Все еще жду, когда можно будет распечатывать песни. Нет, не текст. Сами песни. Музыку. Голос. Распечатывать и, как обычные листы бумаги, вешать там, где они особенно необходимы. Каждое место в доме у меня ассоциируется с определенной песней. И как было бы здорово — подходишь, к примеру, к кровати, и в комнате начинает играть что-нибудь спокойное, навевающее сон. Подходишь к зеркалу — а там тебе: "И пусть никто не верит в нас, и пусть ещё пунктиром трассы. Своей рукой на всех домах я напишу, что мы прекрасны!"

Пошла моя мама как-то поздно вечером выносить мусор. Смотрит — возле первого бака сидит огромная собака, а в последнем копается бомж. Мама тихонечко проходит мимо пса, аккуратненько выбрасывает мусор и рядом со вторым контейнером ставит пакет с хлебушком (старый черствый хлеб собираем и оставляем возле мусорки). Говорит бомжу, мол, у меня там хлебушек, возьмите своей собачке. На что СОБАКА отвечает: "Спасибо, но у нас котик!" Это бомжиха была, а не пёс.

Ехала я как-то в метро, и тут в вагон заходит бомж с сумкой, а в сумке сидят щенки. Денег он не просил, а просто сидел и с любовью гладил щенков, разговаривал с ними и ехал по своим делам. Когда я к нему подошла, чтобы дать денег на корм для животных, он мне сообщил, что едет делать им прививки. Стало очень приятно, что человек, у которого и так недостаточно средств для нормального существования, тратит деньги на такие правильные добрые вещи, а не на водку.

Всю жизнь живу в Питере. Когда была маленькая, лет с 3-4 я в своей комнате видела маленькую девочку. Мы играли, ее звали Вера. Она говорила, что очень голодна и хочет кушать. Я со всех ног бежала на кухню, хватала еду и несла ей. Когда возвращалась, ее никогда не было. Лет в 13 разговорилась с соседкой-старушкой, и она рассказала, что во время блокады в нашей квартире от голода умерла целая семья, и их дочку звали Вера. Прошло больше 20 лет, а я помню все, что рассказывала мне моя маленькая подружка...