Лучшие истории Октябрь 2010

настоящее чудо – суперэлитная машинка фирмы Ремингтон, старинная уже для того времени.

Работа на такой машинке доставляла физическое наслаждение.

Приятель был в самом отличном расположении духа – у него недавно родился сын первенец, и у сына всё было хорошо. Приятелю стало жалко никому не нужную машинку, и он забрал её с собой. Но он был человек занятой и уже давно работал на компьютере. Он так и не придумал, что с ней делать, а выбросить её снова рука не поднималась.

Машинка была отправлена в кладовку и там напрочь забыта.

Но через несколько месяцев у его сына начались резаться зубы.

Младенец орал день и ночь напролет, качественных обезболивающих гелей в те дикие времена в нашем городе не было. Родители перепробовали всё, чтобы облегчить его страдания, но неожиданно победила пишущая машинка – когда широкое лицо отца склонялось над колыбелью и улыбалось, начиналось мягкое похожее на дождь шлепанье клавиш и мелодичный перезвон каретки.

Эти звуки были такими музыкальными, как будто машинку настраивали Шопен и Моцарт.

Младенец успокаивался и улыбался в ответ.

Но вскоре машинке и в этом нашлась замена – дела приятеля шли в гору, и он осуществил уже свою детскую мечту – купил музыкальный центр Грюндик, невольно разрекламированный в своё время еще Высоцким. Помимо прочих радостей, этот центр мог всю ночь напролет играть произведения классики, успокаивая ребенка гораздо лучше.

Через три года они перепродадут этот центр по дешевке, потому что он морально устареет – в нем не было CD. Но тогда, в 92-ом, этот центр царил в квартире. Против такого конкурента у бедной машинки не было ни единого шанса. Её первое неожиданное применение на этом закончилось.

Она снова отправилась пылиться в кладовку, пока сын приятеля не нашел её там, будучи уже почти трёх лет от роду. Машинка весила две трети от его собственного веса, поэтому он даже не пытался вытащить её наружу.

Осваивал он её прямо в кладовке. Не знаю, подглядел ли он по телевизору или догадался, но он сам вставил в машинку чистый лист бумаги, прокрутил его и нажал на клавишу.

Затаив дыхание, следил он за тем, как серебристые литеры взлетают словно ракеты и оставляют на чистом листе крошечные отпечатки тех самых букв, которые он видел на клавишах. Но влюбился он в неё, думаю, снова в ту минуту, когда раздался первый тихий перезвон конца строчки – потому что в этот перезвон невозможно было не влюбиться.

С этого дня начался новый звездный час машинки – в ответ на просьбу сына отец вытащил её из кладовки, водрузил на самое почетное место и подарил сыну в полное распоряжение с единственным условием – не ломать. Машинка стала первой серьезной взрослой вещью в жизни этого мальчишки. Поскольку ломать её было нельзя, ему оставалось придумать для неё тысячу разных игр. Помню наверняка только одну из них, потому что сам играл в неё с ним, причем с удовольствием – на листе бумаги рисуется множество мелких танчиков, каретка поднимается, чтобы нельзя было точно прицелиться с её помощью, после чего прицел наводится на глаз прокруткой и пробелами.

Мы расстреливали эти танки по очереди буквой "х", хотя конечно возможны варианты.

Использовать машинку по прямому назначению он научился в четыре года не потому, что был вундеркиндом – у него не было другого выхода. Его отца крупно подставили и увезли туда, куда не доходит электронная почта.

Конечно, можно было распечатывать письма и с компьютера, но к отцовскому компу ребенка не подпускали – мониторы той далекой эпохи били по глазам нещадно. А от руки писать он тогда вообще не умел, да так по-моему толком до сих пор не научился.

Зато всю клавиатуру пишмашинки он давно знал наизусть по своим играм. Машинка была его другом, и он писал письма отцу вместе с ней.

