Премьера спектакля "Гроза" по Островскому. Трагедийный финал, нервы рвутся. Кульминация спектакля – душераздирающий монолог Катерины и она бросается с обрыва в омут.
По спектаклю актриса, играющая Катерину, отговаривала финальный монолог на авансцене, затем подбегала к заднику и с такого помоста метра с полтора высотой,
И на прогонах актриса все говорила зав. постановочной частью, что маты жесткие и она не может, как велит режиссер, со всего маху туда в омут-то сигать, Катерина у Островского померла, а она – актриса, пока не собирается. А у этого других матов нет, искал он, искал, нашел поролон – он мягкий: до пола прогибается. Все не то.
И в день премьеры выпросил он у кого-то батут. Поставил, доложил, актриса ручками батутик пощупала, хороший, не жесткий, полежала на нем, все подходит.
Премьера. (ну, где-то понятно уже, что произошло, но для полноты ощущений даем финальный монолог Катерины по Островскому)
Катерина (одна). Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу -- все равно. Да, что домой, что в могилу!.. что в могилу! В могиле лучше... Под деревцом могилушка... как хорошо!.. Солнышко ее греет, дождичком ее мочит... весной на ней травка вырастет, мягкая такая... птицы прилетят на дерево, будут петь, детей выведут, цветочки расцветут: желтенькие, красненькие, голубенькие... всякие (задумывается), всякие... Так тихо, так хорошо! Мне как будто легче! А о жизни и думать не хочется. Опять жить? Нет, нет, не надо... нехорошо! И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! Не пойду туда! Нет, нет, не пойду... Придешь к ним, они ходят, говорят, а на что мне это? Ах, темно стало! И опять поют где-то! Что поют? Не разберешь... Умереть бы теперь... Что поют? Все равно, что смерть придет, что сама... а жить нельзя! Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться... Руки крест-накрест складывают... в гробу? Да, так... я вспомнила. А поймают меня да воротят домой насильно... Ах, скорей, скорей! (Подходит к берегу. Громко.) Друг мой! Радость моя! Прощай!
(Прыгает со всего маху вниз)
И тут зрители, готовые было уже разрыдаться, видят Катерину, которая с криками (неожиданно же) "Ай, Ой, ма.." раза три появляется над сценой, хаотично размахивая руками, под звуки булькающей воды.
Никто из зрителей не засмеялся, но никто и не врубился, что за странная за такая находка режиссера.
Преамбула. Ноябрь месяц, захудалая база рыболовов и охотников на берегу озера. Мокрый снег пополам с дождем и матом. Поодиночке выковыривая бренные телеса из различных плавсредств охотники они же рыболовы устремляются к стоящему метрах в 500 от берега домику манящему к себе теплом и разумеется вечерним застольем. В итоге когда на дворе
Амбула блин. Василий, мужчина комплекции столь достойной, что при одном его виде дрожали башенные краны а бульдозеры и асфальтоукладчики полной массой менее 10 тонн просто разбегались по сторонам и прикидывались малолитражками, подняв с соседнего стула свой комок нервов, в котором судя по завистливым взглядам собутыльников уже нашел последний приют месячный рацион средней китайской провинции, торжественно провозгласил цель и направление своего анабасиса и вышел во двор. Заведение в коем Василий возжелал упокоить плоды своего чревоугодия располагалось несколько на отшибе от места возлияний и деликатно маскировалось небольшим пригорком. Особое место в моем повествовании стоит отвести конструктивным особенностям етого творения неизвестного гения. Представьте себе обычный дачный сортир с размерами 120 * 120 см и высотой 180 см. дошатая дверь и яма под всей етой конструкцией с неизвестной глубиной но известным содержанием. Банально не спорю. Творческий гений зодчего полностью проявился во внутреннем убранстве етих хором. Заходя внутрь наблюдатель замечал, что на расстоянии 35-40 см от двери на полу была установлена дошатая перегородка высотой около метра на самом верху которой лежало старательно отполированное многими копчиками бревно. Пространство между перегородкой бревном и задней стенкой было заполнено разумеется не лилиями. По замыслу ваятеля сего шедевра благородный потомок решивший посетить его творение должен был опустить свой полный преклонения перед творчеством предков таз в промежуток между бревном и задней стенкой и опираясь внутренней стороной бедра на многострадальное бревно исторгнуть из себя презренную субстанцию. Для страховки и обеспечения уединенности процесса верный ученик Кулибина и Леонардо да Винчи приладил к внутренней стороне двери ременную петлю в которую полагалось всовывать руку. Именно к етой постройке и направлял свой степенный шаг Василий.
