Причины увольнений из самых настоящих приказов разных компаний:
1. В течение недели приносил на своё рабочее место тополиный пух и поджигал его.
2. Неожиданно выпрыгнув из шкафа, напугал деловых партнеров фирмы.
3. Подложил на стул своего коллеги канцелярскую кнопку и сам же сел на неё, показав тем самым низкий умственный уровень, не соответствующий занимаемой должности.
4. Выпал из окна курилки второй раз за месяц.
5. Второй год не выходит из отпуска.
6. Поспорил со своим непосредственным руководством на $100, что его не смогут уволить.
7. Дергал женскую половину коллектива за пирсинги.
8. Был замечен в женском туалете. От избытка чувств сказать что-либо в свое оправдание не смог.
9. Скрепил степлером и скотчем деньги, предназначенные для выдачи зарплаты.
Деда Степана в деревне не любили. Не любили за его жадность. Местная детвора, увидев деда Степана, кричала:
- Жадина-говядина, соленый огурец, на полу валяется, никто его не ест. Муха прилетела, понюхала и съела.
Хотя родители и не поощряли детей за эти обидные слова, но сами между собой называли деда "кулаком". А дети, слыша это,
Дед Степан на детей внимания не обращал, как не обращал внимания и на взрослых. Ходил он по улице, ни с кем не здороваясь, низко опустив голову, как будто думая свою тяжелую думу.
Когда-то, будучи еще молодым, женился он на вдове с двумя детьми. Муж у этой вдовы Матрены погиб на германской войне в 1915 году. Сам Степан был единственным сыном в семье зажиточного крестьянина. Женился он сразу после гражданской войны. А в 1925 году всю семью отца его раскулачили и сослали в Сибирь. Но семью Степана не тронули, так как жили они уже своим хозяйством в соседней деревне Ольховке. К этому времени в семье Степана росло уже трое сыновей.
Вернулся Степан с войны в 1944 году по ранению. С тех пор и прихрамывал, ходил с палочкой. Про войну ничего не рассказывал.
- Воевал как все, - только это и говорил.
В отличие от отца, трое его сыновей с фронта не вернулись. Похоронки пришли одна за другой. Матрена вмиг постарела и слегла. Промучилась она недолго, дождалась мужа с фронта и через месяц ее не стало.
С этого времени Степан жил один. Соседи, видя, что Степан не женится, дали ему очередное прозвище – Бобыль. Хотя в отличие от настоящего бобыля, вел он свое домашнее хозяйство на своих двадцати пяти сотках земли. Держал лошадь, двух коз, десяток кур, небольшую пасеку.
Часть своей продукции приходилось ему сдавать государству, но люди видели, как раз в неделю, погрузив всю свою продукцию на телегу, он уезжал в город.
- Торгаш несчастный. Куда только складывает свои деньги, в могилу хочет унести с собой, - так судачили про деда Степана односельчане.
В их маленькой деревне Ольховке было еще несколько семей, в которых сыновья и мужья не вернулись с фронта. И вот странное дело, на крыльце этих дворов люди утром в День Победы каждый год находили деньги. Лежали они на ступеньке крыльца, придавленные камушком.
И еще было странным то, что дед Степан этих денег у себя на крыльце не находил.
- Да кто его отблагодарит, крохобора. Он в войну-то воевал, наверное, в обозе.
Случайно ранили, а сейчас прикрывается своим ранением, - такое мнение можно было услышать в День Победы про деда.
- Да не воевал он вовсе. Полицаем служил, партизаны ему в ногу-то стрельнули, - сплетничали старики.
Ребятишки быстро усвоили эти взрослые сплетни и дали ему очередное прозвище – Полицай.
- Полицай идет, полицай! – кричали ребята, увидев деда Степана, прихрамывающей походкой шедшего по деревенской улице.
И тут-то можно было заметить, как у деда текут по щекам слезы. Но он, также низко склонив голову, шел дальше своей дорогой.
Зимней ночью, когда всю ночь дула метель деду Степану приснилась Матрена. Стояла она в комнате и призывно махала деду рукой.
- Матренушка, как я устал без тебя. Я хочу к тебе.
И снится деду Степану, как он встал с кровати и пошел следом за своей Матренушкой.
После обеда соседи обратили внимание, что возле дома деда Степана никто не убирает снег, и воет дворовой пес Шарик.
Чувствуя неладное, люди вызвали участкового милиционера.
Хоронили деда Степана с военными почестями. Приехал сам военный комиссар из города. Там-то односельчане и узнали, что дед Степан до своего тяжелого ранения воевал в партизанском отряде. И не просто воевал, а три года был командиром этого отряда.
Лежал он в гробу в костюме, рядом на трех подушечках блестели его ордена и медали.
Выступила на митинге и директор городского детского дома. От нее односельчане узнали еще одну новость – дед Степан каждую неделю несколько лет привозил продукты в детский дом. Деньги за это не брал.
После похорон деда Степана, в деревне перестали появляться деньги на крылечках в День Победы.
Очень маленькая зарисовка ни о чем и обо всем сразу. Вчера звонил знакомый. Он застрял где-то с грузом на просторах нашей необъятной родины. У дальнобойщиков и в обычное время жизнь не сахар и полна всяких (обычно неприятных) неожиданностей, а сейчас во время пандемии (или уже после? ) бардака везде еще добавилось. Его часть диалога звучала примерно так: «Здесь, [м]лять, ... Они, [м]лять, ... Опять, [м]лять, ... А я, [м]лять, ... » Моя реакция в какой-то момент: «Слушай, у тебя ‘бл@ть’ в речи вместо запятой, фильтруй, как говорится, базар». «Да, ты, [м]лять, скажи спасибо, что я восклицательные знаки отфильтровываю». Пришлось, в общем, такой аргумент принять.
