Лучшие истории дня

в магазин, сразу увидел спасительную стрелку с надписью "Сувениры", которая указывала вниз. Спустившись, я обнаружил довольно большое помещение со множеством отдельных залов, в которых находились стеллажи с различными сувенирами. Найти бюстик поэта среди такого изобилия представлялось делом довольно хлопотным. На мое счастье, я увидел сотрудницу магазина, которая стояла у одного из стендов. Это была женщина постпостбальзаковского возраста, довольно чопорная и с явными признаками духовной наполненности, какая обычно бывает у библиотекарей и театральных билетёров. Я робко подошел к ней и изложил суть проблемы. Женщина довольно благожелательно откликнулась:

— У нас сейчас не очень большой выбор бюстов поэтов, но я вам что-нибудь подберу. Пойдёмте.

Мы прошли в один из залов, где она подвела меня к стенду и торжественно объявила:

— Вот, думаю, это вам подойдет.

Я немного опешил, потому что передо мной был бюст мужчины характерной кавказской внешности в мундире генералиссимуса. Я пролепетал:

— Но, позвольте, это же… это же Сталин!

Женщина посмотрела на меня слегка снисходительно и выдала шикарный ответ:

— Мужчина, берите! Ну кто из нас в молодости не писал стихов? !

Бюст Блока я купил в другом магазине.

серии "Национального достояния"). Устроился в отдел, занимавшийся подготовкой оперативных отчетов, на должность простого экономиста. Великая компания имела четыре основных направления деятельности, каждое из направлений — по два-три подвида. И смысл деятельности отдела заключался в подготовке ежедневных отчетов о результатах работы, движении денег и т. п. В течение дня по каждому подвиду готовились три вида отчетов, и начальник отдела с пачкой бумаги три раза в день бегал "наверх". Отдел считался очень прогрессивным, результаты его работы — чрезвычайно полезными, ну и т. п.

Численность отдела был на тот момент 13 человек (то бишь, грубо говоря, по человеку на каждое направление отчетности, и начальник сверху). Сашу брали как раз на одно из направлений взамен планировавшего перейти в другой департамент еще одного нашего однокурсника (собственно говоря, по его-то рекомендации Саша и попал в это "достояние"). У него был месяц на то, чтобы изучить процесс подготовки отчетов, после чего заниматься ими уже самостоятельно. И он "изучил".

90% времени всех сотрудников отдела уходило на физкультуру. Точнее, на беготню между этажами по различным подразделениям и сбор статистики. Данные собирались в буквальном смысле вручную: ты приходил в нужный тебе отдел, у нужного человека спрашивал свежие цифры, записывал их себе в блокнот, и бежал дальше. Затем, когда этот марафон заканчивался, возвращался к себе на рабочее место и из блокнота переносил данные в Excel. Потом цифры подбивались, отчет печатался и уходил вместе с начальником отдела наверх. А ответственный сотрудник отдыхал полчаса, и бежал по новой, уже по другим отделам.

Я не зря акцентирую внимание на этих хождениях по мукам. Выше я уже отметил, что это было начало 2000-х. То бишь и компьютерные сети были, и интернет, и электронная почта. И даже некий прообраз автоматизированной системы бухгалтерского учета был. Не было только мозгов. Саше хватило нескольких пробежек на то, чтобы подумать "А не пошло бы оно все на...? ", взять ящик пива и пойти в гости к местным компьютерщикам.

Те приняли допинг, почесали затылки, и буквально за пару дней они сварганили в MS Access достаточно простую систему формирования отчетов. Часть данных система собирала автоматически (несколько скриптов просто забирали данные из других использовавшихся на предприятии систем), оставшуюся часть ответственные сотрудники подразделений могли вводить через простую форму у себя на компьютере. В итоге спустя неделю, вместо того чтобы бегать по 10-этажному зданию, как ужаленная в попу лошадь, Саша за 10 минут обзвонил несколько человек с просьбой ввести нужные данные, еще через 20 минут распечатал отчет и пошел читать анекдоты на этом сайте.

То же самое повторилось и в обед, и вечером. И самое главное, на следующий день тоже. На третий день Сашу за чтением анекдотов застал начальник, после чего между ними состоялся диалог примерно следующего содержания:

— Ты что делаешь?

— Анекдоты читаю.

— А отчет?

— Час назад уже у тебя на столе лежит.

—... Погоди, тогда почему твой предшественник на его подготовку тратил три часа?

