Истории о армии #служба

они были вынуждены таскать огнеметы "шмель".

Чтобы, не дай бог, ничего в поле не сжечь, командир приказал вынуть боевые заряды, а вместо них засыпать в чехлы песок. Получалась конструкция с ремнем весом 5-6 кг.

Среди огнеметчиков был очень самоуверенный дембель. До поезда в родные края ему оставалось 3 месяца, но мозг за детство, отрочество, юность и армейскую службу так и не вырос. (а может, и вырос, но он им не пользовался). Дембеля с мозгом давно уже высыпали часть песка из чехлов, дембил же пошел своим путем. Решил дембил что не дембельское это дело - таскать "шмели" и вышел в поле без оружия.

Майор заметил бойца без оружия. - Сынок, как ты будешь защищаться, если враги нападут? Нет сынок, так нельзя! Я дам тебе оружие!

И старый майор, несмотря на больную спину, лично взял пилу, сходил на дровяной склад и выпилил из бревен 7 килограмового "шмеля", точнее даже, "шмелище". Торжественно вручил "шмелище" дембилу и отдал приказ командиру роты, взвода, сержантам и вооруженным дембелям. Следите, чтобы этот боец всегда был готов к бою. Оружие он не должен выпускать ни в бане, ни в столовой! Спать, обняв спусковой курок, и на спортплощадке быть готовым спалить все живое вокруг.

И началось...

Вы когда нибудь пробовали запрыгнуть в люк БРДМ с полутораметровым поленом? А погрузиться в кузов Газика по нормативу? А спать? Уж молчу про бегать, ползать и ходить в туалет. До приезда в расположение части он не раставался с поленом. Сразу по приезду полено было сдано в оружейную и по традиции выдается таким же наглецам как дембил.

помощника усаживаю обзвонить посты!

Приказываю доставить мне лошадь с телегой (на ней отходы из столовой свинарь возил)

В пакет укладываю пряники, бутылку водки литровую и холодный чай, на запивку.

За главного - первый помощник. С постов обещаю докладывать)

Нно! Поехали!

Романтика! Еду не спеша, иногда поводьями поигрываю, но скотинку не тороплю! Первый часовой!

А надобно сказать об объекте, который мы охраняли:

- Урал, завод стоит аккурат на границе азии и европы! Столб есть! Выходишь на проверку постов из азии и через европу возвращаешься в караул.

И вот я из азии, на хромой но спокойной лошадке еду по периметру, поздравить часовых! Все предупреждены, что я на лошади поеду, но цель визита не оглашалась!

Всё по правилам: цифровой пароль, который я сам и определил на сутки. Часик - ответил! Умница! Подхожу.

- За верную службу и неимоверное терпение морозов, награждаю полушубком и рюмкой водки! (я с собой ещё и полушубки захватил, аккурат на все посты, морозец за минус десять перевалил, а по уставу - в одной шинели уже нельзя! )

Дарую пряник и наливаю стаканчик!

Видели бы Вы глаза этого рядового!

На посту, куда его из тёплого караула выгнали, сам начальник караула приподносит водки! Рядом лошадь фырчит! Полушубок начкар помогает надеть! Сюрреализм!

- Солдат! Звони в караул, начальник движется к следующему посту, нарушений нет!

Объехал периметр. Не рассчитал с водкой, на ближайшие посты, со стороны европы - водки не хватило. Полушубки раздал и поехал в караул.

Потом отправил разводящих исправить ситуацию! Спирта у нас не переводилось в принципе! Сам принимал груз со спиртом - еженедельно! А знакомых, среди работяг из того цеха - найти было не сложно! Все попивали спиртягу, а чтоб перед комендантом объекта не палиться, обращались к часовым на первом посту!

Оставляли спирта. Ну выпили люди, не гнобить же им жизнь!

В итоге: - Все удивлены и довольны! Караул боеспособен (разводящим дал выпить ближе к пересменке, другим рядовым по стопочке тоже налил, лично! Но на морозе из них это улетучилось за минуты. ). Лошадь накормили хлебом и отправили к свинарю. Мои сержанты - пищали от восторга! Я сделал людям праздник!

Менял меня офицер третьего взвода, зануда ужасный!

Но в карауле был порядок! Все солдаты и сержанты оценили моё начальство и не подвели!

