уже.

Как-то попал я на спектакль "Гамлет" в постановке, естественно, Корогодского. Гамлетом был Г. Тараторкин (высокий тощий и чрезвычайно косолапый молодой человек, Офелия — актриса-травести, маленькая, щупленькая барышня, кажется, Ольга Волкова (нынче — бабушка из ситкома "Папины дочки"), а её отца Полония играл заслуженный артист Рэм Лебедев. Фигура весьма колоритная — кругломордый и краснорожий мужик килограммов на 150, с огромным пузом.

Остальных уж и не помню, много лет прошло. Так вот, сценография спектакля была такова, что Офелию в процессе развития действия по сцене таскали, взявши в охапку, все, кто там был задействован: и Гамлет, и Полоний, и даже королева-мать Гертруда. Просто переставляли с одного края сцены на другой. Там она и оставалась покорно стоять, пока к ней не подходило очередное действующее лицо и не транспортировало в другую точку сцены.

А Гамлет вызывал удивление своей усталой косолапой походкой. Казалось, что он едва волочит ноги, не жрамши несколько дней.

Сильнее всего публика была потрясена сценой, когда Полоний, спрятавшись за портьерой, подслушивал разговор Гамлета с матерью, а Гамлет, заподозрив неладное, с криком: — "Кажется, крысы завелись в Датском королевстве! " бросался со шпагой на портьеру и закалывал Полония.

Полоний вываливался из-за портьеры, говорил слова по роли, потом укладывался на живот и начинал умирать. Но! У него был не просто живот, а натуральная подушка безопасности. Со слабым шипением выпускаемого воздуха Полоний медленно расплющивался по полу. И, примерно через полминуты, он всё-таки оказывался лежащим на полу вниз лицом, где и умирал в конвульсиях. Эти полминуты в зале стоял гомерический хохот, народ смеялся до слёз, до судорог. Хотя, что же тут было смешного — это была всё-таки трагедия...

Тем не менее, после опускания занавеса, Лебедев срывал бешеные аплодисменты...

— Это смотря за что. — отвечаю вежливо.

Замешкались.

— Да мы это... Не знаете, где тут у вас в городе церковь такая, с голубыми куполами?

— Не эта?

— Не! С голубыми.

— А ещё какие нибудь приметы есть?

— Нууу... Там ещё перекрёсток такой, буквой Т...

— Перекрёсток — это конечно уникальный ориентир. А ещё что нибудь?

Парни обреченно помотали головами.

— Короче. Если я правильно понимаю, церковь эта ваша на другой стороне города. Сюда-то вас как занесло?

— Да мы полдня ходим, это четвёртая церковь уже!

— А эта вас чем не устраивает? Хорошая церковь. Разницы ведь никакой. Если покаяться там, или отпеть кого, у нас тут батюшка очень душевный.

— Не, нам та нужна. Мы там ночью мобильник в залог оставили.

— В церкви?!

— Да не! В баре там, неподалёку. Сидели ночью, в деньги не попали чуть-чуть, пришлось оставить.

— Что за бар?

— Да не знаем мы!

— Нормально! А церковь при чем? Сидели в баре, ищете церковь.

— Да мы кроме этой церкви и не помним ничего!

— Хорошо посидели.

— Да уж... Вы адрес не знаете, этой церкви, как нам таксисту сказать?

Открыл карту на телефоне, нашел эту церковь. Даже фотографию нашел.

— Эта?

Обрадовались.

— Точно, эта! А там рядом бар есть?

Нашли поблизости какой-то бар.

— А можно туда позвонить?

Набрал номер.

— Кафе "Анютины глазки" (ну, условно) слушает!

— Ой, здрасьте! Это мы! Мы ночью телефон в залог не у вас оставляли?

— Есть такое дело! — сказали на том конце.

— Можно мы сейчас подъедем?

— Давайте быстрее, а то я от начальства уже получил. Нам запрещено вобще-то вещи в залог брать...

— Мы щас! Мы быстро!

Спросили, где лучше взять такси, и убежали.

История на этом не закончилась. Где-то через час раздался звонок.

— Добрый день! Капитан Пупкин, городское УВД. Скажите, это ваш номер?

