Свежие истории от 9 августа 2025

работает система!

Дорогие друзья! Борьба с корупцией — это не когда взяли с 821 объектом имущества. Борьба с коррупцией — это когда любого чиновника, купившего третий объект, берут на карандаш. Четвертый — берут на ручку. Пятый — берут на жирный красный маркер. Шестой — берут за яйца и начинают их выкручивать. И, параллельно, всем замам и начальникам. Потому что не живет начальник, тем более крупный, в вакууме. Не может он воровать один. А еще если воруешь в ТАКИХ масштабах, то знать про это будет пол города, от ментов и чиновников до простых граждан. Как, например, все годами знали про Тимура Иванова. Да и сам он не скрывался. А брать на 821 объекте одного конкретного — это в рупор и на всю страну орать, что он просто с кем-то не поделился или перешел кому-то дорогу. А в остальном к нему претензий ноль, нормальная часть системы.

И даже это была бы полуборьба, с учетом наших реалий. А настоящая борьба — это как в обители coдoмии и нетрадиционных ценностей — в США. Где налоговая постоянно проверяет соответствие твоих доходов расходам. И, ни дай Бог, расходы их превысят. Это даже в кинематографе отражено. Многие смотрели американские фильмы и сериалы про разных бандитов и жуликов, типа "Сопрано" или "Во все тяжкие". И там наглядно показано, как бандиты, имея кучу бабла, живут в халупах. И всеми силами ищут варианты легализации накоплений. Потому что как только ты купишь тачку или хату, не соответствующую твоим доходам, у тебя мгновенно появятся проблемы. Но это если ты американский бандит. А вот если отечественный мэр — другое дело! Ты под надежной защитой традиционных ценностей.

А особенно смешно слушать рассказы "патриотов", что его специально так долго вели, чтобы собрать доказательную базу и гарантированно посадить. Сидят, значит, доблестные сотрудники и "ведут". Вот у него 10 объектов. Рано. Вот 50. Рано. 100, 200, 300, 400, 500 — все еще рано. 600, 700, 800, 810, 820 — рано. И тут 821 — все, накопили базу, пора! Жаль, "патриоты" не говорят, почему посадить или штрафануть могут за один единственный коммент. Почему не ведут годами и не ждут 821, а действуют мгновенно. Видимо, это другое.

Есть у меня знакомый, который недавно через Авито продавал свою вещь за 6 тысяч. Но покупатель ему перевел сумму двумя частями — 2500 и 3500. Мгновенная блокировка счета и требование явиться в банк, рассказать про свои незаконные доходы. Все деньги заморожены минимум на 10 дней. Чтобы холоп знал свое место. А дяденьке натурально дочку кормить нечем — все деньги на карте. Слава Богу, что на мэров такое не распространяется. А то бы жить нам совсем без мэров пришлось.

Система-то, как видите, есть. Но работает только на холопов. Уж их-то за 6 тыщ трясти будут по полной! А барина за 15 ярдов никто не тронет. Потому что при феодализме законы для них разные.

и сервис для многих медицинских учреждений.

Дело было лет 15 назад, когда Мишу (моего брата тоже зовут Мишей) только перевели в этот госпиталь, и он еще не до конца разобрался в том бардаке, который оставил ему предшественник.

Идет совещание руководства о закупках оборудования. Задача это непростая: госпиталь государственный, вернее, финансируется из бюджета штата. Бюрократия хуже, чем в СССР, заявки надо подавать на год вперед. Что именно понадобится госпиталю через год, известно только господу богу, а то, какие заявки бюджетная комиссия штата решит удовлетворить, а какие пошлет подальше, неизвестно даже ему. Поэтому запрашивают на всякий случай всего и побольше. Потом ненужное оборудование валяется по складам, а без нужного Миша выкручивается как может.

Выступает один из докторов, в нашей терминологии зав. неврологическим отделением. Рассказывает, что у него много инсультников, а согласно последним исследованиям таким хорошо помогает лечебная гипотермия. То есть если пациента в первые сутки после инсульта поместить в криокамеру и снизить его собственную температуру с 36.6 до 34-35 градусов, то инсульт переносится гораздо легче и с менее фатальными последствиями. Вот хорошо бы эти криокамеры закупить, хотя бы на будущий год, хотя бы парочку.

Миша говорит: покажите мне эти криокамеры, чтобы я хоть знал, что искать. Доктор показывает (на экране компьютера, смартфоны еще были не особо в ходу). Это, оказывается, не гроб на колесиках, а что-то вроде большого одеяла, пронизанного трубками. Пациента в него заворачивают, по трубкам пускают ледяную воду, получается охлаждение.

Миша:

– Так у нас есть эти одеяла! Лежат на складе в количестве шести штук, артикул такой-то.

