Истории о армии #машина

- и вот про такую овцу мой сегодняшний рассказ.

По-моему, дело было в 2006-ом. В очень сыром феврале месяце. На первом этаже пятиэтажки снял маленькую комнатку под офис некто "отец Филарет" - бородатый человечек в длинной рясе, который освящал иномарки "святой, всеискупительной водой из Мёртвого моря". (У человечка, конечно, всё было липовое - и накладная борода, и ряса, и вода из речки, которую он мешал в ведре с поваренной солью. Настоящими были только штамп индивидуального предпринимателя и договор об оказании услуг).

Покорил он жителей тем, что просил за свои уникальные услуги недорого, да и взятое брал не корысти ради, а токмо "в покрытие расходов, связанных с доставкой святейшей воды из Израиля". Кроме того, отец Филарет очень приглянулся местным чиновникам и предпринимателям своим суровым и непреклонным видом. Он никогда ни перед кем не заискивал, ходил с вечно насупленными бровями и плевал через левое плечо, если видел в номере машины 2-3 шестёрки или какой-нибудь неблагозвучный "хер".

- Ну, расступись, людие! - зычным басом кричал он, подходя с кадилом к очередной "бэхе". - Молитву читать буду!..

Это если народу собиралось много. А если машина стояла в гараже, он обыкновенно макал пальцы в воду и по-отечески говорил:

- Вставай сперва под благословение, сын мой! Нет у молитвы силы, коли ты сам не приял святого духа...

Оба этих приёма действовали на людей чрезвычайно. Стоит ли удивляться, что через два месяца к отцу Филарету выстроилась очередь даже из болящих и желающих крестить ребёнка. Прослышало о чудесном батюшке и командование военной части.

Как-то, накануне 23-го февраля, к отцу Филарету пришёл майор Рябинин и умильно попросил батюшку посетить часть. Требовалось освятить новый танк.

Отец Филарет, погладив пышную бороду, изрёк:

- Не богоугодное это дело, сыне, святить танк! Ибо танк есть адова машина, для смертоубийства предназначенная.

Майор ответил:

- Батюшка, так ведь заплатим, по первому разряду заплатим. И за стол пригласим - винца выпьете, сёмушкой закусите.

Какой человек откажется от наливочки да водочки, да под хорошую закуску, да если обслужат солдатики, как встарь? Эх, Русь-матушка!

Не устоял святой отец, поехал в часть.

В части ему показали новёхонький, пахнущий маслицем, танк. В присутствии роты солдат, полковника Рычагова и двух майоров батюшка совершил то, зачем был зван:

- ... Повели бесам, лукавым и нечистым духом отступити от сей повозки и не пребывати, ни сокрытися в ней...

Это действо произвело такое впечатление на полковника Рычагова, что тот всхлипнул и буквально под ручку повёл батюшку в свои покои, то бишь в столовую, где уже дымился осётр, чернела икорка, краснели помидорчики и, конечно, стояла она, красавица - сорокоградусная, чистая, как слеза, водка!

... А через два часа случилось непоправимое. Пьяный в дугаря полковник Рычагов, держась за плечо батюшки, спрашивал его:

- Скажите, отче, вот я воевал в Афгане, убивал моджахедов... Что мне за это будет?

- Ты... грешник. Молись.

Рычагов вспылил:

- Я - грешник?! Это за моджахедов-то? Ах ты, святая рожа!

Полковник дёрнул батюшку за бородищу, и та вдруг - кррряк! - оторвалась.

Офицеры, увидев Рычагова с чужой бородой в руке, разом протрезвели.

- Чужую бороду носишь, божья корова?! - зарычал полковник.

Рассекреченный "батюшка" вскочил на ноги, но красавица водка не дала ему сделать и трёх шагов. Он рухнул и был тут же повязан трезвыми солдатиками.

