Истории о армии

известную песню: « Мы тебя любим сердечно».

С приходом к власти большевиков, «качать товарища» стал всеобщим развлечением. Скажем, на митинге выступает оратор: председатель бедкома, домкома, «любимый вождь» Л. Троцкий, а восторженная толпа в экстазе ревёт: «качать товарища! » И, хватали оратора, да так подбрасывали вверх, что у того кепка летела в одну сторону, калошы - в другую. Потом долго искали. Нет, не оратора, а кепку, калошы или другой какой-нибудь предмет одежды.

Позднее такой чести удостаивались военные, шахтеры, нефтяники, летчики, полярники, представители других героических профессий. Но, со временем, партийных вождей качать перестали. Ибо до них дотрагиваться было запрещено. За такие вольности, фамильярность, несознательных граждан могли отправить к белым медведям, а могли и к стенке поставить…

Весёлая забава «качать товарища» дожила до пресловутого застойного периода и приказала долго жить. Почему? Да потому, что «качать товарища», по сути, превратилась в инструмент интриг – к сведении счетов друг с другом и обрела дурную славу…

В начале семидесятых прошлого века, в одном военно-учебном заведении Минобороны СССР, произошел дикий случай. Фабула этой реальной истории такова:

…Жил-был начальник курса, подполковник - самодур и держиморда. Если из его фамилии убрать одну букву, то получиться его прозвище - «Подлянко». Да, он был настоящим сатрапом! Армейский «дуб» и карьерист «Подлянко» открыто лебезил перед командованием и даже не жестко, а жестоко давил на своих подчиненных, на военных – слушателей, а те отвечали ему той же звонкой монетой – ненавистью. У «Подлянко» была заветная мечта, спал и видел себя генералом. Если бы он своего достиг, тогда изречение великого хирурга Н. И. Пирогова было бы, в самую точку: «Нет в мире больших сволочей, чем генералы из врачей».

Но, «Подлянко», как говорят в армии: «Проехался рылом мимо взлётной полосы».

С ним приключилось такое, что он не попал, а вляпался в историю:

По завершении церемонии вручении дипломов на выпускном вечере, несколько десяток свежеиспеченных лейтенантов подлетели к бывшему начальнику курса, с криками «качать товарища «Подлянко! », схватили его и стали подбрасывать вверх. Звучит дружная команда «раз! », и «Подлянко» полетел в воздух, и с него слетела фуражка. Под команду «два! », когда он руками воздух хватал, из его кармана выпала здоровенная связка ключей. А когда прозвучала «три! », лейтенанты подбросили его с нездешней силой вверх и …разбежались.

Не в меру упитанный «Подлянко» с высоты птичьего полета звезданулся об асфальт и хрюкнул! Как говориться: «сам вдребезги, а калошам хоть бы хны! » В том смысле, что он целый месяц пролежал в госпитале. А лейтенанты – охламоны, виновники сей «забавы», имея в карманах билеты, удостоверения и диплом, прямо с плаца рванули, кто в аэропорт, а кто на вокзал, где в камерах хранения заблаговременно очутились их чемоданы…

Непостижимо – но факт: информация об инциденте, усилиями «доброжелателей» была доведена, как говорили в «приснопамятные» времена, «руководителям партии и правительства». По свидетельству очевидцев этот курьез несказанно развеселил многих на Старой площади. М. Суслов не разделял весёлый настрой товарищей и увещевал, дескать, необходимо провести следствие и строго наказать лейтенантов. Л. И. Брежнев утирая слезу, неожиданно его спросил: «Михал Андреич, а тебя никогда не качали? » А тот растерялся. В Политбюро наступила гробовая тишина. И вдруг, все присутствующие словно по команде стали хохотать еще сильнее…

По высочайшему велению, было принято мудрое решение: лейтенантов – оболтусов не наказывать, во всем виноват дурак - «Подлянко» который допустил их к своему телу, но сжалились над ним и ему было дозволено дослужиться до… пенсии. А самое главное: отныне подкидывать должностных лиц в воздух – «качать товарища! » было запрещено.

