Свежие истории от 3 апреля 2018

бумагами крутить-вертеть. С начальством районным снюхался.

Хочет землю у мужиков отобрать, на себя оформить, а деревенских наемными к себе взять за гроши работать.

С мужиками даже разговаривать не собирается, мол, они ничего тут не решают, чего скажут, то и будут делать. Контору себе начал строить кирпичную, стены первого этажа уже поднял.

Деревенским, естественно, на дядю за кутарки батрачить не хочется. А что делать? Решили пугануть, типа, ты нас лучше не трогай, мы за свою землю глотку кому хочешь порвем. Вали лучше отсюда, предупреждать больше не будем. А его разве этим возьмешь. Он им в ответ что-то вроде: "Вы колхозники, как коровы, только на вид опасные". Поскалился и уехал. А пугать мужикам кроме слов было действительно нечем, ружья даже ни у кого не было. А тут, минимум, чтоб с гарантией, десяток Калашниковых нужен.

Подумали мужики, подумали и поехали на полигон. За три мешка картошки, в те не очень сытые времена, дали им насобирать два ведра стреляных пуль и мешок гильз.

Выбоины от пуль, на стенах строящейся конторы, наколупали молотком. А сами пули насыпали вдоль, а в метрах пятнадцати, разбросали гильзы.

Приехал этот хапуга к своей конторе, вышел из машины. А стены изрешечены в дребезги, кругом стреляные гильзы и череп с костями нарисован.

Шуганулся он по полной, без всяких скидок. Потому как ломанулся из деревни напрямик — через березовый молодняк. Бампер и зеркала там оставил, зато в деревне больше не появлялся.

автовладельцев, матерясь, пытаются ногами распинать сугробы и добраться до своих машин. Из-за угла показался еще один несчастный, вальяжный мужчина в дорогом пальто. Увидев все это безобразие, замер столбом, постоял в ступоре несколько секунд и хриплым от ужаса голосом заорал:

– Мужики! Это что? Это как? Это зачем? Мне через сорок минут нужно быть у губернатора, там комиссия целая, я их целый год пытался вместе всех свести, документы полгода собирал! Если опоздаю — еще год коту под хвост!! Что делать, мужики?

– Ну и чё ты орёшь? Бери свои документы и езжай на такси, в чем проблема-то?

– Так документы-то в машине! Я специально вечером все еще раз проверил и в машину отнес, чтобы утром ничего дома не забыть! Чё делать-то?

– Да-а-а-а... Засада...

Вальяжный хватается за телефон, что-то горячо и быстро говорит. Через минуту из подъезда дома выбегают молодая женщина в спортивном костюме с большой разделочной доской в руках, два подростка с досками поменьше и пожилая дама с громадной крышкой от кастрюли.

Семейство во главе с папашей вгрызлось в сугроб с таким энтузиазмом, что через несколько минут от них в прямом смысле пар пошел. Остальные мужики тоже по мере сил помогали, да только что можно полезного сделать голыми-то руками.

– Опоздаю... если через 15 минут не откопаем — не успею.... , – причитал вальяжный, утирая снегом пот, ручьями текущий по лицу.

– Не-а, не откопаем, – подтвердили мужики, руками отгребая слежавшийся снег.

Тут к крайнему гаражу подъехала машина, ее водитель вышел, посмотрел на свой собственный сугроб, затейливо выматерился, открыл багажник и достал из него... большую снегоуборочную лопату!

– Брат! – вальяжный (уже далеко не такой вальяжный) бросился к нему, – брат, дай лопату, горю... погибаю... губернатор... мэр... комиссия... документы... три года бизнес поднимал! ДАЙ ЛОПАТУ!

– Да не вопрос — бери. Пять тыщ.

Вальяжный остолбенел еще раз, отмер, вытащил из кармана бумажник, не глядя сунул пачку денег владельцу лопаты, схватил ее и бросился на свой сугроб с еще большим энтузиазмом. Мужики помогали, хозяин лопаты молча курил.

Через 10 минут весь в снегу, мокрый как мышь, дышащий как кит бизнесмен благополучно уехал, мужики ему вдогонку пожелали удачи, вернули лопату владельцу и один из них сказал:

– Слышь, не по-людски как-то... Соседи ведь...

Тот с улыбкой развел руками, мол, бизнес, ничего личного, открыл багажник и достал оттуда... еще три лопаты!

– Мужики, откопайте мне гараж — три тыщи заплачу...

Били его все вместе, хоть и не сильно, но очень унизительно, кормили снегом. А вальяжный вечером приехал с коньяком и закусками, лично обошел все квартиры в доме и всех, кто принимал участие в вызволении его машины, пригласил к себе на домашние пироги. История постепенно стала народным достоянием, с хозяином лопаты перестали здороваться и не подавали руки. Летом несколько раз ворота его гаража оказались почему-то засыпаны мусором из дворовых контейнеров почти по крышу. Наверное, водитель мусоровоза был пьян...

га. Не всегда, но как правило. Девять га — это такое дальнее поле, со всех сторон окруженное лесом. Ну, по идее просто большая поляна в лесу. Сеяли там обычно кормовые, а то и ничего не сеяли, потому что добираться туда очень проблемно, дороги нет, колея лесом шесть километров, и всё.