Следующие три дня "батюшка" под руководством дембелей драил унитазы зубной щёткой. На четвёртую ночь его сдали ментам. Сейчас он, говорят, в Чите. В городе шутят: "Наш батюшка пошёл на повышение - теперь, небось, самому Ходорковскому проповеди читает... "

старший, и в КУНГе(в кузове).Между собой они были подключены.Я с офицерами сижу в КУНГе, и тут один офицер, который мог здорово подражать голосу командира полка, говорит: Давайте разыграем зама! Тот сидел в кабине.Мы принимаем это на ура и слушаем.Он берет трубку,крутит ручку вызова:

-Товарищ майор!Здравствуйте!Доложите где находитесь?....Понятно, а почему превышаете скорость движения?....Не надо оправдываться,не хватало нам еще аварии,я же вас вчера инструктировал!Еще одно нарушение и после марша я вас накажу,спите там наверно рядом с водителем!....Все,разговор окончен! На привале Иванов подходит к нам явно озадаченный.-Понять не могу! Откуда командир узнал, что мы скорость превысили, всего то на 5 км, ну надо же!После марша зам докладывает командиру,и тихонько спрашивает как тот узнал, что мы ехали с превышением скорости.Командир в недоумении.Иванов говорит ему,-Вы же звонили мне по телефону!Командир обалдел и произносит:Вы что майор? наверно переутомились, как я, Вам, на марше?! Мог, звонить по телефону? У Вас даже рации с собой не было!!!Вы что охринели совсем?! Когда раздался наш дружный хохот, они оба поняли, что зама круто разыграли.Командир то же от души посмеялся с нами.

канализационных тросов. Толчки плотно накрываются крышками от каких-то бочек, для утяжеления на крышки садятся солдаты. Раковины тоже хорошенько закупориваются. На верхнем этаже в унитаз бросается взрывпакет, этот толчок тоже быстренько закупоривается крышкой с солдатом. Ничего разрушительного не происходит, вся сантехника чугунная, атомный взрыв переживёт. Ну, солдаты слегка по попе получат. Зато без особого труда причина засора удаляется куда-то в «вонючую даль».

Во время одной такой процедуры проходящему мимо общаги какому-то высокому чину приспичило. Он зашёл в первый попавшийся туалет на 1-ом этаже. Солдатик пререкаться со старшим по званию не стал, снял крышку и уступил старшому место на толчке. Через минуту раздался бабах. Офигевший обтекающий дерьмом мужик с ошмётками на мундире туалетной бумаги, окурков и прочего содержимого этой трубы выскочил, и матюкаясь, удалился в неизвестном направлении. Влетело за это коменданту, даже не знавшему о таких альтернативных методах прочистки труб.

2) Бабушка наблюдала, да и весь двор об этом говорил, так что верю. Панельная 9-этажка, с крыши бьёт фонтан дерьма.

Теперь предыстория. У мужика со 2-го этажа тоже потекло из унитаза. Он, будучи начальником пожарной бригады, подогнал к дому пожарную машину, просунул в рукав шланга, герметично закрепил в унитазе брандспойт и включил насос. Кто помнит события августа 91-го, наверное видел по телевизору, как струёй пожарной машины троллейбус опрокинули. Там у водяной пушки напор, конечно посильней, но и в рукаве напор нехилый. Жители подъезда выше второго этажа были приятно удивлены граффити на стенах и потолках санузлов. Так ещё и сорвало какой-то клапан на крыше, окрестности были забрызганы содержимым засорившейся трубы. Зато труба после такой прочистки, наверное, блестела изнутри.

Пару лет назад, в Москве произошла вот такая история:

Пожилая семейная пара собралась купить себе машину по объявлению. Не новую, но достаточно серьезную, дороже миллиона рублей.

Кто-то, как-то, об этом узнал и в воскресенье, накануне сделки, пока хозяева были на даче, их квартиру аккуратно вскрыли три раннее судимых мушкетера.