— Послушай, я тоже могу тратить три часа на его подготовку. Если хочешь, я могу читать анекдоты в столовой. Но результат будет тот же.

Начальник, бывший военный, не мог спокойно воспринимать вольно разгуливающего подчиненного (как гласит армейская мудрость, "Хороший солдат — задолбанный солдат"), посему поручил Саше со следующего дня готовить отчеты по двум направлениям вместо одного (благо ответственный за второй отчет сотрудник уходил в отпуск). Ну два отчета — так два, за еще один ящик пива те же компьютерщики доработали отчет. Единственное, что изменилось — надо было обзванивать по телефону в два раза больше сотрудников (то бишь на звонки уходило не 10 минут в день, а целых 20). Как вы понимаете, на новой Сашиной привычке читать анекдоты это почти никак не отразилось. Как и последовавшее через неделю предложение взять на себя еще одно направление (тем более что пиво делилось по братски между компьютерщиками и Сашей во время совместного застолья, а многие из тех, кто отвечал за ввод данных, через неделю вносили информацию и без напоминаний).

В общем, через некоторое время выяснилось, что вместо 12 человек и начальника для нормальной работы отдела достаточно всего двоих. Написанная в общей сложности за три ящика пива система успешно проработала больше 5 лет, пережила две попытки "комплексной автоматизации" предприятия (когда мальчики в деловых костюмах пытались внедрить системы за несколько миллионов долларов), и умерла в конечном итоге только потому, что новая версия MS Office отказывалась работать со старой базой данных.

А Саша? Его уволили со словами "Я тут три года выращивал отдел, еще чуть-чуть — и было бы целое управление. А ты мне все разрушил".

И дернул меня черт смотаться к родителям за 400 км, поздравить с Новым Годом. Реклама тогда была — "Позвони родителям". Короче приехал в 17.00 по — местному, но уже фактически ночь. Восторг, обнимашки, сюрприз удался. Я конечно и прикупил чего мог тогда еще дефицитного. Ну, погуляли, я отоспался и 01.01.2001 в 13.00, при — 25С стартанул в город N-ск. Неладное почуял еще в Ленинск-Кузнецке, троит, сYка, и все. Залил 98, гоняю разные режимы, на первой, на пятой, все хуже и хуже. А на дороге — пустота, за два часа пара встречных и ни одного на обгон! Дотягиваю до Журавлей, и на заправке после деревни сдыхаю... Но! Сибирь! Там не бросают... Смотрю через дорогу — пакгауз с надписью — ремонт авто. Иду туда. Все закрыто. Рядом — сарай. Из трубы идет дым. Вваливаюсь. Сидит реальный бомж, весь в отрепьях. Спрашиваю про ремонт. Он, похоже еще по одеколоном, говорит, что сторожит хозяйство, а Ванька (хозяин) уехал на Алтай к теще. И дает мне телефон! Говорит Ванька на всякий пожарный оставил! У меня в то время сотовый уже был. Не было только связи в Журавлях. Бомж (прости, брат, не запомнил твоего имени) говорит, что почта еще работает. Иду по деревне на почту, объясняю ситуацию. Не только дают позвонить, но и говорят, что можно у них переночевать! Иван говорит, что собирался утром выезжать, но выедет сейчас! через 3-4 часа будет в Журавлях. Я говорю спасибо местным Печкиным и сижу в сарае с бомжом, едим бутерброды с икрой, запивая шампанским. Приезжает Ваня. Машина замерзла наглушняк (- 34С). Втроем не толкнуть через насыпь дороги. Идем по деревне. Стоят менты. Патруль из Промышленного. С первых слов все понимают, разворачиваются, едем к заправке. Все — между прочим, хороши на выхлоп. Восьмерочку перекатываем через дорогу, закатываем по 15 градусному пандусу в мастерскую. Через два часа, восьмерка готова к перегону, оказывается сломался переключатель зима — лето на карбюраторе, и в воздухане намерз лед с три сантиметра. Ванька оставляет ночевать, но — я же правильный, уже сегодня на работу... На повороте на Тогучин (77 км от N-ска) — постоянный пост ГАИ. Тормозит лейтенант. Меня не нюхает, слушает машину. Может переждешь? Извини, офицер, работа. Въезжаю в N-ск, на радостях на барахолке, в 03.00 проезжаю на красный. Гоп-стоп, права, 50 рублей... А я как дурак улыбаюсь. Че лыбишся? Рассказываю. Хохочут, на твой полтинник назад, мы не звери, аккуратнее на дороге... А работу, кстати, сактировали.