История скрыла от нас непосредственно самый момент катастрофы и последующие за ним полчаса. Однако следующий из нас возжелавший уподобится Васиному примеру выидя во двор услыхал уже жалобные стоны а не изощренный мат которому полагалось быть в начале. Проведя рекогnосцировку местности в сортире были обнаружены — 2 обломка бревна, рулон туалетной бумаги, голова и 2 руки Василия с зажатой в них ременной петлей. Попытка высвободить жертву из позорного плена, где к тому же к нему применяли пытки в виде помешения его самых нежных органов в среду с очень высокои температурой, не увенчались успехом по ряду причин — парабола которую совершила задница Василия после поломки бревна прочно вклинила вышеуказанную тушку в простенок а узость помещения не позволяла воити туда хотя бы двоим отважным спасателям. После продолжительных прений под аккомпанимент истерического смеха кворума и отнюдь не салонных выражений Василия, было принято волевое решение одеть страдальцу петлю из автомобильного буксирного конца под мышки а самим уподобившись известной картине "Бурлаки на Волге" извлечь терзаемого стыдом, температурой и вонью на свет божий.
В конвульсиях хохота и под вопли "ей ухнем" на счет 3 сломалась перегородка которая поддерживала ноги а так же остальные члены в относительной стабильности и Василий без предварительной подготовки и соответствующего снаряжения совершил погружение которое даже Кусто не снилось. Сие подорвало наши силы окончательно... корчась на земле в пароксизмах смеха мы только по облаку фимиама, колебаниям земной коры и громоподобному мату поняли что Василий скинул наконец с себя узы пленения и звуки доносящиеся с озера принадлежат вовсе не стаду гиппопотамов а нашему ароматному другу.
Знакомый рассказывал: служит у них в милиции один старлей. Однажды вечером после трудового дня зашел он в местный бар. Там случайно познакомился с одной девицей. Та пригласила его к себе на ужин, намекнув, что она отлично готовит завтраки.
Старлей еще тот ходок и, не вдаваясь в глубокие разговоры, с энтузиазмом принял предложение.
— "Милиция, мать твою, помогите! "
Вдруг из окна 3-го этажа, сверкая кокардой и матерясь матом, прям в сугроб ныряет мент. Бабка в ауте, стоит рот проветривает. Старлей, вылезая из снега, быстро врубается в ситуацию и тут же вбивает бича башкой в обледенелый асфальт, попутно спрашивая у старушки
— "Мать, не сильно долго-то ждала милицию? "
В это время муж той девахи, войдя в квартиру, смекает, что что-то тут не так. Видя у дивана мужской, явно не свой, валяющийся носок и незакрытую балконную дверь, пулей шныряет на балкон и видит, как внизу мент укладывает оземь какого то орущего матом кренделя. С мыслями, что мент, приняв прыгуна за крадуна, потому его и пакует, муж бежит по лестнице вниз, возликовав, что есть маза впервые осуществить возмездие. Так как такая ситуация в этой семье оказывается не в новинку, но за отсутствием тела супруга всегда выкручивалась. А тут фарт припер. Тело в наличии и зафиксировано. Вылетая из подъезда, он с разбегу пытается засадить ботинком скрученного чела по башке, но, поскользнувшись, со всей дури пинает по черепу мента. Мент с мыслью — "[м]лядь, не проканало, он просек и все видел" делает кульбит из положения "стоя раком" в позу "лёжа раком на спине" и попутно погружается в звенящую темноту. Внезапно обретший свободу бич, вскакивая с земли, размазывая сопли с кровью из разбитого носа, видит, как ему думается, своего обидчика — какого-то фраера в криво напяленной шляпе и очечках, с вылупленными глазами и придурошно-счастливой кривой улыбкой на и*ле, — со словами -"Ах ты падла, защитник x@ев! " рубит того не пропитым, оставшимся со спортивной молодости хуком, в глухой нокаут. Не успев решить, пнуть или два раза пнуть, для контроля, поверженного врага, слышит откуда-то сверху бабий вопль, поднимает свою расквашенную харю к источнику звука. Так и не успев понять, что за черная точка, отделившаяся от балкона, так разрослась в размере, что заслонила небо, потерял сознание. Бабка, не успевшая ох@еть от мобильности милиции, но ох@евшая от калейдоскопа появляющихся непонятно откуда мужиков и падающих бездыханно, грохнулась в глубокий обморок, причем, падая, своей головой практически убила своего уже давно и жутко обо$равшегося от всей этой чехарды и мата мопса. Точка. А точка эта... короче, с точкой попутно такая хня произошла..
