Лучшие истории дня

читавший курс ушёл в отпуск и было это хорошо, ведь только он точно знал, что для нас вероятность успешно сдать его предмет, крайне мала.

Ожидавшейся на его место замене это было неведомо и появлялся призрачный шанс создать впечатление, что мы что-то знаем.

Однако все иллюзии на благоприятный исход развеялись как дым, когда стало известно кто будет нашим экзаменатором. Это была беда и засада, оценить наши знания решил сам зав. кафедрой — человек суровый, беспощадный к двоечникам, прогульщикам и тунеядцам. Этакая помесь заумной рыбы с туберкулезным микробом: сердце холодное, а лечение от болезни только в стационаре и вряд ли поможет.

Человеком он был ушлым и имел неприятную привычку расписываться на бумаге, которую надо было использовать для ответов на билет и решения задач, что на 100% исключало возможность использовать "флаги". Место для расправы профессура тоже выбрала со знанием дела. Нас предполагалось поиметь в небольшой лаборатории на десяток столов, исключающей малейшую возможность помочь себе запасённой впрок "шпорой". Народ впал в отчаянье и пребывал в тревоге, а некоторые особенно нервные, стали всерьёз задумываться об академе.

Вариант про выучить, не рассматривался в принципе, как заведомо провальный. Ничего не оставалось, только надеяться на чудо и помощь одногруппников в реальном времени.

План по спасению был придуман наскоро и небезупречен, но всё же внушал некий оптимизм и надежду. Предполагалось первыми запустить на экзамен двух зубрилок и пока они делятся накопленными знаниями с преподом и тянут время, записать на подписанных зав. кафом листочках вопросы остальных и передать их для решения тем, кто ждёт своей очереди вне аудитории. Для связи с внешним миром, было только открытое по случаю жары окно, им мы и надеялись воспользоваться для отправки сообщений и организации "весёлой карусели".

Жребия кому быть почтальоном бросать не пришлось. Я был единственным не на каблуках и другие кандидатуры просто не рассматривались. На моё горькое: "А кто мне "шпору" занесёт? ", ответили однозначно: "Там видно будет" и "Не ссы, всё будет норм".

2. Долго ждать не пришлось, спустя 5 минут после начала экзамена, из заветного оконца вылетел первый "вопль" о помощи. "Вопль" явился в виде белоснежного бумажного самолётика и мне пришлось изрядно побегать для его поимки. Едва не попав под трамвай и помянув недобрым словом братьев Райт, я зажав в кулаке "эпистолу эту", рванул к своим. Время было дорого и мне пришлось быть быстрым и лёгким как ветер.

Бежать было далеко. Институтский комплекс представлял из себя два здания, стоящих перпендикулярно друг к другу и соединённых галереей. От моего поста надо было преодолеть 200 метров до центрального входа, подняться на третий этаж. Пересечь всё здание в длину, добраться до перехода соединявшего корпуса и миновав его подняться на шестой этаж. Весь путь составлял около семиста метров и шести этажей по лестницам.

Лето 1986 выдалось жарким и день экзамена исключением не стал. К началу мероприятия на улице было уже за +30°C и совершая шестую или седьмую ходку, я уже прилично подустал и запыхался. Когда дело дошло примерно до семнадцатой, уже всерьёз думал, что сейчас сд@хну. После двадцатого забега мой мозг наконец-то отключился, настало время второго дыхания и стало полегче.

Спустя "годы", когда я уже на автомате собрался в очередной рейд, меня поймали за воротник и сказали, что уже всё и больше бежать никуда не надо: "Ты Вовка давай соберись и иди сдавай — пришло твоё время, а мы за тебя "помолимся".

Я на "ватных" ногах шагнул за порог, кивнул экзаменатору и взяв билет отправился готовиться, будучи абсолютно уверенным в неминуемой пересдаче и отсутствию стипендии в своём будущем бюджете.

Не знаю как это объяснить, но мозги поскрипев и поднатужившись, очень неожиданно вдруг чего-то вспомнили, а у меня затеплилась надежда, что может в этот раз всё обойдётся и тройку я выгрызу.

