Свежие истории от 1 мая 2025

Во время дежурства Ушакова поднялся сильный ветер, "мордавинд", как его называли матросы. Боцман отдал приказ убрать паруса. Матросы сноровисто начали исполнять приказание, но у одного из них, новобранца, нога соскочила с пертов, и он повис, держась одной рукой за рей. Боцман, крепко обругав неумеху, приказал растянуть на палубе парусину и скомандовал ему: "Прыгай!". Матрос не двигался, оцепенев от страха. На палубу вышел капитан Мартынов. Ветер усиливался. Корабль качало. "Разобьётся! " — послышался чей-то голос. Стоявший рядом гардемарин Ушаков вдруг быстро полез на мачту.

— Куда вы, господин гардемарин, расшибётесь! — закричал боцман.

Но Ушаков уже был наверху, подобрался к новобранцу, ловко схватил его за парусиновую рубаху, намотал её на руку и подтянул к себе матроса. Не прошло и пары минут, как оба благополучно спустились на палубу. Незадачливый матрос тут же получил оплеуху от боцмана, а гардемарин — нагоняй от капитана: "Вы, что, господин гардемарин, святой? Как кораблём командовать будете? Не дело матросов баловать! Боцманов кулак — вот их главный учитель".

Ушаков промолчал. Жизнь показала, что капитан Мартынов ошибся — Ушаков командовал очень успешно, и не только кораблём, флотом! Не проиграл ни одного сражения, ни один его корабль в бою не погиб, ни один матрос не был взят в плен. А вот насчёт святости Мартынов угадал — в 2001 году Фёдор Ушаков был причислен Русской православной церковью к лику святых...

в эмоциях возмутился, а потом, тут же, притормозив автомобиль и свою реакцию, сказал в мою сторону – а ведь он прав.

Немедленно по встречной полосе пролетел автомобиль…

А сегодня на узкой дороге вполне приличного качества в направлении Снежинска впереди меня довольно бодро, в меру своих сил и привычек, оказался самосвал с прицепом.

И так мне хотелось его обогнать, но навстречу двигались машины, и разрыв между ними был для меня маловат.

Я, конечно, и сам увидел, что встречка освободилась, но водитель грузовика чуть-чуть раньше включил правый поворотник, приглашая меня обгонять.

Он совсем не обязан был это делать, да и не принято на наших дорогах вот так заботиться о тех, кого ты через две минуты забудешь и никогда, возможно, не встретишь.

Он и не герой, просто внимательный человек, заботливый и умный.

Спасибо Вам, обоим водителям, просто спасибо – и всё!

Смотришь на самого себя, и думаешь – а ты как себя ведешь на дороге?

Позволишь ли встроиться перед собой в пробке?

Притормозишь или уйдешь во вторую полосу, когда видишь, что с боковой дороги просится въехать давно уже стоящий автомобиль?

Но это я так, ворчу по-стариковски…

нарушили 2 катера причалив рядом. Они были огромны и нестандартны (Николай позже узнал характеристики и происхождение), с 120-ти сильными газоновскими движками, сделанные полулегально на автозаводе и торгуемые по себестоимости или дарившиеся начальству.

С посудин высыпал многочисленный десант из женщин, детей, глав семейств и маниакально злой собачонки, готовой искусать и облаять весь мир, но крохотной на радость окружающих (аналогия с бодливой коровой). Были выгружены припасы и 20-ти местная армейская палатка, быстро установленная общими усилиями.

По утру рыболовы застали купающихся и загорающих чад и домочадцев без мужиков, ушедших на охоту. Расположились, закинули удочки. Постукивал дятел, свистели птички – ничего не предвещало... Бредущее колхозное стадо под присмотром пастуха и свирепого бычары с пирсингом в сопящих ноздрях и глазами, налитыми кровью, довершало идиллию. И, все бы ничего, но моська попутав слона с быком (почти одних габаритов), зная из классики о своём беспределе, заблажила истошным лаем. Оказалось, что квёлое хоботное не дурное парнокопытное — рогач услышав снизу звук, не видя источник, со злостью пошел на него, на что моська возмущаясь грубым нарушением жанра, негодуя над тупостью животного, не чтящего заповеди Ивана Андреевича, скользнула в палатку – бык за ней.