загреметь в дисбат, что-то типа штрафного батальона). Тем более личного времени почти не имелось у нас, солдат-первогодков. И каждую свободную минуту большинство из нас старалось использовать для самого важного дела – написать письма родным и близким. В тот день, в те 40 минут личного времени, у меня было запланировано три письма – родителям, другу детства, тоже попавшему вместе со мной в армию, но совсем в другие войска и в другом регионе, и знакомой девушке. Текст родителям был стандартным, близким к реальным обстоятельствам службы: тяжело, но терпеть можно (щадя психику матери об ужасах дедовщины и прочих армейских гадостях умалчивал), кормят неважно, поэтому вышлите 5 руб. Семья наша была не то чтобы зажиточной, но могла, к примеру, легко накопить на мебельный гарнитур из трех предметов

(кухонный стол и пара табуреток из спрессованных опилок местного деревообрабатывающего комбината), и ежемесячная посылка мне 5 руб. в конверте (по-другому никак) для родителей уж очень серьезной проблемой не являлась. А для меня – подспорье существенное (две бутылки дешевого портвейна). Впрочем, эти деньги на спиртное тратить было жалко, поскольку жрать хотелось постоянно, и с лишним полтинником все ходили в так называемый «чепок» - гарнизонный комбинированный магазин-кафе.

Письмо товарищу было совсем иного рода. Мы с ним и на гражданке любили повыделываться друг перед другом, а тут на меня вообще нашло! Даже и не знаю – с чего. И я ему пишу, что у меня в полку едва ли ни гарем. В санчасти – медсестра, которая меня еще и медицинским спиртом поит (там вообще не было ни одной девицы, санитарами служили обычные солдаты), в штабе – сногсшибательная делопроизводительница из штатских (была в штабе действительно одна баба из гражданских – переболевшая в детстве полиомиелитом калека, вызывавшая всеобщую жалость), за пределами части – пара девочек, к которым я хожу в увольнительные и бегаю в самоволки (за пределы гарнизона выбраться было нереально). И все это расписано красочно и в весьма живописных деталях, потому как фантазия солдата, обделенного обыденными радостями жизни, не знает никаких границ.

Но особенно тщательно я писал письмо девушке. Знал и запал я на нее достаточно давно, но на гражданке наладить с ней контакт у меня просто духу не хватило – слишком уж она для меня, простого парня, была вся из себя. Так и ушел служить, не установив с ней даже элементарных дружеско-ребяческих отношений. Но адрес ее я знал, и, уже находясь вдали от ее небесного образа, рискнул – написал ей довольно трогательное письмо. Не то чтобы прямо-таки признавался ей в любви, но из текста можно было понять что к чему. Я был просто потрясен, получив ответ!

Оказывается, я был ею замечен, и она сожалела, что между нами как-то так ничего не сложилось, но она «надеется, что все еще впереди»! И у нас завязалась оживленная переписка, которая обещала перерасти в нечто более серьезное после моего дембеля. Она как и мать расспрашивала меня: не тяжело ли мне служить, нормально ли я питаюсь, а также предлагала выслать мне деньги - девочка была из совсем небедной семьи. Но для нее, как и для своего приятеля, я корчил из себя супермена, но иного рода: мол, полковой повар - мой ближайший друг, поэтому я хожу в столовку, когда хочу, и ем, сколько хочу. А денег у меня вообще навалом, потому что меня в полку все любят и ценят как специалиста, и я получаю повышенное денежное довольствие. Ну и еще пару страниц подобного же бреда. Чего только ни сделаешь, чтобы вызвать интерес понравившейся тебе женщины… А чтобы все это выглядело более убедительно и чтобы окончательно ее добить, я послал своей будущей, как я надеялся, возлюбленной в конверте 5 руб, которые только что получил от своих родичей!

От приятеля ответ пришел очень быстро и был, надо сказать, весьма язвительным. Но я долго не мог врубиться - чего это он так развеселился.

Наконец дошло – я в спешке, из-за дефицита свободного времени, перепутал конверты, и он получил от меня письмо, которое я отправил родителям, где просил выслать мне денег. Но я не сразу осознал катастрофические последствия моей оплошности…

Потом пришел ответ от отца с матерью – им досталось письмо, посланное мною своей девушке, я туда еще 5 руб. вложил. Не вижу смысла излагать, что мне ответили родители, но с той поры денег от них я не получал ни копейки.

Ну а письмо с моими амурными похождениями ушло к моей любимой. Ответа от нее я ждал с ужасом, хотя и с некоторой все-таки надеждой, - но так и не дождался. Причем до сих пор…

палатки солдат с туалетом вся пустыня и в стороне палатки офицеров с отдельно стоящим металлическим, врытым в грунт на века, туалетом.

