Истории о армии #машина

видел, и можно даже сказать не однажды. Но на сей раз был тот редкий момент, когда в кристально-чистом морозном возухе только-только взошло это чудо и на фоне полного штиля смотрелось просто великолепно. Настолько великолепно, что я чуть в столб не въехал, засмотревшись.

Решив, что не худо было бы и жене полюбоваться на астрономическое явление, стал соображать, откуда можно быстренько позвонить - ведь еще 1-2 минуты - и Л У Н А займет свое место на небосводе и станет просто луной, никому не интересной, хотя и полной. Получалось, что ближайший автомат (сотика не имею за ненадобностью) находится аккурат возле поста ГАИ... тьфу, ГИБДД или как их там? В общем, вы поняли, про кого это я. И вот, притопив хорошо за 100, примерно через пол-минуты подлетаю я к посту (а там ограничение 40), на улице мается продавец полосатых палочек, автомат (в смысле телефонный) у него за спиной. Включаю правый поворот, с визгом (шин) торможу, гаец слегка охреневает и на всякий случай мне, уже остановившемуся, зачем-то машет палкой. Выскакиваю из машины, на ходу выгребаю из кармана все документы (права, техпаспорт, кучку доверенностей на пяток машин, удостоверение личности офицера и что-то еще), со словами: "На, изучай, а я пока позвоню" всучиваю впавшему в ступор гайцу всю эту дребедень и бегу к телефону. В двух словах объясняю жене, какое на небе нынче происходит великолепие и вспоминаю про гайца. Надо было видеть его глаза. Я сразу забыл про луну. Гаец подобрал отвисшую челюсть, пробормотал что-то типа что видал нахалов, сам нахал, но сегодня ему попался в моем лице особо

редкостный экземпляр, сунул мне документы, обиженно заявил, что даже смотреть их не хочет и понуро поплелся в свою будку.

Обиделся, мля...

в социалестической республике Нью-Джзёри. А Джзёрзи это штат с совершенно сумашедшим оружейным законодательством. У них там рогатки запрещены (отдельная история почему).

Так вот было это ещё в те времена когда генералы баловались идей стрлять из пушек ядерными снарядами. В дивизии где служил Энди два танка были преднозначены для таких целей. Энди как сержант с высшим образованием был в тот момент на офицерской должности.

В один прекрасный день начальство обрадовало, Эди сказав что он только что вызвался добровольцем отвезти в верхний штаб ведомость наличия ядерных снарядов. В общем приковали ему к руке чеоданчик Посадили в Джип и в сопровождении охранника и водилы отправили выполнять задание. Через некоторое время возникла необходимость залить бензин в машину, и отлить жидкость у экипажа.

В общем заехали они на бензо-колонку. Водила остался в Джипе ждать пока заправят ( этом дуратском штате самому запровлятся нельзя это должен делать заправщик), а Энди с охранником двинул в сортир. По выходу из сортира Энди услышал у себя за спиной вопрос: Сэр у вас есть разрешение на оружие? он повернулся и увидел двух ментов с револьверами (75-77год) в руках. Причём стволы были направлены на него. В общем картина маслом.

С однй тороны менты с револьверами. С другой стороны Эдни с ядерным чемоданом, и 1911м, а также охраник с автоматом. Ну а посередине покупатели. Потом чтобы не начинать бои местного значения между полицией штата и армией США, путём переговоров было договорено что каждый на своей машине проедет в полицейский учаток и там разберуся. В участке Эди обяснили, что его армейская форма всем по х[рене] и что кроме полицейских никто в штате без специльного рарешения оружия носить не могжет. В общем

Эди и его сопровождающим было сказано что они арестоваы, предложено сдать оружие и чемоданчик. В общем опять, менты за револьверы, Энди за

1911, а охранник и водила за автоматы. В конце концов Эди заявил что ему ндо позванить комдованию чтобы доложится, что он убывает под арест.

Ментам эта идея понравилсь больше чем пересрелка, и ему дали телефон.

Дежурный по штабу которому Энди обрисовал ситуацию, сначала спросил сколько он выпил? Потом поинтересовался что он курил, колол живал или нюхал за последние пару часов. Убедившсь что эта не шутка и не бред вызвал к телефону начальника участка, и вежливо попросил его подождать 5 минут. Через 2е минуты в участок позванил глвный мент штата, и в панике про-орал капитану участка. Что вся американская армия только что, обявила войну полиции штата. И что, целая броне-копытная дивизия поднимается по тревоге чтобы высвободить из плена сержанта двух рядовых и чемоданчик. После этого менты конечно отпустии, Энди и его команду, а в качестве извенения выдали им на прощание тикет за парковку в неполженом месте, так как джип запоркавали на стоянке для полицейских.

