И как только у некоторых язык поворачивается назвать армию консервативной, солдафонской структурой? Да многое, чем так любит гордиться гламурное общество, имеет армейские корни. Я даже не буду приводить в пример ceкс по телефону, поскольку любой, кто служил, может вспомнить эти пусть и не блаженные минуты, слабым утешением
которых являлась их бесплатность. Да ладно, не буду ходить вокруг да около, а перейду к теме разговора. К Боди Арту.
— Уроды! Сволочи! — ругался курсант Н. Повод для гнева у него был самый пресерьёзный. Кто-то спёр единственную пару носков, тщательно выстиранную и вывешенную сушится на ночь. Конечно, не бог весть, какая потеря, если бы сейчас было не пять часов утра, а через пару часов государственный экзамен по лётной подготовке. Исправить ситуацию покупкой новой пары в военторге не представлялось возможным.
Вздохнув, курсант Н. натянул лётные ботинки на босу ногу. При ходьбе, конечно, отсутствие данного предмета одежды заметно не было, брючины комбинезона скрывали, но стоило только сесть, как тайное становилось явным. В том-то и дело, что вертолёт пилотируют сидя, а предстать перед глазами проверяющего в виде Остапа Бендера курсанту Н. не хотелось. Курсант Н. попытался натянуть штанины пониже, но это у него не получилось. После нескольких стирок комбинезон изрядно сел.
— Что делать, что делать? — лихорадочно думал курсант Н. Вдруг его взгляду попалась коробка с фломастерами, — а что если нарисовать носки? — мелькнула мысль.
— И то правда, кто там будет к моим ногам присматриваться, — решил курсант Н. и принялся воплощать идею в жизнь.
Но как говорится, лучшее, враг хорошего. Беда в том, что курсант Н. умел рисовать. Будь он таким как все, он бы затушевал нижние части своих конечностей черным или синим цветом, и всё бы прошло незамеченно. Но нет, его душа художника потребовала творчества, и минут через десять на ногах курсанта Н. красовались великолепные, но увы, запрещённые уставом цветные носки.
Рассекая лопастями прохладный, утренний воздух, восьмёрка послушно воле пилота выполняла полетное задание. Вираж, разворот, ещё вираж. Проверяющий, майор У. , сидя на правом сидении, откровенно скучал.
— Ну что тут говорить, этот выпуск хорошо подготовлен, шутка ли, лишний год лётной практики! — думал он. И вправду, восьмерым из десяти курсантов смело можно ставить отличные оценки.
— Вот только наверху эту "объективность" не поймут! — завершил свою мысль майор У. и принялся искать, как говорят в народе, до чего докопаться.
Собственно и докопаться было не до чего, курсант Н. выдерживал все параметры полёта на оценку отлично. Майор Н. вздохнул и перевёл взгляд с приборной доски на курсанта.
— И в кабине чувствует себя уверенно, — подумал было майор У. , как вдруг досадливо поморщился, — какой наглец, пришёл в цветных носках!
После очередной эволюции вертолёт оказался носом к восходящему солнцу. Его лучи проникли в стеклянную кабину вертолёта. В их свете, волосы, которые изрядно росли на ногах курсанта Н. , засеребрились.
— Почудилось? — подумал майор У. , ему показалось, что волосы у курсанта Н. , были и на носках. Что явно противоречило здравому смыслу. Он сморгнул, но всё осталось по-прежнему. Озадаченный этой проблемой, майор У. , жестом привлёк внимание бортового техника капитана Р. , до этого времени сохранявшего полную безучастность к происходящему. Капитан Р. посмотрел на ноги курсанта, а затем на майора. По его взгляду, майор У. понял, что тот видел то же самое. Это было уже лучше, значит, дело не в глюке, а в феномене носков курсанта, с которым майор У. решил разобраться тут же. Он расстегнул привязные ремни и подвесную систему парашюта. Перегнувшись через пульт управления автопилотом, он вблизи рассмотрел это чудо чулочно-носочной промышленности.
Поняв в чём дело, он занял своё место и призвав всю свою волю, чтобы не рассмеяться, спросил: — Товарищ курсант, а что у вас за носки?
Курсант Н. , который до этого, забыв о тех самых носках, всецело отдавался полётному заданию, опешив от неожиданного вопроса, выложил всё как на духу.
Едва дослушав объяснения курсанта, майор У. и капитан Р. разразились громким хохотом. После посадки инструктор курсанта Н. , лейтенант А. , был немало озадачен, когда из вертолёта вышли продолжавшие хохотать майор У. и капитан Р. , а за ними смущённый и покрасневший курсант Н. Но едва выслушав объяснения, лейтенант А принялся хохотать сам. Через минут десять, хохотала вся эскадрилья.
Тем не менее, курсант Н. , получил оценку отлично. А это значит, что его художества были не зря.