Спустя полчаса, когда я уселся напротив преподавателя и собрался отвечать, тот неожиданно взял из моих рук исчерченные эпюрами листки и наскоро пробежав глазами сказал: "Давай зачётку, герой". После ехидно улыбнулся и поведал следующее: "Владимир, за твоими эманациями вся кафедра в окно наблюдала и я был в курсе твоего марафона, уже с десятого круга. Наши преподаватели даже открыли тотализатор и ставки делали, когда выдохнешься и сдашься. Ты сам-то знаешь, что сделал 28 кругов? А это около 40 км. и 168 этажей только вверх. Если студент на такое способен, то сопромат для него просто семечки. Иди уже домой, двоечник".

Когда вышел из аудитории, то девчонки вырвали из рук зачётку и спустя секунду я услышал: "Вот это да! Говорил, что тройке будет рад, а сам пятёрку получил! Вовка с тебя причитается! Везёт же некоторым!".

P. S. Пролетели летние каникулы, наступила осень и 4й курс. Иногда случайно получается сделать всё по неписанным правилам, пусть ты этого и не планировал. По этой причине, как типичный советский студент: сохраняя верность традиции и поступая по канону, я в ноябре женился.

Они, естественно, в первый же выходной — хотим на Байкал. Проблем нет. Автобус до Листвянки, там через Ангару на "Бабушкине" в Порт Байкал, оттуда пешком по косе, ставим лагерь. Да, "Бабушкин" (революционер такой был) — маленький такой пароходик ходил туда-сюда между Листвянкой и Порт Байкалом. Говорят, позже на Шаман-камень налетел и затонул. Жаль.

В общем, лагерь поставили, искупались (никому не советую так дурить, хозяйство отморозите), обедать пора. Один из коллектива, переев "Агдама", камнем сбил какую-то птичку. Хотели его за это побить, но он пообещал эту птичку с честью похоронить. Действительно, подальше от воды закопал птичку, навалил сверху камней. Народ, взбодренный тем же напитком, решил поучаствовать. Сколько камней могут натаскать в одну кучу 10-15 молодых, здоровых парней, да еще при участии "Агдама"? Найти жердину и соорудить из нее крест — вообще не вопрос.

Был там же в 2007г. Не только каменный холм на месте, но и крест стоит, правда уже не наш, а кто-то из брусков сколотил. Спросил у местного, что за могила, тот ответил, что какой-то партизан Гражданской войны похоронен. Вот так и рождается история.

уж больно каверзные вопросы. Интернета на высоте 10 000 км над Афганистаном под рукой нет, не погуглишь.

Соседи мужика поначалу заинтересованно наблюдают, потом начинают подсказывать. Мужик вслух зачитывает вопросы и варианты ответов.

— Погромче, пожалуйста, — слышится с заднего ряда.

Через полчаса играет уже три ряда — ряд мужика, и ряды сзади и спереди. Начинаются споры, разногласия, вскрики.

— Пржевальский был... археологом, палеонтологом, ботаником, географом, — севшим голосом озвучивает мужик вопрос на 120 тысяч.

— Палеонтологом! — кричит толстая тетенька с задних рядов.

— 50 на 50 используйте, — настойчиво рекомендует застрявший рядом стюард.

— Не трать подсказку! — кричит сосед справа.

Еще через час по громкой связи слышится голос капитана.

— Уважаемые пассажиры! Настоятельно рекомендуем не жать на ответ без обсуждения экипажем!

Нос и хвост самолета бурно аплодируют.

Верные ответы сопровождаются ликованием, неверные — унылым "Бу". Кто-то уже требует передать планшет капитану — пусть озвучивает вопросы на весь салон!

7 часов полета пролетели незаметно.

А миллион так и не взяли.

за одно и гуся в печку поставить.

Принял Тарасыч коньячку от мороза, включил проигрыватель с пластинками, сидит, запихивает яблоки в гуся, кайфует, наслаждается одиночеством.

Вдруг, на улице без всякой причины закаркали вороны.

Это было странно, ведь когда ты один, в тишине, на даче, то особенно тонко чувствуешь, что в природе ничего без причины не каркает.