Вскрыли и приступили к детальному обыску. Кое-что нашли, но не миллион, вот и решили злодеи задержаться и дождаться хозяев, чтобы сказать им:

- Ну, ладно, мы сдаемся. Так куда, все-таки, вы спрятали деньги?

Забегая вперед, скажу, что в этом пункте план их вполне удался – злодеи неожиданно напали на вернувшихся хозяев, привязали несчастных к стульям и почти сразу узнали - на каких антресолях лежит то, что им нужно.

Заодно бандиты прихватили кое-какое добро, пожелали ограбленным спокойной ночи и тихо ушли.

К счастью, хозяину удалось довольно быстро выпутаться, он развязал жену и позвонил в милицию.

А уже через десять минут вломилась опергруппа и выяснила, что улик совсем никаких, хоть плачь.

Лиц потерпевшие не видели (грабители все время были в масках), по говору, вроде бы не москвичи, залетные, и не вегетарианцы (потому что колбасу в холодильнике сожрали сволочи), вот в общем-то и все богатые улики.

А главное – целый день, с утра до вечера, пока они поджидали свои жертвы, никто из них ни разу не снял перчаток.

Ну, телик смотрели, ну, музыку тихонько слушали, журналы листали, и как на зло, никто из них паспорт не выронил. Ну как таких найдешь? Да что там паспорт? Они даже по мобильнику никуда не звонили.

Висяк - он висяк и есть.

Опрос соседей тоже много не дал: - «Вроде стояла во дворе какая-то серая «Газель», а может и «Бычок», кто ж его знает? А теперь ее нету».

Номеров никто, конечно же, не запомнил, да и были ли они вообще?

Круг людей знавший о завтрашней сделке, тоже не ясен, хозяин даже на работе хвастал, что в понедельник с утра покупает себе «ласточку»

Эту историю можно было бы и закончить не начиная, если бы в тот вечер, в опергруппе случайно не оказалось одного зеленого курсанта школы милиции. Это был первый день его следственной практики.

И поскольку на уроках криминалистики его учили, что не раскрываемых преступлений не существует, а понятие «висяк» придумали бездари и бездельники, наш студент очень удивился отсутствию сыскного энтузиазма у старших товарищей и начал действовать сам.

Он принялся искать следы: в холодильнике, в мусорном ведре, на балконе, под дверным ковриком и даже в туалете…

Просто стажер твердо усвоил теорию, что следы обязательно должны быть, вот и искал их, пока опытные коллеги занимались писаниной и разговорами по рации.

Потихоньку студент добрался до стойки с аппаратурой: колонки, усилители, ресиверы.

Все не дешевое, но бандиты не прельстились, уж больно тяжелое и громоздкое.

А по тому, что пульты лежали не на своих местах, хозяин и понял, что эти Бременские музыканты еще и аппаратуру его включали…

Нажал стажер на кнопку, зазвучала музыка, присмотрелся, а - это играет нтернет-приемник.

Залез он в меню приемника и увидел список последних прослушанных станций.

И вот там, среди разных «шансонов» и «русской попсы», обнаружились две очень интересные станции, одна называлась - «Рязанская волна», а вторая – «Рупор Рязани».

И уже через полтора часа, серую «Газель» с лихой бригадой, «приняли» на въезде в славный город Рязань.

А вы говорите – «висяк».

виднее заодно. Дверь разумеется нараспашку, отмЕряли дистанцию. Ну поскольку пулемет стреляет только очередями, то просто заряжали по одному патрону. И тут выяснилось, что задачка не так проста. Нашлось пару снайперов, которым удавалось свечу перебить, но решили, что это не по правилам - ее ж только потушить требовалось. В общем, когда все попробовали и решили, что это можно сделать только случайно, конструктор сказал:

- Ладно, давайте я попробую.

Надо сказать, что конструктора оружия сами редко прилично стреляют, но уважили, уступили место за пулеметом, стараясь не улыбаться. Соколов долго и тщательно целился, потом выстрелил, свеча погасла. Сбегали проверили, цела родимая.