Благодаря курьезу с «Подлянко» появилось поговорка: " ТРИЖДЫ БРОСИЛИ – ДВАЖДЫ ПОЙМАЛИ" или " БРОСИЛИ ТРИЖДЫ, А ПОЙМАЛИ ДВАЖДЫ"

прошлой неделе, господин Сикорский, известный авиаконструктор, представил и продемонстрировал свою новую машину, которую называет "геликоптер". Машина необычна тем, что может взлетать и садиться вертикально и не требует взлётной полосы. К сожалению, по мнению специалистов, никакого практического интереса геликоптер не представляет. Эта машина не может использоваться ни в военных, ни в гражданских целях, потому что слабосильна и тихоходна... "

Каждый день надо мной летают десятки вертолётов. Кажется, я уже по звуку различаю полицейские, пожарные, санитарные и репортёрские. Иногда пролетают военные - всегда парами. Летают себе и понятия не имеют, что не представляют ни для кого никакого интереса.

А вчера мы с дочкой застряли в пробке возле огромного больничного комплекса. Сидели и наблюдали, как на крышу больницы садился вертолёт, а к нему уже бежали люди. "Эвакуация тяжелобольного? или пострадавшего? " - подумала я вслух. "Да нет", - выразила мнение дочка, - "маленький какой вертолётик - скорее донорский орган для пересадки. Кажется, вон у того чемоданчик, видишь? "

"... интереса не представляет. .. ", "... машина слабосильна и тихоходна... " Специалисты! ...

Тамм (в те времена профессор физики в Одессе) заехал в соседнюю деревню узнать, сколько цыплят можно выменять на полдюжины серебряных ложек — и как раз в это время деревню захватила одна из банд Махно. Увидев на нем городскую одежду, бандиты привели Тамма к атаману — бородатому мужику в высокой меховой шапке, у которого на груди сходились крест-накрест пулеметные ленты, а на поясе болталась пара ручных гранат.

— Сукин ты сын, коммунистический агитатор, ты зачем подрываешь мать-Украину? Будем тебя убивать.

— Вовсе нет, — ответил Тамм. — Я профессор Одесского университета и приехал сюда добыть хоть немного еды.

— Брехня! — воскликнул атаман. — Какой такой ты профессор?

— Я преподаю математику.

— Математику? — переспросил атаман. — Тогда найди мне оценку приближения ряда Макларена первыми n-членами. Решишь — выйдешь на свободу, нет — расстреляю.

Тамм не мог поверить своим ушам: задача относилась к довольно узкой области высшей математики. С дрожащими руками и под дулом винтовки он сумел-таки вывести решение и показал его атаману.

— Верно! — произнес атаман. — Теперь я вижу, что ты и вправду профессор. Ну что ж, ступай домой.

Кем был этот человек? Никто не знает. Если его не убили впоследствии, он вполне может преподавать сейчас высшую математику в каком-нибудь украинском университете".

удаляясь не более чем на 200 метров – дальше связи с базой не было.

Жену его я не знаю, а сынуля у него, лет 15-16, малого того, что «мажор», но ещё и наркоман. И курил, и кололся.

Я там был в гостях у друга (Пусть будет Саша). Осенний вечер, стемнело, забегает в дом его племянник, приехавший с Рязани на электричке, весь в слезах, на лице кровь, и говорит, что его по дороге избили и ограбили какие-то пацаны, было их штук 5, отобрали деньги и убежали.

Сашка местный. Работал в комсомоле, администрации, колхозе. В юности серьезно занимался единоборствами Мужик крепкий. Быстро одеваемся, берём племянника, садимся в «козла» и едем на «точку», где собирается вся поселковая шушера. Там толпа молодёжи человек двадцать. Племянник обидчиков узнал, показал их Сашке. Тот вышел из машины один, отоварил по рожам шестерых-семерых, причём вырубал с одного удара. Остальные разбежались. Собрал деньги с полутрупов, сел в машину, и мы поехали домой.

