Вчера пацан ремонтировал машину. И не беда, что игрушечную, поэтому я в его дело не лез. Что-то там паял, крутил, постукивал. Но меня смутил брошенный после ремонта инструмент.

— Надо бы убрать на место, — возмутился я.

— А завтра нельзя? — набычился он.

— Завтра нельзя, потому что у меня от этого головная боль сегодня.

— Так уж прям и боль и головная?! — пробурчал он.

И мне пришлось рассказать ему одну старую историю. Расскажу и вам. Тогда я был лет на пять постарше его. Ну да, годков семнадцать уже было. Зима была снежной и я расчищал тропинку от дома до калитки. Где то недалеко рычал бульдозер, расчищая дорогу. По этой расчищенной дороге ко мне и пришли друзья.

— На танцы пойдем? — поинтересовались они и я в согласии кивнул, — значит есть повод бухнуть!

От калитки до дороги оставалось метра три. Я посмотрел, воткнул в снег лопату с мыслью:

— Ну ладно, завтра с утра закончу, — подумал я и мы пошли в дом.

Перед танцами много не пьют, раздавили пузырек на троих и в путь. Дорога узкая, в один нож бульдозера, но гуськом мы не ходим мы же не гуси, поэтому шли шеренгой. А навстречу тоже трое и тоже шеренгой. В темноте и не разошлись. Слово за слово, перекинулись парой [ман]дюлей. И понеслась! Зачем они начали раздеваться, до сих пор не пойму. Скинули с себя шапки, куртки, мож еще чего-то уже и не помню. Мы конечно были удивлены, но времени не теряли и пока они раздевались мы наваливали им по полной. От души! Чтобы знали правила дорожного движения. Они разделись и побежали. Может в этом и был их секрет. Мы за ними бежать не стали. Ну мы же одетые. Осмотрели поле боя. Трофеев было дохера. Ну а что? Зима же. А они почти до трусов разделись. Пособирали все и пришлось возвращаться домой. Ну не тащится же с этим барахлом в клуб, мы ж не барыги какие то. После хорошей махачки хмель весь выветрился. Пришлось добавлять. Пока разливали, на улице какой то шум, гам, лай собаки. Я пошел проверить. Вышел на веранду, твою ж медь, народу полный двор. Ну нас народом что пугать, мы ведь и сами из народа. Но силы надо уравнивать и я тщетно пытался найти на веранде лопату. Хорошая лопата в хороших руках, это половина успеха. А лопаты то нету! Пришлось выскакивать так. Как был, в носках и без лопаты. Ну я в принципе только спросить хотел — вы какого хера тут собрались?! Но не успел, потому что прилетело. Я насчет этого дела опытный, сразу понял не с руки. И даже не с ноги. И даже не с двух. Но задуматься не успел, потому что когда прилетело второй раз я понял — вот она моя лопата! И сознание потухло.

Так вот, с того дня, если какой инструмент не на месте, у меня сразу начинается головная боль. Может и фантомная, но инструмент должен быть всегда на месте!

Мой сын меня понял с полупинка, пошел отнес инструмент в мастерскую и до утра ждать не стал. Все собрал и отвертки и плоскогубцы и даже паяльник. Оно и правильно. Пусть с детства приучается. Может и вам кому интересно будет.

Я был тот еще Казанова. У меня во дворе была девочка, рыженькая такая, мы были почти семья – вместе копались в песочнице, вместе лепили пасочки. На стороне – в детском саду – у меня было еще две девочки, самые красивые в группе. Мы с ними обычно зажигали на тихом часу...

Да уж, будьте как дети...)

Забочусь. Как умею.

Дети отвечают мне радостью.

Дети соседкины.

Дети не мои. Мои уже взрослые.

Девочка родилась за полгода до моего появления в этом доме.

(Снимаю уже четыре года квартиру над ними.)

Сейчас зовёт меня — Папа. Моё имя — Паша.

Созвучно. Её мама не возражает, и я тоже. Ещё есть старший мальчик — Егорка (на год старше).

Ревнует меня к сестре.

А теперь история

Встаёт этот чудик в лифте в позу!

— Это не мой папа! Мой папа космонавт!

И тут девочка, маленькая, говорит:

— А мой Папа — рядом. И никуда не улетит!

Занавес!

— Я в 6 лет была у бабушки в селе летом. А у нее была маленькая козочка, прехорошенький козий ребенок, и я любила играть с этой козочкой. И при этом часто бодалась с ней лоб в лоб. В итоге козочка стала бодливой и бабушка ее продала.

— Бабушка подумала — одной козы в семье достаточно

Моему сыночку было лет 5. Сидим на кухне, завтракаем. В порыве сыновней любви ребёнок обнимает меня и целует. В этот момент в кухню заходит его папа. Сын резко от меня отодвигается и поясняет:

— не хочу, чтобы он видел, как я целую его жену!