Истории о армии #армия

чехлами с армейским другом с лежащими рядом карабинами и дожидаемся прилета самолета зам. министра обороны СССР товарища Огаркова. Грядет большое совещание в штабе армии и утверждение особо секретного плана. Мы уже в курсе.

На первые подступы выдвинуты продвинутые во всех отношениях люди. Родители друга серебряные призеры СССР по одному из видов зимнего спорта, он тоже держит форму и ежедневно подтягивает меня. Бегаем по 3 километра в любую погоду по его методике. Я здоровею день ото дня ибо методика правильная. Впоследствии дочка друга победит три года подряд в соревнованиях "Айрон мен" во Флориде.

Наконец прилетает и выруливает персональный самолет Огаркова. Из него появляются офицеры обслуги в белоснежных техничках, стремянку устилают красной ковровой дорожкой. А у рулежки выстроена шеренга из автомобилей "УАЗ" и "Волг" у которых стоят генералы и полковники из штабов и частей армии. Зам. министра с достоинством вышагивая и окруженный свитой выдвигается к ним для приветствия. В тоже время со стороны гражданского аэропорта замечаем движущийся неопознанный объект. В той зоне выставлено несколько наших армян, но объект пересекает беспрепятственно это заграждение. Мы уже в состоянии его разглядеть и наблюдаем приближающийся к автомобильной шеренге мопед.

Огарков тем временем проходит мимо строя высоких чинов, здороваясь с каждым за руку и перебрасываясь парой слов.

Наконец свита доходит до последней "Волги" и церемония приветствия почти заканчивается, но не совсем. За "Волгой" оказывается прапорщик у мопеда. Пьяный в дупель он протягивает маршалу "краба" со словами:

- Здорова были!

Огарков слегка ох[рен]евает, но реагирует молниеносно:

- Десять суток ареста!

Обслуга тут же хватает бедолагу под мышки и забрасывает в первый же подвернувшийся "УАЗик", за прапором следует мопед. Генеральские авто выстраиваются в колонну и начинают движение в направлении штаба армии. Во главе колонны "УАЗик" с торчащими из-под брезента ногой в яловом сапоге и колесом мопеда.

из представителей Средней Азии, но каких-то серьезных проблем с неуставняком не было. Ходили в караул, летали по нарядам. Все, как у всех. Плавно пролетели первые 6 месяцев, как вдруг после очередной вечерней поверки мне и ещё нескольким пацанам моего призыва было приказано выйти из строя. Объявили: завтра с утра с вещами на выход. Что, куда, зачем? Без комментариев. Мы лишь пожали плечами и пошли собираться.

На утро нас посадили в «буханку» и мы поехали. Долго ехали, часа три, не меньше. Приехали в какую-то огромную часть. Нас отвели в казарму, где таких, как мы, было уже человек 200. Передали нас прапору, тот выдал постельные принадлежности и свалил.

В казарме царила казачья вольница: все одного призыва, одни студенты. Куча земляков и знакомых пацанов ещё с карантина. Целыми днями в течении недели мы ничего не делали, прерываясь на завтрак, обед и ужин. Гадали: на кой черт нас тут всех собрали вместе.

В течении недели прибывали ещё солдаты и сержанты. Все нашего призыва и только студенты. Наконец после ужина нас всех построили и приказали собираться, завтра уезжаем. Опять! Куда? Без объяснений.

На следующий день, погрузившись, мы двинулись в путь. Ехали опять же долго. Приехали в какую-то заброшенную воинскую часть. Выгрузились возле трехэтажной казармы. Приказ: обживаемся. Кровати, постельное белье, все дела.

Народу человек 200. Не успели обжиться привезли молодняк. В основном с Молдавии.

Появились офицеры и прапорщики.

Нас всех распределили по подразделениям.

Лейтенанты были тоже все молодые. Только год-два как после училищ.

Хорошие, умные ребята. Адекватные. Разве только что старший лейтенант Салупаев и прапорщик Бугай полностью оправдывали свои фамилии. С остальными можно было ладить.

Наконец нам объявили, что формируется полк ПВО, который будет нести боевое дежурство на новом мобильном комплексе С300.

Для этого большенство из нас поедет в учебку на восток страны для переобучения.

Через месяц нас почти всех погрузили в воинский эшелон и отправили на восток. В общей сложности, включая солдат, офицеров и прапорщиков, человек 300. Ехали неделю. Прибыли в огромную учебную часть.

Разместились в отдельной казарме. Началось обучение. 3 месяца ежедневных занятий. Потом пару недель мы ездили в степь потренироваться вживую на новой технике. В начале июля погрузились в эшелон и назад в родную часть.