Года через полтора приятеля оправдали. Он вернулся, отбил свой бизнес, и вскоре для его сына началась новая хорошая жизнь, в которой машинке снова не оказалось места – её сменила череда модных ноутбуков, спецшкол и дальних поездок семьей на различные Фиджи-Мальдивы.

Но однажды у машинки снова началась новая жизнь, только грустная.

На самом излете 90-х моего приятеля, выражаясь языком того времени, завалили. Скорее всего, по ошибке – их особый высотный дом цвета засохшей крови был полон живых мишеней. Для его семьи наступили трудные времена – началась цепь переездов по съёмным квартирам.

В каждую из них сын приятеля переносил тяжеленную машинку сам – наверно боялся, что другие её просто выкинут. Каждая новая квартира была скромнее и теснее предыдущей, и машинке там всё труднее находилось место. Она стала бывшей любимой игрушкой – и играть не хочется, и выбросить жалко.

Еще молодая красавица вдова приятеля не спешила выходить замуж, но однажды она это сделала. И тогда про машинку все забыли уже на многие годы – она безвозвратно канула где-то на чердаке большого загородного дома нового мужа. Если бы на месте этой злосчастной машинки был человек, он давно бы покончил самоубийством просто от сознания собственной ненужности.

Но детская любовь всё-таки самая сильная. Прошлым летом выросший сын моего приятеля нашел-таки своей машинке полезное применение.

Он сообразил, что вылезающие из неё печатные листы легко потом сразу большой пачкой автоматически сканировать и распознавать в вордовский текст. К этому времени он стал активно пишущим человеком.

Он полюбил печатать на машинке в беседке на даче, на свежем воздухе среди зарослей малины. Никаких проблем с аккумуляторами, никакого противного завывания ноутбуковского вентилятора. Парень перестал бояться падающих на экран лучей солнца – сейчас он счастлив, когда солнечные пятна вспыхивают на бумажном листе. А ноутбук лежит рядом в спящем режиме для эпизодических справок.

Но главное – под перезвон каретки и шлёп клавиш к нему наконец вернулось настоящее детское вдохновение. В чем его причина, он однажды попытался мне объяснить. По его словам, машинка с детства привила в нем уважение к печатному слову и ощущение его непоправимости.

Перед тем как напечатать на машинке очередную фразу, он прокручивает её в голове несколько раз до тех пор, пока не становится ясно – лучше уже не скажешь. А вот об опечатках – ужасе прежних машинисток — он вообще не парится. Обдумав фразу, он печатает её с сумасшедшей скоростью, наобум, почти вслепую – все опечатки потом подчеркнет Ворд.

Не заботится он и об очередности сказанного – печатает в каждый момент тот отрывок, который волнует его больше всего. Переставить и отсортировать потом тоже легче в Ворде. По возвращении домой напечатанные тексты сканируются, редактируются на компе и разлетаются далеко за пределы нашего города – по нынешним и потенциальным заказчикам, по сайтам и письмам любимой девушке.

Вот только с комплектующими проблема – нет больше на Руси фабрик, производящих красящую ленту для пишмашинок. Но и это не беда – ленту он заказывает через eBay из довольно далеких уголков планеты.

Машинка живет теперь полной жизнью. Она так и не устарела морально за все эти годы – просто ей пришлось очень долго ждать, чтобы хваленые информационные технологии стали наконец такими же совершенными, как она сама.

На этой бодрой оптимистической ноте и я собирался закончить свою историю. Собственно, я думал уложить её всего в три предыдущих абзаца – эдакий короткий позитивный рассказец из цикла "полезные советы". Типа, каждой старой ненужной вещи или человеку может спустя годы найтись свое применение. Ну и как классно печатать на машинке на даче, когда есть сканер. Но для такого пятиминутного рассказа я был слишком ленив или занят. Я рассказал эту историю только потому, что недавно обнаружил — этот удивительный парень умудрился найти еще одно неожиданное применение своей любимой машинке.

