Почти год живу с мужчиной — все у нас хорошо и гладко, он ни в чем мне не отказывает и ни в чем не ущемляет. Но минимум раз в месяц я на несколько дней приезжаю домой к маме, до смерти объедаюсь шоколадом, чипсами и прочей гадостью, сплю часов 12 и невероятно кайфую. Если долгое время не получается съездить в гедонистический отпуск, начинаю нервничать и злиться. У него так сделать не могу — ворчит, что ем всякую гадость и не думаю о здоровье.

Еду утром на учёбу в автобусе, рядом стоит девушка, на вид мне ровесница, держимся с ней за один поручень. Смотрю на наши руки и думаю: вот у неё рука светленькая такая, аккуратная, ногти длиннющие, колечко. И моя: со шрамами от разбитого стекла, проступающими венками, без лака на ногтях и колец всяких — просто потому что не люблю. Еду и думаю, как много можно сказать о человеке лишь по его рукам. Они могут выдать ничуть не хуже глаз.

В детстве до истерики боялась... пианино. Старинный инструмент, покрытый резными цветами, почему-то напоминал мне гроб, и я боялась, что вот-вот откроется крышка, из-под неё выберется покойник и сожрёт меня. Вдобавок ко всему пианино стояло в моей комнате, поэтому каждый вечер сопровождался моей истерикой, после которой я ложилась спать только с мамой. До сих пор не понимаю, почему я была настолько [бах]нутой в детстве.

Довелось мне как-то лежать в детской травматологии. После операции я около недели была лежачей; кровать моя стояла прямо напротив двери, поэтому обзор на происходящее в коридоре был отличный (дверь днём не закрывали, жарко было). Лежу я себе, скучаю, и тут по коридору несётся парень на костылях, а за ним на коляске ещё один. Они пропадают из моего поля зрения и вдруг слышится треск, мат и крик. Парня с уже второй сломанной ногой прям оттуда в операционку повезли.