Юрий Тарасыч не поленился, подошел к окошку и действительно – причина была, на противоположной стороне участка, возле сарайчика стоял здоровый мужик и…

Да, ничего не "и", просто стоял лицом к стенке и вроде бы ничего не делал. Может он хотел выломать дверь, чтобы стащить тиски и "болгарку"? Так нет же, дверь в метре от него, а мужик просто стоял уткнувшись в деревянную стену, как будто бы его поставили в угол. Нет, а все-таки, он руками что-то там такое делал, но что? Не зря ведь он перелез через трехметровый забор, чтобы сюда попасть. На извращенца не похож, да и мороз для извращений неподходящий.

У Тарасыча промелькнула перед глазами вся его длинная жизнь, он судорожно начал вспоминать – кому, когда перешел дорогу и кто бы под Новый Год, мог нанять такого нелепого киллера? А может быть этот тип просто хочет спалить сарайку? Тогда, почему не палит? Где огонь? Минут десять стоит, нихрена не происходит, только ногами от холода перебирает. Уходить тоже не собирается. Может, минирует? На шутку, тоже совсем не похоже, да и какие могут быть шутки в последний день года, да еще и в восемь утра?

По своему богатому оперативному опыту, Тарасыч понимал, что такого странного человека нельзя вот так голословно, просто взять и окликнуть. Мало ли что у того на уме? Может он не задумываясь, готов прибрать вокруг себя десяток случайных свидетелей?

А Тарасычу уже за восемьдесят, многовато для удалой рукопашной схватки, поэтому он не поленился и поднялся на второй этаж, где стоит сейф. А с карабином СКС, даже слова дряхлого старика звучат уже не так голословно.

Хорошо, что снега нападало не много, к непрошенному гостю удалось подобраться метров на пять.

Тарасыч дзенькнул затвором и четко скомандовал:

— Одно резкое движение и ты умрешь прямо сейчас. Медленно подними руки и становись на колени.

Мужик, не оглядываясь, опустился на колени и поднял руки, уронив паяльник и деревянную коробку. Паяльник зашипел в снегу. Он, оказывается, был подключен!

— Ты чего тут у меня паяешь?

— Извините, я не паяю – это выжигатель по дереву. Можно повернуться?

— Встань, медленно повернись и говори.

Мужик развернулся, слегка расставил руки с дрожащими пальцами и продолжил:

— Клянусь Богом, я не знал, что вы дома, ой, не то говорю. Я не вор, понимаете, я сам из Ельца, на пилораме работаю и живу. Знаете где пилорама? Так это я. А мой земляк, вот прямо сейчас, ровно через двадцать минут, должен на "Камазе" домой, в Елец ехать. Я только вчера об этом узнал и решил шкатулку для сына сделать и передать. Внутри там конфеты, денег немного. А на крышке, видите? Деда Мороза выжигал, да не успел. Ночью у нас свет вырубили, сказали, что до первого не будет. Вот, к вам пришлось забраться, увидел розетку, не выдержал и залез довыжечь, совсем чуть-чуть оставалось. А так бы никогда. Хотел до "Камаза" успеть и чтобы красиво. Не бойтесь, вызывайте милицию, я не дергаюсь и не убегаю, понимаю что виноват, только и вы с ружьем, пожалуйста, осторожнее.

Тарасыч посмотрел на недоделанную шкатулочную картину и спросил:

— А почему ты так странно написал? "С Новым 2000-и 16-м Годом! "

— Ой, [м]ля, точно! Это я от холода. Мозги совсем замерзли.

Юрий Тарасович спрятал карабин, позвал мужика в дом, согрел рюмкой коньяка, показал розетку и в оставшиеся минуты дал довыжигать оленя.

А то, какой же Дед Мороз без оленя...?