Пропаленная супружница, усравшись от вида своего разъяренного ботаника, и глядя, как он с криком — "Урою п*дара! " вылетел из квартиры, метнулась на балкон. Сверху она видит лишь раком стоящего мента и бабку с выпученными глазами с истерично срущим мопсом на поводке. Тут из подъезда вылетает со сбитой набок шляпой её домашний пинчер муж, который с разгона пинком по башке тушит лейтенанта. Ох@ев от этакой невиданной его прыти? она врубается, что муж сейчас в эйфории, если продолжит карательную акцию, раскрутится на срок и осознавая, что хоть как то его надо остановить, хватает стоящую на балконе эмалированную кастрюлю с квашеной капустой и булыжником внутри для гнёта, не успев всмотреться, что там счас внизу, дико вопя, швыряет кастрюлю в сторону стоящего внизу мужика, есно, не успев понять, что стоит уже не тот.
Приехавшая милиция и скорая так и не разобралась в последовательности и мотивах происшедшего. Бабка и деваха молчали, как индейцы в плену у конкистадоров. Деваха с умыслом, бабка от навалившейся амнезии. Остальные искренне ни хрена толком не могли вспомнить...
Эту историю рассказал мне брат. С ним в классе учились два друга. Пришла пора выпускаться из школы, туда-сюда, короче выпускной отпраздновали. Немного времени проходит — пора обоим призываться в армию. Один из них хотел пойти служить, так сказать, выполнять свой конституционный долг, а другому очень уж не хотелось в армию идти. И придумал он, как можно устроить себе отсрочку. Позвал своего друга и говорит — "Давай, мол, в туалете поставим табуретку, ты на нее заберешься, я положу руку на унитаз, а ты на нее прыгнешь. У меня будет перелом, и в армию не заберут." Одним словом уговорил сотворить членовредительство. Поставили табуретку, положили руку, друг забрался, прыгнул... В самый последний момент "косильщику" стало страшно, он руку-то и убрал. В итоге его друг оказался с переломами обеих ног (каково попасть сразу двумя ногами в унитаз!!!), и попал на полгода в больницу, естесссно получив отсрочку от армии. А "косильщика" благополучно призвали. Вот так то!!!
Во время первого полета американцев на Луну, Армстронг, выходя из ракеты произнес историческую фразу:
“Маленький шаг для человека, огромный прыжок для человечества”. И добавил вполголоса:
“Удачи, господин Горский”. По возвращении на Землю, в течение 10 лет настырные журналисты пытались добиться от Армстронга объяснения этой фразы, но на все вопросы тот отвечал, что ничего сказать не может. Вопрос стал традиционным, как и ответ.
Внезапно, через 5 лет после полета, получив на пресс-конференции стандартний вопрос:
“А кто же все-таки такой г-н Горский?”, Армстронг неожиданно ответил, что, поскольку г-н Горский умер, он чувствует себя вправе объясниться:
— Когда мне было 7 лет, мы с братом играли в бейсбол во дворе. Брат слишком сильно ударил по мячу, и он упал под окнами спальни наших соседей, господ Горских. Я побежал поднимать мяч и услышал, как госпожа Горская говорит мужу:
“Оральный ceкс? Ты хочешь орального ceкса? Ты его получишь, когда соседский мальчишка прогуляется по Луне!”:)
Происходило это на одной из лекций в КРСУ (г. Бишкек). Ситуация такова: не очень интересная лекция к окончанию уже порядком надоела, а первые ряды перед преподавателем как правило занимают представительницы слабого пола, парни чаще размещались позади них. И вот с минуту на минуту должен прозвучать звонок, девчонки начали складываться, переговариваться между собой. Видя все это, преподавательница выдает такой перл: "Что девочки зашевелились? Конец почуствовали?" Занавес.