Что творилось в шатре можно только догадываться — треск, звон посуды давал примерное представление. Вскоре палатка осела обрисовав контур животного, продолжавшего в ужасе метаться, обессилевшего и жалобно мычавшего. Пастух в оцепенении смотрел на действо не зная, что предпринять – бык задыхался, надо было спасать жизнь, и, тогда, Колин папа предложил вырезать кусок палатки в области головы несчастного, что и было сделано.

Вечером пришедшие с охоты хозяева, увидев разгром, в ярости хотели пристрелить говядину, но это чревато — все таки кооперативная собственность — племенник цены немеренной... Как быть? Ситуация патовая — бык хочет освободиться, но не подпускает к себе. У компашки была канистра со спиртом на всякий пожарный – мало ли... тут, она и пригодилась – решено было напоить зверюгу. Соорудив импровизированную кружку Эсмарха, к шлангу присобачили длинную металлическую трубку прочную и негнущуюся, чтоб ввести ее подальше в глотку и удерживать. Процесс пошел — понемногу вливая разбавленный спирт следили за реакцией тельца, который сначала перестал мычать, затем расслабился, недоуменно поводил осоловевшими глазами и задремал.

Уже ночью, едва растолкав полорогого алкаша, пастух уводил страдающего от похмелья быка на заплетающихся ногах под торжествующий аккомпанемент моськиного брёха, провожаемый матерными напутствиями.

На другой день, утром, телега, с ушедшими вечером на разборки мужиками, выгрузила их, в алкогольной коме с сумкой полной денег за испорченное имущество и отдых, на берег, где немного очухавшись и побросав в лодки раздавленные ружья, отчалили восвояси.

Мораль: не надо заводить или брать в поход образованных мосек.

царский подгон народу Афин — почти 2200 тонн пшеницы. "Халява! " — радостно закричали афиняне и принялись считать сколько приходится на одно гражданское лицо. Оказалось грустно. Лиц в Афинах насчиталось 19 240, что давало возможность положить в закрома примерно по 114 кило зерна. Стоит отметить, что гражданством Афин обладали, во-первых, только мужчины, а во-вторых, только особо правильные мужчины. Правильность определялась законом Перикла, а именно: гражданство Афин могли иметь лишь дети, оба родителя которых были афинскими гражданами, иными словами, отец должен был быть афинским гражданином, а мать — дочерью афинского гражданина от законного брака со свободной дочерью афинского гражданина. И действовал этот закон уже целых 6 лет. Греки к тому времени изобрели философию и математику, а потому были очень умными. Они логично рассудили, что если найти в своей среде неправильных афинян, то это увеличит количество зерна у афинян правильных. И началось торжество демократии! Слухи, подкупы, ложные доносы и прочие принятые в гражданском обществе процедуры привели к выявлению аж пяти тысяч человек, матери которых были недостаточно афинскими или недостаточно свободными. Каждый четвёртый!

Сократив таким образом количество претендентов на египетское зерно, чистокровные афиняне получили дополнительный гешефт в виде 40 килограммов пшеницы на каждого. Этого, впрочем, им показалось мало, так что заодно они продали в рабство все пять тысяч своих уже бывших сограждан, с которыми еще вчера в обнимку хлебали вино на Агоре. Ибо нефиг законы нарушать. У нас тут власть народа, а не какая-нибудь тирания.

постоянно, неизбежно сталкиваешься с такими же, почти аборигенами, что составляют ядро лагерного коллектива. Мы с Лёхой там и познакомились – кочуя из лета в лето из младших в старшие отряды.

И детство и юность остались в далёком прошлом, однако все эти годы мы поддерживали контакт, встречаясь пару раз в год. Несмотря на то, что по жизни шли совершенно разными дорогами.

Вот и сегодня, мы приехали к Лёшке на дачу, посмотреть, что у него там с горячей водой — он в этом не понимал ничего, а мне понадобилось полминуты, чтобы поставить диагноз, крутануть отвёрткой, и двухконтурный котёл снова заработал в штатном режиме – отопление и горячее водоснабжение.

Зная, что без коньяка не обойдётся, я предусмотрительно поехал на его машине пассажиром, рассчитывая вернуться на электричке – от Лёхиного дома до платформы было пять минут ленивым шагом.

А под коньяк разговорились обо всяких потусторонних явлениях.

