Историю сию мне рассказал один чехословацкий пограничник и произошла она на границе с Австрией в 80-х годах.
Итак, на табло в дежурке у них засветилась лампочка замыкания сигнального заграждения, а место нарушения находилось в... 100 метрах от здания. По уставу на место выезжала тройка на УАЗе, но дежуный офицер понял, что это какая-то ерунда и послал двоих туда пешком - никакому идиоту не придёт в голову переходить границу на территории заставы. На всякий случай с рацией и табельным оружием.
Солдаты вышли из здания и в бинокль увидели "нарушителя" - самец косули перепрыгнул через защитный предзабор и запутался в заграждении.
В это время в комнату вошёл командир заставы. Дежурный офицер приготовился было доложить, но тот махнул рукой и сел слушать эфир.
Солдаты вразвалочку шли к косуле и выдумывали всякую хрень, вроде "направляемся к месту нарушения", "есть визуальный контакт с нарушителем", "нарушитель оказывает сопротивление" и так далее. Солдаты в дверях тихо душили смех, а начальник заставы, который не взглянул на табло и не знал где это произошло, слушал с очень серьёзным лицом.
Наконец пограничники отрапортовали, что нарушитель задержан, его лицо просветлело. А через минуту двери распахнулись и за рога в комнату втащили упирающуюся косулю, у начальника заставы поначалу глаза вылезли на лоб и он не знал что сказать, но потом хохотал со всеми - мужик он был с юмором.
Все знают массу историй про сотрудников милиции !
Но, так как, есть и налоговая полиция, которая проработала меньше чем милиция( я не о заслугах, а об историях :), то и у полиции появляется своеобразный опыт (мастерство не пропьешь !).
Итак, как в один из суровых дней, когда начальство стало соблюдать трудовую дисциплину, не у себя :), а у сотрудников, т.е. вовремя пришел, вовремя ушел, в течении рабочего дня - куда ушел?, во сколько пришел?, и соответственно - что СДЕЛАЛ !!!
Два товарища отправились на оперативные просторы нашего города, т.е. - пошли туда, не знаю куда. Через шесть часов отсутствия, они появились, и мягко говоря, не совсем трезвые. Ну кто работал в силовых структурах, тот представляет, что можно сделать за шесть часов. Рассвирепевший начальник заставил их писать объяснительные, где были, что делали, с кем встречались и т.д.
Объяснения родились с трудом. Но оба написали, что были в "обществе слепых" по очень важному делу! При этом коллегам они объясняли так, "они все равно не видели, кто у них был !!!"
Надо добавить, что на следующей планерке их рапорта были зачитаны вслух, что вызвало бурю восторга, да такого, что начальство их простило за сообразительность!
Этот случай (не решаюсь назвать историей) рискует попасть в рейтинг самых тупых преступлений.
Во время новогодних затяжных праздников, в нашем городе было совершено ужасное преступление: два юнца решили продемонстрировать своим подругам свою крутизну. Прям из ночного клуба они повезли их кататься по ночному городу на угнанной из под этого же клуба машине.
А чо! Хошь, эту тачку угоню? Чо, слабо! Да, тут и дверца-то не закрыта!
Эх! Прокачу!
К их большому охренению, они были пойманы через 15-ть минут.
Это оказалась тачка начальника городского управления ГАИ! А догадаться посмотреть на синие номера, слабо?
А догадаться посмотреть на синие номера, слабо?
Было это в Воркуте (я - бывший двухгодичник, поток РУ, служил на НИПЕ) в 1985-87 г. г.
На ИВЦ зашел майор - начальник дежурной смены проверить готовность аппаратуы к сеансу связи. И говорит:
- Лейтенант Рудаков, почему ничего не делаете, автономные проверки со станцией "Ромашка" проведены?
- Так точно, товарищ майор!
- А где несущая (имеется ввиду частота) к ним?