Это преамбула теперь амбула:

Часть первая - печальная. Наше офицерье, что бы скрасить свои суровые будни, привезло с собой канистру спирта. И надо было такому случится, что ее сперли у них на вторые сутки лагерей и именно в ту ночь когда я был дежурным. Естественно все подозрения пали на меня, но как тогда так и сейчас - отвечаю : в этом деле я чист, подозреваю что кто то из своих офицеров ее умыкнул, т,к, солдатики все время были трезвые. Откуда я знаю, да потому что с того дня я из наряда не вылезал. Мстительный комбат каждую ночь устраивал всему батальону учебные тревоги, в выходные дни спортивные праздники (кто участвовал-поймет)Вообщем через две недели стало ясно: или меня линчуют братья по оружию или надо что то менять в нашей жизни. И я поменял.

Часть вторая - месть. Нет страшнее зверя. которого загнали в угол и нет хитрее солдата когда дембель светит через госпиталь.

Как я сказал, служба проходила в пустыне, где столбик термометра ниже 30 не опускался на верное с ледникового периода. И вот в одну из ночей, между очередными тревогами меня осенило. Я взял на кухне килограммовую пачку дрожжей и улучив минутку подбросил ее в офицерский нужник. Какие там химические процессы проходили врать не буду, не знаю (все таки не фрукты), но эффект превзошел все ожидания.

Утречком, перед тем как начать боевую учебу, выскочил из своей палатки комбат и прямичком к туалеты, я стоял за платкой и с большим интересом наблюдал за происходящим. С первого раза у него дверь не получилось открыть, он дернул по сильнее, потом уперсе ногой в косяк и рванул на себя, лучше бы он этого не делал. За ночь, то что там накапливолось годами, забродило и поднялось, видно процесс был мощным, т.к. все внутреннее пространство туалета было под завязку забито этой ммммм... массой. И вот когда комбат рванув на себя дверь, открыв тем самым проход.... Я думаю последний динозавр издал такой же вопль. Горнисту в свою дудку в это утро дуть не пришлось. И вот картина маслом, т.е. г....: по лагерю носится что то невообразимо грязное и вонючее, батальон на автопилоте, думая что это очередная тревога уносится к боевой технике, выводит ее на рубежи и ждет комбата. Когда разобрались всем стало хорошо: солдатам выходной, у офицеров пароксизмы смеха, комбат отмывается. Вы думаете это конец, нет это только начало и офицеры зря смеялись, потому что беда в армии касается каждого.

Часть третья-битва. Туалет стоял в десяти метрах от офицерских палаток, т.к. никто не догадался закрыть дверь ( да и кто бы туда сунулся), то эта жижа потекла в сторону палаток. И началась битва по всем правилам фортификационной науки. Туалет победил и побежденные зажимая носы бежали. Вызвали с соседней части танк что бы снес это здание к чертовой матери. Что он и сделал. Как танк потом отмывали -это другая история. Вобщем снес он это дело, холмик насыпал и уехал. Но химию, брат, так просто танком не убьешь. Появился у нас в центре лагеря гейзер, который каждые два часа выплевывал струю дерьма на высоту метра три обильно поливая округу. Естественно жить в соседстве с этим источником даже офицеры Советской армии не могли, поэтому остаток лагерей они прожили в машинах.

Эпилог. Учебные тревоги прекратились, т.к. была одна постоянная, но боевая - мы почти все время были в противогазах. По итогам сборов батальон получил отлично, потому что ни одна коммисия не хотела ехать в наш лагерь. После лагерей меня торжественно выгнали из комсомола, разжаловали из старшин в рядовые и послали пулеметчиком в полк, в котором кроме таджиков еще служили и узбеки на самый юг нашего юга.

Работал вместе с ним в небольшой фирме на средненькой должности молодой парень. Ещё тридцати нет, сообразительный очень, но только грустный какой-то. Нет в нем радости к жизни совсем. Парень не общительный особо, но как-то на корпоративе они с приятелем на пару поддали, и тот рассказал ему свою историю.

Далее от его лица:

Понимаешь, у меня дед офицер, воевал в Отечественную, отец - полковник, Афган прошел, и я с детства мечтал стать военным. Искренне мечтал, без розовых очков. Закончил школу, поступил в училище, учился прилежно, стал лейтенантом, уехал служить в одну из сопредельных с Москвой областей. Служил честно, шли годы, получил капитана, затем в другую часть перевели, чуть ближе к дому. А у отца неподалеку садовый участок был. В общем, как майора получил, я стал в увольнении летом там жить. И хобби у меня появилось - за белыми грибами ходить. Я же к армии с детства готовился, всякое там ориентирование, марш-броски для меня плевое дело. И как в лес уйду с восходом солнца - так в сумерках обратно выхожу с корзинкой белых. Другие грибы принципиально не брал - чтоб азарт был.

