Свежие истории от 6 ноября 2013

снимался бы втрое быстрее и обходился бы вдесятеро дешевле.

Но есть такая профессия – директор и к сожалению без него нельзя снять даже темноту под крышкой объектива.

Итак, все директора делятся на две противоположные категории: на полных идиотов и на чертовски изобретательных сукиных детей, которые поджигают на съемочной площадке старую покрышку, а в смете пишут: — "Был произведен ядерный взрыв мощностью 50 килотонн, в количестве 1 шт_(одна штука)" и, конечно же, степлером пришпиливают товарный чек из Пентагона. Без чека никуда.

С идиотами все гораздо проще, их каждый раз хочется убить, но без них на свете жилось бы гораздо скучнее. Директорам-идиотам я прощаю все, ведь они даже толком украсть не в состоянии…

Однажды я делал документальное кино о послевоенном МУРе и мне нужно было снять коротенький план, как пистолет упирается человеку в спину.

И как раз в тот момент директором у меня был человек по имени Идиот Идиотович Туповатых.

Позвал я его и поставил перед ним максимально расширенную задачу, чтобы как можно больше упростить ее выполнение:

— Идик, родной, организуй нам назавтра маленькую съемку минут на двадцать, не дольше. Из реквизита мне нужны всего две вещи: первая вещь – это ты, одетый во что-то однотонное, цвет одежды не важен, а вторая — пистолет марки "ТТ", пистолет тоже может быть любого цвета, какой найдешь, картинка все равно будет ЧБ. Вопросы?

— А разве "ТТ" бывает не черный?

— Ладно, про цвет забудь, а то задымишься. Пусть будет черный.

На следующий день мой директор на съемочную площадку пришел не один, а с каким-то посторонним человеком, я спросил: — "А где пистоль? "

Человек достал из под пиджака "ТТ", вынул обойму, передернул затвор, клацнул в пол и протянул пистолет мне.

Как только я взял его в руки, последние сомнения сразу отпали – пистолет был самый что не на есть дерзкий и боевой.

После съемки, когда все разошлись, спрашиваю у своего бравого директора:

— Идя, голубчик, а ты нахрена приволок на площадку мужика с боевым "ТТ"? И как это вы умудрились его пронести в Останкино?

— Да я как-то сразу не сообразил, что пистолет мог быть и игрушечный. А пронесли очень просто – показали менту на входе, да и все. Этот мужик сотрудник ФСБ, ему можно, а иначе никак бы не пронесли.

— И во сколько же нам обошлось сегодняшнее тыканье пистолетом в твою спину?

— Моя спина бесплатно, а с ФСБшником я сторговался за 450 баксов, жадный попался. Да, кстати, у меня вопрос по завтрашней съемке. Вот тут ты написал, что тебе нужен китель Сталина. Это значит прям китель Сталина, или просто такой же, как у Сталина?

Ну, как можно на такого сердиться?

А теперь получите классический пример работы ушлого директора, который, как чайка все хватает на лету, не задает лишних вопросов и точно знает – для чего существует съемочный бюджет.

Рассказ знакомого режиссера:

Снимали мы летом в Праге рекламу.

В кадре актер в роли врача нахваливал очередной Жаропонижин. Сняли русскую версию, на следующий день чешскую, и тут позвонил наш немецкий заказчик и попросил срочно снять еще и украинскую версию (у них неожиданно открылся новый рынок).

Вроде бы ничего сложного, кто из нас не баловался хохляцкой мовой? Но что бы литературно перевести медицинскую абра-кадабру, да еще и поставить "доктору" — коренному москвичу, правильное произношение, тут с кондачка не получится, нужен специалист – носитель языка.

Естественно, нагружаю я своего директора новой вводной:

— Денег не жалей, всю землю оббеги, но до захода солнышка привези, ты мне цветочек аленький, чтобы он нам текст на украинский язык перевел и актера балакать научил. Ночью съемка, время пошло.

И до вечера мой ушлый директор успел переделать кучу дел: — слетать в Киев, там, несмотря на выходной день, добыть в университете несколько домашних адресов профессоров — преподавателей украинской филологии, съездить к каждому, поговорить, выбрать тех у кого есть загранпаспорта с открытым шенгеном, сторговаться с намеченной жертвой, схватить в охапку и уже вечером доставить ее в Прагу на съемочную площадку. На все — про все: -гонорар, билеты себе и профессору, и прочие такси и мелкие взяточки, ушло ровно 11 000 евро. А что делать? Если бы не срочность, то можно бы и подешевле.