Все доктора хором:

– Да нет, это совсем другие одеяла. Не охлаждающие, а согревающие. Для помощи при обморожениях. Обморожений у нас, правда, давно не было, кругом не Аляска, и вообще глобальное потепление на дворе.

Миша:

– А какая разница, что на них написано? Пустим по трубкам холодную воду вместо горячей, и вуаля, получите гипотермию и распишитесь.

Пока доктора переваривают эту мысль, опять встревает невролог. Одних криокамер мало, нужен еще специальный монитор, который отображает активность мозга, типа упрощенной энцефалограммы, чтобы пациента ненароком не заморозить насмерть.

Миша:

– А чем вам обычные прикроватные мониторы не хороши?

Доктора опять хором:

– Майкл, вот вы не врач, так и не лезьте не в свое дело. Нам нужна активность мозга, а эти мониторы показывают только пульс, давление и температуру.

Миша:

– Так это потому, что мы к ним присоединили пульсометр, тонометр и термометр. А мониторы сами по себе универсальные, я вам на них любой график выведу, хоть биржевой курс, хоть урожай гуано в Венесуэле, лишь бы был USB-разъем. Покажите мне сам датчик, который эту активность мозга снимает, а как прицепить его к монитору, я придумаю.

Невролог показывает. Это тряпичная повязка на голову, в ней два электрода на висках, простенькая микросхема и, действительно, USB-разъем. Фитюлька ценой 100 долларов в базарный день, по сравнению с бюджетом госпиталя копейки. Одна беда: в магазинах эта фитюлька не продается, надо заказывать по всей форме через бюджетную комиссию, то есть из-за ерунды все-таки задержка как минимум на год.

В обеденный перерыв Миша рассказывает эту эпопею своей команде, то есть тем людям, которые непосредственно обслуживают и ремонтируют госпитальную технику. А на обеде присутствует жена одного из техников, немолодая мексиканка, которая тоже работает в госпитале в должности... ну, не прачки, а что-то вроде кладовщицы или сестры-хозяйки. Заведует бинтами, халатами, швабрами и тому подобным барахлом в одном из отделений. Очень активная и общительная тетенька, всегда вникает во все рабочие дела мужа. Мишу, как мужниного начальника, бесконечно уважает и приносит на обед домашние энчиладас специально для него.

Вот эта донна Роза, посмотрев через плечо мужа на картинку с повязками, необычайно оживилась и говорит:

– Где-то я эти штуки уже видела. Ах да, конечно, они уже лет пять валяются у меня в отделении в кладовке, всем мешают. Никто не знает, откуда они взялись и для чего.

Миша тут же побежал в кладовку смотреть. Действительно, те самые повязки с электродами. Поднял документы – они, оказывается, числились за кабинетом лечебной физкультуры как повязки для фитнеса. Кто-то заказал, чтобы мониторить активность мозга во время упражнений, потом обнаружил, что они с тренажерами никак не стыкуются, и забил на это дело.

Вот так благодаря цепочке совпадений криокамеры запустили в работу не через год-полтора, а всего через неделю после совещания. Спасли энное количество инсультников. Главный невролог ходил именинником, говорил, что за его 30 лет стажа еще ни одна проблема не решалась так быстро. Донне Розе выписали премию, очень приличную в сравнении с ее небольшой зарплатой. А Мише – только моральное удовлетворение, он же не сотрудник госпиталя.

мать Ольги, графиня Софья Владимировна, к этому времени овдовевшая, ему отказала. Да что Софья Владимировна! Вся родня Строгановых была против этого мезальянса.

Однако Оленька, "девушка бедовая", от красавца кавалергарда не отступилась. Она решилась на побег и тайное венчание. Вещь по тем временам неслыханная — ведь место действия Петербург, а не горный аул. От дома Ферзену было отказано, но влюблённые переписывались. Во время конных прогулок Ольга Павловна имела обыкновение ускакать от всех. На одной из дальних тропинок знаменитого Строгановского сада её поджидал Ферзен, которому она кидала свою записочку. И вот настал день, когда в записочке значилось три решительных слова: "Замужество или смерть".

Весь петербургский свет был в курсе романтической истории и с нетерпением ожидал развязки, которая наступила 1 июля 1829 года. Графиня Софья Владимировна, войдя в комнату младшей дочери, обнаружила, что Ольга похищена! Грандиозный скандал!

Тем временем молодые обвенчались в сельской церкви, и новоявленная тёща вынуждена была простить и благословить беглецов. Через десять дней император Николай I вернулся в Петербург из Турции с известием о взятии Силистpии нашими войсками. Он отнёсся к любовникам не столь благодушно. Ферзена судили и отправили с молодой женой в Свеаборгский батальон. А в Петербурге весь июль ходили такие разговоры:

— Слыхали главную новость?

— Про взятие Силистpии?

— Да что Силистрия! Графиню Ольгу похитили!