- Вот она, показывая на бегущую синусоиду неподключенного осциллографа, - отвечает лейтенант.
- Хорошо! А где несущая от них?
Повернув ручку синхронизации на осциллографе, синусоида побежала в другую сторону.
- А вот от них, - отвечает Рудаков. - Ну, хорошо, я вижу, вы готовы, - произнес майор и удалился.
- Ну, хорошо, я вижу, вы готовы, - произнес майор и удалился.
Казахстан. Начало 90-х гг. Военная часть вдали от цивилизации. Но рядом с небольшим населенным пунктом. Вечер. А какое лучшее развлечение у солдат в свободное время? Да еще и в такой глуши. Это, конечно, пить водку и гонять духов. Если в части духов с избытком, то за огненной водой надо идти за забор. Увольнительных на такой случай,
Казахстан. Начало
Короче, спрыгивает приемщик с забора, поворачивается и сталкивается лицом к лицу с начальником караула. Или с командиром роты. Или с начальником части, неважно, факт в том, что по [ман]дюлятору огрести могли легко. Прошли доли секунды в сумерках, которых не хватило начальнику разглядеть лицо бойца, а бойцу вполне было достаточно, чтобы разглядеть звание неожиданно появившегося человека. Со словами: "Держи, сейчас еще принесу", солдат быстро сунул старшему две бутылки и сиганул через забор...
Утром на построении ночной начальник попросил сделать шаг вперед вчерашних героев, пригрозив неприятностями для всех в случае отказа. Из строя вышли двое.
- ... и за проявленную смекалку награждаетесь десятидневным отпуском. .. Вот так.
Вот так.
Произошла эта комичная история в годы моей службы в бывшем Краснознаменном ансамбле песни и пляски N-ского военного округа. Был у нас начальник ансамбля, подполковник (скажем, Сидоров), хороший музыкант и дирижер. А заместитель начальника, майор (пусть будет Петров) весьма и весьма далек от музыки.
Собственно история:
Приходят к майору флейтист и кларнетист ( солдаты срочники, сами местные. Уж очень хочется им до утра свалить на очередную пьянку) и просят, дескать, товарищ майор, отпустите нас домой за бемолями для флейты ( для несведущих, это такие знаки, которые пишутся в нотах).
Майор поворчал для вида, но отпустил.
И вот вечерняя проверка. На ней присутствовал сам начальник. Майор тут же, несмотря на поздний час. Идет перекличка. Старшина называет фамилии, отчитывается о неприсутствующих. Тут начальник спрашивает, а где такой-то и такой(флейтист и кларнетист). Майор отвечает: "Я их до утра отпустил. Им нужно взять бемоли для флейты."
Все солдаты и начальник - в ауте. После минутной паузы начальник яростно говорит майору: "Если у вас еще кто-нибудь, когда-нибудь будет отпрашиваться за бемолями, диезами и бекарами(тоже нотные знаки), немедленно докладывайте мне." Мы легли, забыв весь устав и субординацию.
Рассказал Друг.
Учился он в школе милиции. Их периодически кидали в усиление на праздники или при проверках начальства. И вот, в один из таких дней их отправили охранять какой то склад за городом. Начальник сказал форму не брать, а одеться в одежде для спортзанятий, мол, уделаетесь, а завтра - смотр. Выдали автоматы и сказали до места добираться марш броском. По карте нашли склад - и на проходную, а там - сторож, бабка метр с шапкой в прыжке, которую явно никто не предупредил об усилении охраны.
- Бабка - не пущу, объект режимный никого пускать не велено.
На уговоры и объяснения не реагировала. Но ребята решили бабку не трогать и стали рядом с проходной толпой. Бабка, получив простор для маневра, закрылась в кабинке и вызвала милицию. Дальше цитирую дословно.