Ну вот, приедет Ваня в расстройстве нервной психики на девять га, бросит трактор на опушке, выйдет на середину поля, и давай что есть силы крыть на чём свет стоит все свои неприятности, всех своих врагов, обидчиков и просто обстоятельства. С чувством, толком, с расстановкой, с соответствующими жестами и в таких выражениях, что сороки падают с веток прямо замертво.

А там, на этом поле, ещё эффект такой, поскольку со всех сторон лес, то стоя в середине имеешь такую акустику, как если стоишь в огромном ангаре. Эхо гоняет слова туда-сюда, поэтому человек слышит себя многократно, и это бодрит. Выйдет Ваня на серёдку, крикнет "Топтыгин!!! Ты — старый пидер!!!" (Топтыгин — это была натурально фамилия председателя колхоза) а эхо исправно повторяет "тыгин... тыгин... тыгин... пидер... пидер... пидер!" Ване легче сразу. То есть получается, что как бы всё вокруг, сама природа, относятся к нему с пониманием, сочувствием, с ним согласны и его поддерживают. И от этого Ваню отпускает.

Такой вот незамысловатый аутотренинг. Не всегда Ваня доезжал до девять га. Мог и просто где придётся, если прижмёт, бросить трактор, выйти в чисто поле, и там, перекрикивая дизель, всех своих обидчиков наказать.

Но эффект конечно не тот. Полного очищения не дает. Поэтому конечно чаще всего девять га. От этого и кличка соответствующая.

Когда Ваню иногда незло на эту тему подначивали, Ваня ничуть не смущался, а очень внятно объяснял, что всё лучше в лесу проораться, чем свернуть в сердцах кому челюсть, и потом маяться совестью и сроком. А свернуть Ване, как я уже говорил, очень было чем. На вопрос кто его надоумил так отводить душу, Ваня говорил, что он ничего нового не выдумал, что так делали его отец, и дед, и прадед, и ещё фиг знает сколько коленов мужиков. Потому что по семейной легенде когда-то в незапамятные времена кто-то из предков, имея несдержанный характер и такие же пудовые кулаки, ударил обидчика и зашиб насмерть. За что и был сперва посажен в острог, а потом сослан в эти самые края. И от него якобы, от этого убивца, и пошел Ванин род и вот эта странная, но эффективная традиция. Выйти в чисто поле, и сказать всё что хочется. И самому хорошо, и потенциальным жертвам не в ущерб.

повестку в армию, и как любой нормальный пацан выкидывает ее. Но в чем дело? Он скоро получает вторую повестку. Он опять ее выкидывает. Забыв об этих мелких неприятностях, он сидит дома и вдруг раздается звонок в дверь.

— Кто там — спрашивает он.

А ему в ответ:

— Военком!!! Такой-то Такой-то здесь проживает?

А он с дури:

— Это я.

— Откройте, вам повестка.

— Не открою.

Военком ему (кстати, их пришло двое):

— Как так не открою, а кто Родину, защищать будет? Ты один дома?

Приятель мой возьми и ляпни, что он один и в армию идти не хочет. Вот тут воекома понесло. Мат стоял на весь подъезд в чисто военном исполнении. Он описывал, что он сейчас сделает с этим сопляком, и как свернет ему шею, если этот "малолетний урод" ему не откроет дверь.

Бедный запуганый парень не придумал ничего лучше как взять телефон и набрать "02". Он сказал, что к нему в квартиру ломятся люди и хотят "свернуть ему шею". Менты спросили адрес, посоветовали отойти от двери и ждать. Этот чудик побежал к окну, и стал выглядывать милицию. Когда менты подъехали, воекомов уже несло по полной программе. Парнишка стал наблюдать в глазок, что же будет. Он увидел, как вылетела дверь, отделяющая лестничную клетку от лифтов (общую дверь на четыре квартиры). Он увидел влетевших ментов, похожих на черепашек-ниндзю. Следующий кадр — это нога, пролетевшая на уровне глазка и попавшая в ухо одного из военных. Короче — Поле Куликово. Татарами оказались военные, так как у ментов были дубинки (их тогда еще называли демократизаторы) и пользоваться ими менты умели. У бедного идиотика (моего приятеля) ноги отнялись почти сразу после того как он увидел, что натворил. Когда раздался звонок и властный голос сказал:

— Милиция. Откройте.

Он уже спорить не стал и открыл дверь. То, что он увидел, привело его только к одной мысли: "Лучше бы мне не рождаться". Оба воекома были так "отдемократизированы", что их лица превратились во что-то красно-неясно-слюнявое. Сержант милиционер смог сказать только:

— Парень, знаешь, а ведь они и впрямь военкомы. Мой тебе совет, ты в армию лучше не ходи.

Спасло этого идиота только одно — пол подъезда слышали угрозы в его адрес и очень много нецензурной брани. Примерно через неделю после этого всего безобразия у приятеля в квартире раздается телефонный звонок, и уже знакомый голос говорит:

— Ты у меня, с@ка, пойдешь служить во флот, на подводную лодку, которая обязательно утонет, уж я об этом позабочусь.

Раздались гудки. И вот в этом, не очень, нужном обществу субъекте, вдруг ни с того, ни с сего проснулась тяга к знаниям. Он перевелся в другой институт, где была военная кафедра. Если он получал "хорошо", то это для него была личная трагедия. Он не пропустил ни одной лекции. И что самое интересное, ему больше всего давалась военная наука. В заключение хочу сказать, что теперь он офицер ФАПСИ. Вот как бывает.