Места у нас там дремучие, но до Москвы не особо далеко - километров 120-140.

И вот как-то пошел я с утречка рано за грибами, и забрел километров на 15 в глубь леса.

Вечереет уже, начал обратно собираться, и вдруг вышел на полянку, а на ней на поваленном дереве мужик сидит. Немолодой уже, костюм на нем явно хороший, но рваный весь, а на лице - полный набор чувств. Ну, я спросил, чего как - заблудился мужик. Спросил чего выпить. У меня с собой чекушка была. Посидели, выпили. В общем, ехал мужик с утра с дачи, водитель спереди, он с женой сзади. И слово за слово, поцапались они с женой не на жизнь, а на смерть. Он и не выдержал, велел остановить машину и пошел в лес напролом. Как в себя пришел - понял, что вокруг бурелом и куда идти не знает. Звуков не слышно. Помыкался- помыкался, умаялся и уселся на дерево. Так я его и нашел.

Ну и меня, значит, спрашивает, кто я и что. Я ему честно рассказал, что майор, что служу, что Родину люблю и армию, ну и все в таком духе.

Допили чекушку, я его повел из лесу, довел до дома, часть пути уже тащил - так он умаялся, и отвез до города - он адрес мне дал. Денег не взял с него - нехорошо это за помощь такую деньги брать с человека, хотя и предлагал он мне хорошую сумму. И напоследок он меня спрашивает: "Ну а мечта-то у тебя, майор, есть? " - "Конечно есть, отвечаю, у меня отец - полковник, дед полковник, нужно династию продолжать! ". Пожелал мне этот мужик удачи и ушел. Больше я не видел его никогда, хотя и искал конечно потом...

Ну вернулся я из увольнения, приступил к службе, и тут вдруг дежурный прибегает, говорит к начальнику части тебя, срочно. А начальник у нас хоть и полковник, но часть большая, и потому к нему без особой надобности не зовут. Прихожу, и ещё в приемной вижу, что случилось что-то. Ну, захожу в кабинет, там все руководство части нашей, на начальнике лица нет, смотрит на меня ошалело и бумагу мне дает - на, типа, почитай. Я читаю. И понять не могу. В общем, чтобы вокруг да около не ходить - присвоили мне отдельным приказом звание полковника. Не списком, как всем, а именным. Причем я ж майор был, через звание - а такое, как говорится, только в сказке. Сначала думал - шутка какая, может, батя мой пошутить решил так, с начальником и офицерами договорился. Но быстро понял, что нет.

И знаешь, отношение ко мне стало сразу какое-то неприятное. Вроде как нормальный парень я, свой-свояком, хороший офицер, а что-то поменялось. Понятное дело, стали на меня наседать, выпытывать, что где и почему. А я-то что? Это ж я только после про мужика вспомнил да факты сопоставил, да и то меня на смех подняли. Как говорится, попал я в патовую ситуацию. Ну, начальник части, мужик он нормальный, через пару дней все же понял, что я не вру товарищам и никаких "лап сверху" у меня в помине нет - да тем более на таком-то уровне! И начал по старым боевым товарищам допытываться, что да как. Только все молчат, как рыбы - да не потому, что не хотят помочь, а не знают просто - обо мне в первый раз слышат. Аж до начальника округа дошел - но даже там ни слухом ни духом. А то, что приказ настоящий, сразу поняли - несколько раз в штаб звонили - там все подтвердили, все чин чинарем. Но тоже никто ничего не знает.

Стали думать, что со мной таким орлом делать - опыта у меня нет, должности для меня тоже - откуда ж ей взяться-то самой? Да и академию я не заканчивал. Кавардак со мной начался - мама не горюй. И это начальник ещё попался нормальный, а остальные офицеры ко мне стали относиться с презрением что ли каким - кто ж поверит, что вот так простому майору ни за что полковника дали. Время суровое, война на носу, в сказки знаешь ли никто не верит. Батя тоже ко мне стал странно относиться - да что там говорить, самому противно. Я все ж потом вспомнил того мужика, думаю нужно его найти и поговорить с ним, что за дела - но сам понимаешь, дом, куда я его привез, огромный, квартир куча, время неспокойное, а так тип непонятный про кого-то разведать пытается - в общем после пары разговоров с ментами и охраной там я дело это бросил. После вызвали меня в штаб округа, мурыжили, мурыжили, тоже пытались понять что почему, и в результате решили меня на комиссовать и по-тихому в запас отправить. Начальник части мне потом на прощание сказал, что по всей видимости приказ "прямой" был, то бишь от "самого", а к нему ни на шаг не подступиться.