Вот это действительно дурдом.

бескрайняя степь куда ни глянь, с уклоном градусов в 30 или чуть больше. Прямо в степи устроен шлагбаум, это и есть КПП, которое наш 66-й газон не объехал только потому, что есть приказ комбата въезжать только через КПП. Выше по склону метрах в пятистах наш палаточный лагерь, ниже километрах в семи виднеются крыши села с экзотическим названием (что-то вроде Гергер, но я не уверен). Рядом со шлагбаумом стоит беленькая шестёрка, которую любовно протирает носовым платком пухлый коротышка кавказской наружности. Дневальный с автоматом без магазина ввёл нас в курс дела. Оказывается вчера водила из первой роты где-то, кажется в Кировакане тюкнул эту шестёрку в зад, в результате чего на белоснежном багажнике появилась царапина сантиметров пять длиной. В общем мелочь, невооружённым глазом не сразу и заметишь. Но машина новая, неделю как сошла с конвейера, а товарный вид испорчен. Кавказец требует 100 рублей (немалая сумма для весны 1989 года) или грозится, что водилу лишат прав, у него мол в ГАИ лапа. Словом водила бегает по палаткам занимает у кого сколько можно (рядовой то получал 7 р. в месяц)

А в это время, наверху в лагере десяток солдат пытается завести ЗИЛ-131. А тот заводится не хотел. И тут кому-то пришла в голову љгениальнаяљ идея спустить зилок с горы, авось заведётся. Сказано, сделано, выбили колодки из под колёс, подтолкнули. Напомню, что тормоза у ЗИЛа пневматические, т.е. пока движок не работает тормозов то и вовсе нет. Короче когда мы увидели этот ЗИЛ он уже шёл километров 60 в час, но по прежнему упорно не заводился. Поскольку ближайшее препятствие находилось внизу, в селе, до которого было ещё семь километров, скорость в конце дистанции обещала достичь первой космической. Обезумевший от страха солдат внутри ЗИЛа вцепился в руль и выл как раненая гиена. К сожалению кавказец всего этого не видел, так как самозабвенно протирал правое зеркало заднего вида у ненаглядной шестёрки.

И тут солдатик заметил белую шестёрку и понял обо что он может затормозить. В последний момент, шестым чувством кавказец почуял неладное и поджал зад, избегнув тем самым контакта с зиловским бампером. Очевидно он так ничего и не понял, потому что потом ещё пятнадцать минут изучал пустое место на котором только что стояла его машина. ЗИЛ протащил её метров тридцать, прежде чем остановиться. От удара сиденья из салона вылетели, а сама шестёрка была изогнута подковой. Вот так. А сто рублей ему всё таки насобирали.

обдала всех грязью из лужи. С этого всё и началось.

Жених, подобно Алексанру Матросову только-то и успел своим телом защитить невесту. Костюмчику - трындец, гости ржут, невеста в шоке. Тут и автобус - толпа туда. Водитель - во классный мужик, по громкой как гаркнет на весь салон: "Совет да любовь!". Немного проехали, а ему - "остановите - невесте плохо". Только никому плохо не было. Кто-то из гостей того самого брызгуна у светофора заметил. И тут, в праведном гневе, пацаны выпрыгнув из почти остановившегося автобуса подбегают, выдёргивают незадачливого водилу волжанки, и радостно раскачав кидают в набежавшую волну ближайшего водоёма. Бульк...

Расказ был бы не полным, если б упало только одно тело, но туда же подскользнулся и жених.

Возникла такая минута молчания, что впору было снять шляпы и помолиться.

Ан нет.

- Колян! - братуха! - заорал жених, пытаясь наградить хорошей плюхой в ухо соводоплаваюшего.

Волжанщик увернувшись и очумело задумавшись:

- Саня?! это ты?

- А то!

Не поверите, грязные и мокрые Саня и Колян обнимались, хлопая друг друга по плечам. Теперь корчилаь от смеха невеста, а гости понимающе молчали.

- Ребята, спокойно - это Колян.