началась перепалка. Из нее я понял следующее. Почти год назад пенсионерка попросила внучков оплатить налоги, 800 рублей. Внучки облажались и внесли деньги через терминал, но ошиблись номером счета. Пенсионерка на следующий день пошла в регистрационное, чтобы вернуть деньги, ей сказали "пишите заявление, решим". ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ, восемь грёбаных месяцев пенсионерка пыталась вернуть свои деньги, но проломить стену взаимопонимания регистрационного управления не смогла. Я смотрю, она аж трясется, холодный пот, глаза невменяемые, губы трясутся. Думаю, елы палы, 8 месяцев женщина рубится за сраные 800 рублей, потеряла год жизни из-за какого говна, а сейчас может вообще кони двинуть. Пора вмешаться.

Короче, напустил на себя важности, отвел я ее на другой этаж, и выспросил заново все что уже известно, потом говорю. "Все, женщина, на этом ваши мучения закончились. Я представляю здесь негласную проверку от самого Путина, мы сейчас разбираем как раз такие случаи. Давайте ваши паспортные данные, разберемся. Взял с нее расписку по всей форме, что она получила "в счет компенсации за потеряную сумму 1000 рублей, и претензий к регистрационной палате не имеет". Дал ей 1000 рублей. Самое смешное — "а как же сдача 200 рублей? "Я говорю — "мы с начальника регистрационного в 20-кратном размере вычтем". Не знаю поверила или нет, но главное эту занозу из ее жизни мне удалось вытащить. И мир стал чуточку лучше. Надеюсь на это.

да где уж мне тягаться с профессионалами, которые с того живут. Меня, дядю не мелкого, прижали-толкнули-подвинули... хоп! И нету.

Поймать? Не смешите. А вот наказать — надо.

В силу профессии у меня есть много разных знакомых в сфере хитрых игрушек. У одного такого знакомого за бутылку армянского коньяку я приобрёл хитрое спецсредство "Одуванчик". Картонная коробочка в габаритах пачки денег. Предназначено как раз для таких случаев — подобные, только побольше, инкассаторы в своих сумках носят. При несанкционированном... и так далее... коробочка с негромким хлопком красит всё в радиусе метра в яркий оранжевый цвет несмываемой краской.

Шикарное портмоне было куплено и заряжено. Завтра свершится месть!

К сожалению, я лёг спать не вспомнив об одной странной привычке моей любимой жены. Вот казалось бы, нужны тебе деньги — открой ящик и возьми сколько надо! Хоть тысячу, хоть десять! Нет же, надо залезть в мой кошелёк и вытащить оттуда пару сотенных купюр, попутно проверив, сколько их там вообще. ..

Так я и получил стулом по голове в пять утра...

Но на берег не хотелось – мы плыли по удивительному в этих степях озеру, на берегах которого просторно расположились особняки, сауны на мостках, а прямо у воды горели костры, возле которых сидели разнообразные компании – отец с сыном, парень с девушкой, рыбаки с удочками. Мы старались не шуметь и плыли тихо, но все компании вдоль воды тепло приветствовали хозяина лодки в вступали с ним в веселый неторопливый разговор.

Как потом оказалось, он просто дал нам основательно промёрзнуть, чтобы мы в полной мере оценили дальнейшее. Потом была хорошая русская водка с правильной закуской и сауна хозяина, тоже нависшая на мостках над самой водой. В этом огнедышащем пекле я разогрелся настолько, что голый сигал в ночное озеро с неописуемым наслаждением, быстро там замерзал и кидался греться обратно в сауну с наслаждением ещё большим. Сауна была очень горячая, вода очень холодная, поэтому весь этот цикл занимал меньше минуты. Через полчаса я поймал себя на том, что просто стою на мостках над водой абсолютно счастливый и голый, вокруг горят звёзды, кожа моя похожа на туго натянутый горячий барабан, и мне нисколько не холодно теперь на свежем воздухе без всякого свитера.