Я с горя чуть не спился, благо батя вытащил - сказал мне, что офицер - он не только на службе, он и в жизни офицер. И должен "стойко переносить все лишения и тяготы... ", как в уставе написано.

Пить я бросил, и на работу эту устроился. Только вот счастья в жизни нет как-то...

Я их понимал и поэтому на них за это не огорчался.

Специфика моей службы состояла в том, что практически вся работа выполнялась по ночам, так как комбат ставил задачи вечером, после того, как ему самому нарежет задач командование, и исполнить все надо было к утру. То есть [фиг]ачил я по ночам, изготовляя кучу всяких планов, конспектов, графиков, карточек, постовых ведомостей и прочего-прочего.

Делал я все неплохо и комбат во мне души не чаял, так как благодаря мне за документацию он не переживал. А от вечно пьяного начальника штаба батальона толку было мало. Но комбат был единственным в батальоне, который ко мне хорошо относился. Для всех остальных я был занозой в жопе, раз[гиль]дяем, "ох[рен]евшим компьютером" и просто раздражителем.

Причиной было то, что я не ходил в наряды, в караул, не выходил в поле, не [дол]бался с танками и прочей техникой. Сразу после завтрака, когда весь батальон убывал на занятия или еще куда, я, если не было срочных задач, отсыпался в располаге на койке или в каптерке на бушлатах. Когда перед ужином уставший и грязный батальон возвращался в располагу, я в тапочках с опухшей от сна рожей шел в умывальник. Ну за что было меня любить?

В тот день комбат внезапно вернулся в казарму сильно не в духе. То ли документы какие забыл, то ли че, сейчас не помню. Дневальный на тумбочке огреб свою порцию [ман]дюлей, но этого было мало. И тут ему попалась на глаза моя спящая харя. Высказавшись в тему, что если мы еще раз пойдем в

Чечню, то он сам сдаст меня нохчам на мясо, потому что толку от меня мало, комбат развил свою мысль дальше и велел мне, раз я ни х[рена] не делаю

(а раз батальон на учениях, то работы у меня не было), то он дает мне задание подготовить окна казармы к зиме, то есть промазать стыки в рамах мастикой. Мои возражения, что мастики нет, были прерваны тычком дубинки

(милицейская ПР-73, комбат с ней не расставался), а окончательно убедился в своей неправоте я после пендаля под сраку. М-м-мда... Задача поставлена, надо выполнять. Направившись в каптерку я разбудил каптера, который так же, как и я в отсутствие батальона нагло давил массу на бушлатах. Мои переговоры с ним ни к чему не привели, он не согласился менять мастику ни на сгущенку, ни на [ман]дюли, мотивировав тем, что ее просто нет. Выбесил. Я ему сообщил, что мастику я у него в каптерке найду, но если я сделаю это без его помощи, то он жестоко пострадает. И вот перевернув первый же шкаф и разогнав крыс, которые из под него разбежались, я в самом низу под каской нашел здоровенный кусок мастики размером с человеческую голову. В ярости я тут же контузил каптера.

Найдя двух свободных праздноспящих дневальных, я им поставил задачу на промазывание окон в казарме, а потом, вспомнив виновника моего хорошего настроения, присоединил к дневальным и каптера. Сам же лег спать.

Проснулся я от мощного и ужасно болезненного удара резиновой дубинкой по спине. Открыв глаза я увидел, что надо мной стоит комбат и замахивается дубинкой для второго удара. Я не стал испытывать судьбу, нырнул под койку, ужом проскользнул еще под пятью койками, и только потом осторожно высунул голову и поинтересовался: "Т-щ майор, за что? ". Ответом мне была нецензурная брань, общим смыслом которой было то, что мне необходимо подойти к окну и посмотреть, чем я замазал окна. Приблизившись к окнам я обнаружил замазанные стыки в рамах. На первый взгляд все хорошо, не идеально, но терпимо, щелей нет, каптер с дневальными с задачей справились. Продолжая соблюдать безопасную дистанцию и поинтересовался, а в чем, собственно, дело? В ответ комбат, помахивая дубинкой, сказал:

"Ты, с@ка, посмотри, чем ты замазал - это ж пластит! ". И тут у меня мороз пробежал по коже. Я присмотрелся: действительно, пластит! Для непосвященных: пластит - чрезвычайно мощная взрывчатка, применяется в активной броне на танках для разрушения кумулятивной струи. Видели наверное, на наших танках такие коробочки по всей броне? В этих коробочках и есть пластит. Говорят, пластит - аналог пиндосовской С-4, но сам не знаю, врать не буду. Его чрезвычайно трудно заставить взорваться, можно стучать молотком, поджигать - бесполезно. Только детонация. На вид пластит как оконнная замазка: желто-коричневого цвета, липкий и тянется. Наши механы тихонько снимали пластит с танков и зимой жгли его маленькими кусочками чтобы согреться: горит долго и жарко, и дров не надо. И именно на нелегальный запас я и наткнулся в каптерке, каптер сам об этом ничего не знал.

