Свежие истории от 31 января 2025
Это сейчас принята, как закон, дурь про неприкасаемость половозрелых деточек, которых трогать низззя, даже если эти балбесы хамят, гадят, грабят и избивают своих же одноклассников.
Предполагается, что роль воспитателя может исполнять только государство в лице ответственных на это дело тетенек в погонах, да и то, только разговорами. А ведь есть более простые решения. Причем, чрезвычайно точно понимаемые балбесами.
Мой первый тесть был директором железнодорожного техникума в провинциальном городке. Когда местная шпана начала наглеть, хаметь и борзеть он, само собой, вначале просил милицейское начальство как-то приструнить шайку придурков. Те только руками разводили: когда убьют, тогда и применим власть.
Ну что же. Клин клином. Договорился с приятелем из воспитательной колонии, приехал, поговорил с пацанами с облегченным режимом на тему, как можно защититься от шаек малолеток. Сошлись на том, что он посодействует пацанам из колонии поступить в техникум, а те съездят на пару-тройку воспитательных процедур. И в колонии и в милиции были не против. Пацаны съездили, провели воспитание особо борзых малолеток. И все. Техникум "железка" стал в районе самым неприкасаемым у местной шпаны. До сих пор. Еще бы — такая авторитетная крыша.
* * *
Тяжелое воспоминание, потому что поступок мой далеко не в соответствии с учениями Амонашвили, Корчака, Песталоцци, и других классиков педагогики...
Правда, Макаренко тоже корил себя за похожее, но у него другая была ситуация и соотношение сил.
Сельская школа, 89-91-й.
Преподаю в пятом классе "Историю Древнего мира". Историк
уволился в первых числах сентября. Предмет раскидывали между учителями, и я — трудовик — вцепился за эти два часа. Потому что Историю Древнего мира любил с детства, неплохо знал.
И ещё дважды повезло!
первый раз оказалось, что есть замечательное методическое пособие под авторством Годера, где расписан почти каждый урок. Какие задать вопросы по прошлому материалу. Что нарисовать на доске по новому материалу. Какие есть диафильмы и плакаты-картинки... Как рассказывать... Какие задать вопросы по новому материалу... Годер — был ВЕЛИКИЙ методист! Поклон его памяти! В методическом кабинете ГОРОНО это пособие не предложили. А учительница истории на пенсии, к которой меня привела моя девушка, меня опросила, протестировала, сочла достойным, и эту книгу мне отдала.
Второй раз, когда оказалось, что этот пятый класс — уникальный. Жадный к знаниям!
Я рассказывал — впитывали ушами, глазами и раскрытыми ртами. На каждый мой вопрос — лес рук! (ну, и предмет, конечно благодарный — мифы, легенды, герои, подвиги, красавцы и красавицы...). Звонок на перемену — "Мы не пойдем! Спросите ещё! Расскажите ещё! "
Проблема была — по классической тогдашней методике мог за урок опросить и поставить оценки только 5-7 человек.
А ответить хотели все 27!
Как-то сообразил-придумал тестовую систему.
Составлял на каждый урок до 20 вопросов по прошлым пройденным материалам с ответами "да"-"нет".
Урок вел по стандартной схеме, но оставлял в конце 2-3 минуты на этот опрос.
Раздавал им листочки, где надо было только в столбик записать номер вопроса, и поставить плюс или минус.
Как они любили эти тесты!
После звонка на перемену бегом сдавали эти листочки, и ждали оценок.
Тут же проверял их по своему шаблону, и выставлял каждому "5" и "4".
Пятерок всегда было больше.
Они убегали в столовую, если успевали, или на следующий урок.
А я выставлял в журнал оценки, и бегом относил журнал к их следующему учителю. Которая уже волновалась, что звонок на урок прозвенел, а журнала нет.
И каждый их урок по истории — у каждого оценка в журнале!
Не все были суперспособными... Обычный класс — с середнячками. Но все тянулись. Всем было интересно...
И вдруг пришел второгодник.
Он не слушал. Ему было не интересно. Всё время что-то гундел. Отвлекал соседа по парте, соседей спереди и сбоку. У этих сразу снизилась успеваемость.
Трудно рассказывать, спрашивать, когда кто-то в аудитории говорит одновременно с тобой.
У меня — план урока. Расписана каждая минута. И каждая минута интересна и мне, и всему классу. А я отвлекаюсь на него, успокаиваю... Учебный процесс срывается. Радуюсь каждому его прогулу. Потому что при нём — что-то не додаю остальным.
Молодой я был — плюс-минус 30. Он — всё больше наглел. Сорвался я однажды... Не буду сейчас — потом может расскажу. Продолжением...