— Самое необъяснимое, говоришь? Гм. Я за тридцать- то пять лет всякого навидался. Но вот этот случай забыть не могу. Слушай.

— После ординатуры я работал дежурным врачом в районной поликлинике. То ещё веселье. За день так набегаешься, придёшь домой, телевизор включить сил нет.

— Была у меня тётушка двоюродная, жила неподалёку- я к ней частенько захаживал- а у неё сосед по коммуналке – Пётр Маркович. Сам он человек был замкнутый, молчаливый, но с тёткой у них были хорошие отношения – вот она мне про него и рассказывала.

— Судьба у него неуклюже сложилась. Родители у Марковича были дворянского происхождения, и вырос он в просторном уютном доме с огромным садом. До войны со своим отцом каждое лето ездил в Крым отдыхать- семья была обеспеченная. Мать у него умерла, когда ему было ещё лет десять, отец, погодя завёл вторую семью – ну, Марковича это не очень касалось – он с удовольствием учился, школа, потом техникум какой- то механический, преподавателем у них там был бывший Голландский подданный Якоб Струве, и курс он им читал на трёх языках- Русском, Английском и Французском.

— Перед самой войной отцу Марковича припомнили, что в Гражданскую он был вольноопределяющимся в Белой армии, и тому пришлось бросать всё – он ушёл на фронт добровольцем в первые же дни войны. Погиб зимой 43- 44. Но это позже выяснилось.

— А самого Марковича призвали в сорок третьем – как восемнадцать исполнилось. Повоевать серьёзно не пришлось – после школы младших командиров был направлен на передовую, а весной сорок четвёртого тяжело ранен. Предлагали инвалидность – отказался. До осени сорок пятого служил во втором эшелоне, как ограниченно годный.

— Демобилизовавшись понял, что возвращаться ему некуда- отец погиб, дом давно национализировали, лезть в чужую семью смысла не было- его приютила родственница – комната у той была в центре – на Фонтанке. Прописку ему оформили, но так как места там было мало, то Маркович спал на раскладушке, на лестничной площадке.

— Разыскал своего учителя – чему оба несказанно обрадовались- Маркович, что Якоб Иванович выжил в блокаду, а тот – увидев своего лучшего ученика. Надо было пройти ускоренно последний курс техникума. Конечно, что- то подзабылось за три года, но общими усилиями осенью сорок седьмого диплом техника- механика по металлорежущим станкам был успешно защищён и получен.

— Петер, говорит Якоб Иванович, чему вы дальше собираетесь учиться?

— Посмотрим, подумаю. В этом году уже никуда не поступить, сентябрь кончается, а там определюсь и решу.

— Петер, из вас получится дельный инженер – я хочу вам немного оказать поддержку.

И в Ленинградский Военно- механический институт Пётр Маркович поступал в сентябре, без документов, без экзаменов, с короткой запиской- "Иван Иваныч, прими". На самый престижный факультет с засекреченной тогда специальностью- ракетостроение.

— Учиться и работать было непросто, но Маркович упрямо старался – и был лучшим. Родственница его переехала, комната на Фонтанке досталась ему в единоличное пользование, человек он был неприхотливый, несмотря на золотое дворянское детство. Мучал только хронический недосып – от обычного будильника проснуться было невозможно. Маркович собрал схему- будильник только замыкал электрическую цепь, а от него срабатывал трамвайный звонок – и просыпался весь двор.

— В пятьдесят третьем году Маркович получил диплом инженера. Только что не стало Сталина.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

— Лёшенька, говорю, ты бы ещё от Рождества Христова своё повествование начал.

— Ну извини, долго получается. Но это сейчас для разговора долго, а для меня эта история на десять лет растянулась – с восемьдесят пятого, когда мы познакомились, до девяносто пятого, когда он умер. Ты слушай, интересный мужик был.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

— Как лучшего из выпускников, Марковича распределили в наиболее перспективное место работы. С. П. Королёв руководил не только полётами в космос, он сформировал конструкторское бюро, которое занималось военными вопросами. Ковали ядерный щит СССР. И вот тут Марковичу не повезло. Уровень секретности в бюро был такой, что каждого кандидата в особом отделе проверяли вдоль и поперёк- как под микроскопом.

