"Лагеря" подготовки офицеров после военной кафедры, городок Чугуев, что под Харьковом.
Есть там такой танковый полигон, вокруг которого кучкуются несколько "пионерских лагерей" по подготовке "недоофицеров", причем, не обязательно танковой специальности.
Наш институт, кстати, к танковым войскам относился тоже никак, ибо воинская специальность по созвучности была более близка к радиосвязи.
Мы — шестеро лбов, уже прошедших армию — и, соответственно, не горящих желанием вновь участвовать в ряженой массовке, к концу четвертого курса стали искать способы уклонения от повторной, пусть и почетной, воинской обязанности. Конечно же, нашли — благо, у всех были права с категориями от А до С. При опросе пятикурсников выяснилось, что самая лафа – в автопарке, при зампотехе, ибо нашей кафедре обязательно нужен "выгон в поля" штук 15-20 разномастных ЗиЛ’ов с радиоаппаратурой. Конечно же, с последующим присмотром и уходом за ними. Это нас устраивало полностью, хотя подразумевалось, что работа с автотехникой (расконсервация и подготовка "хозяйственных" машин к марш-броску из институтского гаража в Чугуев) начнется за неделю до официального выезда всего состава кафедры "на природу". Так что придется поколупаться несколько дней в чревах хоз. авто за-ради того, чтобы снова не "обуваться в сапоги".
Рекрутские переговоры с зампотехом проводил я, но, когда пришло время распределяться на машины, меня где-то простудило, в результате чего к раздаче "баранок" я не успел. Все, понимаешь ли, протежируемые мною парни уже официально были закреплены за хозмашинами (или просто числились "автомеханиками"), а я чуть не пролетел с раздачей! Но доброта зампотеха оказалась безгранична, вследствие чего была оперативно организована должность "начгара". То бишь, путевки, учет ГСМ, оперативный развод хозтранспорта и проч. "Даипох", как говорится, лишь бы не маршировать.
Хозмашины из институтского гаража в расположение мы перегнали, ЗиЛ’ы-кунги из ангаров (автопарк лагерей) так же, распределив их равномерно по окрестным полям, а вот палатку для нашего личного проживания из-за спонтанного дождя пришлось сооружать уже поздно вечером, прямо в ангаре. "Палатка-в-ангаре" оказалась актуальной конструкцией, ибо некоторые ее углы просто таки отсутствовали, прогнив по возрасту.
Забавы, как положено, начались прямо с перегонов ЗиЛ’ов-кунгов с аппаратурой, ибо на полтора десятка машин оказалось только 4,5 карбюратора. Причем, два из них стояли живьем, под капотами, а остальные представляли собой перемешанный с ключами и солидолом конструктор. "LEGO" для настоящих мужчин. Оставив пару самых опытных парней бороться с конструктором "по понятиям" (ибо техлитература тоже аннигилирует со временем), мы стали оживлять и разгонять машины по позициям. Ага, при помощи двух целых карбюраторов. То есть, на позицию – с шиком, на "Захаре" или "Паларисе", обратно – пешком, окропляя обшлага и штанины бензином из кишок снятого карбюратора. Назрел некоторый азарт – выгоним к вечеру "все стадо в поля", или нет?
Опережая повествование, сознаюсь — нам шибко повезло и мы "выгнали", хотя, как оказалось, могучая грозовая туча (она же – смерть автотехнарям) уже нависла над нашими головами ни с того, ни с сего.
Процедура перегона "Захаров" и "Паларисов" на позиции была в разгаре, зампотех, утвердив техпроцесс и маршруты, умиротворенно ушел. Тут является кто-то из штабных офицеров и, начав речь со слов "ну что, смертнички, попали? ", злорадно повествует, что нач. воен. кафедры института (он же — начштаба) кровно ненавидит "шлангов, увильнувших из ротных масс". Выражается обычно это в каждодневных утренних подъемах, вечерних поверках и иных, известных солдатам, тягот и лишений службы, производимых лично самим начштабом. "Финита, короче, ждите". Завершив напутствие общепринятой в армии фразой "вешайтесь, воины", означающей "мое дело предупредить", служивый гордо отбыл.
— Ладно, и не такое в СА проходили, что-нибудь во времени придумается, — несколько уныло ответили мы его спине, но "выгон стада на волю" не прекратили, лишь чуть мрачнее стали ждать наступления смутного "завтра".
Вечерело. К "выгону" готовилась последняя пара машин, когда появился Сам. То бишь — пресловутый начштаба. Лихо зарулив личную черную "Волгу" в полупустой ангар, он, сильно смахивающий на двухметрового военного аиста, вальяжно направился к кучке раздолбаев. Раздолбаи-автомеханики, активно матерясь, боролись с верхним засовом последней воротины ангара. Не то чтобы засов (лом с ответвлением из куска трубы) сильно упирался, сколь стратегически было важным, что орава автомехаников трудится и под капотами, и над конструктором "LEGO-карбюраторов", и вообще — так сказать, равномерно распределена в объеме ангара. Постояв пару минут над душами борцов с засовом, и, произнеся нечто сакраментальное типа "хрен ли мало каши жрали", но только на воинском диалекте, начштаба сдвинул могучей дланью ватагу немощных и одним мощным рывком вырвал замудовевший лом из верхнего гнезда.
Красавец! Макаренко и Валуев в одном лице!
Нда… Быть может, это даже несправедливо, что именно у последней воротины не было "стопора" – металлической пластины, в которую ударяется низ "запора" при падении. Но именно из-за отсутствия "стопора" лом ухнул на ногу начштаба. Судя по этажности выражений и мгновенному приливу офицеров в автопарк, правой ноге было очень больно — обута она была в юфтевый сапог. Парадный, конечно, но мягковатый для противодействия лому.
Стихийный конвульсиум свободных от безделья офицеров определил срочную потребность в эвакуации раздробленной ноги и ее хозяина в Харьков, ибо в "этой дыре" настоящего хирурга не сыщется. Никто из офицеров не вызвался рулить чужой "Волгой", а посему управление личным авто начштаба было доверено одному из наших парней, после пристрастного собеседования на тему "а у бати тваво точно 3110?". "Черная молния" увезла тучу-грозу в больницу, и, на следующий день — по возвращении экспресс-водилы — мы узнали, что гипс на раздробленной стопе будет закреплен на 45 дней. Что нам и требовалось, ибо "лагеря" столько же и длились.
Нам повезло…
Все полтора месяца мы контролировались только зампотехом, классным мужиком, привычно с вечера ставящим задачи и не мешающим нам эти задачи завтра выполнять. Выполнять в меру своего понимания и оперативности, а уж это мы умели, пройдя "дембельские аккорды" различных школ Советской Армии 80-х.
