Свежие истории от 23 ноября 2018
* * *
Октябрь, начало ноября — бархатный сезон, уже не жарко, вода терпимой температуры, до зимних штормов далеко, лепота да и только...
Особенно по будням, народу немного, валяйся на пляже и читай приключения Фандорина — что бывает возможно после дежурства.
Дежуривший уходит первым, что при легком расписании значит — свобода приходит часа
за три до захода солнца, торопясь на пляж я опять ощущаю себя школьником, сбежавшим с урока, разве что вместо Балтийского моря — Тихий океан, песок покрупнее, вместо юрмальских сосен — пальмы, да и школьник поседел...
Обычно на пляже много детей, семьи часто выезжают с ночёвками, детишки всех возрастов барахтаются на мелководье, копаются в песке, пытаются удить рыбу...
Иду купаться и я, поплавав, выхожу и вижу — компания из 4 взрослых, закончив кушать, подходит к кромке воды и... моют миски и разделочную доску, масляные пятна плывут по поверхности, рядом с детьми!
Такого я здесь никогда не видел, явное неприкрытое свинство...
Они возвращаются со второй порцией грязной посуды, молодые ребята с быдловатыми повадками и дешёвыми татуировками белого мусора мобильных парков.
— Я бы не стал этого делать, на вашем месте... негромко говорю я им.
— Это почему ещё?!?! — с вызовом, мол, прочти нам, старый хрыч, лекцию, а мы тебя смачно пошлём нах[рен]!
Ну-ну... мы пойдём другим путём.
— Видите ли, тут дети...
— И что?!?
— Детям свойственно писяться, иногда какаться.
Да и взрослым, особенно пожилым, с недержанием.
Вот и я, каюсь, не выдержал, помочился, вы уж извините старика...
Молчание.
Без слов собрали посуду в мешок и уехали, негодуя, с отвращением на лице.
Кто бы знал, что жлобство и брезгливость — родственники? (c) Michael Ashnin
Это шах и мат))
На одном из форумов некая девица задала вопрос — я красивая, весёлая, умная девушка. Хочу выйти замуж за парня, который зарабатывает в год не меньше 500 тысяч. Как это сделать?
Один из молодых финансистов не поленился и ответил ей по существу — Я прочитал твой пост с большим интересом. И вот как я это вижу. Твои предложения с точки зрения такого парня — однозначно плохая сделка и вот почему. Если говорить кратко, то ты предлагаешь свою красоту в обмен на деньги. Все ништяк, но ведь твоя красота будет увядать, а мой капитал только расти. Конечно, вероятность его увеличения можно поставить под вопрос, но ты то красивее точно не станешь. Так что на языке экономики ты — обесцениванивающийся актив, а я — доходный актив. Но ты не просто обесценивающийся актив, твоя ценность падает всё быстрее. Через 10 лет на тебя никто не посмотрит. Покупать тебя (о чём ты просишь) — плохой бизнес, так что я бы лучше взял тебя в аренду.
Если тебе мои слова покажутся жестокими, задумайся над тем, что, если мои деньги исчезнут, также поступишь и ты. Так что, по справедливости, Когда твоя красота увянет, Мне нужно будет избавиться от этого актива. Это очень просто. Так что сделка, которая имеет для меня смысл, это свидание, но не свадьба.
* * *
* * *
Как-то незаметно ушел домашний телефон. Дочка постоянно выключала его из сети, и ставила на зарядку свою мобилу. И конечно больше не включала. Никто уже этого не замечает. На днях совершил фальстарт. Не дождавшись зимы загрипповал и остался дома. Обнаружил выключенный стационар и включил его. Почти сразу звонок. Какой-то парень, словно читая по бумажке, не очень уверенно, назвал номер моей квартиры, представился инженерной службой района. Кончилась лицензия вашего электросчетчика, надо менять. Иначе свет отключат. Их электрик может подъехать на дежурной машине. Установка и сам счетчик платные. Уточните адрес. Смешное, то, что сам занимаюсь лицензированием. Это сложная отрасль, разумеется я узкий специалист, но кое-что слышал. По-московски озабоченно поинтересовался фамилией. Представился Сидоровым. Дальше, с привлечением своего долицензионного опыта, стал рассказывать, что я думаю о маме Сидоровой и жертве ее неудачного аборта. Не буду перегружать текст, но парень выслушал почти все. Попытался сказать что-то, но тут я выдал конечное предложение. Последнее слово было с оттенком надежды: Свободен. Странно, но через какое-то время, почувствовал себя неловко. Парень честно пытался меня ободрать. Мог же просто сказать: Да пошел ты... Наверно, издержки советского воспитания.