Утром за ним пришёл наряд милиции. Пригласили в РОВД. Я с ним поехал. В отделении, кроме дежурного, пары милиционеров, находились начальник РОВД с замом, глава администрации, другие официальные лица (Сашка не последний человек в районе). Там же были прокурор и его отпрыск с фиолетовой рожей – попал вчера под раздачу.

Объяснили вчерашнюю ситуацию. Прокурор обвинял Сашку в том, что он бил подростков кастетом. Сыну-то он верит. А то, что сын прокурора по вечерам прохожих грабит – неправда ваша.

Сашку знают все присутствующие. И все знают, что он принципиально не берёт в руки оружие. Но прокурор упёрся – был кастет и всё – иначе откуда у сыночка синяк в поллица и сотрясение мозгов?

Сашка говорит прокурору:

- А давай, я тебе в бубен голой рукой засажу при всех. Вырублю – поверишь?

Тому западло трусить перед районным руководством – согласился. Сынка на улицу отправили.

Сашка ему в лобешник и засадил открытой ладонью.

Валялся без сознания ровно 22 минуты (засекали).

На следующее утро прокурорского семейства в посёлке не было.

Предвижу кучу проблем в связи с этими ребятами, забираю документы на них у сопровождающего офицера, иду с бумагами к командиру части.

Тот хватается за голову, и начинает названивать по телефону. От одного дагестанца ему удалось отказаться, а второй остался у нас.

Он был единственным кавказцем в части, и ему пришлось хлебнуть лиха. Синяки не раз мы у него видели, а однажды даже челюсть ему в казарме ночью сломали.

Я ему говорю: «Скажи – кто». Мы его сразу под трибунал, а тебя выведем из части. Надо – в другую переведем. А дагестанец всегда – «Это я сам. С табуретки упал».

Прикидывал я - как его отделить от остального личного состава. Спрашиваю:

- Что умеешь делать? Может строительные какие работы знаешь?

Говорит:

- Знаю строительные. Дома всё, что нужно, сам строил.

- Штукатурить умеешь?

- Умею.

Показываю ему склад. Здание ещё дореволюционной постройки. Метров четыреста длиной.

- Фасад сможешь один заштукатурить?

- Смогу!

Я ему тогда сказал, что, если эту работу сделает, получит отпуск и благодарность от командира части.

И вот каждый день после утреннего развода он брал тачку, инструмент, цемент, и шел к этому складу. Соорудил себе из подручных средств мостки, стремянку и каждый день – туда. Рота на другие работы, а он – приносит себе цемент с другого склада, воду ведрами, замешивает, штукатурит и штукатурит. В столовую без строя ходит. В казарму – после отбоя приходит. Сам по себе – и на виду всё время. Деды и вся борзота перестали его дергать. Зампотылу его работу проверяет. «Качественно», - говорит.

Я про него уже и забыл, - проблем же не создает, - когда однажды приходит: «Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться! »

- Что такое?

- Ваше приказание выполнено! Склад оштукатурен!

- Ну, молодец! А чего пришел-то?

Мнётся…

- Вы про благодарность говорили.

Тут я внутренне охнул. Про обещанный отпуск он молчит, а я вспомнил. Напомню – 91 год. В армии нищета, и война на Кавказе. Отпускать его домой никак нельзя – велики шансы, что не вернется, придется за ним кому-то ехать, а кто поедет – тоже могут не вернуться. Да и бланков «Благодарность» нет. Хорошо – были у меня большие открытки типа к 23 февраля, но без надписей. Там орденская лента, героические лица бойцов, ещё что-то соответствующее. На этой открытке машинистка штаба написала под мою диктовку примерно следующее:

- Уважаемая Хатима Магомедовна (имя-отчество здесь условны)!

Ваш сын … … с (дата)… по настоящее время исполняет почетную обязанность защитника Родины в вверенной мне воинской части №…

За время несения службы рядовой …(фамилия) показал себя … проявил…

Благодарю вас за воспитание…

С искренним уважением – командир войсковой части № …. подполковник …

Дата подпись, печать.