Комбат орал: "Ты, скотина, всю казарму заминировал, осталось только взрыватель вставить! ".

Вот так я случайно побыл в роли сапера и "заминировал" всю казарму.

можно понять: он только что получил доклад, что санкционированная им операция спецназа на территории суверенной зарубежной страны окончилась провалом. И теперь ему самому грозил провал на очередных президентских выборах.

Все началось 4 ноября 1979 г. Группа студентов тегеранского университета, возмущенных противоправными действиями Вашингтона, заняла посольство США в Тегеране, взяв в заложники 53 его сотрудника. В обмен на свободу заложников студенты потребовали от президента Картера выдачи беглого иранского шаха и возврата награбленных шахом богатств. Когда американское правительство убедилось, что меры дипломатического урегулирования (т. е. угрозы и шантаж) на Тегеран никакого воздействия не оказывают, было решено пустить в ход кулаки.

Проучить иранцев доверили суперэлите вооруженных сил США - спецподразделению "Дельта" под командованием полковника Чарльза Беквита, "крутого парня", словно сошедшего с кинокадров голливудского боевика про Рэмбо. Ветеран Вьетнама, "зеленый берет", увешанный медалями от шеи до пояса, Беквит своими руками создал и подготовил "Дельту" в пику коллегам-соперникам, английским спецназовцам из 22 полка Специальной авиадесантной службы - 22SAS, легендарного отряда, имеющего на своем счету множество блестящих побед.

- Чарли, - мягко заметил бригадир Калверт, командир 22SAS, побывав в гостях у "Дельты", - боюсь, у твоих парней слишком много мускулов... Как бы это не сказалось на голове.

Беквит предпочел не услышать подначку Калверта (ну как же, янки круче всех! ), а зря.

... Операция "Орлиный коготь" началась 24 апреля 1980 г. 8 транспортно-десантных вертолетов СН-53 "Жеребец" и столько же ударных АН-6 стартовали с палубы авианосца "Форрестол", крейсировавшего в Персидском заливе, и взяли курс на точку "пустыня-1" - заброшенный английский аэродром на полпути к Тегерану. Вскоре к ним присоединились 8 транспортных самолетов С-130 "Геркулес" с десантниками и дополнительным запасом топлива на борту, взлетевших с аэродрома о. Масира (Оман). Поскольку радиус действия вертолетов был недостаточен, в "пустыне-1" им надлежало дозаправиться с "геркулесов" и принять на борт десантников. Далее вертолеты перелетали в точку "пустыня-2" - старые соляные копи в 80 км от Тегерана. По плану операции, в ночь на 26 апреля спецназ при огневой поддержке АН-6 должен был взять посольство штурмом, освободить заложников и вместе с ними отступить к тегеранскому стадиону, откуда всю компанию забрали бы "жеребцы".

- 50 на 50 - если техника и люди будут работать, как надо, - оценил план помянутый выше бригадир Калверт.

Не сработали.

Для начала один "Жеребец" рухнул в воду прямо у борта авианосца. Второй заблудился в темноте и предпочел вернуться. Третий сел на вынужденную в пустыне. Т. о. , без единого выстрела группа транспортных вертолетов сократилась до опасного предела: для того, чтобы вывезти всех заложников и десантников, Беквиту требовалось минимум 4 CH-53, и это с учетом возможных потерь от зенитного огня. А накладки тем временем продолжали громоздиться одна на другую...

Разведка клялась и божилась, что "пустыня-1" - это действительно пустыня, т. е. совершенно безлюдное место. В реальности оказалось, что поблизости проходит оживленное шоссе! Нервы у "суперменов", по-видимому, уже начали сдавать, поскольку дельтовцы не придумали ничего умнее, как расстрелять проезжавший мимо бензовоз с целью заблокировать дорогу. Поднявшийся столб пламени был виден с расстояния в 70 км! Если окрестные иранские гарнизоны до этого момента и спали сном праведников, то разожженный американцами костер точно сорвал их с коек. Тем более, что водитель бензовоза умудрился-таки удрать на проезжавшей мимо легковушке. Дельтовцы погнались за ним на мопедах, но не догнали, обстреляли, но не попали. Реальность все меньше и меньше походила на рекламный голливудский боевик...