я ощутил социальное неравенство, когда нам раздавали гуманитарную помощь — банки с тушенкой и что-то ещё. Я на долги годы запомнил глаза, которыми некоторые мои одноклассники смотрели на эти вроде бы незамысловатые продукты, как быстро и бережно убирали их в рюкзаки и сумки, и как отмалчивались, когда другие ребята с гордостью и пренебрежением говорили что в их семье эту гадость поставили на балконе "так, на всякий случай".

А в 93 году я впервые в жизни по-настоящему почувствовал социальное неравенство.

Я ходил на бальные танцы во дворец пионеров. Очень старался, но получалось плохо. Поэтому ребята из группы надо мной тихо посмеивались, а найти нормальную партнершу было крайне сложно. Любивший меня за упорство преподаватель танцев практически заставил танцевать со мной одну из девушек. В те годы я к тому же был крайне несимпатичен, поэтому партнерша вела себя как проститутка на субботнике — холодно и без малейшей симпатии.

Забирала меня с танцев бабушка, с которой вместе мы шли к метро. Изредка, в сильные морозы, забирал папа на запорожце. Но вот однажды папа не смог. И попросил меня забрать родного брата. То бишь моего дядю. Был май, как раз прошло заключительное занятие перед каникулами. Все ребята, как и я, были одеты в самую праздничную одежду. Так как ни папа, ни бабушка со мной не пошли, я решил не переодеваться и поехать как есть.

Выйдя из главного входа во дворец пионеров я направился к левому крылу, где меня должен был ждать дядя. И тут я увидел сцену, которая на долгие годы поменяла мои взгляды на вещи. В 30 метрах от меня стоял дядя. В шортах и майке. Гордо смотря на как я узнал впоследствии неделю назад купленный белый мерседес (для тех, кто слишком молод — в 93 году даже в Москве новый белый мерседес был примерно как Ламборджини сейчас), который намывала моя партнерша по танцам вместе с частью моей группы. Когда я подошел, дядя как раз отдавал им деньги за помывку машины. Таких взглядов ненависти я впоследствии не видел никогда. На танцы я больше не ходил.

человек" — русский горожанин — одержал победу.

Любопытно также, что этот человек был... ну, вряд ли можно сказать, что он был интеллигентом, но он был очкариком.

И вид имел вполне

"ботанический".

Дело было в Ярославле, году в 95м.

Ярославский рынок, в то время, являл собою неохватных размеров торжище: по оценке местной милиции, там постоянно толклось тысяч семьдесят разного народу.

Торговали абсолютно всем.

И вот, в один прекрасный день в отделение милиции при рынке ворвалась здоровенная цыганка, волоча за руку худенького русского мужичонку в очках и яростно крича.

Блюстители порядка не сразу осознали, что он облапошил ее! — это казалось совершенно невероятным.

Если бы не физическая сила дюжей бабы и не разница в весовых категориях, черта с два бы она дотащила его до милиции.

Итак, что произошло?

Цыганская компания в данном случае занималась торговлей: продавали кожаные изделия, поглядывая, кого бы при этом надуть...

Хилый очкарик-интеллигент по фамилии Волков внушал в этом смысле наибольшее "доверие".

— Извините пожалуйста, можно посмотреть? — робко спросил г-н

Волков у продавщицы.

— На здаровье, дарагой, маладой, красивый!

Волков помял предмет одежды, понюхал кожу... куртка нравилась ему.

— Сколько это стоит? — потертый плащик интеллигента свидетельствовал о небольших доходах.

Учителишка, или кто он там?

Тем не менее, цыганка не колеблясь объявила:

— Тыбе, дарагой, за пятьсот рублей отдам! (Это было гораздо больше стоимости турецкой кожанки по тогдашнему курсу).

— Пятьсот... — небогатый "ботаник" поморщился.

— Сейчас я посмотрю...

— Тут лох полез в боковой карман плаща

(нормальный человек в нем денег держать не будет, особенно на базаре — вмиг вытащат) и достал купюры.

— А, вот! Жена меня снабдила целой тысячей.

Затем "ботаник" прятал деньги и вновь принимался разглядывать куртку.

Наконец решился примерить.

— Вы не подержите плащик мой, пока я померяю?

— С удовольствием залатой!

Волков сдал плащ на руки услужливой продавщицы и обстоятельно надел кожанку.

Не часто случались в их семье обновы.

Пока покупатель обживался в куртке, цыганки и след пропал.

А что же Волков?