"И вот стоим мы в камуфляже и с автоматами, слышим, как по дороге за посадкой мчатся с сиреной наши будущие коллеги. Вылетают на полянку, до склада - метров сто, видят - десять человек с автоматами и без опознавательных знаков, резко вырубают сирену и разворачиваясь исчезают за посадкой. Появляются снова минут через 10 и быстренько объясняют сторожу, кто мы такие и на что имеем право. " Но факт остался фактом : одна бабка грудью стала перед вооруженными людьми и не пускала на склад, а наряд милиции спрятался и стал вызывать подкрепление.
Служил я на Каспийской флотилии в десантной бригаде на десантно-штурмовых катерах (плашкоутах) рулевым-сигнальщиком в Баку. В состав бригады входило 4 дивизиона - 3 дивизиона находятся рядом друг с другом, и один в Дагестане, в Каспийске. Катера у нас не жилые и поэтому мы обитали в казарме, которая находилась в 50 метрах от причала,
Картина: на тумбочке стоит дневальный, который уже скоро станет полторашником и благим матом орёт на молодых карасей, которые делают мокрую приборку. Дежурный по дивизиону, каплей, куда-то свалил и поэтому дневальный без опаски орёт трёхэтажным матом на молодых. Внезапно дверь открывается и в казарму заходит комдив (командир дивизиона), поднимает руку к козырьку и ждёт доклада. Дневальный, развёрнутый боком к комдиву, его не увидел и продолжает смачно и со знанием дела материться. Лицо офицера начинает становиться багровым и он во всю глотку орёт:
- Смирно, дивизион, большой сбор!
Дневальный, уже увидев комдива, сильно испугался и начал орать тоже самое. Мы пулей вылетаем на плац, который находится прямо у входа в казарму. Построились. Стоим. Минут через 5 выходит комдив и начинает свою речь-проповедь:
- Товарищи матросы, мне надоело каждый день слышать от вас матерные слова и всякую ругань. Русский язык богат... (дальше идёт лекция о богатстве и культуре русского языка). Комдив продолжает:
- А сегодня вообще вопиющий случай произошел! Я захожу в казарму, открываю дверь и вместо приветствия и рапорта о состоянии дел в дивизионе я слышу отборный трёхтажный мат.
Эта лекция-проповедь продолжается минут 20. Комдив стоит перед строем и наставляет нас на путь истинный. Я уже говорил, что рядом по соседству на том же пирсе базируется дивизион средних десантных кораблей. Пока мы стоим и слушаем речь нашего начальника, к пирсу швартуется пришедший с моря СДК. "Каштан" (судовая связь) включен на полную и по пирсу и нашему плацу слышны команды, отдаваемые командиром швартующегося корабля.
Команды очень громкие и почти забивают речь нашего комдива. На СДК промахиваются с подачей бросательного конца и он падает в воду. Пока его выбирают, корабль продолжает ход. Слышится команда по громкой связи:
- Боцман, пи[тух] [сраны]й, если ты сейчас, мудило хреново, не подашь бросательный конец и мы въедем в эти [м]лядские катера (имеется ввиду наш дивизион), я тебя, г@ндона штопанного за @йца в цепном ящике подвешу!
Мы стоим на плацу и слушаем всю эту речь. Комдив, замолкая на полуслове, весь багровеет, зеленеет и так далее. Естественно, мы понимаем комичность ситуации и по строю взрывается дикий хохот. Комдив, набрав воздух в лёгкие, надрывно кричит: - Дивизион, вольно! Разойтись!
- Дивизион, вольно! Разойтись!
Лето, жара. Сидим с внуком на даче. В его любимой игрушке сломался мотор, сняли и разбираем вместо Лего. Внук увлеченно крутит ключем все, до чего может дотянуться, но чувствуется, что на санках ездить ему нравится больше, чем их возить. Напряженная работа мысли приводит к результату. Дед, говорит, без мотора машина, конечно, не поедет. А с горки?
