Истории о армии #начальник

потребовала у Жанны еще 100 тыс. евро, однако заказчик платить отказалась, сославшись на то, что ей не понравился дизайн.

Тогда дизайнер подключила своих покровителей в лице Андрея Кочуйкова, ветерана Солневской группировки, также известного под кличкой Итальянец. Кочуйков с бойцами прибыл в ресторан, где вступил в диалог с владельцем адвокатской конторы "Диктатура закона", ветераном 9–го отдела КГБ (той самой "девятки") Эдуардом Буданцевым и его помощниками.

Разговор закончился тем, что личный телохранитель Итальянца и по совместительству лидер одной из спартаковских фанатских группировок Алексей Китаев сломал Буданцеву челюсть хуком с правой. В ответ на это адвокат достал пистолет, пристрелил Китаева и еще одного телохранителя Итальянца, а самого Кочуйкова тяжело ранил. Только силам МВД, прибывшим на встречу в качестве сопровождения Итальянца, удалось остановить конфликт.

После этого на Буданцева завели дело за убийство двоих человек и поместили под домашний арест, а на Кочуйкова завели дело за вымогательство и поместили в Матросскую тишину.

Вызволять Кочуйкова взялся его босс Захарий Калашов, более известный как Шакро Молодой — король российских воров в законе. Калашов лично приехал в Следственный комитет, где переговорил со следователями и заверил Итальянца, что тот вскоре выйдет на свободу, а вот его обидчика, Буданцева, ждет строгий и справедливый суд.

Однако, как мы помним, бывших сотрудников КГБ не бывает и 1–й отдел ФСБ, который обычно занимается контрразведкой, уже занимался Шакро Молодым. Так, в результате оперативно–розыскных действий стало известно, что представители Калашова договорились с представителями СК об освобождении Итальянца за 1 млн долларов. Однако спустя некоторое время после сделки фсбшники накрыли и следаков, и представителей Шакро, а потом повязали и самого авторитета.

После ареста Калашова начальник антикоррупционного отдела МВД полковник Захарченко порекомендовал дизайнеру Фатиме Мисиковой покинуть Россию и даже поспособствовал этому, используя служебное положение. Вслед за этим, с подачи ФСБ, уже у самого полковника был произведен обыск дома, где было найдено 8 млрд рублей, а сегодня СМИ сообщили, что у захарченко на счетах в швейцарских банках обнаружены деньги в размере 300 млн евро.

Уверен, история еще не закончилась, там вон аж под самим министром внутренних дел Колокольцевым кресло зашаталось, но примечательно именно то, что началась она с абсолютно рядовой ситуации — заказчику не понравился дизайн.

(c)Kahn

домик среди бескрайней степи, зимой превращающейся в снежную пустыню. Вокруг несколько рядов проволоки, в том числе сетка-100 под напряжением. Из снега виднелось сооружение номер один - проще говоря, крышка ракетной шахты (злые языки говорили, что оно теплое из-за радиоактивности, но, по-моему, либо грелась какая-то аппаратура, либо его грели целенаправленно). В этом домике сидят два человека, в нашем случае мы с Мишкой. Смена наша была четыре дня, с пятницы по вторник. Нельзя сказать, что кругом совершенно ни души: в трех километрах деревня Ортабулак, ну а цивилизация (позиционный район и сооружение 101, т. е. казарма дежурной смены) - в 15 км. Но дороги хорошо занесены, проехать можно, но это нелегко, а потому есть шансы, что никто к нам не приедет. Так и вышло: за все четыре дня дежурства нас не навестил ни один офицер. Это такое счастье, что не передать словами.

Готовились мы долго. Вообще, в отпуск у нас не отправляли, но у Мишки кто-то умер из родственников, и в начале декабря он поехал в отпуск. Там его отловила моя мама, и вручила две завернутые в рулон полутораметровые елки (одну мы оставили ребятам в казарму, вторую взяли с собой на дежурство), и каких-то украшений, типа мишуры, и жратвы (колбасы, сыра, конфет). Плюс у него были свои. Потом кто-то из хохлов-шнуров получил большую посылку - сало, шоколад. Мы с ними честно сменялись, так что разнообразия вкусностей добавилось. В самоходе в гражданском магазине купили сухого молока, какао, сахара и большую жестяную пятилитровую банку повидла. В солдатском чипке - печенья и посыпанных орехами колец. Во время затарки на продскладе утащили два рюкзака картошки. Где взяли две банки сгущенки, не помню. Бухла не было, никакого, на боевом дежурстве не пьют.

