Свежие истории от 28 ноября 2008

Готовили его в будущем на плановую операцию, ну а пока обследовали.

Надо сказать, что дед выглядел не очень-то упитанным, и посему доктор посоветовал приносить ему мясо, яйца и прочие калорийные продукты, чтобы малость подкормить. Бабушка дедова, ес-но, послушалась и на следующий же день приволокла всего, что требовалось.

На следующий день утром уролог идет с медсестрами на обход. Торжественная процедура, наверное, каждый это себе представляет. Блокнотики, полотенца, истории болезни и пр. И вот подходит доктор к кровати деда, а на тумбочке рядом аккуратненькой горкой сложены куриные яйца — недавно снесенные, все в курьих выделениях — в общем, не очень опрятного вида. Доктор говорит:

— Так, а это что такое? Помойте-ка деду яйца!

Медсестра в полной уверенности, что больного готовят на соответствующую операцию, пишет в блокноте: "Помыть такому-то больному яйца". Затем, после обхода, посылает к деду санитарку с наказом произвести эту нехитрую манипуляцию.

На следующее утро очередной обход. Другая сестра. Доктор, видя, что яйца так и лежат горкой на тумбочке, говорит:

— Говорил же, помыть яйца деду! Почему не сделали?

Медсестра пишет в блокноте: "Помыть яйца". Далее история повторяется. Дед счастлив, все довольны.

На третье утро доктор видит все те же куриные продукты, которые дед не ест (не до того), уже с негодованием:

— Три дня говорю помыть яйца, и бесполезно! Теперь они уже протухли, и придется выкинуть!

Несчастный дед приподнимается с кровати и испуганно говорит:

— Доктор, милый, как же их выкинуть! Мне их уже два дня моют, как же они могут протухнуть!

Занавес. В этот день операций уже не было.

— Может, на улице покурим? – неожиданно спросил Леха, — Татьяне сейчас дым вреден.

— "Шо опять"?! — вырвалось у меня, поскольку, за те шесть лет, которые мы не виделись, Лешка и Танька успели родить четверых, — ты еще предложи в туалете по сигаре выкурить. Лучше окно приоткрой – через камин все вытянет.

— Угу, опять, — Лехина физиономия расплылась в довольной улыбке, — Второй месяц уже. Мы, кстати, хотели с Татьяной прощения у тебя попросить.

— За что? — спросил я, соображая, в чем это они передо мной провинились, собравшись родить пятого, — Ты меня с государством не перепутал? Это же оно тебе теперь денег должно, а не я.

— Да нет, помнишь, у тебя семь лет назад неприятности были, — Лешка не отреагировал на мою плоскую шутку, — групповой несчастный случай.

Еще бы я не помнил. Через несколько месяцев после того, как я стал главным инженером, это случилось. И действительно групповой. Во время ремонта фасада нашего офиса бригада штукатуров в полном своем "восьмичеловечном", мужском составе, проломив настил одной из секций лесов, грохнулась с высоты четырех с лишним метров. Падали они кучей, поэтому, несмотря на небольшую высоту, сломали себе две руки, одну ногу и сотрясли два мозга. Два месяца трудовая инспекция и прокуратура, куда я ходил чаще чем на работу, пили из меня кровь – "испытания" того самого настила оказались просроченными на несколько дней. Как и зачем они собрались все вместе в одном пролете лесов, еще и напротив окна моего кабинета в мое отсутствие, пострадавшие объяснить не смогли.

— Леш, а вы-то здесь причем? – спросил я, выдохнув дым и поперхнувшись,

— Если даже меня тогда, только оштрафовали, Татьяна же у нас в бухгалтерии работала, а ты, так вообще, только заходил иногда? Не леса же вы втихаря подпиливали.

— Не подпиливали, — согласился Леха, — ты же помнишь, что нам с Танькой тогда встречаться негде было, она еще за первым мужем замужем была, да и я женат. А тут забежал к ней с днем рождения поздравить, шампанского выпили, посмотрели друг на друга и словно молния проскочила. Понимаешь?

— Еще бы не понять. Судя по количеству детей, эта молния у вас частенько туда-сюда проскакивает, дальше-то что?

— Тебя же не было, охрана меня знает, я у нее ключ от твоего кабинета выпросил. Второй этаж, с улицы ничего не видно, а про то, что твои штукатуры по лесам ходят, как-то и не вспомнили, — Леха все-таки улыбнулся, — ну мы им "театр" и устроили. Я в окно глянул, только когда грохот раздался. Смотрю – двое перед окном на "монтажниках" висят, а внизу "куча-мала" копошится. Я и жалюзи сразу опустил.

— Не, Леш, не жалюзи, — сказал я, что бы не заржать в голос, — занавес.

В театре завсегда занавес опускают. Как закончат.

— Ты лучше скажи, простил или нет, остряк фигов. Татьяна беспокоится сильно, а ей нервничать нельзя.

Ну уж нет, — я с трудом скорчил серьезную физиономию, — прощу когда на крестины позовете. Если все нормально будет.

И, троекратно сплюнув, мы оба застучали по дереву.

У Лешки и Татьяны сейчас пятеро, Татьяна у нас давно не работает, какая работа – с такой семьей. Но жалюзи на окне кабинета я теперь не поднимаю. На всякий случай.

мурлыкательного племени. Зовут представителя Сема. Кипельно-белый красавчик, и к тому же жутко любопытный! Обожает всякие ящикообразные предметы. Считает делом чести залезть в любой неосторожно оставленный открытым ящик или чемодан. Или сумку. Или коробочку. И даже пластиковый пакет не будет обойден его вниманием!

После приобретения новой видеокарты пакетик от нее неосторожно упал на пол, что не ускользнуло от бдительного ока Семы. За неимением более достойного предмета было принято решение о вторжении. После недолгой рекогносцировки на местности в виде обнюхивания вторжение было смело начато! До плеч все шло хорошо. Однако дальше процесс застопорился. Все-таки это была всего лишь видеокарта, а даже не материнская плата. Размер тонированного пакетика немногим превышал размеры Семиной головы. Осознав, что большего успеха достичь не получится, агрессор со спокойной совестью решил покинуть поле битвы. Покоренный пакетик беспомощно висел на голове победителя.

Как всякое разумное существо, выходить Сема начал тем же путем, что и входил. Оценив размеры покоренного пространства, он понял, что развернуться мордой к выходу внутри пакета не получится. После чего была мудро включена задняя передача и начато движение, соответственно, хвостом вперед. И вот тут и начались пространственные флуктуации! Путь, который по всем Семиним прикидкам был никак не больше двух-трех кошачьих шагов, никак не заканчивался! Как бы быстро он ни пятился к выходу, куда бы ни бросил взгляд — ничего не менялось! Перед глазами была та же мутная пластиковая стенка! Коварный пакет был бесконечным! Если бы у меня были мыши, они бы точно сами передохли со смеху при виде бегающего как угорелый хвостом вперед кота с пакетом на голове. Сквозь тонированные стенки пакетика сверкали ужасом круглые ошалелые глаза. Он даже не орал!

Так бы и пришел коту кирдык от истощения сил, если бы не Большой Хихикающий Брат! Великий Освободитель и Накапыватель Успокоительной Валерьянки!:)) Время, как известно, лечит любые душевные раны. И не только у людей. Так что теперь при виде упавшего на пол пакета уши к голове у нас уже не прижимаются и шерсть дыбом не встает! Однако же и обнюхивать пакет тоже, знаете, как-то того, в смысле не того... Нос не поднимается...