Через пять минут внук притащил буксировочный трос и договорился с соседями, которые выезжали в магазин за продовольствием. Отступать было поздно. Поставили на место аккумулятор, прикрутили обратно капот, прицепили трос, поехали.
Тут надо сказать, что дорога к даче идет под наклон, накатом вполне можно подъехать прямо к входу. Под наклон идет и кусок дороги, от которой идет съезд на дачный массив. Когда-то это была объездная дорога, сейчас чуть-ли не центр города.
Короче, доехали на буксире до самой высокой точки, развернулись, отцепили трос.
Внук сел за руль, потихоньку тронулись. Руль крутит правильно, тормозит где нужно, особо нетерпеливым и сигналящим показывает знак средним пальцем, как правила дорожного движения предписывают.
Неприятности начались там, где их не ожидали. У меня совсем вылетело из головы, что на этой улице расположено ГАИ. Вспомнил я об этом, увидев на крыльце обалдевших гаишников, наблюдавших за десятилетним мальчиком, неторопливо проезжающего мимо них. Когда мальчик посигналил и помахал им ручкой, они офигели.
Надо отдать им должное, несмотря на фору, к даче мы подьехали одновременно.
После небольшой дискуссии, не добившись консенсуса, мне пришлось звонить в ГАИ. Объясняю дежурному, что отдыхаю на даче, ворвались их пьяные сотрудники и требуют у десятилетнего ребенка, играющего в песочнице, права. Через пять минут начальник ГАИ прибыл лично.
Первый гаишник докладывает свою версию: ”увидели за рулем ребенка,
ГНАЛИСЬ за ним до самой дачи”. Второй решил подыграть ему, не догадываясь, что играет на моей стороне: “у него еще двигатель теплый”. Тут внутренний голос подсказал мне, что пора открывать капот.
Тут внутренний голос подсказал мне, что пора открывать капот.
Давно уже гуляет по рукам множество милицейских радиостанций.Уплывают они разными путями. Как не уплывать, когда есть большойспрос. Серьезные преступные группы всегда стараются прослушивать эфирво время проведения операций, а иногда даже и дают дезинформацию своимпреследователям.
Так, например, однажды сработала сигнализация в квартире. Изотдела охраны навели группу. Когда они подъехали к нужному дому,получили из конторы отбой, и, естественно, уехали. Через полчасадежурный запрашивает, что там, почему не докладываете? Оказалось,никто отбоя не давал. Оставалось лишь предположить, что в эфир наволне отдела охраны выходили воры, патруль их хорошо слышал с близкогорасстояния, а дежурный не слышал. Предположение подтвердилось тем, чтоквартира оказалась обчищенной.
Но массовую операцию по поиску и изъятию радиостанций,находящихся в чужих руках, начали не после этого случая и не послеряда аналогичных. О такой операции распорядился большой милицейскийначальник после того, как его лично кто-то вызвал на связь во времяпроведения некоего общегородского рейда и обматерил по-черному,естественно, это слышали все прочие. Вот тогда и было приказано начатьоблаву, были выделены силы и средства. У руководства возникли сильныеподозрения, что покрыл генерала кто-то из своих, но никакихподтверждений тому, естественно, не нашлось.
Не столь давно в одну из частей российской армии пришел на срочку некто рядовой Петров: малый с двумя высшими образованиями (как позже выяснили, оба диплома – красные) и оконченной аспирантурой за плечами, правда без защищенной диссертации. Когда он пришел, ему было 25 лет. Ну вот сказал военкомат: «Надо! », и Петров ответил, не особо сопротивляясь:
Еще на сборном пункте офицер, приехавший забирать партию новобранцев, почитал личное дело Петрова и пригрозил, что поставит его писарем в штаб. Петров улыбнулся застенчиво, но промолчал: всякому офицеру верить на сборном пункте – мигом окажешься хрен знает где.