Командир подписал, печать в штабе поставили, отдал эту открытку бойцу. Он, как я потом узнал, отправил эту открытку матери заказным или даже ценным письмом, что подразумевало вручение адресату лично в руки. Что касается отпуска, - ему объявили отпуск по месту дислокации части. То есть, - после утреннего развода он волен покидать территорию части, гулять по Москве, приходить или не приходить на приём пищи в солдатскую столовую, снова покидать территорию части, но в 21-00 возвращаться в казарму. Не будем углубляться – насколько это поощрение соответствовало уставу. Но я пообещал, и моё обещание командир реализовал таким образом.

Отгулял парень свой отпуск. В роте его отношения с сослуживцами давно уже нормализовались, когда в часть пришло заказное письмо из Дагестана.

Мама этого парня на двух страницах каллиграфическим почерком и с безукоризненной грамматикой благодарила командира части за полученное письмо о сыне. Сообщила, что это письмо прочитали все ближние и дальние родственники (это я здесь нам говорю «дальние» а у них нет дальних родственников. Все ближние. ), сказала, что гордится своим сыном, и рада, что он попал служить в такую хорошую часть, с такими хорошими командирами и сослуживцами.

Тогда, среди других дел и обязанностей, я выбрал время пообщаться с парнем.

Его отец рано умер, и их троих воспитывала мама – учительница русского языка в маленькой школе. На медкомиссии в военкомате у него нашли что-то в лёгких, и маме пришлось назанимать у родственников денег, подмазать врачей, чтобы парня признали годным к воинской службе.

И это письмо командира части о хорошей службе сына мама отвезла одним родственникам, те отвезли другим… Письмо это прочла половина Дагестана.

Такая вот история.

Чуть не забыл сказать, - за всё время моей офицерской службы, этот дагестанец был единственным из знакомых мне солдат, который писал по-русски с безупречной грамотностью.

товарищеская критика.

Так вот, как-то в компании преподавателей и некоторых слушателей зашла речь о легализации результатов оперативно-розыскной деятельности (тема сама по себе весьма интересная и, главное, самая творческая из всех

"ментальных"). Кто-то из старых оперов поделился историей (пересказываю всё от первого лица).

«Понадобилось установить прослушку в одной квартире. А в тамошней семье жила бабушка, которая практически не покидала дом. Мы ей даже какие-то бесплатные билеты присылали якобы от Совета ветеранов – не пошла. Сидит дома и мешает провести ОРМ. Тогда придумали хитрость. Взяли в морге труп, положили его в подъезде. Типа, убийство. Оцепление там, следователь, протокол... Всё натурально, без обмана. Опера пошли поквартирный обход делать, как положено. Честный обход, все 16 этажей.

Кто что видел? Что слышал? Где был с восьми до одиннадцати? Труп жильцы видели, подвоха не чуют. В нужную квартиру пришли двое наших ребят. Пока один бабушку подробно распрашивал, да фотороботы уголовников показывал, другой незаметно техсредства в квартире инсталлировал. Сил потратили очень много, зато никаких подозрений! »

Услышав рассказ, этот наш бывший по своему обыкновению скривил морду лица и через губу так: "Эх, менты! Труп... Вульгарщина. Грубая работа.

Вот мы однажды в семьдесят-мохнатом году ради такого дела дом взорвали. "

Все стали спрашивать, как да что. Поломавшись немного, комитетчик рассказал историю. Историю о Настоящих Профессионалах.

«Объект разработки живёт в стандартной панельной 16-этажке. Оперативное проникновение затруднено. Что мы делаем? Составляем комиссию из соответствующих должностных лиц и специалистов и пишем акт, что при осмотре подвала на несущих конструкциях здания обнаружены трещины.