За дальнейшим разговором выяснилась история этого места. Хозяин лодки, сауны и дома при них стоимостью в пару миллионов долларов минимум, а некогда хозяин и всего этого озера, в семидесятых годах был веснушчатым двухметровым белобрысым пареньком-деревенщиной из Финляндии, приехавшим в США получить бизнес-образование. Обратно в Финляндию он увёз не только красивый диплом, но и красавицу-жену родом из штата Айова. Юная американка мужественно прожила в Финляндии с мужем пару лет, но её наконец достали постоянные отлучки мужа на охоту и рыбалку. Они вернулись к ней на родину, и он принялся там торговать деревом для отделки помещений – как чистопородный финн, в этом он понимал толк и вызывал доверие. Торговать он пытался для богатых людей, которые могли себе позволить действительно качественные решения, а для этого их надо было продемонстрировать хотя бы у себя дома. Денег на дом в фешенебельном районе у него не было, а в бедный район местную бизнес-элиту затащить было невозможно.

Финн поступил в национальном духе – купил обширный участок земли на отшибе, на никому не нужном высохшем болоте, запрудил ручей, сделал озеро, пустил туда разнообразную рыбу и построил у берега свой хутор с сауной. После нескольких визитов в эту сауну на берегах озера стали строить дома местные бизнесмены. Первый участок он отдал другу бесплатно, последний продал за несколько месяцев до нашей встречи за миллион долларов – вокруг озера места больше почти не оставалось, там живет теперь почти вся бизнес-элита этого графства.

Из этой истории выросло и его хобби – первый переселившийся друг купил его сауну за две тысячи долларов и просто перетащил её к своему дому на катере вместе с мостками. Пришлось вечерами выстругивать новую. И так примерно сто пятьдесят раз, по мере раскупки участков вокруг озера.

Последнюю он продал за пятнадцать тысяч. Я так прикидываю, что он натюкал топориком примерно на миллион долларов в качестве хобби в свободное время. Но для него это мизер — мужик теперь стоит около пятидесяти миллионов, и то так мало только потому, что погорел на каких-то акциях. Против рыбалки его жена уже не возражает. Он хотел возобновить на своих болотах ещё и охоту, но для правильной экосистемы нужны комары, против которых его соседи категорически возражают. Недавно к нему приезжал бывший владелец этих мест, продавший когда-то за бесценок высохшее болото – побывав в парилке и попрыгав в озеро, тоже захотел построить там дом и купить сауну…

и как будут "мочить" какого-то "Маркуса".

Дошла до площадки между этажами, присмотрелась, а у одного внушительный такой кастет, у второго железная палка, у третьего обрезок трубы… Стоят, гыгыкают, курят, весь пол захаркали, да еще и мне походя нахамили, мол, чего вылупилась, дура, по башке захотела?

Ну, думаю, сейчас поднимусь, скажу мужу, и посмотрим еще, кто кому по башке настучит. А навстречу мне сосед с четвертого спускается.

Невысокий, но очень широкоплечий мужчина под сороковник, трое детей. И воевал и ментом служил, а сейчас священником стал, отпустил длинные волосы, бороду, ходит весь в черном, поседел почти совсем.

Услышал он, что эти школьнички мне сказали, спустился к ним. Они притихли, увидели, наверное, его пудовые кулаки и седую гриву – подумали, небось, что старый металлист.

— Ну и чего за собрание здесь, девочки? – спросил сосед. Как священник спросил, зычным своим басом, от которого у свечек огонек колеблется, и стекла в окнах дрожат.

Они молчат, только глазенки таращат.

— А ну-ка брысь по домам! К мамке! Кушать, мультики и спать!

Ой как сдрыстнули-то мальчишки! Покидали свои железки и бежать. А сосед вздохнул тяжко, перекрестился и сказал так тихонько:

— Наставь их, Господи, на путь истинный… А не то ремня им всыплю – на всю жизнь запомнят! – И пошел себе в церковь.

от лица Игоря.

День седьмого ноября — красный день календаря, и должны были к нам в полк приехать на праздник большие шишки в погонах из политотдела штаба округа. Вы, наверное, знаете, что такое посещение политработников из штаба. Это значит, что полк вылизывают со страшной силой; старшины, выпучив глаза, выдают солдатам новое х/б; по плацу в сапогах ходить жалко — такой он чистый; самолеты только что не с мылом моют; замполит, мечтающий попасть в академию, изображает из себя мышь в родах, — короче говоря, общая долбанутость личного состава приближается к наивысшей точке.

Бате вся эта суета была глубоко противна, и участия в ней он не принимал, а тихо выпивал в своем кабинете.