Познакомился я с ним уже на КМБ. Скромный, молчаливый, ни в одном месте не спортивный, но эрудированный – аж общаться приятно. В один батальон в итоге и попали. Через полгода он, как уже говорилось, поседел еще больше, так что даже короткая стрижка этого не скрывала. А офицеры и прапорщики батальона, поняв, что новый писарь (он же хакер, он же ремонтник он же… – список можно продолжать) быстро разбирается во многих вещах, а более всего – в куче бумаг, постарались спихнуть ему как можно больше обязанностей. Начальник штаба вместе с комбатом, правда, быстро всех отвадили, лишив самых хитрожопых премии. А через полгода доблестного труда даже младшего сержанта дали.
В батальоне Петрова не трогали: во-первых, считали безобидным: он умудрялся все конфликты, даже прошедшие точку невозврата, решать мирным путем, а во-вторых, прекрасно понимали, что с «крышующими» его майорами да капитанами ссориться не резон. Да и он не лез в дела батальона: вставал раньше всех, ложился позже всех, когда документы доделывал к утру. Мы даже не всегда знали, ночевал ли он в казарме, или провел ночь, заполняя книги да журналы.
И вот в один из дней приключилась у нашего уже младшего сержанта Петрова неприятность: слетела винда, а работы – непочатый край. Начальник штаба быстро раздобыл ему телефон с интернетом, и Петров начал отчаянно гуглить.
В тот момент дневальным по штабу стоял паренек, не так давно пришедший с КМБ. Лиц командиров он не знал, но в званиях разбирался. То есть полковника от прапорщика отличить мог вполне. Проблема была в одном: близоруким оказался, и на какой-то ляд снял (или не надел) очки. В ту минуту, как на грех, появился командир бригады. Появлялся он всегда одинаково: сперва его живот, а через секунду он сам, сверкая полковничьими звездами. Дневальный прищурился, разглядел три искорки на полевых фальшпогонах, но размер не определил (счел старлеем) и просто молча отдал честь. Комбриг это любил: он всегда старался заходить в батальоны как вежливый лось, тихо и по возможности незаметно. И вот так тихо он вошел в кабинет начальника штаба, где несчастный Петров, матерясь про себя, искал способы воскресить шайтан-машину в кратчайшие сроки. Отметим, что сидел он спиной к двери, и вошедшего просто не заметил.
Комбриг посмотрел на эту картину, подошел поближе, пару секунд разглядывал подробности вопиющего нарушения всего, чего можно, после чего отвесил такого хозяйского леща Петрову. Тот от неожиданности аж взлетел. Глаза углядели созвездия на плечах, и в ближайших кабинетах зазвенели стекла от могучего: «Здражлатащполковник! »
На вопль из своего закутка вылетел начальник штаба и вытянулся по стойке смирно.
– Почему солдат с телефоном? – строго спросил комбриг.
– Пытаемся комп починить, система слетела, тут же отрапортовал начальник штаба.
– Почему солдат не стриженный? – продолжал допытываться полкан. Следует отдать должное, Петров на тот момент действительно сильно оброс: ему банально некогда было постричься, да и острой необходимости не было, он попросту игнорировал все построения.
– Пострижем.
– Почему солдат седой? . .
Ответа найти никто не сумел. Комбриг прошелся по кабинетам, выдал замечания по поводу чайников и чешущих языками гражданских тёть, вставил пистон комбату и начальнику штаба и уплыл куда-то в направлении соседних зданий. К дневальному подошел злой Петров. Неизвестно, чем закончился их разговор, но дневальный с того дня всегда был при очках и время от времени бегал на улицу посмотреть, нет ли больших звезд в непосредственной близости от штаба.
Через пару часов после ухода полковника, Петрову пришлось нести документы в штаб бригады. Там он переceкся с батальонным замполитом, который отчаянно пытался придать своей морде серьезное выражение. Получалось не очень. А когда он увидел Петрова, его вообще затрясло от беззвучного хохота.
– Товарищ майор, что случилось? – поинтересовался тот.