Прибыли 14 июля. Побритые и начищенные, как на парад.

Заходим в казарму, а там те, кто не поехал и остался для поддержания порядка в части, ходят, как бродяги: небритые, нечесаные.

Мы им: че за дела пацаны?!

Они нам: нам дембелям все пофиг.

Мы: какие вы дембеля?! Мы же одного с вами призыва.

Они нам: вы что не читали постановление Совета Министров от 11 июля?!

Всех студентов дневного отделения демобилизовать и отправить домой. Постановление было подписано Горбачёвым М. С.

Что творилось в ту ночь в казарме, словами не передать. Мы просто обезумели от радости. А что с нас было взять? Пацаны...

На следующий утро нам официально эту новость объявили на построении. Отцы-командиры пребывали, мягко говоря, в ступоре.

В конце августа я был уже дома, а в сентябре вернулся в институт.

К чему я это все рассказываю?

На данном примере можно попытаться хотя бы примерно представить, сколько было потрачено средств и ресурсов для осуществления формирования нашего нового полка, чтобы потом взять и все это слить. Сколько таких полков и частей по всему СССР прошло через подобное! Поражает масштаб удара по обороноспособности страны. Кому нужен был этот указ, какова была его цель? Неужели просто решили позаботиться о студентах? А как же студенты, которые служили до нас?

Четыре года спустя я оказался в тех краях и заехал навестить свою родную часть. Что я узнал: в итоге полк просуществовал ещё пару-тройку лет. Никакой комплекс С300, конечно же, полк не получил и на боевое дежурство не заступил. Молодые и перспективные офицеры, соответственно, кто спился, кто уволился, кто перевёлся в другие места службы.

Вот такие, вот, дела.

Эпилог.

Осенью 1995 года я стоял у входа в отель Seelbach в городе Louisville, штат Kentucky, USA. У меня там была встреча назначена. Смотрю, из отеля выходит, как живой, сам Михал Сергеич. Один, без охраны. Я подошел, поздоровался. Спрашиваю: вы как тут в наших краях?

Отвечает: моему фонду выделили премию в размере $100 000. 00 (Grawemeyer Award). За это я приехал прочитать тут лекцию.

Тут подоспел, задержавшейся, видимо, внутри отеля охранник. Подъехала машина и М. С. отчалил читать лекцию, наверное, о Перестройке и Гласности.

Теперь все.

привет! !

По какому поводу, словом тогда зацепились, я и не помню. Но картинка вспыхнувшая в мозгу от его рассказа – осталась в памяти. Тогда я и не понял даже, почему...

«-... Бабка эта при части ошивалась с незапамятных времен. То ли графиня, то ли баронесса при царе была. Хвастала, что успела Смольный закончить перед революцией. Потом её и посадили. Она с «черным» паспортом. ПОЛЯРНЫЙ КРУГ. Выехать никуда не имеет права. А потом... опустилась-то так, что нигде наверное и жить не могла бы. За свиньями присматривала. Похоже, они ей дороже людей были.

Один раз ржали до слез: Забирает из столовой помои. Зовет прапора.

- Нет, Вы посмотрите чего ваши повара творят, ладно люди, солдатня, а свиньям-то как ето есть??? ? ПЕРЕЦ и СОЛЬ галимые!!! ! !

Зачерпывает рукой полную пригоршню, ПРОБУЕТ НА ВКУС САМА и протягивая прапору руку говорит:

- Сами попробуйте, ПОПРОБУЙТЕ!!! ! !

Мы упали на пол со смеху... ... . »

Много лет спустя, я понял, почему эта картина стоит у меня перед глазами...

Что должно было сотворить это быдло с молодой красивой бабой, чтобы человек ТАК опустился на колени?

Что должна была сотворить эта человеколюбивая власть, чтобы человек предпочел обедать со свиньями, любить их больше «ближнего» своего.