И вот мы сидим в теплом карпоме, у нас украшенная елка, она пахнет на весь карпом, как ей и положено - елкой, жарится картошка, наготове много сладостей и вкусностей. Я даже изготовил сливочную колбасу (вареная сгущенка, масло, орехи из колец, печенье тертое и кусочками, какао, все смешать, свернуть колбасой, завернуть в бумагу и охладить в башенной пулеметной установке). Эстонец Туков гоняет по радиотрансляции веселую музыку. В двенадцать (а смена была моя, с девяти до трех, называется "полусобака", сидит рядовой) он дал в ту же трансляцию куранты, потом нас поздравил первый номер (это был лично командир полка), потом одиннацатый (прапорщик, начальник над караулами), пообщались с мужиками со сто первого, поздравили друг друга, и опять музыка. В том новом годе был неописуемый кайф и много надежды на долгую и счастливую жизнь. Мы были уверены, все будет ништяк, все, что для этого нужно - это дембель. А именно он в наступившем году и происходил, надо только дождаться. Ну а потом возможно только счастье, больше ничего.

Нас должны были сменить во вторник третьего числа, но смену отменили: не могли проехать. Мы сидели там еще три дня, до пятницы и совершенно не волновались: провизии было выше крыши.

Дембель случился по расписанию, ну а уж жизнь потом как-то пошла своим чередом.

со всей дури в стену. Достаёт из сейфа коньяк, наливает себе полный стакан, хлопает его. Начинает потихоньку остывать. Подбирает телефон, смотрит что там с ним. Всё это время грязно матерясь.

А дело было так: в отдел взыскания пришёл должник, чтобы погасить какой-то небольшой долг. Что удивительно, сам пришёл – потребовалась ему для чего-то бумажка, что кредит погашен (для каких-то новых махинаций, не иначе : ). Сидит, обсуждает с менеджером условия. И тут прискакивает Главный [ч]удак – каким-то образом он прослышал, что этот человек пришёл, и, видимо, воспринял это на счёт своих нереальных коллекторских способностей. Прибежал, и, с места в карьер, налетел на этого чела:

- О, объявился! Кредит платить будем по-хорошему, или как? Или хочешь по-плохому?

Чел немного офигел от такой постановки, смотрит ошалело на СБшника. Менеджер делает фейспалм. СБшник устраивает допрос:

- Мы на тебя в суд подадим! Где деньги?

- Потратил.

- На что?

- ГБО на машину установил! Идите, снимайте!

- Нет, мы ГБО снимать не будем, мы у тебя машину заберём!

- Опоздали, уважаемый, машина уже в залоге у другого банка! Вы тут думаете, я дома расслабляюсь? Да я между вашими банками туда сюда езжу! Вот хорошо, что ГБО поставил, хаха!

- Так, хочешь по-плохому, да? – наезжает СБшник. И тут чела прорывает:

- А это как? Да что вы мне сделать можете? Я, может, одной ногой на зоне уже! Пугает он меня... Ты знаешь сколько мне светит? Что ты вообще знаешь? Прибежал, ворвался. Что ты мне сделать можешь? В суд он б%%%ь подаст! Да мне уже 109-я светит! Будешь долго свой кредит ждать! За что? – может, за то, что депутата задавил. Или помощника депутата, хер их там разберёт. Может, я размазал эту гниду по дороге, наглухо, прямо перед его джипом. Так что ты мне там сделать хотел? В суд подать? Иди подавай, давай, прямо сейчас вали! Бегом беги! – всё это время рожа Главного [ч]удака наливается кровью, прямо физически видно как растёт давление пара. А чела уже несёт:

– Да что я с тобой вообще говорю? Ты кто такой? Ты бывший мент! Ты свои замашки ментовские бросай уже! Прессовать он меня, б%я, будет... Тебя из милиции за что выгнали? Не говори только, что сам ушёл, оттуда сами уходят, когда дальше уже нельзя, а то тюрьма. Ты кто такой? Ты БЫВШИЙ мент, тебя слили! Ты теперь никто!