А в тот год в качестве эксперимента ввели экзамены в каждом классе по выбору учеников.
И во всех классах дети относительно равномерно выбирали предметы для экзаменов. А эти пятиклашки — все выбрали Историю!
Завуч схватилась за голову:
— Виктор Николаевич! Отговорите их! На экзамен по расписанию два академических часа! Мы не успеем принять у 27 человек!
Я разводил руками, и радовался!
На экзамене было, как на уроках:
— Понятно! Первый вопрос ты знаешь! Хватит! Переходи ко второму!
— Второй я тоже знаю! Но я ещё про первый не всё рассказал!
35 почти лет прошло. До сих пор их люблю!
Пересказываю со слов брата.
Водил он дочку в поликлинику. В очереди она стала играть с каким-то мальчиком, ну играли, менялись машинками/куклами, и вот пришло время уходить. Дочка-то отдала игрушки обратно пацану, а он ее медвежонка — ни в какую, "мое" и все тут. Брат мой попытался с мамой поговорить, та отмахнулась, "дети сами должны разбираться" (речь о трехлетних), и уткнулась обратно в свой телефон. Брат раз попытался поговорить, второй, женщина — ни в какую, "не вмешивайте меня в детские глупости" и все тут, да и вообще, я по телефону говорю и вас не слышу. В какой-то момент она взяла своего сына за руку, и, не прекращая трындеть по телефону, направилась к выходу. Пацан шел за ней и уносил в руках игрушку дочки брата.
Брат им вслед: "да нам-то не жалко, игрушка дешевая, только у нас чесотка".
Женщина быстро выхватывает игрушку из рук у сына, швыряет на пол и пулей вылетает из поликлиники.
* * *
Рассказал(а) Nomen Nescio
В десятых годах попал в больницу. Здание больницы было очень старым, местами 18, местами 19 век, пишут, что даже в 1812 году не сгорело, красивое место. Парк-двор, где плясали белки на ветках, крепостной толщины стены, сводчатые потолки.
Маялся бессонницей, но у меня был нетбук с интернетом. Ночами уходил из палаты в холл, чтобы не мешать
спящим синюшным светом монитора и клацаньем клавиш, садился на диван у розетки. В холле имелись два потертых казенных дивана для посетителей и отдыха больных. На стенах внушительных размеров картины, сюжеты утешительные вроде "Мишки Шишкина" и "Алёнушки". И вечная пальма в кадке.
На нашем этаже не было сестринского поста, место для курения было отведено на кафельной клетке широкой старинной лестницы в конце коридора, если перегнуться через перила, вниз уходила спираль Эшера, скруты ступенек, глубокая, желанная, как матка или могила, воронка темноты.
В одну из глухих ночей, часа в три, вышел на лестницу покурить после долгого перерыва. Щелк-щелк зажигалкой. Кончился газ в одноразовой. Дрочил несчастную зажигалку долго, но даже финального "пуф" не получилось. Другой зажигалки не было. В ночной магазин не выйдешь, охрана. Мёртвая тишина. Яркий коридор.
Плюнул бы и пошел спать, обычно терплю долго и вида не подаю, а тут прямо перекосило. Понимаю, просто кончилась бы пачка, ну кончилась и кончилась, бывает. Но в пачке две трети. Сигарета в руке, бесполезная зажигалка в кармане. Ясная подляна.
Тихо ходил по коридору, с сигаретой за ухом, туда-сюда, как тигр в клетке, ругал себя за зависимость, что, мол, трубы горят, уши кипят, хороняка, раб никотиновый?
В маленьком холле, где были диваны и "Аленушки" у стены стоял ритуальный стол, покрытый кружевной скатертью. На столе большая икона Богородицы, не знаю какой, что то в софринском окладе, оливковое византийское узкое лицо в проёме, еще какие то мелкие иконки и прочие религиозные штуки, названия которых не знал и не приглядывался. Горела лампадка. Под Гжель. Ровный внятный огонёк. Влево иду — горит. Вправо иду, горит.
Хоть и атеист, но пока не дошел до того, чтобы прикуривать от лампады. Не от страха перед сверхъестественным наказанием, а просто зачем гадить? Людям, которые это все красиво расставили, убранство важно и нужно, прикоснуться, испортить, даже если никто не видит — все равно что в детстве разорить чужой "секретик" в дворовой земле.
Но курить-то приперло до сухости во рту, огонек дразнил.
Шаркал по больничному коридору в тапках битый час, подумал, был бы верующим, можно было бы помолиться и это была бы нелепая молитва "Пан бог, извините пожалуйста, что к вам обращаюся. У вас огонька не найдется? "
Может проснется и выйдет на лестницу кто курящий. Но нет, все спали.