Конструктора резко зауважали.

Когда делегация возвращалась к машине, водитель, привезший Соколова на полигон, тихо поинтересовался:

- Я видел, что Вы зарядили пулемет патроном, который вынули из кармана.

Это что, специальный, целевой какой-нибудь?

Соколов усмехнулся.

- Да нет, патрон обычный, только в пуле наискосок отверстие просверлено.

При полете такие завихрения создает - костер потушить можно, не то что свечу.

- А что ж Вы так долго целились?

- Понимаешь, боялся в дверь сарая не попасть, - грустно ответил Соколов.

руками и ногами продвигали самолет все ближе к родному дому. Все по плану и в штатном режиме, до посадки минут пять. Мужики уже почувствовали себя дома и расслабились... а зря.

Дима возьми да ляпни:

- Этот хренов Шмарко, премии меня лишил за нефиг... Вот же сучий потрох!

А Шмарко, надо сказать, - это начальник их отряда. Его все без исключения боялись и ненавидели.

Второй пилот, невзначай подхватил:

- И не говори, скотобаза! Обещал мне отпуск, а когда я уже путевки купил, этот говнюк Шмарко видно позавидовал и не пустил... Чтоб его земля выбросила!

Третий:

- А мне он вставлял палки в колеса на переаттестации: «Зачем тебя переаттестовывать, ты и так неплохо живешь, вон себе, смотрю, новую машину купил у меня такой нет». Ну не ублю...

И тут все трое замерли и похолодели.

Они поняли - это их последний в жизни полет (не пугайтесь, в качестве пилотов последний... ) Дело в том, что этот Шмарко каждый раз после приземления самолета, изучал по «черному ящику» действия экипажа для последующего разбора полета, и как следствие взбучки...

Ясно, что когда начальник прослушает все эти разговоры, то бедные летчики не успеют написать заявления по собственному.

Но оставалась еще одна маленькая лазейка: запись голосов членов экипажа длится полчаса, а дальше начинает затираться начало и так непрерывно. В результате всегда есть последние 30 минут разговоров в кабине.

Наши славные парни влезшие по уши в дерьмо, молча переглянулись, кивнули друг другу и ну давай играть в игрушки:

- Земля, земля, я борт такой-то. У меня нештатная ситуация, садиться пока не могу!

Авиация и сегодня дело темное, а уж если хорошие летчики хотят ее притемнить, то только держись…

Им видней как навести тень на плетень, организовать вибрацию и болтанку, чтобы по черному ящику было видно: с самолетом все очень не так, но экипаж своими умелыми действиями предотвратил катастрофу. Причинно следственная связь будет непонятна. Кто может подумать, что экипаж намеренно на ровном месте стал трясти свой самолет как грушу?

На полосе уже ждали пожарные и скорые - как положено.

А наши бравые ребята все героически боролись с нештатными ситуациями, которые сами и создавали. Болтанка, перегрузки, виражи. Черный ящик все наполнялся тревожными параметрами. Но время нужно было еще тянуть и тянуть. Полчаса, болтанки и ажиотажа - срок немалый.

Все пару сотен пассажиров без исключения, завтрак и ужин вернули обратно авиакомпании.

Прибежала стюардесса:

- Что случилось, мы разобьемся!!! ? В салоне паника, все молятся и орут!

Что им сказать! ?

И Дима спокойным голосом Жженова из фильма «экипаж»:

- Тамарочка, успокой людей и знаешь, что: сделай-ка ты нам кофейку...

Короче говоря, как только старая запись, в которой парни чморили Шмарко, затерлась новой, героической, самолет тут же идеально сел, гордо продефилировав мимо скорых и пожарных.

Экипаж понимал, что хочешь, не хочешь, а надо выходить из кабины и проходить сквозь строй облеванных и потрясенных пассажиров.