Время от времени, уже довольно редко, мы собираемся дружеской компанией у него дома. Когда длинный наш разговор уходит в воспоминания, бывает, что он касается его отца. В такие минуты его лицо иногда делается каменным, и спустя несколько минут он незаметно уходит в свою комнату, откуда начинает доноситься стремительное шлепанье клавиш и звон машинки.

Что поделаешь, вдохновение или бизнес – думаем мы и продолжаем разговор уже откровенно, не боясь задеть нежные чувства парня. Но однажды, проходя мимо его двери, я понял, что 1003-й по внутреннему счету этой истории нестандартный способ использования машинки – это постановка разумной шумовой завесы. Сын моего приятеля, несмотря на ранний успех, еще совсем мальчишка, ему всего 18 лет.

Сквозь частый как дождь барабанный шум клавиш и привычный перезвон каретки я вдруг услышал, что он плачет.

Я не думаю, что в такие минуты он печатает какую-то абракадабру – в шуме клавиш слышны осмысленные секундные паузы. Мне почему-то кажется, что он, как и тогда четырехлетним ребенком, продолжает иногда печатать на машинке письма своему отцу – туда ведь тоже не доходят электронные письма…

только тогда, когда товар будет у тебя в руках. Все другие, предложенные варианты и обстоятельства — это "кидок".

Миша согласно кивал, тем более что бегать он там ни за кем не сможет — у него после Афгана нога не гнется, с палочкой ходит...

Миша улетел во Львов.

Через три дня вернулся и вот его рассказ:

Побродил по базару, приценился, подходит щуплый паренек:

— Могу помочь затариться вдвое дешевле, чем тут. Ко мне приезжает родственник из Польши, на рынок он боится идти, тут много бандитов и я ему помогаю все продать по дешевке. Давай поедем к нему и если ты у него закупишься, то мне 10 баксов.

Сели в такси, поехали. С нами увязалась еще одна тетка из Костромы.

Приехали к подъезду, рядом стоит машина с польскими номерами. Паренек сбегал за поляком. Вышли с большой сумкой, начали с тетки. Поляк

"запшекал", парень переводил.

Тетка назаказывала кучу вещей, такого типа как в сумке. Поляк все записал в блокнот: размеры, количество, цвет, потом высчитал на калькуляторе — 2340 долАрув. Деньги вперед.

Тетка: — То есть как вперед? Давайте сначала товар.

Поляк: — Раньше я выносил товар сначала, и вот чем это закончилось.

Он показал шрам на лбу.

Так что – "Альбо, пенензы напшуд, альбо, довидзеня... "

Тетка нехотя отсчитала и вручила денюжку. Поляк ушел. Через 15 минут вернулся с двумя огромными сумками. Тетка потная от волнения, пересмотрела все вещи, довольная вручила пареньку 10 баксов и поволокла по земле сумки — ловить такси.

Миша заказал кожаные куртки, для себя и жены, джинсы, свитера, обувку и так по мелочи. Вручил поляку 600 баксов и стал ждать.

Паренек тоже отошел за сигаретами.

Около подъезда Миша остался один... Прошло полчаса, из дома вышел мужик, сел в польскую машину и уехал. Все уже было понятно... Стоять дальше было глупо.

Вдруг не из подъезда, а с другой стороны к Мише подходят: поляк, паренек, таксист, который их привез с базара, пара незнакомых крепких ребятишек, и что самое удивительное — тетка из Костромы, но уже без сумок. Лица у всех злые.

Поляк вытащил из кармана деньги и на чисто русском языке, сказал:

— Вот пересчитайте, тут ровно 600 баксов, отдаю при свидетелях. Жаль, что ничем не смог вам помочь...

Ошарашенный Миша пересчитал деньги, сунул в карман и заковылял подальше.

Через два квартала, его догнала маленькая девочка, протянула бумажку и сказала:

— Вот, вам толстый дядя записку передал...

—————

..

"Здорово Миша.