Хотите верьте, хотите нет, но ровно в тот момент, как это подумал, споткнулся на отставшем куске линолеума, который торчал, как ласта, чуть не упал и балансируя, увидел за иконой коробок спичек. Сине-белый, стандартный с самолётиком-этажеркой на этикетке. Наверняка для этой лампадки и положили.
В кино в этот момент должно было разлиться по всему кадру хрустальное сияние в эффектах слоу-мо и "рыбьего глаза" и ангельский саундтрек детской капеллы "Аллилуйя!". Рождественское чудо в середине лета. Обращение невера.
Ничего не было. Лампы под потолком жужжали.
Взял одну спичку, посмолил наконец-то на лестнице до фильтра, осторожно вернул коробок на место и зачем-то сказал "Спасибо", глядя на узловатый ствол пальмы с зелеными пыльными перьями.
Слышат или нет, не важно, "спасибо" не бывает в пустоту.
Вскоре выписали, не воссиял, не обратился, зажил по-прежнему.
Но если меня спросят, что такое чудо, я вспомню сине-белый коробок с самолетиком-этажеркой.
* * *
В мои пятнадцать-шестнадцать лет было у меня одно любимое развлечение. Я ходил по Арбату со скучающим видом, дожидаясь, пока ко мне не подойдёт какой-нибудь проповедник, их тогда ходило прям много, особенно кришнаитов. И вот подходит он такой, я изображаю интерес, он начинает излагать свой скрипт, я сначала задаю самые наивные вопросы неофита, а потом в какой-то момент (тут важно именно плавно это делать) начинаю перехватывать инициативу в разговоре и уже сам его пытать, ну типа: "позвольте, но ведь Свами Прабхупада в комментариях к диалогу Кришны с Арджуной говорил вот это, а вы мне говорите другое... " (благо "Бхагавад-Гиту и целую кучу их брошюрок я к тому времени изучил досконально) и т. д. Целью было добиться ситуации, когда сей ловец душ человеческих, осознав, на кого нарвался, бежит куда-нибудь в точку с шестиугольными глазами, матерясь по-православному. Вот тут уже можно с чувством выполненного долга идти пиво пить.
* * *
С мамой моего бой-френда у нас выстроились настолько чудесные отношения, что мы даже переписывались в асе — болтали обо всем как закадычные подруги.
И вот как-то раз она мне пожаловалась, что в последнее время у нее цвет лица приобрел желтоватый оттенок. Я, зная о ее непомерной любви к свежевыжатому морковному соку, который она пьет литрами, хотела пошутить, мол, сока много пьешь. Отправила не глядя, и вновь погрузилась в работу.
Я ошиблась ровно на одну букву.
Получилось "Сука много пьешь".
Узнала я о своей ошибке, когда моя собеседница позвонила мне на мобильный и странным голосом спросила что со мной. Когда я поняла в чем дело, у меня волосы на голове дыбом встали. Хорошо, что в итоге мы разобрались и потом еще долго смеялись, вспоминая этот казус. Но, елки-палки, мои отношения с потенциальной свекровью висели на волоске.
* * *
Однако, пора выпускных экзаменов началась. Выпускники соревнуются в ловкости списывания. Вот, что рассказала знакомая учительница о последних достижениях в этой области (рассказываю от ее имени).
Экзамен. Практически сразу после начала экзамена почувствовала, что все списывают. Это всегда чувствуется, такая особая, напряженная тишина. Прохожусь вдоль парт — ничего подозрительного. Под партами, на коленях, на стульях ничего нет. Но процесс списывания не прекращается, даже когда я нахожусь рядом. Неужели ошиблась? Нет, начинают сдавать — невооруженным взглядом видно, что все списано подчистую!
Следующая группа — все повторяется. Только к концу экзамена я смогла разобраться, в чем дело. Ответы надиктованы на плеерах. Плеер — под рубашкой. Наушники продеты под рукавом и пристегнуты к часам на руке.
Все гениальное просто.
* * *
В наши дни во многих странах видна беспрецендентная толерантность (не люблю это слово, русское "терпимость" гораздо выразительнее) к людям нетрадиционной сексуальной ориентации, которые открыто демонстрируют свою исключительность, прежде всего на дороге следующим образом:
— Невключением "поворотника" перед манёвром,
— Разворотом через двойную сплошную линию, потому что "мне надо! ",
— Парковкой на тротуаре или под знаком "Остановка запрещена",
— Проездом на красный свет с телефоном у уха "пока никого нет",
— Обгон по обочине,
— И т. д. , и т. д. , и т. д.
Возникает вопрос: а почему полиция смотрит на это хладнокровно?
Ответ тут же напрашивается: наверное, полицейские — члены одного с ними гей-клуба, свои своих не трогают.