Между тем на аэродроме кипела работа. При дозаправке вертолетов выяснилось, что шланги коротковаты, а поскольку тягачей в распоряжении отряда, естественно, не было, вертолетам пришлось подруливать к самолетам-заправщикам своим ходом. При этом один из "жеребцов" лопастями своего винта рубанул по топливному баку "Геркулеса"...

Теперь пламя было видно, наверное, даже из Тегерана! Обе машины сгорели дотла вместе с экипажами (8 погибших), 4 десантника получили тяжелые ожоги. Для тонкой нервной системы американских рэмбо это оказалось каплей, переполнившей чашу. Перед глазами "самых крутых парней в мире" уже вставала картина пылящих к аэродрому бронемашин, а драться лицом к лицу с закованной в броню иранской мотопехотой, имеющей за плечами шестилетний опыт тяжелейшей войны, дельтовцам ну никак не улыбалось - это же не по студентам стрелять. Скрежетнув зубами, полковник Беквит приказал бросить вертолеты и сматывать удочки.

Сказано - сделано. Мандраж у янки к этому моменту явно перерос в настоящую панику, поскольку при поспешном бегстве никто даже не позаботился сжечь исправные вертолеты! Так они и достались иранской армии - с оружием, сверхсекретными приборами и столь же секретными документами операции "Орлиный коготь" - на потеху всему свету. Так что, повторимся, президента Картера можно понять...

Беквита за эту неудачу досрочно отправили на пенсию, но везения "Дельте" это не прибавило. Вновь и вновь, с удивительным постоянством питомцы Беквита умудрялись проваливать поставленные перед ними задачи. Их били в Азии, Африке и Латинской Америке; в Европе не били только потому, что там "Дельту" не задействовали. После очередного провала на Гренаде американский командующий, генерал Норман Шварцкопф, прилюдно поклялся, что больше ни за какие коврижки не согласится задействовать "Дельту" в руководимых им операциях! Однако, когда пришло время вторгаться в Ирак, генерала таки уломали подключить "Дельту" к поиску иракских баллистических ракет, надо полагать, с целью реабилитации многажды опростоволосившихся спецназовцев. Скрепя сердце, Шварцкопф согласился - и дельтовцы блестяще подтвердили его правоту: единственный рейд с их участием окончился очередным поражением...

И до сего дня "Дельта форс" остается единственным в мире спецподразделением крупной державы, не имеющим в своем активе хоть сколько-нибудь заметных достижений. Парадокс?

В свое время автор этих строк командовал разведгруппой морского спецназа - водолазы-диверсанты, или, обтекаемо, "боевые пловцы". В разгар "перестройки" в нашу часть с неофициальным дружественным визитом прибыли наши противники-коллеги - американские боевые пловцы из многократно разрекламированной группы спецназа ВМС США SEAL, "морские котики". Программой визита предусматривалось проведение, так сказать, товарищеского матча - состязаний по стрельбе, спортивному ориентированию и преодолению полосы препятствий. И ничего не получилось!

Нормативы по стрелковой подготовке наших гостей оказались настолько низкими, что состязаться с ними нашим бойцам-срочникам было просто неловко: маленьких обижать нехорошо. Наш боец из короткорылого пистолета Макарова должен класть пулю в пулю с дистанции 25 м, а профессионал-янки из длинноствольной "беретты" обязан просто попасть в мишень (неважно, куда) с 10 м. Поэтому стрелковую "дуэль" пришлось тихо отложить в сторону. Наша полоса препятствий, а я бы не назвал ее особо сложной, вызвала у гостей неподдельный ужас: как можно! Ведь тут солдат может получить травму, ему придется страховку выплачивать (я не шучу. Так они готовят своих Рэмбо). В общем, полосу препятствий тоже пришлось отложить в сторону.