— Мой.

— С этого номера час назад был осуществлён звонок в бар "Анютины глазки".

— Ну, был.

— Это вы звонили?

— Я.

— С какой целью?

— А вы с какой целью интересуетесь? Откуда мне вообще знать, что вы капитан пупкин, а не наоборот?

— Я со служебного номера звоню. Можете перезвонить дежурному, вас на меня переключат.

— Не буду перезванивать. Подошли два пацана, попросили помочь.

— Что за пацаны, вы их знаете?

— Да нет конечно. Просто на улице подошли.

— Хорошо. Скажите пожалуйста ваше имя и адрес, возможно нам придётся подъехать, снять с вас показания.

— А что случилось-то?!

И капитан в двух словах рассказал такую историю.

Два молодых человека, жителя столицы, собрались навестить своего товарища, жителя подмосковья. Товарища дома не оказалось, и приятели, что б не терять даром времени, решили себя культурно обогатить знакомством с достопримечательностями нашего города. Тем более что были они тут в первый раз. По дороге к достопримечательностям слегка смочили свой культурный слой изнутри. Выпили короче. После осмотра достопримечательностей пошли в кино. Во время сеанса сделали замечание какому-то гражданину, который громко разговаривал по телефону, мешая остальным зрителям осуществлять просмотр художественного фильма, чем наносил им материальный ущерб в размере стоимости купленных билетов. Гражданин в ответ огрызнулся, и продолжил разговор. Дали гражданину по ушам, отобрали телефон, и покинули кинотеатр, поскольку за время инцидента напрочь потеряли нить сюжета в частности, и интерес к кинематографу в общем. Потом зашли в какой-то бар, где в итоге и оставили в залог изъятый у гражданина телефон. Потом уехали домой "не помним даже на каком виде транспорта".

В это же самое время гражданин, получивший по ушам и без телефона, дождавшись когда хулиганы покинут место событий, выдвинулся в сторону ближайшего отделения милиции. Пока объяснялся с дежурным, пока писал заявление, пока ждал дознавателя, времени прошло изрядно. Сняв показания, дознаватель поинтересовался, не пытался ли потерпевший звонить на номер похищенного телефона.

— Нет конечно! — ответил потерпевший. — С чего?!

Тогда капитан придвинул к себе телефон и набрал номер, без особой впрочем надежды.

— Алло! — неожиданно раздался в трубке спокойный и доброжелательный голос на фоне смеха и музыки.

— Это кто? — спросил капитан.

— Бар "Анютины глазки" слушает! — ответили на том конце.

Телефон у бармена конечно изъяли, и тут же вернули под расписку "на ответственное хранение". Шансов, что похитители вернуться за краденым телефоном или как-то ещё себя проявят, был конечно мизерный, но тем не менее. Собственно, этот-то мизерный шанс и встретился мне по дороге со словами "Эй, дядя, а где тут у вас церковь с голубыми куполами? "

Вот такая история. Кстати, со слов капитана, пацаны эти мамами клянутся, что ехали в город с единственной целью — вернуть телефон законному владельцу. Проснулись мол, поняли, что совершили неблаговидный поступок, и поехали исправлять. "Ну не дураки же мы в самом деле так подставляться из-за какого-то телефона!". Не знаю как капитан, а я, видевший этих пацанов, почему-то склонен им верить. Как-то мало они походили на малолетних рецидивистов, я в их годы походил значительно больше. Впрочем, ни моё мнение, ни мнение капитана по сути роли-то никакой не играет. Степень вины определяет суд. "Ему надо было просто с женщинами своими вовремя разбираться, и пистолеты не разбрасывать где попало. А наказания без вины не бывает, Шарапов"

И вот знаете, что меня поразило в этой истории больше всего? Что показалось самым примечательным?

За целый день пребывания в городе единственное, что отпечаталось в голове у этих молодых людей — голубые купола какого-то храма.

О чем это говорит? Это говорит о том, что церковь не только играет в нашей жизни важную роль, но и служит ориентиром для нашей молодёжи.

И иногда, как показал этот случай, — единственным ориентиром.

Это ли не прекрасно?