"Убийца — дворецкий" (из английского юмора).
Издревле для аристократа трахать всякого рода служанок в своём имении было то ли почётной обязанностью, то ли приятным развлечением - точно не знаю, но практиковалось оно повсеместно. Рождённых в таких отношениях детишек аристократ благородно пристраивал как мог. Мининимум до конца 17-го века дворянские дружины и прочее ополчение на две трети комплектовались из мальчиков-бастардов, а девочки пополняли ряды служанок.
Потом войн стало меньше, мальчики-бастарды пошли в слуги, конюхи и т. п. , девочки продолжали пополнять ряды служанок.
Получается, что большинство дворецких связывали с господами не просто служебные, а прям-таки кровные узы. Пожизненная преданность, доля в наследстве, всё такое... Поэтому убийца дворецкий — это не просто там, это ужасающий феномен, восходящий к Эдипу, Хаму и Ною, Каину и Авелю! помощнее "Фауста" Гёте.
Думаю, именно поэтому знаменитый "Кодекс автора детективов" строго рекомендовал не делать преступником кого-то из домашней обслуги.
* * *
Рубрика- "городские зарисовки"
Вот что у этих людей в головах творится? Видел я охламонов, со многими лично знаком, да что говорить- сам отчасти охламон, но такого?
Едем с дочкой домой, нам через Петроградскую.
— Папа, говорит, притормози здесь, подождёшь меня десять минут, я быстро.
Останавливаюсь. Там часть тротуара
от проезжей части цепями отгорожена, останавливаюсь аккурат перед ними.
Стою, жду. Поздняя Питерская осень – под колёсами грязная жижа – смесь воды со снегом. Скучно.
Мою меланхолию резко прерывает некий изрядно пьяный персонаж – несмотря на наличие подземного перехода, он бодро собирается шествовать напрямик через проспект, опирается на мою машину, поскальзывается, и аккуратно ложится в лужу на асфальте. Всем своим поддавшим организмом.
Следует матерная тирада. Организм – весьма субтильный, после нескольких неудачных попыток встаёт на ноги, раскачивается, делает два шага к водительской двери – и почти дискантом-
— Какого [censored] ты тут машину поставил? Не видишь, [censored], люди ходят! Я из за тебя в лужу упал!
Я молчу, о чём с ним разговаривать? Видно, что мужик невменяем совершенно. Ударивши мою машину ногой по колесу, он направляется в сторону метро. Конец первой части Марлезонского балета.
Часть вторая. Прошло минут пятнадцать.
От метро, опять через проезжую часть, возвращается давешний бедняга. Видно что возмущён, руками размахивает, направляется ко мне.
Приоткрываю окно.
Дальше постараюсь передать суть его полуистерических реплик, опуская идиоматические выражения:
— А потому что [censored] Нечего парковаться, где [censored] люди ходят! В этом вашем [censored] городе, с вашей [censored] погодой! Снег с дорог [censored] не убирают! Грязь сплошная! А ты, вообще -[censored]! Это из за тебя я [censored]. в лужу [censored]! А теперь меня в [censored] метро не пускают! [censored]!
— Так что, [censored] делай что хочешь, но ты теперь, [censored], меня должен отвезти!
Здрасти, приехали. Я ему ещё и должен?!
— Уважаемый, отойдите от машины.
— Да что вообще у вас тут [censored], в этом городе [censored]... Bези, говорю! Кому сказал! Мне домой, [censored], надо!
И начинает дёргать ручку двери. Ну это уже хамство. Выхожу, притворяю полуоткрытую заднюю дверь. Вежливо беру хулигана за воротничок, и пытаюсь проводить на тротуар – мы вообще- то на проезжей части, мимо машины едут, а мы им мешаем.
На удивление легко мне это удаётся. Говорю же- мелкий мужик попался.
— Остынь, говорю. В метро не пускают, перебрал сегодня, в луже выкупался? Это не мои проблемы- я тебе ничего не должен. Понял? Давай, приходи в себя. И вали отсюда, пока хуже не стало.
Я не заметил, что пока мы с ним общались, подошла дочка – стоит, смотрит.
— Пап, кто это?
— Неважно, садись, поехали.
Мы садимся в машину, я начинаю трогаться, глада в зеркало заднего вида- там несётся какой- то джип — притормаживаю пропустить, наш персонаж вылезает опять на проезжую часть, поднятой волной из под колёс джипа его окатывает с головы до ног, он поскальзывается, и опять садится в уже знакомую ему лужу.
Какая у людей интересная жизнь…
На картинке- то самое место. Метро Горьковская, перекрёсток Кронверкского и Каменноостровского. И подземный переход видно.
* * *