Проржавшись, замполит процитировал речь комбрига, выданную им во время совещания: «Захожу я, значит в штаб батальона. То что команду никто не подал, это как бы хрен с ним, но дальше… Захожу в кабинет начальника штаба. Смотрю – майор что ли за компом сидит? . . Присмотрелся – нет, солдат. Короче, бардак там у вас: чайники стоят, бабы ржут, дневальный слепой, а посередине сидит солдат, смотрит на все это [м]лядство и медленно седеет! » Прозвище «Седой Солдат» закрепилось за Петровым до самого дембеля…
Прозвище «Седой Солдат» закрепилось за Петровым до самого дембеля…
Я тогда совсем маленький был, только-только исполнилось четырнадцать, сигареты еще не всегда в магазине продавали. Как вдруг пронесся по школе тревожный слух, что тем, кому уже стукнуло, надо топать в районный военкомат, карточку там завести какую-то, медкомиссию пройти и всякая подобная шелуха.
Ломало это сильно,
Пришел, смотрю еще пацанов двадцать по кабинетам слоняются. Расспросил, записался, взял бумажку. Дальше к врачам. Они сразу спросили про обмороки, проверили, знаю ли я алфавит, потом замерили все мои тактико-технические характеристики. Напоследок, я какой-то мрачной тетке показал писюн.
Ну, думаю все. Домой. Но какой там.
Вдруг в коридоре появляется слегка помятый военный, и кричит. Не разбегаемся, выходим все во двор, строимся, сейчас начальник военкомата вам речь скажет.
Вышли, построились не очень ровно, стоим, ждем явления.
Разглядываем напротив какое-то небольшое турбовинтовое чудо, судя по ржавчине, времен сразу после Великой Отечественной войны. Но без роду и племени, наверное, какой-то мелкосерийно-неудачный экземпляр. Или собранный местными ползуновыми в гараже из запчастей.
Надо сказать, в то время все военкоматы города очень соревновались в стремлении завести у себя на территории какое-нибудь наглядное военное пособие. У кого-то БТР был списанный, у кого-то мина рогатая. А у нас вот такой целый загадочный самолет.
Так вот, стоим значит мы, вяло переговариваемся, ждем. Но меня что-то зацепил этот агрегат, пытаюсь по памяти определить марку, увлекался тогда авиацией, картинки вырезал из «Техники-молодежи», разбирался, модели клеил.
Наконец вышел начальник, задвинул нам что-то пламенное. Потом подумал и спросил:
- Есть ко мне у кого-нибудь вопросы?
Все, естественно, молчат, глядят в ворота, тут я не выдержал и брякнул:
- А зачем вы во дворе «Мессершмитт» поставили?
- Где? - глухим голосом не понял он.
- Да вон, - кивнул я в сторону самолета. Он повернулся и долго рассматривал его, как будто тот приземлился сюда минуту назад. И тут до меня постепенно стало доходить, что из-за цвета погон, он скорее всего и сам не очень знает, что это за фигня стоит.
Крику, конечно, было тогда. Военком обещал навсегда меня запомнить, выдать белый билет прямо сейчас же, и не видеть больше никогда. Да, да, тогда так пугали.
Я потом долго извинялся, мужик-то нормальный оказался. Главное, он реально запомнил этот случай, что позволило мне, впоследствии повзрослев, заходить в наш военкомат, уже как к себе домой.
Вспомнил я один случай, точнее происшествие, которому был невольным виновником. Собственно узнал я о ходе событий гораздо позже, был в Питере в командировке, там встретил своего бывшего командира, вот он за рюмкой и рассказал... Так вот, служил я в ГДР, в Бранденбурге, в гарнизонном телецентре. Были в ГСВГ такие для того, чтобы наши
Дело было буквально вчера. 6 часов утра, едем с водилой на Газеле забирать товар со склада для последующей доставке покупателю. Ну едем, зеваем, трепемся. Тут гаищник жезлом машет, типа "касса свободна". Ну что делать, останавливаемся конечно. Гаишник спрашивает: "Что везете?" Ну мы ему в ответ, типа, начальник, какое там везем, 6 утра, никто еще не работает. И тут водила наш произвосит фразу: "Да пустые мы пока", на что гаишник овечает: "Странно, но я пока тоже". Вот так вот, дамы и господа. Тонкий намек на толстые обстоятельства...
