Вот интересно, все [ч]удаки идут в армию с затаенной надеждой совершить подвиг…тогда как выясняется, в СА героическому что то не место…
- Наливай. Ну да…Стране нужны герои, п%%%а рожает дураков.
- Но тем повышая обороноспособность страны. Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона.
- Несомненно. Это тост?
- Угу. Поехали!
- А вот серьезно, Макс, ты сам когда нибудь подвиг видел?
- Ну да…У нас на НВП(начальная военная подготовка-авт. ) в школе два дебила гранату учебную сперли, перекрасили и Санычу-учителю НВП подбросили за кафедру. Так тот лег на нее. Обоссался при этом. Эти давай ржать. Так на месте таких героических брендюлей от остальных огребли-еле оттащили. У нас потом клуб фанатов Саныча образовался. Явка на НВП 100 процентная, все постриглись налысо, уставщина страшная. С белогвардейским уклоном. Представь-открывается дверь актового зала, Саныч заглянул. А там собрание общешкольное. Вдруг рев на весь зал:
- Господа офицеры!
9-10 классы вскакивают как в живете ужаленные и в струнку.
Рев не утихает:
- Ротмистр Волин! Вам особое приглашение требуется?!
Потом доклад Санычу. Все по серьезу -за три шага на строевой…
Саныч польщен, но-
- Черникевич! Ты мне брось тут эти белогвардейские замашки!
- Есть!
Вышел из зала…Все стоят…
- Господа офицеры, прошу садиться…
Фронда-фрондой -но уважали его всерьез.
- Понятное дело. Он же на настоящую гранату ложился.
- За Саныча?
- Огонь.
- А в армии?
- Что в армии?
- Есть место подвигу?
- Хрен знает…Разве что подвигу Геракла…Ну там с конюшнями по-стахановски говно вывозить…Экологов на него нету. Небось всю округу засрал.
- Ну да. Что бы что то очистить, надо что то запачкать.
- Но можно засрать все, ничего не очистив.
- Отличный тост!
- Твое здоровье!
- Хотя…я сам, пожалуй совершил.
- Макс-у тебя после какой мания величия? Так, для справки-знаешь где у тебя бекрень?
- Я, Боря плохо представляю где бекрень находится, но хорошо в курсе, где у меня рожон.
- Ты прям тостами говоришь! Нарежемся ж!
- На том стоим и не могем иначе.
- Эххх…Дело было под самый занавес. Я там сплошь и рядом на "дембельских аккордах" играл. Начальство каждый раз обещало-мол то сделаешь-и домой. А потом хохотали, как дети, что они меня обманули. И-по новой.
- А ты?
- А я был так рад их рожи не видеть, что изображал каждый раз африканские страсти. Отеллу давал в третьем акте. Типа рвал на жопе волосы и размазывал ими фальшивые слезы по немытой харе. А потом по-новой на объект и ляпота. Раз пять так…
- А потом?
- А потом они мне поручили забор разобрать. Метра три высотой, длиной метров двадцать. В два кирпича. И кирпичи сохранить для чего то. У командира виды на них были-дом вроде достраивать решил.
- Одному?
- Не. Семеро было. Но забор дореволюционный.
- Беда.
- Не то слово. Тогда ж цемент не тырили.
- И что?
- А там какие то морячки неподалеку были…
- Хорош заливать, какие морячки? Ты ж где то на юге служил…
- Меня в Среднюю Полосу выслали за полгода до. Недостоин Средней Азии оказался.
- И причем тут моряки?
- А вот это та самая Военная Тайна-что мальчиш-Кибальчиш буржуинам не рассказал. До моря три тыщи верст-а часть ВМФ стоит. За каким хером-только мальчиш и знал наверное. Но его буржуины замучили. Спросить не у кого.
- За мальчиша!
- Прозит!
- Так и чего?
- О чем мы?
- Обо всем. О заборе, моряках и твоем дембеле.
- А! Вспомнил. У морячков там установка по сжижжению кислорода работала. Вот я у них ведро за пузырь и сменял.
- И что?
- Я ж физхимик. Мне ль не знать, чего бывает, когда в жидкий кислород масло попадает.
- Ты его сам лил?
- Сдурел? Там какая то сложная система из веревок, палочек и кусмана солидола была. Не помню. Типа из укрытия-дерг, кусман этот в ведро плюх.
- И?
- Чуть не оглохли все. [Бах]нуло так, что я сам не ожидал.
- Тебя оценили за находчивость?
- А как же. Помнишь-рассказ про солдатскую смекалку?
- Угу. Заметка в "Боевом листке" Как то на учениях в окоп к рядовому Сидорову закатилась граната Ф1 на боевом взводе.
- П%%%%ц! -смекнул рядовой Сидоров.
И как всегда, солдатская смекалка его не подвела!
- За смекалистого Сидорова?
- Поехали.
- Так что построил командир?
- Ну, из того что осталось-возможно, конуру. И то для болонки, наверное.
- А у него кто был?
- Болонка и была.
- За новоселье болонки?
- Погодь. Гоним. Зато уволили меня сразу. Командир как услышал-5 километров к нам бежал. Волновался очень.
- Как услышал? Позвонили?
- Не. Там и без телефона хорошо слышно было.
- Аааа…Прям прибежал и сразу дембель?
- Не. Прибежал, а мы уже то что осталось кучкой сложили и подметаем. Ну он за мной еще немного побегал с лопатой…
- Немного это сколько?
- Два дня я от него прятался. Он как меня видел, волновался очень.
- Аааа…Его понять можно.
- Ну да. А потом так и говорит. Мол, не хочу, говорит, этого находчивого солдата больше видеть. Пусть, говорит, плывет он на катере к любимой матери…И меня уволили.
- За ДМБ?
- За ДМБ!
- А у тебя, Борь?
- А у меня…Пожалуй тоже…Я ж в главном штабе ВВС художником служил.
- Малина!
- Не говори.
- Гужевались мы там с ефрейтором Петровым.
- Чего так официально?
- Из уважения к герою.
- А это он?
- Ну да. Нам часто всякие генералы-маршалы открытки заказывали-друг дружку поздравлять. В тот раз Кожедуб забежал свою забрать.
- Тот самый?
- Ага.
- И как он?
- Клевый дед. -Все сынки да сынки…без начальственного рыка.
- И?
- Ну у нас там на столах планшеты сушились-и что б не повело их сверху гирями прижимали. 24 кило. Ну Кожедуб живчик такой-ни секунды на месте не стоит. Бегает, улыбается, руками размахивает. И локтем эту гирьку возьми и столкни. Прям Петрову на ногу.
- Нехило. И что?
- И ничего.
- Как ничего?
- А вот так.
- Прилетела, значит, гиря рядовому Петрову на ногу, А ТОТ СТОИТ, НА МАРШАЛА АВИАЦИИ СМОТРИТ И УЛЫБАЕТСЯ. Кожедуб-аж вспотел. Говорит-ты как сынок?
А тот все улыбается-и спокойно так, мол все хорошо, тащщ маршал.
Кожедуб уж чего только не видел-а тут испугался явно. Может, грит, врача, сынок? А тот-да не надо, мол, тащщ маршал. И улыбается. Ну Кожедуб бочком, бочком и в дверь-шмыг.
Как его шаги затихли, Петров как завоет:
- ПИ-ДА-РАСССССУКАЖМАМУТВОЮЧЕРЕЗЗЗЗКОРОМЫСЛООООО!
И давай скакать на здоровой ножке, да больную нянчить.
Я чуть со смеху не сдох. Грю-быть, тебе, Петров ефрейтором. И напророчил.
- За героизм?
- За героизм!