Мне это было отлично видно, так как кабинет его находился на втором этаже, и я как раз под личным руководством замполита, особиста и комсомольского вожака вешал над его окнами плакат с незабвенной надписью "Партия — наш рулевой".

Выпивающий Батя, сидящий совершенно спокойно среди всеобщей истерики и хаоса, представлял собой настолько увлекательное зрелище, что, засмотревшись, я поскользнулся и грохнулся на землю, выпустив плакат, который по неумолимым законам аэродинамики плавно влетел в окно Батиного кабинета, высадив стекла.

Видимо это было последней каплей, переполнившей чашу терпения комполка. Вылетев из кабинета, он поддал ногой плакат, схватил меня за шиворот и заревел:

— Ларин! Третий год служишь, а плакат повесить не можешь!

Потом еще раз пнул плакат и проревел:

— Понаписали тут всякой х[ер]ни!!!

Замполит, особист и комсомолец онемели разом. Первым пришел в себя замполит.

— Тов. полковник, как Вы можете говорить такое!!! — заверещал зам.

Глаза Бати налились кровью. Он медленно подошел к замполиту, взял его за отвороты парадной шинели, приподнял и со словами,

— А таких, как ты, Я БОМБИЛ!!! — швырнул несчастного зама задницей на клумбу с грязным и мокрым черноземом.

В итоге замполит встречал комиссию необычайно тихий и в повседневной шинели.

от Новосибирска.

Сделав все свои командировочные дела возвращается наш Корреспондент в местный аэтопорт чтобы лететь в Новосибирск. Про аэтопорт нужно сказать особо. Представьте себе сарай на краю поляны, возле которого развевается на ветру полосатый "сачёк", а неподалеку стоит одинокий потрепаный кукурузник — вот такой был аэтопорт. Побродив по полю, обойдя вокруг сиротливо стоящего пустого кукурузника, Корреспондент зашел в сарай с целью выяснить, когда полетит самолет и подобные мелочи (надо сказать, билет у него был на руках, и до означенного в нем времени вылета оставалось всего-ничего). В сарае обнаружилось некое подобие бара с барменшей за стойкой и одиноким посетителем, небритым субъектом неопределенной наружности. Не найдя никого из служащих аэропорта, Корреспондент с неизбежностью оказался в баре. На удивление там нашлись вполне кондиционные напитки, и после второй Корреспондент уже мило беседовал с небритым субъектом, оказавшимся вполне приличным дядькой. Выпили вместе, потом еще, поговорили о местной жизни. После очередной рюмки новый приятель спрашивает Корреспондента: "Ты что ли пассажир то? А то полетели, мне еще обратно надо засветло вернуться..." Приужахнулся

Корреспондент от перспективы лететь с нетрезвым летчиком на видавшем виды самолете, но что делать? Без проблем погрузились, взлетели, летят.

Самолет летит низко, Корреспондент пристроился к иллюминатору, любуется красотой пейзажа. Так проходит около получаса. Летчик поворачивается к Корреспонденту и весело ему что-то кричит. За ужасающим шумом мотора слов не разобрать, но Корреспонденту кажется, что летчик хочет обратить его внимание на местные красоты. "Да, да,- отвечает Корреспондент, — очень красиво!" Летчик снова что-то кричит. "Просто великолепно!" — отвечает Корреспондент. В этот момент неожиданно наступает полная тишина. До Корреспондента доходит, что остановился двигатель, и сейчас они рухнут с трехсотметровой высоты на землю. "Так вот — думает Корреспондент — что хотел мне сказать летчик, что мотор барахлит!" Раздается голос летчика: "Спички есть? У меня кончились..." "Конечно, — думает Корреспондент, судорожно добывая из кармана коробок, — перед смертью пару затяжек не повредит..." Протягивает летчику спички, тот прикуривает, отдает спички обратно, поворачивается к панели управления, щелкает тумблером, после чего снова раздается шум работающего двигателя, и самолет как ни в чем не бывало летит дальше.

Корреспондент утверждает, что с тех пор он всегда носит с собой два коробка спичек.