— Происхождение дворянское, отец- чуть ли не враг народа, ну и что, что погиб в Отечественную? А в Гражданскую он что делал? Вот так. Это нынешним не понять, мы- то с тобой ещё помним те порядки…

— Он проработал в этом конструкторском бюро тридцать лет, занимая должность завсектора бытовых разработок. Какие- то пневмоприводы, приспособления для станков, прочая мишура. Один раз даже чуть ли не известность получил – это именно Маркович спроектировал и запустил в производство знаменитый туристский примус "Шмель". Его потом на многих заводах десятками тысяч штамповали.

— На самом деле, насмешка, конечно. Маркович- то мечтал оружие ракетное разрабатывать. А пришлось смотреть, как другие получают ордена и Государственные премии, гордятся своим делом- на благо страны трудятся, на самом переднем крае. И продолжать заниматься бытовухой.

— Ему не доверяли даже переводить иностранные материалы по основной тематике КБ. Хотя лучше него мало кто мог это сделать.

Что делает русский человек в такой ситуации? Правильно. Вот и Маркович помаленьку стал прикладываться к зелёному змию.

Выйдя на пенсию в восемьдесят пятом, он сменил работу. Поближе к дому – мы с ним тогда и познакомились. К тётушке своей захожу – как здоровье проведать – Пётр Маркович, говорю- давайте и вас посмотрю, давление померяем.

— Спасибо Алексей, не надо, я себя вполне прилично чувствую.

И действительно, для пенсионера он выглядел довольно бодро. Вначале. В течении десяти лет я наблюдал, как меняется одинокий пьющий человек. Печально было смотреть на это.

Он никогда ни на что не жаловался, не позволял себе не то, что выругаться, но даже повысить тон в разговоре. Никогда не скандалил, ни к чему не придирался, всегда вежлив, корректен — происхождение. Пил у себя в комнате один, и просто отключался там. Тётушка моя его любила –

— Сейчас таких людей не бывает. Ну и что, что пьёт? Знаешь, какой мужик замечательный?

— Пётр Маркович, простите, говорю- не моё дело, но вам бы поменьше по этому делу прикладываться. Этак никакого здоровья не хватит.

А он мне-

— Алексей, как по вашему, что в жизни самое главное?

— Семья, работа, призвание?

— Самое главное – постараться прожить, не совершив зла. Оградить себя от злобы, корысти и зависти. Не у всех получается- но стремиться к этому надо.

— Вот такой был человек. К сожалению, если уж начал пить, удержаться на одном уровне не получится – это я тебе как врач говорю. И Маркович не стал исключением. В девяностые к нему в комнату войти уже было проблемой — он перестал убираться, менять бельё на постели – ей старый диван служил. В комнате стоял такой запах, что прежде чем войти, нужно было сделать несколько глубоких вдохов, и ни в коем случае не дышать носом – иначе с непривычки могло и до рвотного спазма дойти. Курил он ещё много – вот всё это вместе ту атмосферу и составляло. Ну и тараканы, конечно.

— Маркович ослаб, плохо двигался. Работать уже не мог, но пенсия у него, как у ветерана, была большая- хватало и на еду и на выпивку. Когда я его впервые увидел, это был крепко сложенный мужчина, выглядевший моложе своего возраста. А тут сдал, как- то резко постарел, высох весь – половина от него осталась. Глаза слезятся, руки дрожат. Печальная картина. Тётушка звонит- Лёша, зайди, посмотри соседа моего, совсем плох стал-

— Последний раз я видел его так – постучался, вошёл к нему, несколько раз глубоко вздохнув – аж глаза защипало от духа. Пустые бутылки стоят в ряд у дивана, Маркович ворочается, засыпает.

— Алексей, укройте мне спину, пожалуйста – тоном совершенно трезвого человека. Нет, спасибо, не надо никаких осмотров, я себя хорошо чувствую.

— Укрыл. Вышел. Отдышался. Ну что тут сделаешь? Не навязываться же?

— А утром тётушка звонит – Лёша, приезжай. Время десятый час, Маркович с утра не выходит, молчит, мне страшно.

Приехал. Постучал. Не отвечает. Сделал несколько глубоких вдохов, помятуя об атмосфере, вошёл. Ну так и есть. На диване лежит остывший Пётр Маркович. Но. Комната преобразилась.