Занавес.
Мне тут недавно историю рассказали. Произошла она с одним известным большим симфоническим оркестром (с каким не скажу). Итак, идет концерт, играет этот самый оркестр. Два скрипача играют и одновременно травят анекдоты (не хило, да? Я бы так не смог!). Причем, им приходится орать друг другу на ухо, так как оркестр штука весьма громкая. И вот, после эффектного пассажа наступает пауза, и на весь зал раздается:
"... И ПРЯМО В ПИ*ДУ!!! "Это было окончание анекдота. Говорят дирижер от смеха чуть не упал, а в зале была жуткая истерика.
Работаю я программистом в отделе АСУ (это важно)...
Часто мне звонят с самыми различными компьютерными проблемами с разных отделов предприятия, ну, а поскольку я работаю недавно, то представляюсь кто я. Сам я звоню очень редко. Как-то надо было мне позвонить в регистратуру и попросить не запускать одну программу. Звоню значит и получается такой диалог:
— Здраствуйте. Это регистратура?
— Да.
— Это Алексей, с АСУ.
—... {5-секундная пауза}...
Тогда я начинаю понимать что я сморозил, говорю то я быстро. Но теперь, когда куда-то звоню обязательно добавляю что "с ОТДЕЛА АСУ", а не просто "сАСУ".
Вечер. Темно. Подвыпивший возвращаюсь домой. В туфель закатился маленький такой, противный камешек — ну, сами знаете, сначала не обращаешь внимания, потом терпишь, затем неохота разуваться на улице... Короче, подошел к столбу, взялся покрепче за него и... стал нервно так трясти ногой — вдруг выскочит?.. Минут через пять проходит мужик, увидел меня, схватился за голову, начал звать на помощь... Я, продолжая трясти ногой, оглядываюсь — никого не грабят, улица пустая, — с чего бы он?.. А он забегал так нервно, пошарил глазами вокруг, забежал в соседний подъезд, кричит:
"Ну, слава богу!". Выбежал из подъезда с дубиной — здоровая такая, похоже ножка от стола — и ко мне. Пока я спьяну соображал, что к чему, он меня по рукам и огрел... Я от удивления столб не отпускаю... Он еще и еще — со всего размаху... Тут я сознание и потерял... Очнулся в больнице... Обе руки переломаны. Поднимаю глаза — мужик вчерашний стоит — виноватый такой. Я чуть с койки не упал... А он: — Прости, ради бога, я под градусом был — не понял что к чему... Иду — смотрю — человек в столб вцепился, трясется, думаю — под напряжение попал!
Что делать?!!! Улица пустая, никого нет... Взяться голыми руками бо-юсь. .. Хорошо, что палку нашел, насилу тебя от столба оторвал...
Хорошо, что палку нашел, насилу тебя от столба оторвал...
Было это в еще не совсем забытое время перебоев с продуктами в магазинах. Там, где я тогда жил, все было по талонам. Форма талонов была такая: лист бумаги, разлинованный на квадратики. Приходишь с ним в магазин, покупаешь, что нужно (то есть то, что есть в магазине), а продавец отрезает нужный квадратик, скажем, сахар за апрель. Это введение. История дальше. Прибегает как-то моя матушка с работы и кричит:
"Санька, дуй в "Южный", там лапшу за все лето дают и очередь небольшая, беги, пока всю не разобрали!".