Я очень рад, что ты выжил после того... Слава Богу ты меня не узнал, я тоже тебя угадал, когда уже кинули. Я был твоим стажером на камазе, и это я тебя отвез в госпиталь в Шиндант. Когда тебя там принимали, думали – не жилец. Я так и сказал в батальоне, так что все считают, что ты погиб. Извини. Я всем напишу, что ты живой.

Меня не ищи, я и так подставился. Перед своей бригадой – ОТВЕТИЛ, что палево и что я видел тебя в ментовской форме, поэтому нужно сделать тебе возврат.

Не поминай лихом, шурави…

Поляк."

выдержать квоту было проблематично. Несчастных аборигенов уговаривали как могли и рады были всем, кто давал согласие на учебу. Приемные экзамены были чистой формальностью...

Теперь, собственно, история... Как-то в первые дни занятий у центрального входа института рядом с автоматами газ-воды стоит группка первокурсников-нацменов, только что съехавшихся из ближних и дальних кишлаков. И тут из дверей выходит [мав]р. Узбеки это чудо и по телевизору не видели, т. к. и самих телевизоров не видели тоже. Реакция предсказуемая. Всеобщее веселье, тыканье пальцами и комментарии в которых ключевые слова: "ЧЕРНЫЙ, Черный, черный.... "Этот [мав]р не мог не заметить подобного поведения. Он молча, с чувством собственного достоинства подходит к автомату, достает из кармана белоснежный носовой платок, увлажняет его газировкой без сиропа и вытирает им свою шею.

Платок остался белым, каким и был до этого. Тут же этим же платком он протирает шею одному из веселых узбеков. Платок из белоснежного превратился в чёрный.

— Ну и кто из нас чёрный? — сказал [мав]р, вручил платок опешившему узбеку и важно удалился...

Оказывается, она с мужем приехала на поезде и в деревню недалеко ехать.

К ней сразу на выходе с вокзала подскочил бойкий таксист, заболтал, сумку хвать и в машину запихал. В общем, поехали. За 700. По дороге еще одного подсадил вперед, типа сменщик мой, вас отвезу, потом ему сразу машину передам.

Через какое-то время выясняется — 700 р за КИЛОМЕТР. Старики вплачь. А те сумку не отдают. В итоге дед пошел до банкомата 7800 снимать. А бабуля у такси стоит, сумка в багажнике.

Это бабуля плача рассказала.

Таксист мой говорит "Куда это видано, стариков-то кидать так? У них и соображалка не та, и зарплаты... "

В общем пошел он к тем кидалам и говорит — вы что ж делаете, совесть у вас есть? Те ему — иди дядя куда шел, а то ноги-руки переломаем.

В общем вызвал он по рации таксистов, они приехали и заблокировали кидал.

И милицию. Милиция кидал мордой в капот. Дед подошел с деньгами.

Мне таксист потом говорит "Я на этом потерял часа 2 — пока в милицию, пока протоколы подписывал, то се. Но кидал тех арестовали. "

...

Вот есть же люди — пожертвовали своим временем, заработком, чтобы старикам помочь...

тысячи первый? Спорили повсюду. До крика и рукоприкладства. Спорили и мы, сидя в нашей редакции. Аргументы были разные, одна барышня даже стала рисовать в тетрадке 2000 плюсиков, чтобы доказать какую-то свою позицию. Бедняжка. Когда у нас кончились аргументы и мы стали переходить на личности, как музыканты в фильме "Веселые ребята", к нам в редакцию заглянул один оператор и сказал:

— Тут в соседнюю студию, пришел академик, сниматься в какой-то умной программе. Пусть он и будет нашим третейским судьей. Давайте его поймаем, прижмем и спросим кто из нас прав. И что бы он нам не сказал, все примем его ответ и успокоимся...

Это был матерый человечище: На вид лет 100. Действительный член всех академий мира. Физик, математик и т. д. первейшей величины.

Он лет сорок прожил в Америке, поэтому говорил по-русски с американским акцентом.