Профессором была милая женщина под пятьдесят (на всякий случай глянули в интернет — не соврал директор, она действительно оказалась самым что ни на есть настоящим профессором в области языкознания, с научными званиями и регалиями)

Мадам довольно быстро перевела текст на украинский язык, но вот с произношением актеров, пришлось ей помучится до самого утра, уж очень тяжело даются москвичам: "заздалегидь", "використовуватимуться", "розповсюджуе" и прочие "Функціональнi властивостi речовин "

В результате все получилось и наши немецкие заказчики рыдали от счастья.

Прошло время и как-то на одной маленькой пьянке, директор проболтался, поскольку совсем не умеет пить. Он рассказал, что на той чешской рекламе заработал на новую машину для жены, ведь та милая киевлянка, хоть и была самым настоящим университетским профессором языкознания, со званиями и регалиями, да только обошлась она всего в 100 евро.

Директор нашел ее на пражском блошином рынке, она торговала вышитыми сорочками…

Об этом расписание умалчивало. Таким образом, каждый раз студенты должны были учить всё и учить тщательно.

Учился в ту пору в одном из ВУЗов Ирана россиянин, получал второе высшее. И вот случилась с ним неприятность. Сессия, выучил он почти всё, кроме химии. А вдруг завтра именно химия, да ещё экзамен? Что делать?? Учить всю ночь?

Наш герой вместо этого начинает обзванивать старших студентов. Спрашивает их о слабостях преподавателя химии.

И узнает, что преподаватель — англичанин — любитель горячительных напитков. А дело-то происходит в Иране. Алкоголь — враг народа.

Наш радостно бежит в магазин при посольстве. И, под вечер, встречает англичанина. Сходу берет быка за рога, если, мол, завтра химия, мне бы "автомат". Житель Альбиона начинает возмущаться: взяток не беру. Но тут на свет появляется бутылочка... допустим, винца. А потом вторая, третья... Той же ночью пьяный в доску химик воображает себя птицей и выпрыгивает в окно третьего этажа.

Утром имеет место быть зачет по логике, российский студент получает "отлично", химик просыпается на больничной койке.

ней разговаривал, а она стояла такая потерянная, мне так жалко ее стало, я сделал замечание продавцу и положил на кассу 10 рублей. Но у меня сердце так быстро начало биться, я взял за руку эту бабушку, она посмотрела мне в глаза, вроде как не поняла зачем я это сделал, а я взял и повел в торговый зал, попутно набирая в корзинку продукты для нее, все только самое нужное, мясо, косточки на суп, яйца, всякие крупы, а она шла молча за мной и все смотрели на нас. Дошли до фруктов и я спросил что она любит, бабушка молча смотрела на меня и хлопала глазами. Я взял всего помаленьку, но я думаю ей надолго хватит. Подошли к кассе, люди расступились и пропустили нас без очереди, тут я понял что денег у меня с собой немного и едва хватает на ее корзинку, я оставил свою в зале, расплатился, все это время держа за руку эту бабушку и мы вышли на улицу. В этот момент я заметил что по щеке бабушки протекла слеза, я спросил куда ее может подвести, посадил в машину, а она предложила зайти попить чаю. Мы зашли к ней домой, такого я еще не видел, все как при совке, но уютно, пока она грела чай и положила на стол пирожки с луком я осмотрелся и осознал как живут наши старики. После всего сел в машину и тут меня накрыло. Я плакал минут 10… Все мы способны сделать одно маленькое доброе дело и согреть кому-то душу... Достаточно просто внимательно смотреть по сторонам и иметь неравнодушное сердце...

т говорит, мол, что нарисовалась солидная немецко-шведская фирма, готова на всё за предложенные бабки, и прям сейчас я должен представителя ихнего в церковь ту сопроводить и встретить с батюшкой (который из всех языков знает лишь староруский), чтоб они чего надо обсудили под моим наблюдением. Тут сразу возникает Отто, германошвед, познакомились, едем. У Отто неплохой русский с лёгким окуппационным акцентом, хорошо, думаю, переводить не надо будет. Приехали, нашли батюшку в рясе неглаженной. Отто штуки всяки подостовал, стал бегать и замерять чего-то, пока мы с батюшкой беседой светской баловались. Прибегает запыхавшись Отто, и делится с нами информацией инженерной типа что там мы "штуккотуррку" налепим, а вот там ещё какую то хреновину заменим, а потом такое говорит:

— А для корошший светофой эффект фсе лампы будут х[рен]овый.