P. S. Могу сказать, что некоторые моменты слегка приукрасил, но всё-таки это было в реале. Имена изменены. А вот Коля и Саня давно не виделись после армии, которая их и побратала. И продолжение было - Колька для Сашки в ближайшем магазине купил новый костюм, только на ботинки денег не хватило, поскольку он ещё и хааароший букет невесте подарил. Да и в деньгах ли дело, неправда ли?

презрение аристократа, обнаружившего рядом со своей усадьбой цыганский табор. Семьи военнослужащих, привыкших к веселым условиям жизни в дальних гарнизонах, спокойно воспринимали такие "неприятности", как жизнь посреди трущоб, отсутствие личного автомобиля или один телевизор на весь многоквартирный жилой дом, да и тот показывает всего один канал четыре часа в день. Посольские жили на порядок лучше, да и снабжение у них было на порядок получше. Короче, дабы не смущать неокрепшие от внезапного выезда за границу умы холопов, военнослужащим и членам их семей было запрещено посещать территорию посольства (за исключением посещавших посольскую школу детей). Аргументация была простая: "Официально вас здесь нет".

Тут надо сказать, что в некотором смысле они были правы. Официально единственным советским военнослужащим на территории Народной Демократической Республики Эфиопия был советский военный атташе, постоянно находившийся на территории все того же посольства. Все остальные официально были кубинцами. Отец, как и все остальные военные советники, таскал кубинскую военную форму без знаков отличия. Паспорта собирались у всех после пересечения границы, и выдавались обратно только при отбытии на Родину. Ну да нашим на это было пофигу: нас много где официально не было тогда, да и сейчас тоже.

И вот однажды произошла знаменательная встреча. Встретились полковник из нашего дома и то ли второй, то ли третий секретарь посольства (хрен его знает, кто он был такой, знаю только, что его жена - вреднейшая тетка - была у нас учителем английского). Точнее, встретились их автомобили. Военный УАЗик встретился с посольским Жигуленком.

Тут надо остановиться на автомобилях чуть подробнее. Посольский автомобиль - это была экспортная "семерка" белоснежно белого цвета. Не иномарка, конечно, но практически мечта любого советского человека. Месяц как привезли из Союза. Сам товарищ дипломат любовно натирал ее по утрам, когда мы топали от школьного автобуса до здания школы.

А УАЗик... ну что сказать, заброшен в Эфиопию лет за 10 минимум до моего приезда, а сколько он до этого колесил по просторам нашей необъятной родины - одному Богу известно. Весь побитый, облезлый. Крыша была сделана из плетеной изоленты, поскольку брезент давно в условиях африканского климата сгнил (а может, и до этого сгнил, никто не в курсе).

И вот эти два одиночества встретились аккурат напротив нашего дома. Полковничий УАЗик решил пересечь встречную полосу и заехать во двор, посольскому Жигуленку это не понравилось и он пошел на таран. Результат: разбитая в хлам морда Жигулей и помятый бок "козлика". Машины через какое-то время растащили. Жигули, естественно, под списание. УАЗик в выходные мужики выровняли киянкой, покрасили - и стал он в некотором роде даже лучше, чем до аварии. А вот дальше началось развлечение в виде попыток посольских получить возмещение ущерба со стороны военных.

Кто имел несчастье попасть в ДТП с участием военного автомобиля, тот в курсе - даже внутри Родины получить какое-то возмещение при этом практически невозможно. А уж за ее пределами ... Но дипломаты были настойчивы, о своих требованиях напоминали едва ли не каждую неделю, каждый раз апеллируя ко все более высокопоставленному чину. Пока, наконец, на приеме по поводу какого-то из праздников (вроде, это было 7 ноября) к присутствовавшему на этом приеме главному военному советнику (фамилию уже не помню за давностью лет) не подошел тот самый пострадавший и не начал старую песню о том, что неплохо бы получить новые Жигули взамен убитых старых. На что, по свидетельству отдельных товарищей, получил от товарища генерала ответ примерно следующего содержания:

- Послушайте, ну вы же сами всегда говорили, что советских военнослужащих в Эфиопии нет! На каком основании вы тогда пытаетесь истребовать возмещение ущерба с Министерства обороны СССР? Как вы там раньше говорили, кубинцы здесь? Ну вот в кубинское посольство и обращайтесь!