Мы его поймали и спросили. Ровно через секунду этот столетний старец улыбаясь — выдал:

— Ребятушки, представьте, что вы своей дружной компанией, пьете на природе водку. Водки у вас три ящика. В каждом ящике по 10 бутылок.

Теперь сами ответьте на свой же вопрос: А двадцатая бутылка водки принадлежит второму ящику или третьему...?

.....

... Мне лично сложно представить такого дебила, которого бы не смог научить ТАКОЙ учитель...

— мы с ним в зале боксовали. Вот когда он в очередной раз отошел и повеселел, я навис над ним с разговорами:

— Ну, чего случилось? Ты безответно влюбился? Плюнь, не стОит она того...

Серега отшучивался:

— СтОит, стОит, надо брать, да не на что...

— Ну не хочешь говорить, дело твое, захочешь, сам расскажешь, может, чем и помогу...

— Нет, не поможешь.

Однажды мы вышли из института, Серега мне и говорит:

— Ты спрашивал "Откуда у хлопца Испанская грусть…? "Так я тебе расскажу, может и вправду легче станет. Пошли по Невскому погуляем.

Так вот, родился я в Ленинграде и родители мои питерские в хрен знает, каком поколении. Когда я был в первом классе, они круто продвинулись по комсомольской линии. Верили и приближали коммунизм. Партия сказала — надо, есть, ответил комсомол. В один прекрасный день, папу с мамой вызвали в райком, и торжественно вручили комсомольские путевки на стройку коммунизма в город Братск. Я до сих пор помню, как они до потолка прыгали, а потолки 4 метра, и давали мне первокласснику, подержать счастливую путевку в коммунизм.

Так я оказался в Братске. Бабушка и дедушка к тому времени уже умерли, какая нафиг питерская квартира? Ее же нужно было освободить. Мы же комсомольцы, а не временщики, теперь Братск наш дом. Там нам дали квартиру, родители стали большими начальниками, работали, вышли на пенсию, а тут перестройка. И теперь, этим БАМовским пенсионерам, даже раз в год не купить билет на большую землю, а им каждую ночь снится

Питер.

Мы проходили Аничов мост, Серега остановился и показывает: Вооон видишь, на третьем этаже окно?

— Вижу.

— А на потолке люстра

— Ну...

— Меня в детстве папа сажал на плечи, и я играл с хрустальными висюльками этой люстры.... Сколько лет прошло, а она все еще светит кому-то. Ну она старинная, всех нас еще переживет. Так вот, если вдруг вижу из троллейбуса наш потолок с люстрой, так веришь ли, такая тоска нападает, на луну выть хочется.

— На люстру ( неудачно пошутил я) А что тут скажешь, жизнь есть жизнь, в прошлое не вернешься, ошибок не исправишь...

Прошло 15 лет, как я не видел Серегу, если быть точным, то пока не видел, но уверен, что скоро увижу.

На днях он нашел меня в интернете, звонит:

— Привет, дорогой! Я не звонил тебе 15 лет, хотя был уверен, что обязательно позвоню... А теперь о главном: Я 15 лет корячился как осьминог, впахивал как семь гномов, рисковал жизнью — пару раз чуть не убили. Но... таки да. Короче, звоню родителям в Братск и говорю: "Папа, Мама, быстро собирайтесь, я купил нам квартиру под Питером, в Тосно".

Выслал денег на дорогу и контейнер, встретил, но повез их не в Тосно а...... к нашей люстре....

Тут Серега, натурально разрыдался на том конце провода.

Сквозь слезы продолжал:

— Я все-таки ее, с@ка купил — нашу квартиру, как же я торговался с этими жлобами, чтоб они оставили люстру…

Мои старики, чуть не умерли сидя на нашем голом паркете. Короче приезжай на староселье.

... Хочешь, не хочешь, а поеду, куда я денусь...

Плохой чрезвычайно внимательно вас выслушает и скажет:

— Вам не нужно замыкаться в себе, а больше гулять на воздухе, с вас сто сорок долларов, жду вас в среду.