* * *
Очень хорошо рисую с детства. Появилась мечта стать тату-мастером и открыть свой тату-кабинет, чтобы хорошо зарабатывать (тату-студий в нашем городке нет). Но денег не было, а нужно и курсы пройти, и оборудование, расходники, мебель закупить. Создала серию иллюстрированных творческих блокнотов. Заработала не то что на тату-кабинет, а на несколько полноценных тату-студий. Теперь вот думаю, а нужны ли мне эти татуировки...
* * *
Услышал по радио "баян" в исполнении Ковальчука про википедию, интернет и электричество.
Вспомнилась история, которая лет 20 с небольшим назад произошла с одним моим знакомым.
Учился он на мех-мате МГУ и подрабатывал админом в сетки. Достались ему в наследство свичи с кучей воткнутых в них непромаркированных "шнурков". Нужно было как-то сделать инвентаризацию. Отследить куда "шнурки" проложены не представлялось возможным. Поэтому он поступил просто: отключал их по одному и ждал кто (с какой кафедры, из какой комнаты) позвонит и сообщит о проблемах с сетью. Получив "телефонограмму" — наклеивал на кабель маркировку и включал его обратно в порт на свиче. Говорит, многие звонили повторно и благодарили за быстрое решение проблемы.
* * *
В 90-е годы жили бедно. Родители работали не покладая рук, но еды катастрофически не хватало. Помню, с братом бегали в поле, ведрами выливали воду в норы сусликов, глушили их палкой, когда они вылезали, потом дома разделывали и тушили с картошкой. Голубей ловили на заброшенной пекарне и тоже ели. Помню это мясо, оно было очень вкусным. И только сейчас я понимаю, какой же это был пи[c]ец! Родителей жалко: они вынуждены были выживать, растить нас и не унывать, чтобы нас не травмировать.
* * *
В послевоенное время, когда моя бабушка была ещё совсем маленькой, её вместе со старшей сестрой определили в детский дом. Это был старенький деревянный корпус на печном отоплении, рядом с которым располагалось больничное крыло. Дни в детдоме проходили весело, девочки крепко сдружились с другими детьми и не знали скуки. Прошла осень, наступила
зима. Дети выходили во двор лепить снеговика, катались на деревянных санях и играли с Гулькой — старой лохматой дворнягой.
Однажды после прогулки на морозе у бабушкиной сестры поднялась температура, и её отправили на несколько дней в карантин. Бабушка моя была общительным и весёлым ребёнком, всегда находила, чем себя занять, поэтому разлука с сестрой давалась ей легко. Но одним вечером она принялась сильно плакать, буквально впала в истерику, требуя отправить её к сестре. Воспитатели, конечно, не позволили: здорового ребёнка — в изолятор? Но плач не смолкал, девочка не села ужинать, не играла с детьми, отказывалась ложиться спать. И тогда старенькая нянечка сжалилась над ребёнком. На свой страх и риск она закутала малышку в шаль, чтобы не застудить, и отнесла в соседний корпус.
Утром её почему-то не выпустили из изолятора, чему сёстры несказанно обрадовались. Они позавтракали, сели играть и случайно увидели за окном непонятную картину. Во дворе стояла большая машина с брезентовым кузовом, а из главного корпуса военные выносили спящих детей. Тем же вечером за девочками приехали и отвезли в другое учреждение. При передаче документов заплаканная медсестра, которая была с сёстрами в карантине, тихо сказала какой-то женщине: "Все угорели. Все до одного".
Много позже бабушка поняла, что ночью в детском доме произошло отравление угарным газом — кочегар уснул и забыл открыть заслонку. Эту историю она вспоминать не любит, а когда наконец решается повторить, говорит: "Как чувствовала... и все угорели. Все до одного".
* * *