чем сына прапорщика". Повторюсь - не ко всем прапорам это относится, со многими выпито не мало водки и ... (сами понимаете что) девок, о чем я совсем не жалею (не о девках, дурни, а о совместно выпитой водке!)

Так вот. Служил я заместителем командира медицинского взвода, проще сказать санинструктором, еще проще - бациллой. Служба на этой должности полная и стопроцентная синекура (кто не въехал - посмотри в словаре иностранных слов), вызывающая зависть сослуживцев и ненависть отдельных тупорогих представителей командного состава. Особенно не жаловали меня отцы-командиры автороты. Интересно за что? Колеса им я не протыкал и в баки не мочился... А! Наверное из-за того, что имел персональную машину - уазик-санитарку, а им, бедолагам приходилось ее вылизывать и держать в полной боевой готовности! А как иначе? Как же мне в самоволки было срываться? Пешком что ли?!!! Ага! Продолжим. Кроме необременительных обязанностей дрыхнуть полдня и пить слитый из шприц-контейнеров спирт, санинструктор должен был три раза в день, кряхтя дошаркать до столовой и записать в специальный журнал нетленные строки: "Санитарное состояние столовой соответствует гигиеническим нормам, пища приготовлена удовлетворительно". Вторая часть фразы относилась к стараниям поваров, которых я никогда не обижал, за что они платили мне сторицей (см. словарь русского языка). Сторица, как правило, ничем не отличалась от жареной картошки с мясом (кто служил - поймет) ежевечерне, после отбоя. За санитарное состояние же столовой целиком и полностью отвечал дежурный по пищеблоку. Дежурными в порядке очередности назначались те самые прапора-старшины... Журнал при смене дежурного просматривал и визировал комбат. Если кто еще не понял, то это был пролог к истории... Что - длинно и затянуто? Зато как раскрыта тема и вся картина просто стоит в глазах читателя! ...конечно если воображение меньше муравьиного яйца, то ничего не стоит... И вообще я сторонник больших форм (да в литературе, а не в том, о чем вы подумали!)

Итак, теперь собственно инструкция как правильно ниизводить ((с) Карлсон) прапорщиков.

Случилось так, что один из прапорюг (да, тот самый из автороты) крепко меня обидел. Интересно как? Ну ладно, расскажу. Стоял я себе у продовольственного склада, ждал пока хороший человек, завскладом, вынесет мне небольшой, еженедельный доппаек для поддержания истощенного неусыпной заботой о здоровье сослуживцев санинструктора, когда за продуктами для столовой приехал дежурный прапор. Как уже догадались самые проницательные - это был тот самый говнюк-автомобилист. Увидев меня у склада он принял командную стойку (грудь вперед, руки в боки, глаза выпучены) и заорал: "Солдат! Ко мне"!!! Я эту команду само собой не выполнил, но не по причине вышеописанного истощения, а по причине того, что я положил на этого [ч]удака прибором. Нет, не тем у которого есть стрелка и шкала, а тем который толстый и волосатый... Прапор еще пару раз повторил свой призыв (он видать думал, что я такой же как он тупой и не въезжаю с первого раза) и убедившись, что мне наплевать на его вопли, поскакал ко мне. Далее произошел следующий диалог:

- Солдат! Я кому командовал «Ко мне»?!

- Ты что ж, сам не знаешь кому командовал?

- Почему обращаетесь к старшему по званию на ты?! Смирррнааа!!!

- Иди в жопу...

- Что?!! Да я тебя на губе сгною!!!

- Слушай, отвали, че тебе надо?

- Это не подчинение приказу!!! По Уставу я могу вас застрелить на месте!!!

- Из чего? Из соленого огурца? Так ты даже их еще не получил на складе.

- Я сейчас применю к вам меры физического воздействия (начитался, умник)!

- Давай, применяй... (Во мне росту под 190 и весу за центнер, в нем два фунта вони и от горшка два вершка...)

- Я доложу командиру батальона!

- Угу, докладывай...