сидим мы вместе ночью ни кого не трогаем смотрим в темноту ни чего не видем т.к. поселение освещаються хорошо а вот сразу за поселком темень и конечно ничего не видно если ты на свету. И тут слышим обваливаються камни вроди оступился кто-то мы с Димкой без разговоров зарежаем оружие ( времена были спокойные и охроняли мы с разряженым оружием) смотрим в сторону откуда был звук и ждем и тут раздаеться блеенье козла Димка сразу расслабелся вытащил магазин засмеялся я остался на мести и думаю что уж все слишком хорошо получаеться только козел оступился как сразу и голос подал не бывает так хорошо в жизни но и стоять на мести пол ночи глупо. Тогда я взял камень и кидаю его в темноту и о чудо козел человеческим голосом наченает крыть арабским матом вспоминя всю мою родню по материнской линии я не долго думаю поднимаю камень побольше и брасаю опять в источник звука к мойм старанием присоединяться Дима и уже вмести мы продалжаем свою маленькую антифаду против борцов за свободу. После 5 минут камне метание все успокоелось и до конца командеровки уже ни кто к нам не приходил хотя у други пацанов и были свои проблемы но это уже другие истории.

и марш-бросок обеспечен. А проигрывать нужно умело, чтоб не заметил. Иначе -опять марш-бросок за то, что держим его за идиота. Так вот , этому разряднику каждый дает из своего взвода более или менее сообразительного солдата, я дал узбека для обучения игре в шахматы. Обучил он их быстро, вот только незадача: этот узбек очень быстро постиг азы игры, и начался кошмар. Он выигрывает, и мы - в марш-бросок. А проигрывать он вообще перестал. Вечером игра с ним нашего разрядника показала, что он - ас, то есть, нашего разрядника, который его учил месяц, два назад, он делал как ребенка. Объясняем ему, что выигрыш светит марш-броском. Он проигрывает, и опять -марш-бросок, комбат решил, что он поддался. В общем, боевая подготовка и постоянно в свободное время , в надежде завтра не побежать, тренируемся по шахматам. Перед дембелем комбату говорю: вот так и так, но зачем было шахматы вводить. Он отвечает: понимаешь, вы ведь и марши бегали, и все вместе были заняты, и научились понимать друг друга на отлично, поэтому мы и побеждали все кроссы и соревнования, общий враг чиканутый на шахматах вас сплотил. А по шахматам я мастер спорта, и обыграть вас всех мог, кроме этого узбека, он действительно иногда выигрывал, а иногда - нет. Но он был самородком, а вы его учили хорошо проигрывать, и это меня тоже заставляло тренироваться. Вот так вот , есть вот такие командиры, которые могут заставить всех делать одно дело и делать хорошо.

частей крайне маленькое, а обстановка спокойная.

Кроме рассказчика, в классе так же учился сын местного авторитета - минигарха областного пошиба. Парень был крайне шабутной, регулярно выдавал всяческие финты, не ходил на уроки и не поддавался воспитанию. А отчислить не могли по понятным причинам.

Они с ним регулярно общались, курили вместе за школой. В общем, однажды рассказчик приходит за школу, прогулявший первые 2 урока блатной спрашивает, типа что нового, и тот говорит, что в соседний выпускной класс пришли 2 офицера, только что из Чечни, и активно агитировали идти после выпуска из школы в училище «становиться настоящим мужиком». Напомню, город невоенный и обстановка крайне тихая, о войне слышат, но больше по телику, бандитизм по причине отсутствия крупных предприятий тоже на низком уровне. Наш блатной начал сильно сомневаться, что «офицеры настоящие», и настаивал на том, что это «ряженые хрены из военкомата разводят». На все увещевания про ордена и медали отмахивался на тех щах что «все покупается, все продается». Проспорив всю большую перемену, рассказчик и блатной сошлись на том, что блатной «особым способом» проверит офицеров, а рассказчик засвидетельствует.

В общем, на следующем уроке, в класс зашли 2 мужика около 30 с хвостиком, с суровыми и спокойными лицами, и начали рассказывать про Родину. Ребята очень внимательно их слушали, в классе тишина, уважение на 100% - настоящие боевые офицеры, только что из горячей точки. И вдруг – в открытое окно второго этажа, на котором находится класс, влетает боевая граната оборонительного действия, в народе «лимонка». По открывшемуся после прецедента совпадению, именно в этот момент по улице вдоль школы шел местный торговец с рынка, имеющий весьма характерную внешность. И именно его, а не бросавшего блатного увидел в окне молниеносно посмотревший в него офицер. Дальнейшее было вполне предсказуемо для тех, кто «в теме». Ближайший к гранате офицер бросился на неё телом, а второй через долю секунды выпрыгнул в окно и догнал нашего торговца- горемыку.

Граната, разумеется, была муляжом. Достать который в этом городе мог разве что этот блатной, да и тот купил её с рук в столице, будучи там проездом. Гостю с гор досталось крепко, но прощения просили у него потом всем руководством части. Парня с позором таки отчислили, а батя, замяв дело, после школы отправил его…. Да, правильно, В АРМИЮ!