Летчикам было стыдно и страшно. Была, не была. Дима открыл дверь и, глядя в пол, вошел в пассажирский салон…

Сталину ни разу так не аплодировали в Колонном зале дома союзов, как этим «героическим» парням:

- Спасибо мужики, вы настоящие герои!!!

- Вы сотворили невозможное, все мы живы и даже никто не пострадал!!!

- Командир, как ваше имя, я назову им своего будущего ребенка!!!

- Дайте вас расцеловать ребята!!!

Летчики, все так же глядя в пол и продвигаясь к выходу:

- Ну что вы, не нужно, это наша работа…

Если бы пассажиры знали всю подноготную этого «подвига», то наверняка, у меня не было бы друга Димы... Линчевали и правильно бы сделали. А так их с благодарностью будут вспоминать всю свою жизнь.

P. S.

По окончании служебной проверки, Шмарко на общем собрании вывел перед всеми Димин экипаж и объявил благодарность за своевременные и грамотные действия в чрезвычайной ситуации.

А экипаж думал только об одном: не встретиться бы друг с другом глазами, расколются на хрен...

а мы-артисты затем давали концерт.

На сцене Иван Михайлович, в основном, повторял то, что было написано о нём в книгах, а мне он часто рассказывал истории, которые тогда напечатать было нельзя, да, наверное, и рассказывать не рекомендовалось.

И если я уже, признаюсь, забыл: с какого именно плацдарма и в котором часу утра началось то или иное наступление (можно посмотреть в книге), то вот все эти истории помню, как будто бы опять слышу голос рассказчика:

«Приносит мне председатель трибунала бумагу: «Подпишите, Иван Михайлович! Завтра в 09: 00 хотим новобранца у Вас тут перед строем расстрелять».

– За что, спрашиваю, расстрелять?

– «Бежал с поля боя. Всем другим трусам в назидание».

А я эти расстрелы, скажу тебе, терпеть не мог. Я же понимаю, что этот молокосос вчера за материну юбку держался, дальше соседней деревни никогда не путешествовал. А тут его вдруг схватили, привезли на фронт, не обучив как следует, и сразу под огонь.

Я ведь тоже (даже в книжке своей об этом пишу) с поля боя по молодости бегал. И не раз, пока дядя (я под его началом был) своими руками пристрелить не пообещал – и я был уверен, что пристрелит. Это же стра-а–ашно! Взрывы, огонь, вокруг тебя людей убивают, они кричат: с разорванными животами, с оторванными ногами-руками... Вроде и мысли в голове о бегстве не было, а ноги тебя сами несут, и всё дальше и дальше.

Ох, как же трудно со своим страхом справиться! Огромная воля нужна, самообладание, а они с опытом только приходят. С ними люди не родятся.

И вот этого мальчишку завтра в 09:00 возле моего КП убьют перед строем...

Спрашиваю председателя трибунала: «А вы разобрались во всех деталях его воинского преступления? » Тот мне: «А чего тут разбираться? Бежал – значит, расстрел, о чём тут ещё можно разговаривать? Всё ясно. »

Говорю: «А вот мне не ясно из твоей бумаги: куда он бежал? Направо бежал, налево бежал? А, может быть, он на врага бежал и хотел других за собой увлечь! А ну, сажай свой трибунал в машину и следуй за мной – поедем в эту часть разбираться».

А чтобы в эту часть проехать, нужно было обязательно пересечь лощину, которая немцем простреливалась. Ну мы уже приспособились и знали, что если скорость резко менять, то немецкий артиллерист не сможет правильно снаряд положить: один обычно разрывается позади тебя, другой впереди, а третий он не успевает – ты уже проскочил.

Ну вот выскочили мы из-за бугра и вперёд. Бах-бах, - пронесло и на этот раз. Остановились в перелеске, ждём – а трибунала-то нашего нет, не едут и не едут.