Вот такая содержательная беседа произошла. Так вот, возвращаюсь я в часть аккурат к обеду, и как велит мне служебный долг, иду инспектировать столовую. В столовой с отвращением осматриваю пол, брезгливо провожу пальцем по тарелкам, вытираю платком с пальцев воображаемый жир, кривлю рожу как светская дама на помойке и вывожу в журнале: "Санитарное состояние столовой не соответствует гигиеническим нормам, посуда не промыта, уборка помещения проведена не должным образом. Пища приготовлена удовлетворительно (помните? – я не кусаю кормящую руку). Дурачок-прапор меня в упор не замечает и естественно в журнал не заглядывает… Так происходит и к ужину, и к завтраку, после которого ему должна придти долгожданная смена, когда он отправится домой, выпьет свои обязательные 300 грамм и залезет на свою прапорщицу, чтобы выстругать ей маленького прапоренка. Опля! Не тут-то было! Этот чучел со звездочками генерал-лейтенанта в миниатюре шлепает в штаб, вытягивается во фрунт и начинает нести обычную околесицу – происшествий, де не случилось, дежурство сдал и прочий бред. Надо заметить, что комбат наш зверюга был еще тот! Но надо отдать должное к солдату относился как отец родной. Холил, лелеял и в попу заглядывал. Нет, не п@дик он. Заботился просто – покакал служивый или нет. Открывает, значица, комбат журнал, читает, глаза кровью налитые на бедолагу-прапора поднимает и… Увы, я не мастер описывать батальные сцены,, да и не хочу, чтобы общество осудило меня за пропаганду разнузданного насилия. В общем прапорок автоматически назначается дежурным по столовой на ближайшую неделю, без права на 300 грамм внутрь, а тем более на воспроизводство таких же как он тупых наследников.

Я продолжал экзекуцию еще два дня, пока этот чемпион среди недоношенных дебилов не приполз в санчасть на пузе и, обливаясь слезами, не вымолил прощения за поведение недостойное прапорщика Советской Армии. Я был великодушен как Фудзияма и даровал ему отпущение грехов… За пару бутылок архи… Кто не знает, что такое Арха пусть посмотрит в словаре монгольского языка!

сауна, бассейн с тёплой водой, колодец с ледянной. Парились около часа , температура за сто, ляпота, и заходит удмурт, глаза дикие, говорить не может, мычит, забился в угол. Посмотрели на него, подумали что от ледяной воды.

Через несколько секунд дверь открылась снова и в парную зашли комбат 2, нш полка, сам кэп, личность легендарная, он был комбатом 3 в афгане ещё до ввода, летом 79 года уже воевали, и замполит полка и батальона.

Это был ЗАЛЁТ, эпический, жестокий, не убежишь, не спрячешься. Сразу осунулись, головы в плечах, как говорили у нас, позвоночник упал в трусы.

Прощай (оружие) дембель. Мысленно рассчитали лишние два-три месяца службы. Замполит полка делал такие вещи, забирал документы в штабе и терроризировал дембелей. Весенние уходили в сентябре, а осенники в марте. Несколько случаев мы знали.

Они зашли, поздоровались, спросили как парная, добавили воды, начали разговор про сауны.

Обстановка разрядилась, говорили о всем, кроме службы. Купались, у каждого своя система, когда в холодную, в теплую воду.

Просидели мы ещё часа два, а потом быстро, быстро удрали, по английски. Ждали санкции с понедельника. Но ничего, все шло чередом.

После приказа спросили комбата, почему нет наказания? Мы были в самоволке, поймали на месте нарушения. Он рассмеялся и объяснил, что мы не нарушали ничего, не бухали, не бегали по злачным местам, а просто пошли в баню, немного не в полковую, но в баню, так что нарушений грубых нет. А на нет и суда нет. Но, замполитам не понравилось, а от них ждите санкций.

Уволились в середине мая только двое, мы ждали к концу месяца, но батальон внезапно отправили на выход, на полигон в Лиде, не на учения, а для очистки от растительности. Все дембеля были уволены, даже бегунки, те которые дезертировали по молодости. Остались только мы - четыре дембеля. Целый месяц нас мурыжили, дёргали. Казармы были пустые, один вечный наряд. На довольствии нас не было. Кушали в чайной или булдыре. Ходили в спортивных костюмах, и хб и сапоги давно отдали.

Наконец 25 июня, за несколько часов до финала Голландия-СССР, вызвали в штаб, но документы не отдали. Сказали, поедете в Каунас в сопровождении офицера штаба, там поменяете требования на билеты и при посадке в поезд получим документы.

У нас были свои планы, а у замполитов свои.

