расхвалит его и... В общем на уроке я отдал ей свое творение. Она внимательно прочла (а, надо сказать, это было не сложно поскольку занимал мой шедевр, по-моему, не более одной странички (краткость всегда была моей сестрой) )) и к моему глубочайшему удивлению нещадно раскритиковала его...
Меня это несказанно обидело и больше сочинения я сам не писал, "справедливо" рассудив о бисере, как говорится, и....
Но поскольку сочинения было писать необходимо, а, учась в школе, я действовал по принципу кесарю кесарево... , то и пришлось разработать свою схему решения этой проблемы. Она, т. е. схема, покоилась на трех китах – учебнике (по-моему, мне даже хватило наглости использовать обычный учебник русской литературы), критике-рецензиях и сочинениях брата, который учась в той же школе что и я (только на восемь лет раньше) писал естественно те же сочинения, что приходилось писать и мне (почему я просто не передрал сочинения брата — не помню, наверное совесть не позволила) ). Одним словом, я брал эти три источника и из них компоновал неплохие сочинения, получая свои пятерки и четверки. Первоисточники я, как правило, не читал, таким образом, умудряясь писать сочинения о том о чем понятия не имел.
И вот, по-моему в десятом классе, писали мы сочинение по Войне и миру. Темы были разные, но я выбрал "Образ Пьера Безухова в произведении Льва Николаевича Толстого "Война и мир"". То ли образ был мне близок то ли у меня было сочинение брата на эту тему...
Первоисточник я, естественно, не читал. Три тома глубоких психологических изысканий о судьбах мира, в 16 лет? Это слишком. Может десяток-другой страниц и прочел... не помню. По крайней мере, мне этого хватило.
Кстати, я никогда, особенно в то время, не любил классику (признавая, тем не менее, что она гениальна). Мне она казалась какой-то смурной, вгоняющей в депрессию. Были конечно исключения, но не более того. Больше мне нравилась советская литература, которая была как-то светла и имела, как правило, хороший финал. С чем я был полностью согласен.
В общем использовав свою привычную схему, я быстро накропал очередной опус, но при этом столкнулся с неожиданной проблемой — вторая часть сочинения (критика) никак не хотела стыковаться с третьей (сочинение брата). Немного подумав, я нехотя написал одно единственное предложение, которое эту проблему устраняло. Получалось вроде неплохо.
На следующий день сочинение было отдано и благополучно забыто. Через некоторое время, на очередном уроке, состоялся разбор полетов.
Учительница последовательно перемывала косточки моим одноклассникам, ехидно высказываясь на их счет...
Я сидел и ждал своей очереди.
— Но особенно мне хотелось бы отметить сочинение... и тут она называет мою фамилию.
Я вздрогнул -- этого я как-то не ожидал. Она открыла тетрадь, я напрягся.
Далее было зачитано мое сочинение, точнее одно предложение из него, как раз то единственное, которое по необходимости пришлось написать мне.
Прочитав, она мечтательно подняла глаза: — Как в большой литературе!
Я покраснел. Ребята уважительно посмотрели на меня.
Это был, наверное, мой первый серъезный литературный опыт и он же успех.
И так неожиданно для самого себя я попал в большую литературу ).