Делать нечего, иду. Ворчу, естественно. Еще бы, с дивана сорвали, тащусь в магазин по жаре, да еще предвкушаю, как понесу домой треклятые макароны за три месяца на четырех человек по полтора кг! Небольшая очередь оказалась человек в пятьдесят... Стою, стенаю, наблюдаю... Одна продавщица ножницами вжик-вжик, другая пачками рожек бум-бум, третья кассой звяк-звяк... Время идет, вот и моя очередь скоро. И тут без очереди к той что реже! талоны лезет мужик! Очередь онемела от такой наглости, и в этой тишине мужик провозглашает (обращаясь к продавщице):
"Девушка, отрежьте мне яйца и дайте вместо них вермишели." И талон сует.
Что ответила продавщица, я не услышал, больно громко заржала очередь. Да и у меня настроение улучшилось.
Песнь о Великом и Могучем... в исполнении спортивного комментатора.
Сижу в компании, смотрим футбол. Напряженность ситуации — на грани истерики, пиво — мегатоннами, состояние — прединфарктное. Нужен ГОЛ!!!
Комментатор: — Опасный момент! Ну!! Ну!!! ГОЛ?!?! х[рен]!!! ШТАНГА!!!
— Опасный момент! Ну!! Ну!!! ГОЛ?!?! х[рен]!!! ШТАНГА!!!
Дело было в Плешке (РЭА им. Плеханова). Самые "выдающиеся" студенты в пятый раз пытаются сдать зачет по линейной алгебре. Вечер, 18 часов, тишина в институте. Человек 15 сидят и что-то усердно пишут. Тут в аудиторию вламывается с диким грохотом наш пьяный сокурсник и говорит "а можно Тему (Артема) на минуту позвать?" Препод: "Можно". Тема выбегает к нему и идет оживленная беседа на все темы. Заметьте, каждое слово нам всем слышно, так как они далеко от двери не отходили.
Тут Артему задается вопрос: "А ты че, еще не сдал? — Она же всем давно поставила!" Ответ(очень громко — от души): "Да ху№ бл№дь ее знает — ерепенится п№зда че-то". Мы все тихо давимся от смеха под столами, Преподавательница тихо краснеет, но когда Артем с бодрым и сияющим видом видом заходит обратно и говорит "Наталья Николаевна, а можно зайти" — Тут поднялся такой дикий ржач — я даже пиво, заныканное в метре от меня, опрокинул.
Питер. Троллейбус на Невском. Петербурженка неопределенного возраста 75-125 лет (язык не поворачивается назвать ее старушкой) собирается выходить. Перед дверью стоит афропетербуржец или еще какой афро-, мешая даме пройти к двери. Низкое, слегка дребезжащее контральто, явно привыкшее к общению с Великими Князьями на балах в Зимнем, было слышно всему троллейбусу: — ЭФИОП! Вы выходите?
— ЭФИОП! Вы выходите?
История реальная. На занятии в одном вузе молодая и красивая преподавательница (ceкс-символ кафедры) (П) провозглашает в начале пары:
— Сегодня будем читать и переводить текст такой-то.
Услужливый голос студента из аудитории, довольно ехидно:
— Сидоров хочет!
Сидоров на самом деле не хочет, и вообще, у него уже есть оценка, поэтому он отвечает:
— У меня уже стоит! Тот же усужливый голос: — Вот потому он и хочет!
Тот же усужливый голос:
— Вот потому он и хочет!
Михаил Ильич Ромм помимо того, что снимал замечательные фильмы, преподавал во ВГИКе. Он обожал мучить абитуриентов на собеседовании просьбой пересказать роман Л. Н. Толстого "Анна Каренина". Режиссёр был уверен, что именно это позволяет поступающему в полной мере показать свой интеллект и вкус.
С такой же просьбой он обратился к абитуриенту Василию Шукшину. А тот в ответ возмутился:
— Какая Анна Каренина? Я работал директором в школе. Ремонтировать её надо?! – Надо! Топить надо? – Надо! А у нас в посевную горючего уже недостаёт! Котельная старая...
Члены комиссии сочувственно покачали головами, понимая, что Шукшину без знаний романа никогда не учиться в этом институте. Однако Ромм поставил напротив фамилии абитуриента плюсик.
— Как же так? Михаил Ильич!? — стали возмущаться на обсуждении преподаватели. — Он же вообще не читал "Анну Каренину"!
— Да, — ответил режиссёр, хитро прищурившись. — А вы представляете, что будет, когда он это прочитает?