Свежие истории от 16 ноября 2010

блатная должность. Дядя Леня был не дурак выпить, и ничто не мешало ему пьяным садиться за руль, так как немалая часть сотрудников местной ГАИ уже пользовалась его услугами врача-венеролога, а те, кто не пользовались — не исключали для себя такую возможность. Его белую

"Волгу" знали все и никогда не останавливали. Но как-то раз на посту стояла женщина (откуда только взялась в ГАИ?), у которой, по словам дяди

Лени, шансов поиметь венерические проблемы не было. За управление автомобилем в нетрезвом состоянии и еще за какие-то прегрешения тетка отобрала у дяди Лени права и сняла номера. Все гаишное начальство ходило к дяде Лене на поклон, извинялось, било себя кулаком в грудь, но тетка дала делу такой ход, что вернуть права не было возможности. Он продолжал ездить без прав и номеров, и все в городе знали, чья это "Волга", и никто дядю Леню не трогал. Тетка же отправилась на пост в такой район города, куда белые "Волги" не заезжали.

Но вот понадобилось дяде Лене в область. А там и своя ГАИ, и свой кож-вен. диспансер. Права он взял отцовские, но белая "Волга" без номеров сразу привлекла внимание первого же гаишника — молодого башкирского парня, не очень хорошо говоряшего по-русски. Тот долго изучал права и тех паспорт, затем попросил обычный паспорт, и, запинаясь и коверкая имена, спросил:

— А почему это у вас в паспорте написано Юдовский Леонид Израилевич, а в правах — Юдовский Израиль Моисеевич?

— Вы понимаете, — невозмутимо произнес дядя Леня, — у нас, у евреев, все одно — что Леонид Израилевич, что Израиль Моисеевич.

— Надо же! — с уважением произнес гаишник и даже с некоторым благоговением вернул дяде Лене документы.

— слишком высокая и какая то ненадежная, т. е. детки могут свалиться. И вот придерживаю я такую деточку слегка сзади, чтоб не упала, а она стоит на самом краю сцены к котрой приставлена высокая деревянная лестница и почемуто именно на этой лестнице стоит, которая в один прекрасный момент начала подгибаться и падать... деточка эта вот-вот рухнет вниз, я держу её из последних сил и понимаю, что лучше сам ё@сь в эту пропасть, но её не отпущу(у самого двое детей)... но она свалилась и летит вниз с большой высоты(как в замедленной съёмке всё), нервы на пределе... летит прямо в руки одного рыжего паренька, которому и надо всего то руки подставить и спасти дитятку(надо сказать, что этот чел из моего детства, та ещё гадюка у меня с ним бывали напряги)... и этот, падла, вместо этого её грубо отпихнул!!! МЛЯТЬ! Я на грани срыва ору ему "убью ПАДЛА! ", срываюсь вниз и лечу к нему на разборы, а он на меня... вообщем, когда до него остался всего примерно метр-полтора я пинаю его со всей дури с левой... всю злость в удар вложил, и за деточку непойманую, и за своё детство с напрягами... и как бывает в такой момент — внезапно просыпаюсь, резко так, ещё весь находясь в ситуции сна, и понимаю: 1. я действительно сильно двинул ногой 2. я не только двинул, но и попал, т. к. нога чувствует последствия удара 3. попасть я мог только в свою супружницу... Я взглянул на неё и... увидел широко открытые ТАКИЕ глаза!!! Даже в темноте я без слов увидел всё, что она хотела мне сказать... коротко бросив ей "извини" я отвернулся, закрылся одеялом и начал ржать... кстати супруге до звонка будильника оставалось всего пять минут. Мораль: прошлое может настигнуть в любой момент и пострадать от этого можете не только вы...

в глухой угол соседней Новосибирской области и сдать в аренду жителям одного сельца расположенное рядом с этим селом степное озеро, кишащее карасями. Как выкрутился Медяков из этой вскоре получившей огласку истории, известно только ему самому. Но однажды из-за любви к халяве он таки по-крупному вляпался в дерьмо. Рассказываю.

В те годы в хлебоуборочную пору все ответственные работники организаций и предприятий нашего райцентра несли нагрузку как общественные инспекторы ГАИ и дежурили на трассе Павлодар-Омск. Пост этот был обыкновенным павильоном на манер автобусной остановки. Ни телефона, ни света там не было. Заступавшему на дежурство давали нарукавную повязку и полосатый жезл. Этой атрибутики было достаточно, чтобы тормознуть любую машину, проверить у водителя документы, груз.

Вот так в один из сентябрьских дней на пост по графику заступил и наш герой.

Было солнечно и тепло. Медяков сидел на лавочке около будки и лениво курил, провожая взглядом проносившиеся мимо машины. Но вот к посту стал приближаться молоковоз. "Не мешало бы молочка попить после вчерашнего" — подумал Медяков и, привстав с лавки, сделал отмашку жезлом, приказывая водителю остановиться. Молоковоз плавно притормозил, в желтой цистерне гулко заплескалось содержимое.

— Что везешь? – для проформы спросил Медяков у водителя.

— Сливки, — охотно ответил шофер. Он не врал – труженики МТФ обычно сепарировали молоко, обрат оставляли для выпойки телятам, а сливки сдавали на местный маслозавод.

— Это хорошо, — обрадовался Медяков. – Постой-ка.

Он сходил в будку и вернулся со стеклянной литровой банкой.

— А ну, зачерпни! – приказал Медяков водителю. А тому что, жалко? Лишь бы гаишник не "прикапывался". Он залез на цистерну, открыл люк и, зачерпнув банкой, протянул ее общественному гаишнику. Медяков пригубил. Сливки были холодными и невероятно вкусными. Общественник крякнул и на одном дыхании выпил всю банку. По его болевшим от вчерашнего внутренностям как будто боженька босиком прошелся.

— Ух, как хорошо! – крякнул Медяков. Да, забыл сказать, что в нем весу было центнера полтора. Так что эта баночка для него была как наперсток.

— Набери-ка еще, — велел он водителю. Вторую банку Медяков пил уже обстоятельно.

— Ну, я поехал? – нетерпеливо спросил водитель.

Медяков вытер губы и протянул банку водителю в третий раз:

— На, грёбани еще раз. Это я с собой возьму. И поезжай.

Приняв полную банку, Медяков сделал шаг, другой к будке. И тут в его чреве что-то заурчало, забормотало. Медяков остановился, сдерживая невыносимую потребность испортить воздух. Но не сдержался и пернул…

Это Медяков так поначалу подумал, что просто пукнул. А на самом деле только что выпитые им два литра свежих сливок одномоментно выплеснулись ему в штаны, прихватив с собой и все съеденное и выпитое накануне. Вот так и стоял наш герой, с выпученными от ужаса и отвращения глазами, с банкой сливок в одной руке, полосатым жезлом в другой, и широко расставленными ногами. Водители проезжающих машин, видя застывшего в столбняке хоть и общественного, но все же инспектора ГАИ, притормаживали и спрашивали, не нужна ли помощь. Но в ответ лишь слышали матернейшие пожелания следовать как можно скорее дальше.

Наконец, тихо-тихо переставляя ноги, Медяков таки добрался до будки, затем спустился в кювет. Там была приличная лужа, в которой Медяков и совершил необходимые водные процедуры, а также постирался. И еще несколько часов ждал, пока все его пострадавшее белье, подвешенное к кровле будки с тыльной стороны, не просохнет

Вы думаете, у Медякова с той поры пропала всякая охота к халяве? Как бы не так. Но вот сливок он больше не пил. Совсем.