А хороший – сегодня и сейчас решит вашу пусть крохотную проблему, но решит навсегда, решит и ее у вас уже не будет до конца вашей жизни...

В начале 90-ых, будучи студентом, я частенько ездил из Питера во Львов, навестить мамочку. Билеты брал всегда только в купе и только на нижнюю полку. Нравы были довольно средневековые и я предпочитал спать на своем чемодане. Но меня преследовали облом за обломом. В купе заходила старая бабка и... начиналось:

— Сынок, давай поменяемся полками, полезай наверх.

Я, как воспитанный человек, отказать не мог. Не скажу же я, что боюсь за свой чемодан, иначе его популярность незаслуженно возрастет в рейтинге чемоданов нашего вагона. А у меня там всего лишь подарочки маме и запасные джинсы. Приходилось лезть на вторую полку и там бороться со своим богатырским сном, переживая за родной чемодан, прикрытый чужой бабкой.

Однажды в купе вошел сгорбленный семидесятилетний дедок — очень хорошо одетый. В те времена это сразу бросалось в глаза. Дедок обратился ко мне:

— Молодой человек, а хватит ли вам благородства, уступить дедушке вашу нижнюю полку..?

— Хватит и притом с большим запасом... (Куда деваться? Воспитание…)

Дед поблагодарил, мы постелили белье, соседи заснули, и мы тихонько разговорились.

— Молодой человек, не хочу оставаться в долгу и желаю вам отплатить. Я помогаю решать любые человеческие проблемы, давайте решим какую-нибудь из ваших. Какие у вас внутренние проблемы либо комплексы? Не стесняйтесь... Я очень серьезный специалист в своей области. Моих пациентов ежедневно показывают в программе "Время"...

— Не страдаю ни тем ни другим. (до сих пор жалею, что это ляпнул.

Отпустил золотую рыбку почти задаром...)

— Ну что ж, тогда мне посчастливилось встретить не существующего в природе воображаемого человека. Но воображаемым людям не продают билеты на нижние полки, стало быть, проблемы у вас все же есть. Логично?

— Ну...

— Ладно, я сам догадаюсь.

И дедок заглянул в мой "аквариум".

— Вот вы мне быстро, но явно неохотно уступили нижнюю полку, при этом вам же не трудно залезать на верхнюю. В чем же дело?

Я рассказал про чемодан и хорошее воспитание.

— Как банально, я должен был догадаться. Хотите, я научу вас, как спать на нижней полке и при этом не отказать бабушке в просьбе поменяться местами...?

— Конечно хочу, а разве так бывает?

— Научу и будет. Вам нужно, не отказать бабке, а сделать так, чтоб она сама отказалась от вашей полки, и захотела другую нижнюю, не вашу.

— Как это? Левая и правая одинаковые.

— Когда она вас попросит поменяться, вы замявшись скажите:

— "Видите ли, мне несложно с вами поменяться, я уважаю старость... но, дело в том, что, когда я брал в кассе билет, то кассирша сказала:

"Накинете 200 рублей сверху и я вам нижнюю полочку поймаю. "Я и согласился... " (Билет, предположим стоит 1000) Теперь бабка не захочет вашу полку, ведь она стоит на 200 рублей больше. Она будет ругать кассиршу, проводника, рельсы, кого угодно, но не Вас. Вы и так потратились. Вы в стороне от конфликта и спите на своем чемодане на нижней полке".

…Моя маленькая проблемка решилась сразу в тот же миг и на всю жизнь.

Дедок добавил:

— Справедливости ради, должен сказать, что среди ваших будущих бабок есть один процент, тех, кто полезет в бутылку: вытащит 200 рублей и как козырным тузом хлопнет ими по столу, обозвав вас спекулянтом. С ней Вам все равно не дружить (она сама себе не рада) бейте ее, ее же оружием.