Менеджер, наблюдая это сквозь пальцы фейспалма, начинает переться, и там, под фейспалмом, похрюкивать от ржача. Главный [ч]удак вскакивает:

- Всё! Ты доигрался! Всё! Я сейчас наряд вызову, ты по хулиганке сядешь!

- Какой хулиганке, уважаемый? Х[рене]ганке! Я тут сижу даже со стула не вставал! А хамить тебе имею полное право! Нет статьи за хамство! И БУДУ хамить тебе, потому что я на тебя срал! – Главный [ч]удак хватает его за грудки, приподнимая со стула, на что чел резонно замечает:

- А вот бить людей нельзя! Можешь мне максимум пальчиком погрозить. А то если на средней тяжести (телесные повреждения – прим. ) потянет, я на тебя заяву накатаю, придётся тебе своих бывших ментовских дружков напрягать, чтобы замяли! Стоит овчинка выделки? Давай, бей меня, издевайся!

Это остужает Главного [ч]удака, он отпускает чела обратно на стул, а сам садится вплотную, придвинувшись ему к лицу, и шипит:

- Я вам рекомендую... – но чел его прерывает:

- Это я вам рекомендую идти обратно к себе в кабинет и надувать щёки там. Потому что свой раунд, уважаемый, вы про-иг-ра-ли. – и ПОХЛОПАЛ ЕГО ПО ЩЕКЕ!

Дальше произошло то, что рассказали СБшники, сидевшие в это время у себя.

ЗЫ: вечером айтишники рассказали: пришёл Главный [ч]удак к начальнику IT (а все ж в курсе уже) и говорит «А можно служебную трубку как-то починить, или списать? А то я её УРОНИЛ» : ): ): )

составу на предмет владения вверенной им боевой техникой.

Служил у отца в полку командир звена (внимание!) подполковник

пе[тух]ИНА (ударение на И). Ей богу, пе[тух]ина. И отец его был

пе[тух]ина, и дети его, которых мы нещадно гнобили в школе (эх, детская

непосредственность) за столь звучную фамилию.

И вот после очередной проверки, когда весь полк построен и батя мой

бодро доложил высокому руководству об окончании учений, один из

адмиралов сказал:" Все у Вас в полку хорошо, товарищ полковник,

но вот отдельные офицеры не до конца постигли и прониклись последними

постановлениями партии и Главного штаба Вооруженных сил в части

повышения летной квалификации и овладевания боевыми навыками".

При этом он показал на подполковника пе[тух]ину как на пример у

которого, по его мнению, этих самых навыков немного недостает.

При этом мой батя, как настоящий начальник штаба, тут же вызывает

подполковника из строя и начинает свою речь: "Вам, пе[тух]ина, сколько

раз было указано на недостатки?.... Вы, пе[тух]ина,....., у Вас,

пе[тух]ина..." и т.п.

Проверяющий из штаба Черноморского флота, слегка впав в транс, отозвал

батю в сторонку и отечески положив ему руку на плечо, сказал: "Все,

конечно, правильно, и я Вас ни сколько не осуждаю, так их и надо

держать но, право, надо быть слегка сдержаннее, товарищ полковник, не

позволяйте себе таких оскорблений офицера в присутствии всего личного

состава".

Батя клялся и божился, что ничего такого себе не позволял, чем

постепенно начал выводить из себя высокого гостя. И когда до него

дошло чем он прогневал босса, показал пофамильные списки личного

состава. И тут началось шоу - со свойственной советским офицерам

непосредственностью, тыкая пальцем в список, а потом на

незадачливого подполковника, проверяющий из Штаба флота обошел всю

свою когорту и каждого повеселил от души! !!

Вот такие бывают "лошадиные" фамилии...

подготовки, просто комбат сам уходил в отпуск и опасался, вернувшись из отпуска, меня не обнаружить.