В Каунасе, пока офицер разбирался с документами, подошли к воинским кассам и попросили кассирш не давать билет, типа мы бедные солдаты, а злой офицер желает нам зла. Он подошёл с требованиями к кассам, ему ответили, что максимально дадут билет до Вильнюса, а там разберемся. Он купил 4 билета, и давал документы у дверей электрички. В одну дверь заходили и через другую выходили. Он видел, развернулся и ушел. Мы сразу сели в другой поезд, через час были в части. Там всякие стукачки, активисты праздновали, чай с сгущенкой. Наше возвращение ввергло их в ступор. Бить их не имело смысла. Если люди гнилые, то это навсегда.

Ночью была проверка, видать стуканули, но проверяющий не обратил на нас внимание.

Утром, взяв из каптерки барахлишко, мы уже с спокойной совестью пошли на вокзал, взяли билеты и уехали, вспоминая тихим, незлобивым голосом замполита.

не теряли. Девушки, выпивка, шашлыки, купание при луне, магнитофон "Свету Соколову" играет, короче, все как у людей.

Командир этой части номер ХХХХ купил себе "Жигули" семерку (тогда это типа было круто). . На ночь он ее ставил у себя под окном, под офицерским корпусом, на территории части. Въезд в часть охраняют вооруженные люди, как вы понимаете. Мимо муха не пролетит...

Так вот, мичмана ночью, напившись как обычно до чертиков, решили отправиться к закрытию местного ресторана, "на развод" это называлось, цеплять местных подвыпивших девиц... У одного из них была машина, но она не завелась...

Тогда, не долго думая, вскрыли "семерку" командира, и поехали на ней...

Девиц сняли, долго катались по городу, покупали у спекулянтов еще водку, потом поехали на озеро купаться, и в какой-то момент, где-то на шоссе - перевернулись... никто из их кoмпании не пострадал, а пьяные в авариях обычно отделываются легким испугом, уж не знаю почему... но машина стала напоминать бутерброд, на который кто-то наступил...

Впрочем, с правого бока машина смотрелась почти нормально, даже стекла были... и не знаю кaк, но они этот перевертыш привезли обратно в ВЧ, и поставили на старое место, целым боком к окнам отца-командира...

Так вот, представьте такую картину маслом:

Утром командир выглянул в окно, машина на месте, и отправился спокойно на службу. Вечером возвращается - и видит свою машину, смятую в лепешку. Разумеется, ни охрана на воротах, ни офицеры, ни мичмана - никто в части ничего не видел, не слышал : )

Командир оказался нормальный мужик, истерик не закатывал, разборок не устраивал, прекрасно понимал, что моряки СФ своих не сдают ...

Самое смешное, что именно мичман, цыган кстати, который разбил машину командира, в итоге получил... месячный отпуск домой, так как оперативно нашел командиру слесарей на автостанции и запчасти для ремонта, это как-то было связано с тем, что он имел связи на продовольственном складе, и все это организовал для командира по бартеру, за тушенку, сгущенку и спирт...

переодеваются в теходежду, а я один работаю в шинели. Для справки: я один из всех молодых бойцов нашей роты имел «собственный» АВ-ТО-МО-БИ-И-И-ИЛЬ!

Пришёл я на поклон к старшине:

- Мне бы какую-нибудь теходежду – подменку для работы в автопарке. А то я всё время в шинели работаю, от чего последняя в негодность приходит. Случись, храни Господи, парад, а у меня шинель не чищена...

И ответил мне старшина человечьим голосом:

- Вот тебе куртка техническая, совсем новая! Смотри, не потеряй!

Это ли не чудо, когда молодому солдату старшина лично даёт что-то новое (кроме портянок и подшивы)?

Никогда такого не было, а тут вот она, новая куртка у «быка»?! Это же немыслимо, какое-то чудо чудесное. Все сослуживцы подходили, трогали чудо руками, цокали языками, качали от восхищения головами, некоторые, наверное, завидовали...

Ко мне подошли земляки-калмыки (от Малых Дербетов до Волгограда по прямой 85 км – конечно, земляки! ) с дельным советом:

- Земеля, если не хочешь чтобы твоя куртка уехала на дембель раньше тебя, её нужно немножечко испортить: так, чтоб на гражданке носить такую куртку было рas comme il faut, а для армии нормально. Ну, например, прожечь сигаретой на видном месте или посадить неотстируемое пятно мазута...

Для меня это предложение было абсолютно неприемлемым! Вандализм чистой воды, как можно портить хорошую вещь?!

Три ночи я спал в обнимку с этой курткой вместо подушки.