Скажите:

— Бабушка, вы не поняли, я купил нижнее место за 200 рублей, так какой смысл мне продавать вам его за 200 же...?

Как минимум 1000, иначе какая же это спекуляция…?

—————

.

Золотую рыбку можно встретить и в поезде, только нужно быть к ней готовым. .. а не так как я... выпросил дурачина пожизненную нижнюю полку...

не только для глухой деревни.

Заехали наугад, километров сто от Москвы. Со мной съемочная группа, телевизор, наряженная елка и т. д. Вечереет. Свернули на совсем хреновую проселочную дорогу, и я решаю, что дальше забуксуем и поэтому

"счастливчик " живет в этой деревне.

Стучим наугад в первый попавшийся дом. Я задумал, что не сразу скажу про подарок, пусть люди просто захотят нас пустить снимать, а за то, что они гостеприимные хозяева, тут-то им и сюрприз будет...

Открывает сорокалетняя тетка в ночнушке и валенках:

— Че надо?

— Добрый день, мы из Москвы, приехали снимать новогоднюю программу, впУстите нас? Это много времени не займет, часа три. Через неделю, в новогоднюю ночь, себя по телику увидите.

Выглянул ее муж, и сын — балбес с нахальным взглядом. Сын сказал:

— Мы снимаемся только за деньги, а если бесплатно то — ноу хау, ну то есть ноу коментс. Ну че, заплатите или ноу коментс?

Я посмотрел вглубь комнаты сквозь щели в семье и сказал:

— У вас бревенчатые стены закрыты обоями, не видно деревенской фактуры, да и денег за съемку мы не платим.

Тетка:

— Ну тогда нам не надо ваших съемок, тем более я смотрю вас аж пять человек — натопчете в зале, выстудите хату. Да и задаром нах[рен] надо...

Идите лучше к Макаровым, у них и стены без обоев и не откажут. А я пальто накину, вас провожу. Посмотрю хоть какая Макарова артистка...

— ----------------------------------

Стучимся в дом, открывают бабка с дедом. Обрисовываю ситуацию.

Пускают, говорят:

— Снимайте если надо, да только извините, мы не готовы, у нас не убрано.

— Нормально, — говорю. — Обещаю, что все будет красиво.

Старики, узнав, что нужно снимать "новогодний стол", смутились:

— Простите, мы еще не готовы, пенсию отправили сыну на север, так что даже не знаем, что поставить на стол... Ну вы-то с дороги, садитесь ребятушки, покушайте. У нас есть щи..

Мы впятером умяли кастрюлю пустых щей, поблагодарили и я говорю:

— А где у вас телевизор?

— Да был... Сломался.

Тут я понял — это мы удачно зашли... Вконец смутившимся старикам, говорю:

— Вы не переживайте о еде, у нас все с собой.

Через полчаса большой деревянный стол ломился от яств, был даже жареный поросенок. Все настоящее и очень недешевое.

Соседка, приведшая нас, всплеснула руками:

— Чего же вы мне не сказали, что у вас с собой столько жратвы? Мы бы тоже согласились.

— Так вы же спрашивали про деньги, а денег мы не платим.

Тетка продолжала:

— Скатерть самобранка! Повезло же вам, Макаровы, но вы хоть мне потом вот эту бутылочку дайте, я же их к вам привела.

Я говорю:

— Привели и спасибо, мы вас больше не задерживаем.

— Все, молчу, молчу. Я тихонько посижу.

Началась съемка, подошли к кульминационному моменту, киваю — мол, пора.

Ребята притащили в дом огромную коробку с телевизором.

Я говорю:

— Вы сидите за столом, чокаетесь и тут с этой стороны камеры, по столу въезжает телевизор — подарок Деда Мороза.

Немая сцена.

Я с удовольствием смотрел на умирающую соседку. Выглядела она, как будто узнала о начале войны с Германией. Внутренняя борьба жадности с завистью убивала ее. После ступора она подскочила как кузнечик, бросилась ко мне и почти закричала:

— Стойте, не снимайте! Подождите пять минут! Это очень важно! Не снимайте, пока я не вернусь!