И смотрит на нас так приветливо, улыбается. Я мысленно перекрестился и тоже улыбаюсь, а вот батюшка нехорошо как-то глазиком моргнул, крякнул сдавленно, ткнул в меня пальцем и шипит:

— Ты скажи ему, что деньги у нас есть, пусть хорошие лампы ставит.

Отто сразу:

— Та та, все путет корошший, и оччен х[рен]овый, тут мы х[рен]овый красний лампы поставим, тут х[рен]овый синий, и фсе стекло заменим на х[рен]овый стекло, а тут (на главный витраж с изображением Христа показывает) утет дфойной х[рен]овый стекло, самый торогой!

При этих словах батюшка сам становится цвета "дфойной х[рен]овый", бороденка его не в ту сторону затопорщилась и со странненьким таким звуком он осел у алтаря. Я схватил ничего непонимающего Отто и поволок к выходу, по дороге пытаясь обьяснить, что всякой шутке есть предел и в церкви матом — грех вдвойне, и тут он вырвался, с мрачнеющей рожей извлек из недр пальто маленький разговорник, и увидев там что-то очень страшное, понесся, сшибая свечи, обратно к пожухшему батюшке, истошно крича:

— Не х[рен]овый! Не х[рен]овый!!! МАТОВЫЙ!

горизонт. И все шаг чеканят единообразно — залюбуешься. Каждую коробку по два месяца дрессируют до седьмого пота на майский парад и еще два месяца- на октябрьский. Это не говоря о ежедневной, круглый год, строевой подготовке, которая идет помимо парадной подготовки. И это не только в Москве.

Это повсеместно. Нужно ли на войне ходить парадным шагом, коробками по двести человек? Нужно ли на войне драть ноги выше пояса, нужно ли не гнуть колени и оттягивать носки? Нужно ли грудь колесом выпячивать и подбородок выше носа задирать? Зачем мы всей этой чепухой занимаемся? А смысл в том, чтобы заставить тысячи людей действовать одновременно и однообразно, подчиняясь приказу, а не здравому смыслу.

— С этим не поспоришь.

— Вот и все. Надо перенести подобные упражнения на сотни миллионов людей.

— Заставить гражданских ходить строевым шагом?

— Конечно, нет. Я о содержании говорю, не о форме. Главное в том, чтобы упражнения были дурацкими и чтобы сотни миллионов людей действовали одновременно. Надо заставить их регулярно совершать глупости.

— И ты придумала такие глупости?

— Это просто. Можно заставить все население Земли каждый год по два раза переводить стрелки часов.

— А чем это мотивировать?

— Объявить, что таким образом энергия экономится.

— Но она не экономится?

— Нет, конечно. Основные потребители энергии — заводы. Переведем мы стрелки вперед или назад, заводы будут потреблять такое же количество энергии. Основной потребитель энергии — транспорт. Переведем стрелки или не переведем, транспорт все равно будет потреблять то, что ему требуется. Основной потребитель энергии — шахты угольные. Там всегда темно. Начали работать — включили энергию. Кончили — выключили. Какая разница, на час раньше или на час позже? Основные потребители энергии — освещение улиц и дорог. Когда темно, свет включаем, когда светло, выключаем. Если стрелки перевести, что изменится?

— Но часть энергии люди потребляют в своих домах.

— Правильно. Меньше одного процента. И не весь этот процент идет на освещение. Скоро наступит такое время, когда в домах у людей будут электрические утюги и электрические мясорубки, додумаются до того, что у каждого в доме будет телефон, радио и электрическое кино. Переводи стрелки или не переводи, от этого расход энергии не меняется. Да и с освещением квартир то же самое: летом так по утрам светло, что все равно света электрического не надо, хоть в пять часов вставай, хоть в десять. А зимой так темно, что все равно без света не обойдешься, как ты стрелки на часах ни крути.

— Ты считаешь, что пользы от перевода стрелок не будет?

— Будет вред. Большой вред.

— И никто не возразит?

— Толпа не способна мыслить. Толпа примет это как должное и будет сама себе творить проблемы. Как только мы введем для населения Земли десяток таких глупейших упражнений и все безропотно подчинятся, мы будем владеть миром."...

Вот так!