Компьютерщики тогда в армии были в цене. Комбат в свое время приобрел меня за два ящика водки у другого комбата, и предполагал, что в его отсутствие меня уведут. Долго ли, коротко ли, получив документы, надев новый камуфляж, скрипящие берцы, сделав кепку "тарелкой", переведя на подшиву новую наволочку, я отбыл на железнодорожный вокзал. За воротами

КПП части я сразу же наткнулся на патруль, который проверил у меня документы и на мое зубоскальство (патруль был из нашей части) пообещал мне [ман]дюлей. На вокзале меня сразу же остановил гарнизонный патруль, которому я опять предъявил военный билет, отпускной лист, сумку к осмотру. Отжав у меня пачку сигарет, пожелав мне приобрести сигарет на отпускные, патруль милостиво разрешил мне пройти в кассу за билетом. В воинской кассе изучили мои документы и выдали мне билет от Минеральных вод до Москвы. До Минвод я добирался на электричке, в которой меня пытался развести на деньги наряд линейного ОВД. Тогда многие участники боевых действий получали деньги в части и ехали домой с деньгами. А я своим внешним видом походил на дембеля. Эти придурки (менты) изучили мои документы, поняв, что "чеченских" денег у меня нет, выписали мне [ман]дюлину и отпустили восвояси. В Минводах на выходе из электрички передо мной внезапно материализовался молодой человек в гражданском, махнул корочками ФСБ, проверил документы и, ничего не сказав, также внезапно исчез. Частые проверки документов не удивляли: Северный Кавказ, напряженное время сразу после первой чеченской. Тут же на вокзале в

Минводах я был остановлен каким-то непонятным лейтенантом с мотострелковыми эмблемками и препровожден на гауптвахту за неотдание воинского приветствия (Чтоб тебе, шакал, на том свете вечность расставаться с честью в прямом и фигуральном смыслах). На губе изучили мои документы, подождали, пока слиняет козлина-лейтенант и предложили мне за свободу расстаться с берцами. Как мне не жалко было новых

"крокодил", но домой хотелось сильнее. И вот я в старых ботах в поезде до Москвы, где ничего примечательного не произошло за исключением того, что у меня на подъезде к столице проверил документы наряд линейного ОВД.

На ж/д вокзале в Москве я по своим документам в кассе купил билет до

Челябинска, показал свои бумажки патрулю и залез в поезд. На вокзале в

Челябинске я был встречен родителями и полит мамиными слезами. Патрулю в

Челябинске я не успел показать документы, так как перед самым патрулиным носом мама нагло запихнула меня в машину и мы тронулись в мой родной город Снежинск (кто не знает, охраняемый закрытый ядерный городок). На

КПП Снежинска я опять предъявил свой военник и отпускной лист, был пропущен в город, и уже через полчаса предъявил свои документы в военкомате, где их изучили и поставили на отпускной лист штамп о прибытии. Сам отпуск помню смутно и местами. Почему-то самым ярким воспоминанием остался графин с холодным маминым морсом, каждое утро стоящий у изголовья моей кровати на табуретке. И вот, в последний день перед отъездом, я стал приводить в порядок форму, мысли и документы. Из военного билета выпал на пол сложенный пополам отпускной лист, уже порядком замызганный от частого доставания и предъявления. Подняв и развернув его, я наконец-то, собрался его посмотреть. До этого все как-то руки не доходили, да и было кому его изучать. И вот тут-то меня чуть не хватил кондратий. Я испытал шок, внезапно стало плохо и я чуть не упал. А все потому, что я увидел, что у меня в отпускном билете нет полковой печати и подписи начальника штаба полка! То есть в бланке документа указано, кому предоставлен отпуск и с какого по какое число, а самых важных реквизитов, без которых это и не документ вовсе, нет! Имея дело с бумагами я понимал, что по факту я дезертир, что единственный документ, который легализует мое нахождение вне расположения части - ничтожен, так как лишен самых необходимых реквизитов. Я уже представлял себе дисциплинарный батальон за самовольное оставление части, зашитые с сахарным песком карманы, подшиву на обшлагах рукавов и сержантов-дуболомов с дубинками. Ситуация - жопа полная! Но ничего не сделать - надо ехать. Я проделал весь обратный путь от военкомата города

Снежинска до своей войсковой части во Владикавказе. На мандраже был два раза обыскан ментами, но, кроме того, что у меня отобрали шмат сала и банку меда, ничего страшного не произошло. Более-менее уверенно держаться мне позволяли чувство ярости, которое я испытывал по отношению к писарюгам строевой части штаба полка, и мечты о том, как я с удовольствием буду их [зв]издить за косяки и испытываемый мной страх.

