У меня некрасивая улыбка. Зубы ровные, прикус правильный, но форма странная, чем-то напоминает Джокера. Я всегда по привычке, когда улыбаюсь, прикрываю рот рукой. Даже мой молодой человек не видел мою улыбку за три года отношений. И вот он делает мне предложение. От счастья я забыла и про улыбку, и про всё на свете, не прикрыла рот. Мой жених поднимается с колена, отряхивается, прячет коробочку, тихо извиняется, говорит, что ТАКУЮ улыбку всю жизнь видеть не сможет. А люди всё ещё хлопали...

В семье меня звали графоманом. Я любила писать истории, меня тянуло в эту сферу, и я сочиняла и записывала их и дома, и на лекциях, и на работе в перерыв, и все эти годы бесконечно мне родители твердили, что никогда ничего из этого не выйдет, и я трачу свое время зря. Грянул кризис. Нет, я не издала свой великий роман и не стала второй Роулинг. Я продала его одной богатой фифе, которая теперь хвасается друзьям своим, якобы, романом. И на эти деньги мы теперь и живем. Пишу следующий: фифа сказала, что хочет издаваться...

Когда я выросла, то пообещала себе, что никогда не буду такой, как мои родители, которые обращали на меня внимания не больше, чем на старую антресоль. И вот сейчас, смотря на сына, утопленного в моей любви, я думаю, что сделала нечто гораздо худшее, чем они.

Ко мне сегодня пришёл участковый, так как моя соседка снизу (девушка лет 30), написала заявление. Суть которого сводится к тому, что мой кот цокает когтями по ламинату в ночное время и нарушает тем самым ее сон. Всё бы ничего, но у меня нет кота и ламината — линолеум и ковролин.