На это раз он и сам не успел далеко уйти.

Милиционеры покатывались со смеху, когда узнали, как он надул цыганок: в плаще за карманной прорезью была дыра.

Деньги "ботаник" держал в брюках: оттуда доставал, туда же и прятал.

Таким образом, Волков надул десятка два цыганок на ярославском рынке, используя плащевые обноски с помоек.

И даже будучи доставлен в милицию "очкарик" не растерялся и тут же обвинил цыганку в краже плаща и тысячи рублей.

И тут уж вся правоохранительная цепочка вплоть до суда встала на его сторону и влепила бабе три года общего режима.

Отсидела ли она, не знаю, но известно, что Волков слупил с табора еще триста рублей за похищенный плащ.

Вот так вот...

девушек 14 отказались садиться в Москвич. (отмазки разные - тороплюсь-опаздываю-друзья ждут-еду к маме-папе-на учебу) После получения отказа Москвич отъезжает, разворачивается.

Водитель пересаживается в BMW, снимает бейсболку и очки, меняет куртку и подкатывает к этим же самым девушкам с тем же самым разговором.

Из 15 девушек водителя узнала только одна. (и то, только потому, что забыл снять бейсболку).

Из 15 девушек согласились сесть в машину 14. Согласившейся на Москвич Бэху уже не предлагали: )

Среднее время с момента остановки до посадки дeвушки в машину не превысило 80 секунд. Особенно быстро согласилась та, которая изначально торопилась "к маме в больницу".

После посадки девушки в машину эксперимент переходил в фазу "жОсткий облом".

— Девушка, вы знаете, если вы со мной 5 минут назад отказались на Москвиче ехать, то уж в бэхе вам со мной совсем неинтересно будет. Надо было видеть их глаза в этот момент...... Наверное для них это выглядело как зад белого коня, на котором уезжает прЫнц: )

Критерии выбора респонденток:

1. Возраст от 20 до 30 лет.

2. Симпатичность

3. Сексуальность

4. Ухоженность.

5. Хорошоодетость.

Выводы читаем в продолжении!

Вывод:

В городских условиях:

1. Не важно как мужик выглядит, во что он одет и что он говорит.

2. Важно сколько у мужика денег и на чем он ездит.

3. Теорема "Все бабы [м]ля#и" из за небольшого количества респондентов пока осталась недоказанной, но сделан еще один шаг на пути к Истине.

Кроме того, незначительно повышен престиж автомобиля Москвич 412.

Upd. отвечая на вопросы про севшую в москвич девушку.

Она получила бонус. Букет из 15 роз. Изначально планировалось, что по одной розе получит каждая, согласившаяся на москвич.

Диалог с согласившейся девушкой был такой:

У нее спросили:

— А почему вы сели в машину?

Она сказала:

— Вы мне понравились.

— И что, даже Москвич оранжевый пофигу?

— А какая разница какая машина, если человек понравился?: )

После этого ей и вручили все 15 роз: )

с недельным бездельем. Во время простоев мужики за зарплату с усердием шлифовали обитые сталью столы костяшками домино, сражались в "фишечный" бильярд, или пин-понг. Когда надоедало домино, ребята могли пошутить над кем-нибудь из начальных мастеров и инженеров. Вон когда Федька свою цвета мокрый асфальт восьмерку, у цыган купленную, ковырял в моторе, они пошутили.

Тихо подошли вдесятером посмотреть, один болтовней отвлекал, восемь здоровых оболтусов рабочими ладонями сверху надавили, так что машина на все амортизаторы села, а когда отпустили резко, еще один оболтус на бетонный пол железяку лишнюю кинул. Машина подпрыгнула и звякнуло одновременно. Федька, подумав что отвалилось чего важное, тех цыган-автопродавцев матом полчаса на одном дыхании клял. Безобидно так

"подкалывали". Все кроме Федьки.

В коллективе самый большой авторитет это Степаныч. И у начальства, и у работяг. Он это все с железкой и организовал. Степаныч — слесарь. И не какой-нибудь простой лекальщик, а еще универсал полный. На всех станках от прецензионных токарных до ДИП-500 и простейшей маятниковой пилы мог любого специалиста превзойти. Если в чертежах ошибку видел или неясность, то сам исправлял. Спокойно, без нервов и так, что никто из конструкторов недовольным не оставался. Правильно все делал и подходец имел, потому что. Сколько его знали ни разу не ошибся и не напортачил.