А на четвёртый день меня пригласили на разговор дембеля с дедами и давай мне ездить по ушам на тему:

- Ты своим недоверием вселяешь горечь в наши сердца, разве мы не одна семья или ты нас за крыс считаешь? Мы же тут все равны как на подбор и, если надо будет в бой пойти, прикроем друг друга грудью. И мы такие же комсомольцы, как и ты... Дабы пролить каплю бальзама на наши израненные души необходимо вешать чудо-куртку на общую вешалку...

И очень долго в том же стиле.

Ну, я и повесил.

А утром просыпаюсь и первым делом – к вешалке: нету куртки!

Я – к землякам-черпакам калмыкам:

- Братушки – бурятушки, что же это деется! Среди чёрной ночи куртку своровали?

- Мы тебя предупреждали, однако, а ты нас не послушал!

Я – к дембелям с дедами, которые мне буквально восемь часов назад пели акапельно на семь голосов про нерушимое солдатское братство:

- Товарищи комсомольцы, такие же как и я, верните куртку, падлы!

- Гы-гы! – ответили дембеля с дедами,

- Повёлся, лошара!

Я доложил старшине о пропаже, на что тот меланхолично изрёк:

- Всё-таки, потерял...

Я обратился к командиру автовзвода:

- Товарищ старший прапорщик у меня ночью куртку украли! Надо срочно обыскать все машины в автопарке!

На что мне взводный ответил как по учебнику:

- Рядовой Вершинин, запомните раз и навсегда: в Советской Армии служат только отличники боевой и политической подготовки, которые ничто и никогда не воруют по определению! И вообще, в Советской Армии нет такого слова «украли», а есть только слово «про[втык]ал»!

- Товарищ старший прапорщик, про[втык]анная мною куртка с ненулевой вероятностью сейчас находится у кого-то из дембелей или дедов в машине. Нельзя терять ни минуты!

- Слушай, Вершинин, я тебе во второй и он же последний раз научно-популярно объясняю, что поздно пить "Боржоми", когда почки отказали. У нас «пожарка» и «санитарка», как обычно, с 05-00 на выезде. И в твоей куртке вот уже два часа и (короткий взгляд на наручные часы) двадцать минут ходит какой-то гражданский абориген.

Да, всё-таки наш взводный – голова! Вот так запросто, сходу просчитал все расклады! «Я бы ему палец в рот не положил! »(с). И с чего это мои земляки калмыки решили, что куртку обязательно украдёт дембель и отвезёт домой? У нас «пожарка» (экипаж 2 человека) и «санитарка» (ещё 2 человека) практически каждый день с 05-00 и до 24-00 дежурят на аэродроме.

Вот и всё. Конец истории про куртку.

P. S. Да! Вот ещё что: в то время рядовой Советской Армии получал жалование в размере 7 рублей. Ну, на сигареты, зубную щётку, зубную пасту, помазок, бритву, туда-сюда... Когда я пришёл к старшине за очередным жалованием, он очень удивился:

- Товарищ рядовой! Вы утратили новую куртку ЛТО, а знаете сколько она стоит? Не знаете... А я Вам скажу: цена этой куртки 130 рублей. Но, поскольку по закону не разрешается удерживать с солдата больше 100 рублей, финчасть спишет с Вас всего сто, а не сто тридцать рублей. А теперь давайте-ка прикинем до какого времени Вы можете даже не заморачиваться мыслями о получке: 100 поделим на 7, получается 14 и 2 в остатке. Четырнадцать полных месяцев и два рубля в пятнадцатом. Так-так... Сейчас у нас ноябрь 1987 года, потом декабрь – это 2 месяца, потом весь 1988 год – ещё 12 месяцев. Итого 14. Ну, и в январе 1989 с Вас спишут два рубля.

Приходите за деньгами в январе 1989 года, рядовой Вершинин, получите свои 5 рублей!

Вот теперь точно всё!

из представителей Средней Азии, но каких-то серьезных проблем с неуставняком не было. Ходили в караул, летали по нарядам. Все, как у всех. Плавно пролетели первые 6 месяцев, как вдруг после очередной вечерней поверки мне и ещё нескольким пацанам моего призыва было приказано выйти из строя. Объявили: завтра с утра с вещами на выход. Что, куда, зачем? Без комментариев. Мы лишь пожали плечами и пошли собираться.

