У меня есть памятная вещь дома — турка моего папы. Я помню, как в детстве я сидела на стуле в кухне и болтала ногами, а он рассказывал истории из своей жизни и варил мне какао. Помню, как каждое утро перед университетом я выпивала малюсенькую чашечку его кофе и весь день чувствовала себя просто прекрасно. Сейчас папа умер, у меня свои дети, которым я варю в этой турке какао, но иногда так хочется, встать утром на работу, зайти в кухню, а там папа — улыбается и варит мне вкусный кофе.

Мне было лет 5. Папа очень заболел, а мама была в отъезде. Ему нужно было сделать срочно укол внутримышечно. Соседей никого не оказалось, и он попросил меня его сделать. Долго уговаривал, что, мол, не страшно, и больно ему не будет. Час объяснял, как делать. Еще полчаса примерялась. Сделала. Готово!

Папа, растирая место укола, говорит: "Вот видишь, доченька, и совсем не страшно!" Я: "Конечно, не страшно, пап, я же глаза закрыла, когда колола". 25 лет прошло. До сих пор припоминает.

Когда мы с братом были мелкими, наш папа работал в милиции. На обед приходил домой, а мы-то по папе скучали и хотели с ним поиграть. И играли в преступников: он нас ловил и сажал в тюрьму. Ну а точнее — перепутывал наши руки-ноги, защелкивал в наручники и цеплял к батарее на все время его обеда. И каждый раз мы велись. Чертов гений.

Была в летнем лагере совсем маленькой, перед первым классом. В комнате все были старше. За эти двадцать дней я пережила: попытку задушить меня подушкой, кражу денег, раздевание с последующим запиранием в комнате мальчиков, избиение, слухи о том, что я (шестилетний ребёнок) оказываю интимные услуги за деньги. Все потому, что я была стрижена под мальчика и умела неплохо говорить по-английски. "Ненормальная", — говорили они. С тех пор боюсь знакомиться с людьми.