Все наши конструкторские "изыски в машиностроении", если к ним Степаныч руку приложил работали как положено и надежно. И от работы никогда не бегал, а сам ее искал. Иногда даже ночевать мог остаться, когда аврал.

Единственно чего Степаныч сторонился так это партсобраний и общественной работы. Во время собраний Степаныч исчезал. Не по волшебству, а нормально: здания ОИС — бывшие каретные мастерские, жилые дома и фиг его знает чего еще, связанные общими коридорами, подвалами, крышами, переходами и пристройками, могли "исчезнуть" пару батальонов, а не одного хитрого, старого слесаря.

Федька тот другой. Это вам не Степаныч. Из рук все валится от неохоты работать. От любого дела отопрется по тысяче болезненных причин. Не то что бы он больной был. Наоборот даже — вполне здоровый тридцатилетний бугай. Но мнительный правда. Чуть чихнет — в медпункт. Споткнется — опять туда же на обследование. А если палец, не дай бог, поцарапает без укола от столбняка с места не двинется. Так и будет стоять столбом, чтоб зараза по телу не разошлась. Зато общественный работник каких поискать днем с огнем надо. Душевный очень, если деньги на подарок собрать, политинформацию прочесть, или в стенгазету о здоровье заметку написать.

Если собрание, то до конца высидит проголосует и последним уйдет. Лишь бы не работать, в общем. А шутки у него злые и несмешные были. И все к

Степанычу неравнодушен. В замок от шкафчика эпоксидки налить, дверь в сортире палкой подпереть, или втихаря соли солонку в столовский суп высыпать — это Федька, даже и проверять не надо.

Его мужики предупреждали. По-мужски. Оставь Степаныча в покое, проучим не то. Не внял. Степаныч до поры до времени терпел. Пока в обед с любимого стула не упал и ушибся сильно: в шестьдесят с лишним красиво не упадешь. Ножка подпиленной оказалась. П%%%%ц тебе, Федя, — тихо промолвил Степаныч, — надоел. И это был первый раз, когда от него матерное слово на работе слышали.

Федька поржал, конечно, и забыл. А зря.

Через день, придя на работу Федька обнаружил у себя на верстаке толстую книжку размером со школьный альбом для рисования. "Сифилис", 1967 года издания. Брезгливо потыкав книгу пальцем, и убедившись, что ему не чудится, Федька спросил чья. Никто не знал. До обеда книжка пролежала нетронутой, а вот Федькину вчерашнюю "Вечерку" с кроссвордом, кто-то увел. В домино Федьку не взяли по вредности, в бильярде был полный комплект, а в пин-понг он не умел. Федьке стало скучно и он взялся за книжку.

Пропустив предисловие, рассказывающее о роли КПСС и советского правительства в победе над сифилисом в СССР, Федька углубился в чтение.

Книжка оказалась с картинками, картинки настолько ужасными и цветными, а текст так красочно и живо описывал тяжести и совершенно неизлечимые последствия запущенного сифилиса в царском и капиталистическом обществе, что Федька проникся. Он перелистывал страницы, особое внимание уделяя описанию симптомов и методам профилактики. С обеда в цех он опоздал на два часа, был выматерен мастером, в первый раз не смог придумать объяснение своему проступку и отмазаться.

На следующий день в столовой все увидели, что ложку и стакан Федька принес из дома. И тут же вспомнили, что утром он ни с кем не здоровался за руку. Душевой Федька пользоваться перестал и уходил бы домой грязным, если бы работал. Неделю Федор был чернее тучи, пугливо озирался по сторонам и обходил встречного метра за полтора. Кто-то рассказывал, что видел Федьку в туалете возле зеркала, рассматривающего прыщ на своем носу в большую лупу. А когда у него на губе выскочил "герпес", в просторечии называемый лихорадкой, он пропал на три дня.

Вернулся отдохнувшим, спокойным и веселым. Справку с Соколиной горы об отсутствии у него сифилиса он показал даже Степанычу, хотя тот с ним не разговаривал. Федькина душа пела.

Утром следующего дня он нашел у себя на верстке книжку "Ишемическая болезнь сердца в молодом возрасте". Или как-то так.

А через месяц он уволился. Председателю профкома, нежелавшему расставаться с таким ценным работником, он объяснил, что не может работать в таком черством коллективе где ему никто не хочет даже давление померить и очень нервная работа. Председателю профкома его уговорить не удалось. А жаль.

Потому что я лично в ящике верстака у Степаныча видел еще одну медицинскую книгу, на обложке которой красовались большие буквы:

"Шизофрения".