— Совершенно исчез куда- то этот спёртый воздух – не поверишь, свежо, как в лесу после дождя, лучи солнца на стенах, и запах земляники. Я много смертей видел, но эту забыть не могу – он выглядел, как будто с него самого статую изваяли мраморную – гордо и спокойно, как Римский сенатор.

— Я рот раскрыл, двинуться не в состоянии, ноги ватные, будто кто- то держит, и ощущение такое – не комната это, а часовня – муха жужжит под потолком, а мне кажется- вроде литургию поют. Наваждение.

— Тётушка расплакалась, увидев. Потом всё крестилась и повторяла – "Как праведник ушёл, как праведник".

— И последнее – оттуда разом исчезли все тараканы. Как и не было. Вот этого я вообще объяснить не могу.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

— Ну Лёха, ты даёшь. Да ну тебя, с твоими воспоминаниями. Мистика какая- то. Наливай лучше, давай помянем твоего Марковича, видать действительно достойный мужик был…

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Я ехал домой на электричке и думал об этой фразе – прожить, не совершив зла…

благодетеля. А денег у него не было, и заложил он у кабатчика, за два штофа водки свой казенный тесак. Петр его и спрашивает: — Что ж ты наделал, дурья голова? А ну как государев смотр, что тогда?

— Эка невидаль — царь! Да что его и надуть нельзя? С тем они и распрощались, а наутро царь приехал в тот полк, в котором служил его вчерашний сотрапезник.

— Выстроить полк! — приказал Петр. Полк выстроили, и царь тут же признал солдата. А признав, велел ему: "Руби голову соседу слева! "Знал Петр, что рубить-то голову солдату будет нечем. А у пропойцы-солдата тесак был, да только деревянный, сделанный вечером, наспех, из лучины.

— Ваше императорское величество! — взмолился солдат, — за что невинная душа пропадет?

— Руби, я тебе приказываю! — повторил Петр.

— Выполняю царский приказ! — прокричал солдат.

— Только молю царя небесного помочь мне. Царь небесный! Ты выше царя земного! Сотвори чудо! Не дай погибнуть невинной душе! Преврати железный тесак в деревянный! И с тем вытащил из ножен лучину. Петр рассмеялся и одарил солдата серебряным рублем.

Тогда видно — они чуть-чуть разные!

Клиент заказал крыло взамен помятого, и естественно хотел бы видеть оба крыла идентичными. Вроде бы мелочь, но у него новенькая тачка люкс-класса, эксклюзивной модели. Любой непорядок с ней — это как оторванная пуговица на ширинке. Или крошечное пятнышко голубиного помета на сияющей крокодиловой туфле. Невыносимо ему такое видеть.

Компания в шоке — в ее практике это первый случай, чтобы крыло само изменило свою форму при доставке, закутанное в пупырку и упакованое в обрешетку, это деревянный ящик такой.

Проверили весь путь доставки по накладным — никаких ДТП и прочих катастроф. Все службы по цепочке остались довольны, принимая товар. И клиент тоже, пока он это крыло на машину не поставил. Какая-то чертовщина.

Разгадка нашлась, когда прокрутили видео. Упаковочный цех, новый рабочий из солнечной суверенной республики. Любо-дорого смотреть, как он работает — быстро, аккуратно! Но вот он впадает в ступор: одно крыло не влезает в обрешетку!

Он его и так, и сяк, а оно чуть-чуть, но не помещается. Пытается согнуть об колено, но упрямое крыло не желает менять свою природную форму — опять не поместилось!

Рабочий оглядывается, находит в цеху подходящее место, куда крыло можно вставить, и навалившись всем весом, по правилу рычага изогнуть его. Что парень и сделал, очень бережно, без малейшей царапины. Чисто на глаз сделал новую плавную дугу, просто Гауди какой-то. Снова вставил в обрешетку — почти влезло! Но немножко торчит.

Пара решительных пинков, как в финале футбольного матча, и крыло наконец принимает точную форму ящика. Ну или ящик точную форму крыла.

Когда чувака спросили, зачем он это сделал, он удивился:

— А что мне, специальный ящик надо было сколачивать? Думал, если я за пару минуту согнул, так и клиент разогнет как-нибудь обратно! Ну или вообще не заметит.