Видимо в этот раз Заратустра за мной присматривал, и я благополучно добрался до своей части. Вот так я без документа съездил через полстраны домой и обратно, прошел через патрули, ментов, ФСБ, военные кассы, гауптвахту, военкомат, охрану режимного объекта.

А многим еще интересно: как террористы до Москвы добираются? Да так и добираются, с фальшивыми документами или без них совсем.

подайте мне его сюда живо! Я его убивать буду…

Данный курсант как раз стоял в наряде по КПП и мечтал о том, чтобы стать невидимкой. Будущие связисты довольно быстро разобрались в ситуации и принялись отмазывать своего товарища:

- Сослали его на дальний полигон, на 1, 5 года. Так что можете его не искать и вообще, оттуда обычно не возвращаются! Гиблое это место…

Озадаченно почесав репу, разгневанная мамаша требует позвать начальника курса. Делать нечего, вызывают.

Минут через пять появляется майор с несчастными глазами спаниеля. Майор был человеком опытным, он выпустил не одну партию ещё более извращенных подонков и ceксуальных маньяков и по сему, проблемы Такого То ему были не в новинку…

Майор с каменным лицом выслушал всё, что сказала мамаша, и спросил у неё:

- Женщина, а сколько у вас в семье человек?

Мамаша выпала в осадок от такого неожиданного вопроса, но, немного подумав, ответила:

- Пять.

Услышав ответ, майор довольно потер руки и выдал:

- [м]ля! Гражданка! Вы в десять рук одну дырку заткнуть не можете! А как мне, двумя руками 100 х#ев удержать?!

сборище (что-то там насчет того, как правильно донести до масс в шинелях решения очередного съезда КПСС). Отмазки типа "я в наряде" не проходят совершенно. Поэтому - звонок командиру полка и решение командира - стоишь в наряде до утра, потом кем-нибудь сменим, и на автобус в Каунас на "сборище пропагандонов".

Для тех кто не служил объясняю: в наряде офицер стоит одетый в сапоги и галифе, а на совещание нужно быть в брюках "об землю"(т. е. обычных) и в ботинках. По-простому можно сходить домой и переодеться. Но наш П. вообще-то дежурный по парашютно-десантному полку, входящему в Вооруженные Силы Варшавского Договора, а это ни хрена не стройбат под Тамбовом, и за поход домой можно звездочку с погон потерять.

П. принимает решение - и солдатик, т. н. "дежурный по управлению", а в простонародье "дежурный мотоцикл" умчался к нему домой за формой на завтра. Через 20 минут, смущенный совершенно, прибывает назад без формы и, пряча глаза, докладывает, что жена П. форму ему не дала, а в квартире был слышан характерный голос начальника штаба полка (который, если честно, давно вожделел жену пропагандиста П.) Надо заметить, что и сам П. был неплохой "ходок" по чужим женам, и как все "ходоки" был страшно ревнив.

После доклада смущенного "мотоцикла" наш П. уже не жалел звездочку на погонах, у него "упала шторка", и помчался он домой, кровожадно поглаживая пистолет в кобуре, коим он был вооружен как дежурный по части.

В квартире он застал одну перепуганную жену и ни одного начальника штаба. Клятвы в верности опускаем для краткости. Зато уточним, что в квартире напротив, где жил начальник штаба, бушевал семейный скандал по типу "какого хрена здесь должны быть штаны этого пропагондона".

Начальник штаба только что внезапно вернулся "из полей", где проходили какие штабные десантные заморочки. Объяснения "напрямую" были невозможны, так как один офицер начальник, а другой подчиненный. Да и вообще стыдно как-то!

Но по настоянию женской части пришлось ситуацию все-таки прояснять путем переговоров. Солдатик просто повернул не налево, а направо и перепутал квартиры. Этим он совершенно беспочвенно обеспечил на годы косые взгляды друг на друга двух, в принципе нормальных, мужиков.

Закончу нестандартно, ибо не хочу выставлять сослуживцев идиотами. У капитана П. за Афган был орден "Красной Звезды", а начальник штаба за "прогулки" по той же территории и связанный с этими прогулками переломом позвоночника получил два ордена.