Но самое смешное произошло на ориентировании. Ребята приехали к нам со своими приборчиками GPS, а по условиям состязания каждому отряду - нашему и американскому - полагались только карта и компас. Оба отряда десантировались с вертолетов в заранее неизвестной для них точке; им предстояло, сличив карту и местность, определить свое местонахождение и выполнить марш-бросок в точку встречи. В нашем отряде такие задания были набившей всем оскомину бодягой; дело настолько нехитрое, что я на тренировках доверял определение на местности рядовым бойцам - самому мне эта игра давно надоела, все равно, что старую книжку на десятый раз перечитывать. Так вот, "котики" умудрились немедленно потеряться. И вместо движения по маршруту нашей группе пришлось искать этих горе-суперменов в приморской тайге, чтобы они, не дай Бог, не загнулись от голода или не попались на глаза бойцам Внутренних войск МВД или пограничникам - и те, и другие народ особый, остро заточенный на схватку и стреляют без рефлексии. И правильно делают.

Когда мы нашли "котиков", вид у них был, мягко говоря, виноватый. Программу визита пришлось скомкать и быстренько завершить простейшим способом - совместной выпивкой. Когда "супермены" покидали нашу базу, мой боец-связист подвёл итог:

- М-да, а крутизна-то слетает с них вместе со снарягой!

- Когда у спецназовца слишком много мышц и снаряжения, - прокомментировал американский конфуз наш командир роты капитан Зорин, - он, незаметно для самого себя, начинает считать себя всемогущим. А это чревато потерей чувства реальности: такой "бык" не в состоянии правильно оценить степень опасности и принять адекватное решение. За что и будет непременно бит. Самые главные мышцы диверсанта - это разум и воля! А с этим у ребят, похоже, серьезные проблемы...

Сергей ДУНАЕВ

поднимать по команде "Караул в ружье! "и напяливать на них химзащиту. И в караулке все блестело как у кота яйца. Он уже не знал чего й нить ему отмочить. Тут на радость лейтенанту приезжает нач. штаба полка. И сразу с порога для проверки караула подает команду-"караул в ружье! "Солдатики забегали, занимают боевые посты и т. д. Из комнаты нач. кара вываливается заспанный лейтенант и кричит: "Отставить выполнение команды! "

Подполковник охринел от такой наглости и спрашивает лейтенанта: "В чем дело? Эт пачему команды такой нет? " Тот спокойно ему объясняет: "Она уже устарела, патаму что у нас ружей то нет, товарищ подполковник, у нас автоматы. Так что команда ваша неправильная... "Взбешенный нач. штаба разворачивается и идет к машине, потом подзывает лейтенанта и объявляет ему 10 суток ареста. Своей губы для офицеров у нас в городе не было.

Отправляют лейтенанта в Минск. Он уезжает через два дня. Через день на командном пункте дежурящие офицеры смотрят по телику футбольный матч. И надо же оператор показывая трибуны выхватывает из толпы лейтенанта который машет фурагой, поддерживая команду. Проходит срок отсидки, документы у него все в порядке. Отсидел от звонка до звонка. Не придерешься. Подходит дембель, и уже став старшим лейтенантом, тот рассказывает, как нач. штаба устроил ему краткосрочный отпуск. Сам он призывался из Минска, родители там же и живут. Приходит он на гауптвахту, с солдатиком который служил при губе секретарем, договаривается. Дает ему 25 рублей(это 70-е годы)Тот ему оформляет документы как положено. Свои 10 суток лейтенант наслаждается жизнью, заодно и на футбол попадает. Приказ на дембель уже на руках, подойдя к нач. штаба он жмет ему руку, говоря при этом какой он чудесный человек.

Даже краткосрочный отпуск ему предоставил. Подполковника чуть от злости не порвало. Да, даже в те времена коррупция и взятки уже разъедали наш строй.

стране, а ушел из жизни тихо и очень скромно, без военного оркестра и салюта на кладбище. Вот так у нас относятся к людям воевавшим за страну. Я спросил, а генерала Николаем звали, фамилия Сидоров? Сапожник оживился: И вы знали этого прекрасного человека? Сказал, что он мой родственник. И это правда. Мой дальний родственник Николай, свою срочную службу прошел в Группе советских войск в Германии. Парень он был довольно видный, хотя ни работать ни учиться никогда не не любил. Вернувшись он стал военруком. Носил военную форму с погонами старлея. В дальнейшем переходил из школы в школу, где директрисами были женщины. С каждым переходом, становился старше в звании. Его карьера резко пошла в гору с появлением казачьих организаций. Ему выписали справку о присвоения генерал-майора казачьих войск. Ношение формы он не потянул, поскольку стал уже пенсионером. Но везде, при необходимости показывал справку, подписанную им самим и скрепленную круглой печатью. О Германии он помнил со времен своей молодости, а об Афганистане писали много, и ему хватало. Разумеется, всего этого я не рассказывал. Мы вместе с сапожником поскорбели об уходящих героях. Я взял свои туфли и пошел домой.