Дефект строительства. Дом – аварийный, подлежит расселению. Все жильцы получают такие же квартиры в таких же панельных коробках, а интересующая нас семья – квартиру, в которой техсредства установлены заранее, капитально и надёжно. С 200%-ым перекрытием площади. Ну а после расселения, чтоб не вызывать подозрений, дом снесли. »

Простые слушатели подивились. А более близко знакомые с рассказчиком – тихо офигели. Потому что знали, что служил он в те далёкие славные времена в Пятом управлении.

Георг Нахт разработчик ПО из одной пост-коммунистической европейской державы. В середине 1990-х его правительство решило, что пришло время заменить их иностранные реактивные истребители времен Советского союза на современные, более дешевые истребители собственного производства. А так как они модернизировали парк, они решили заодно модернизировать и подготовку пилотов. Это означало, что надо было разрабатывать новую программу интерактивного летного симулятора.

Вместо того чтобы идти к дорогущему субподрядчику от министерства обороны, ВВС решили попробовать кое-что новенькое. Они передали контракт небольшой игровой фирме, в которой и работал Георг. Хотя это был их первый государственный контракт, они были убеждены в том, что представят готовый продукт вовремя и не выйдут за рамки бюджета. В конце концов, требуемый симулятор был проще, чем тот, который они закончили совсем недавно: никаких таблиц с лучшими результатами, красивой анимации или чего-то подобного. Только основы.

Ответственным лицом со стороны ВВС был старый суровый генерал с богатым опытом ведения воздушного боя и сорокалетним послужным списком. Естественно он сильно сомневался, что новичкам удастся разработать продукт «военного уровня». Ведь эти ребята даже не провели ни дня в форме. Но команде Георга удалось быстро переубедить его демонстрацией своих возможностей: всего через месяц после получения контракта они уже полностью воссоздали спецификации прототипа самолета в своем ПО.

Меньше чем за год они закончили адаптацию своего летного симулятора для работы с хитроумным железом тренажера. Под словом «хитроумный» я подразумеваю полноразмерную кабину пилота с шестью дисплеями, шестнадцатью сервоприводами и невероятным количеством кнопок и управляющих элементов. Его полюбили все. Пилоты сказали, что он летает как настоящий, а генерал был вне себя от волнения, потому что мог испытать радость полета (пусть и симулированного) снова.

«Господа», начал генерал во время одного из их заключительных собраний, «вы проделали отличную работу. Я под большим впечатлением. Однако есть одна небольшая проблема. Вы почти не предоставили документации».

Начальник Георга нервно сглотнул, он не мог понять, шутит генерал или нет. Ведь они предоставили около 500 страниц диаграмм и спецификаций. В воздухе повисла неловкая пауза.

«Видите ли, господа», продолжил генерал, «для такой дорогой программы мы требуем как минимум восемь метров документации». Он расставил руки настолько насколько смог, чтобы показать натурно. Стало ясно, что он вовсе не шутил.

Команда Георга не представляла, как им выполнить условие, поэтому они просто начали печатать. Всё. Исходный код, снимки экранов, журналы, шестнадцатиричные дампы, письма, резюме. И они обнаружили, что даже с большими шрифтами, на толстой бумаге и с двойными интервалами чертовски трудно заполнить восемь метров (это почти два стеллажа, двадцать шесть футов или 320 дюймов) макулатурой.

Через несколько недель печати и брошюрования они, наконец, были готовы предоставить документацию. Прибыв к архиву на небольшом грузовичке, они разгрузили коробки с бумагами и встретились с генералом. Одобрительно кивнув и улыбнувшись, он повел их через лабиринт полок и шкафов. Они остановились перед одним, в котором было ровно восемь метров свободного места с названием их проекта летного симулятора. Он был прямо между полок с «Разделом F» спецификаций основного боевого танка Т-72 и собранием старинных томов под названием Список подходящих мест для резервных захоронений.

Они уложили коробку за коробкой на полки. Не открыв ни единой, генерал поблагодарил их за предоставление столь подробной документации. Хотя эти коробки никто никогда не откроет снова, Георг и его команда вернулись домой счастливыми от того, что внесли свой вклад в обороноспособность Родины, создав летный симулятор. Ну и конечно отпечатав восемь метров документации.