С этими словами тетка убежала. Мы потихоньку доставали телик из коробки, успокаивали счастливых стариков. Прошло не более 15-ти минут, забегает соседка и тащит меня за рукав на улицу.

Мне стало даже интересно. До ее дома метров 100, не больше, но по дороге я успел узнать, что Макаровых нельзя снимать — у них сын сидит в тюрьме за драку с милицией. Да и самого старика Макарова когда-то выгнали из партии, за то, что качал права перед правлением.

Захожу к тетке в дом и чуть не сползаю по стенке...

Муж и сын – балбес, тяжело дышат, весь пол завален кусками рваных обоев.

Вокруг пустые бревенчатые стены.

Тетка:

— Вот, пожалуйста, как хотели — все стены деревянные. Все, можете снимать.

Я прошелся по комнате, осмотрелся и сказал:

— Вы знаете, все же у Макаровых фактура дерева нам больше подходит. Но за предложение спасибо. Ну, мне пора на съемку. Извините за компанию.

С наступающим.

Я вышел в задний тамбур, и мне пришла в голову дикая авантюра: что если привязать самолет к поезду?

Полетит или нет? У меня был моток тоненькой лески. Выскочил из вагона, прибежал в конец, вскарабкался с торца и наскоро привязал к двери. В последнюю секунду успел запрыгнуть обратно и поезд пошел. Вначале самолет тащился, подпрыгивая на шпалах, его шум привлек внимание двоих мужиков на перроне, они оценили хорошую вещь на длинной леске и погнались... Я стоял в закрытом тамбуре и ни чем не мог помочь своему летчику. Когда он был уже почти в чужих лапах, мужик упал, сойдя с трассы. А самолет ВЗЛЕТЕЛ.

Это было потрясающе... Представьте: вам восемь лет и за вашим поездом летит самолет на невидимой леске. Я восторженно смотрел на него часами, а на каждой остановке, мое сердечко, перекачивало лошадиные дозы адреналина. Каждый раз одно и тоже: поезд трогается, самолет шуршит, люди его замечают, думают, решаются, пускаются в погоню. Видимо длина лески оказалась идеальной, и преследователи либо, запыхавшись, отставали с дикими проклятиями, либо — падали. Однажды, в погоню за моим самолетом пустилась бабушка, бросив на перроне внука. Отстала быстро. Я каждый раз представлял, что это наш летчик убегает из немецкого плена. Одним словом, через сутки нашего перелета, самолет вобрал в себя столько людской энергии, что казалось, слегка светился в темноте.

Вот последний полустанок за два часа до прибытия домой. Стоянка две минуты. Вокруг лес. Смотрю, через рельсы идет пацанчик октябрятского возраста, в разрушающей мою психику близости от сокровища. Так и есть, заметил. Поднял и одним рывком оторвал леску. Я почувствовал, что мне оторвали руку или ногу... Он рассматривал самолет и не верил своим глазам, Я тоже своим не верил. Поезд тронулся. Человек всегда чувствует, когда на него смотрят, а когда смотрит медуза горгона, чувствует тем более. Мальчик оторвался от самолета и встретился с моим взглядом. Три секунды мы смотрели друг на друга и… он пошел за поездом. Быстрее, еще быстрее, догнал леску, уже на бегу, кое-как привязал мой натерпевшийся страху самолетик, отпустил и помахал ему рукой...

С тех пор прошло тридцать пять лет, но более благородного поступка, в своей жизни я не видел.

Чтобы сельский, советский, восьмилетний мальчик, выпустил из рук ТАКОЙ трофей?!

Это был необыкновенный человек.

Надеюсь, что сейчас он счастлив, богат и любим своей семьей, ведь на нем, как на ките, держится огромный кусок мира.

А самолетик, весь в сетке мелких царапин, хранится в игрушках моего сына.