На утро нас посадили в «буханку» и мы поехали. Долго ехали, часа три, не меньше. Приехали в какую-то огромную часть. Нас отвели в казарму, где таких, как мы, было уже человек 200. Передали нас прапору, тот выдал постельные принадлежности и свалил.

В казарме царила казачья вольница: все одного призыва, одни студенты. Куча земляков и знакомых пацанов ещё с карантина. Целыми днями в течении недели мы ничего не делали, прерываясь на завтрак, обед и ужин. Гадали: на кой черт нас тут всех собрали вместе.

В течении недели прибывали ещё солдаты и сержанты. Все нашего призыва и только студенты. Наконец после ужина нас всех построили и приказали собираться, завтра уезжаем. Опять! Куда? Без объяснений.

На следующий день, погрузившись, мы двинулись в путь. Ехали опять же долго. Приехали в какую-то заброшенную воинскую часть. Выгрузились возле трехэтажной казармы. Приказ: обживаемся. Кровати, постельное белье, все дела.

Народу человек 200. Не успели обжиться привезли молодняк. В основном с Молдавии.

Появились офицеры и прапорщики.

Нас всех распределили по подразделениям.

Лейтенанты были тоже все молодые. Только год-два как после училищ.

Хорошие, умные ребята. Адекватные. Разве только что старший лейтенант Салупаев и прапорщик Бугай полностью оправдывали свои фамилии. С остальными можно было ладить.

Наконец нам объявили, что формируется полк ПВО, который будет нести боевое дежурство на новом мобильном комплексе С300.

Для этого большенство из нас поедет в учебку на восток страны для переобучения.

Через месяц нас почти всех погрузили в воинский эшелон и отправили на восток. В общей сложности, включая солдат, офицеров и прапорщиков, человек 300. Ехали неделю. Прибыли в огромную учебную часть.

Разместились в отдельной казарме. Началось обучение. 3 месяца ежедневных занятий. Потом пару недель мы ездили в степь потренироваться вживую на новой технике. В начале июля погрузились в эшелон и назад в родную часть.

Прибыли 14 июля. Побритые и начищенные, как на парад.

Заходим в казарму, а там те, кто не поехал и остался для поддержания порядка в части, ходят, как бродяги: небритые, нечесаные.

Мы им: че за дела пацаны?!

Они нам: нам дембелям все пофиг.

Мы: какие вы дембеля?! Мы же одного с вами призыва.

Они нам: вы что не читали постановление Совета Министров от 11 июля?!

Всех студентов дневного отделения демобилизовать и отправить домой. Постановление было подписано Горбачёвым М. С.

Что творилось в ту ночь в казарме, словами не передать. Мы просто обезумели от радости. А что с нас было взять? Пацаны...

На следующий утро нам официально эту новость объявили на построении. Отцы-командиры пребывали, мягко говоря, в ступоре.

В конце августа я был уже дома, а в сентябре вернулся в институт.

К чему я это все рассказываю?

На данном примере можно попытаться хотя бы примерно представить, сколько было потрачено средств и ресурсов для осуществления формирования нашего нового полка, чтобы потом взять и все это слить. Сколько таких полков и частей по всему СССР прошло через подобное! Поражает масштаб удара по обороноспособности страны. Кому нужен был этот указ, какова была его цель? Неужели просто решили позаботиться о студентах? А как же студенты, которые служили до нас?

Четыре года спустя я оказался в тех краях и заехал навестить свою родную часть. Что я узнал: в итоге полк просуществовал ещё пару-тройку лет. Никакой комплекс С300, конечно же, полк не получил и на боевое дежурство не заступил. Молодые и перспективные офицеры, соответственно, кто спился, кто уволился, кто перевёлся в другие места службы.

Вот такие, вот, дела.

Эпилог.

Осенью 1995 года я стоял у входа в отель Seelbach в городе Louisville, штат Kentucky, USA. У меня там была встреча назначена. Смотрю, из отеля выходит, как живой, сам Михал Сергеич. Один, без охраны. Я подошел, поздоровался. Спрашиваю: вы как тут в наших краях?

Отвечает: моему фонду выделили премию в размере $100 000. 00 (Grawemeyer Award). За это я приехал прочитать тут лекцию.

Тут подоспел, задержавшейся, видимо, внутри отеля охранник. Подъехала машина и М. С. отчалил читать лекцию, наверное, о Перестройке и Гласности.

Теперь все.