспомогательных частей, кресло падает и укатывается к двери, девушка же стремительным домкратом пикирует в середину салона, где и приземляется на пол вниз лицом. Долгая потрясенная пауза в исполнении всех пассажиров и даже двигателя. В тишине – сдавленный мрачный голос:

– Я тебе перезвоню.