Спрашиваю шофёра: «Ты точно видел, что немец мимо попал? » - «Точно, - говорит – оба разрыва даже не на дороге были! »

Подождали мы их с полчаса и поехали дальше сами. Ну всё я там выяснил, насчёт новобранца: бежал в тыл, кричал «Мама», сеял панику итд. Поехали обратно.

Приезжаем на КП. «Что случилось с трибуналом?», - спрашиваю.

– «Ничего не случилось», - мне говорят. «Они сейчас в столовой чай пьют».

Вызываю командира комендантского взвода, приказываю немедленно доставить трибунал ко мне. Через пять минут приводят ко мне эту троицу. Один ещё печенье дожёвывает. Спрашиваю: «Куда вы делись? Почему не ехали за мной, как я приказал?»

- «Так ведь обстрел начался, товарищ Генерал-Полковник, поэтому мы назад и повернули. »

Говорю им: «Обстрел начался, значит, бой начался. А вы меня бросили в этом бою, струсили. Кто из вас законы военного времени знает? Что полагается за оставление командира в бою и бегство с поля боя?»

Побелели. Молчат. Приказываю командиру комендантского взвода: «Отберите у этих дезертиров оружие! Под усиленную охрану, а завтра в 09:00 расстреляйте всех этих троих перед строем!» Тот: «Есть! Сдать оружие! На выход!»

В 3 часа ночи звонит Хрущёв (член Военного Совета нашего фронта). «Иван Михайлович, ты что вправду собираешься завтра трибунал расстреливать? Не делай этого. Они там уже Сталину собрались докладывать. Я тебе прямо завтра других пришлю взамен этого трибунала».

«Ну уж нет, - я Хрущёву говорю. – Мне теперь никаких других не нужно! Только этих же хочу.» Тот засмеялся, говорит: «Ладно, держи их у себя, раз хочешь».

И вот аж до самого конца войны мне ни одного смертного приговора больше на подпись не приносили.

тому ни за что не выбраться – двери его тотчас же автоматически наглухо запирают.

Однако вскоре выяснилось, что арестованные имеют очень неприятную манеру выражать своё неуважение к полицейскому плевками на его повёрнутую к ним затылком голову через соединяющее отсеки машины окно. Причём, полицейский ничего не может сделать, так как ведёт в это время машину и смотрит на дорогу, а не на арестованных, чтобы заметить, кто из них плюнул?

Русская смекалка тотчас подсказала новоиспечённому полицейскому блестящую рационализаторскую идею: вставить в проём неразбиваемое стекло и таким путём навсегда оградить свой затылок от плевков. Попросил своего более продвинутого в технике брата помочь в установке этого стекла. Но делать это на территории полицейского участка побоялись – неизвестно: как к этому новшеству отнесётся начальство и коллеги. Ещё чего доброго позавидуют и наябедничают куда-нибудь, что новичок видите ли плевков испугался и машину без разрешения переделывает.

Выехали за город в безлюдное место, отключили систему запирания и сигнализации, успешно установили стекло, но вот после этого почему-то перестала запираться камера. Что бы с ней наши мастера ни делали – она элементарно открывалась изнутри. То есть, любой арестованный мог в любой момент нажать на ручку двери и сбежать. Время поджимало, пора была передавать автомобиль и смену, братья взмокли в напряжённой работе, но не могли ничего поделать с проклятой дверью и её замком.

И вот, наконец, их упорство было вознаграждено: дверь захлопнулась именно так, как ей и полагалось – намертво, без малейшей надежды для арестованных выбраться из машины наружу. Жаль только, что этот заслуженный успех пришёл к братьям именно в тот момент, когда они оба в этой самой камере и находились. А место-то для модернизации автомобиля, не забудьте, было ими выбрано самое что ни на есть безлюдное.

Теперь полиция города уже не имеет проблем с трудной фамилией их нового сослуживца: все немедленно понимают, о ком именно идёт речь, если просто сказать «который себя в машине запер».