Вот так вот, дамы и господа. Тонкий намек на толстые обстоятельства...
О том как я в самоволку слетал. Хотите - верьте, хотите - нет, в Вильнюс, из Нижнего Новгорода. Тогда ещё это был город Горький (год наверное 1989-й), а я был рядовой доблестных войск ПВО не менее доблестной Советской Армии. Был прикомандирован к "точке", в километрах десяти от гарнизона, где-то под Балахной. Дизельная насосная станция (жд. ст. Липовки),
Почему именно Вильнюс - были там у нас вояки-сварщики, прибывшие откуда-то из-под Москвы, возились с трубопроводом, и среди них пара литовцев - так они увлекательно расписывали свою малую родину... В общем, молодой был, глупый... :-)
Кое-какие гроши водились, один гражданский товарищ приобрёл билет на самолёт на моё имя из Горького в Вильнюс и обратно. Другой гражданский товарищ одолжил довольно приличную "цивильную" одежду. На посадке в Горьком регистрацию и посадку прошёл с военным билетом, лишних вопросов не задавали. Паспорта естественно не было. На следующий день возвращаюсь, море впечатлений...
В аэропорту Вильнюса прохожу регистрацию, всё путём... На посадке опять показываю военный билет, и тут аэрофлотовская тётенька интересуется "Военнообязанный? " Отвечаю "Да". Спрашивает командировочные документы. Говорю нет таковых. Тут она подзывает милицейский патруль - они где-то рядом крутились, сразу подошли, человека три, во главе со ст. лейтенантом. Далее началась комедия. Меня отзывают в сторону. Ст. лейтенант спрашивает место службы. Отвечаю, что войсковая часть такая-то, находится там-то, в Горьковской области. Спрашивает здесь с какой целью. Говорю, что возвращаюсь из отпуска (!). Спрашивает где отпускные документы, отвечаю что потерял (!). Спрашивает куда именно ездил в отпуск, отвечаю что в Ленинград (!), а сюда заехал проведать друга (!)...
Спроси он меня что-нибудь более конкретное, например адрес или телефон в Ленинграде или в Вильнюсе, куда я якобы наведывался к другу, или вызови он военный патруль, комедия тут же превратилась бы в трагикомедию... Но...
Тут случилось "чудо" - у одного из пассажиров идущих на посадку в ручной клади (в сумке) обнаружилось что-то подозрительное, его завели в комнату рядом, оставили рядом со мной одного сержанта приглядывать. Долго там возились, прошло наверное минут 10-15, посадка вот-вот закончится, из пассажиров остался я один, и тут выходит ст. лейтенант. По его виду чувствуется, что ему уже как-то не до меня - тот другой экземпляр, что задержали, наверное был более интересный... Я к нему "Тов. ст. лейтенант, у меня отпуск заканчивается, я же опоздаю в часть... " и т. п. Тут этот тов. ст. лейтенант вытаскивает и отдаёт мне мой военный билет, говорит "Идите, и больше никогда не теряйте отпускные документы". Говорю "Спасибо! Больше никогда не потеряю!" Бегом в самолёт, сажусь в кресло, в голове стучит "быстрей бы взлетел, быстрей бы взлетел... " Наконец взлетаем... В Горьком в аэропорту беру такси, к себе на "точку", километров 70, за Балахной, в сторону Заволжья... . Хожу там как герой, местным аборигенам говорю, что из Вильнюса только что, не верят, смеются... :-)