Дело начиналось ещё в 90-ых.
Два друга замутили авторемонтную мастерскую. Один - "гайки крутить", фанат авторемонта. Любая, самая убитая тачка, была для него как вызов. Уже будучи разбогатевшим, чинил пенсионерам "москвичи" и "запорожцы" просто из спортивнрго интереса и для собственного удовольствия. Другой друг был "вопросы решать"; такой ушлый, что даже если стрельнуть у него сигарету, не покидает ощущение, что где-то он тебя на[дури]л. Дело пошло, и довольно скоро открыли уже фирму.
Прошло надцать лет, 90-е давно прошли, друзья нехило разбогатели, в основном из-за того, который "вопросы решать". Он забабахал ещё несколько предприятий, не забывая вписывать своего другана в учредители/акционеры, хотя гайки там уже крутить было не надо.
И вот, он запустил уже, кажется, шестую фирму, и никого из их знакомых не удивило, что и туда он вписал своего приятеля-механика. А у того уже как-то совесть заиграла. Слушай, говорит, я ж там ни хрена не смыслю и ни хрена не делаю. Дружба дружбой, но я ж только бумажки подписываю и бабло получаю! У меня с баблом всё и так зашибись, можешь и без меня.
И тут его ушлый приятель признался. Дело было не только в дружбе. Все дела, которые он делал на пару с ним, отлично взлетали. А то, что он запускал в одиночку, тупо не взлетало. В магии это называется "оседлать чужую удачу".
В магии это называется "оседлать чужую удачу".
В Горбачёвскую эпоху мой приятель свинтил в NY, ибо
1. Он еврей.
2. У него там жил семиюродный брат, тоже, как вы догадываетесь, еврей.
В общем, кино "Брат 0". Они бродили по городу, один показывал другому всякие достопримечательности, забрели в [мав]ритянский район случайно, захотели попить и отлить. В подъезде и в переходах между домами как-то стрёмно. Заходят в ближайшее кафе, там одни чёрные рожи.
Все повернулись к ним, типа, чо за самоубийцы зашли.
Тут старый ньюйоркский еврей и говорит на чистом русском языке понаехавшему своему брату: "Ну чо, *лять, зашёл поссать?
А тот - "не ссы, прорвёмся! ... "
Тут все афроамериканцы повели себя по-разному. Одни равнодушно хмыкнули и повернулись к своему пиву. Другие помахали рукой дружелюбно и несколько человек сказали: "О, рашн! . " Бармен также приветственно махнул рукой, типа, нальём чо попросите. Ну они выпили водки со льдом, посетили туалет и вышли.
- Так мы русские или евреи? - спросил новый брат. - Сейчас - русские. Валим отсюда.
- Сейчас - русские. Валим отсюда.
Про финскую бюрократию.
В конце 90-х получил я финское гражданство и решил отметить это событие поездкой "в Европу" (так финны говорят). Пришел в Полицию просить паспорт. Там говорят: "Нужна справка о службе в армии, а то мы вам паспорт дадим, а вы в Швецию до конца призывного возраста сбежите. Вам в Штаб округа в Турку, вот адрес". Еду в Штаб, матерюсь про себя. Я ведь в Советской армии уже отслужил, а они меня опять в духи! ?
Приезжаю, там девочка блондинистая, не старше меня, т. е. лет 25-30. Выслушала меня, говорит: "Не, не возьмем мы вас, вы в СССР отслужили больше года, по закону в мирное время вам освобождение положено. Пишите заявление в Хельсинки, через месяц придет ответ". Я и рад, и не рад: "Так у меня через месяц уже отпуск пройдёт, а я в Лондон и Париж собрался! " "Подождите, говорит, сейчас с прапорщиком переговорю, попробуем что-нибудь сделать". Приходит через минуту: "Прапорщик сказал, что освобождение от службы только из Хельсинки, а я вам могу справку для полиции написать, чтобы вам паспорт дали". И написала, прямо тут. И паспорт выдали, правда, только на год. И я-таки съездил в Европу в то лето. Коллеге-финке рассказал про тот случай, а она: "А чего ты глаза выпучил? В Финляндии работа гос. аппарата - решать проблемы граждан".
Еще из работы строителей и монтажников:
— при кап. ремонте моста через Оку (внутри моста есть специальный тоннель под всякие провода), строители с помощью приборчика определили, что все провода обесточены и, соблюдя эти меры предосторожности, перерубили оптику трех разных операторов, связывающую две части города.
— совершенно классическая ситуация: строительная компания с говорящим названием «Торнадо» перекопала силовой кабель идущий на фабрику одного известного бренда. Поскольку раскопки велись без проекта, то решили замять втихую, и сварить кабель самим. Разумеется, перепутали землю и фазу — промышленное оборудование и серверные упсы 380V выдержали, но остальное сгорело все, даже чайники.
— в суровые российские морозы, монтажники варили оптику прямо в газели. При этом один конец они затащили через боковую дверь, а второй — через заднюю. Обнаружили это, когда все сварили и собирались начать укладывать на опоры.
Однажды...
Так уж получилось, что я всегда боялся высоты. Вот вроде ни каких предпосылок к этому не было, но какое-то чувство всегда захватывало меня даже если выходил на балкон многоэтажки. Благо будучи пацаном я испытывал его нечасто. По причине того, что многоэтажек у нас в поселке и не было. Но были поездки к родственникам в города,
Кран. Башенный кран на заводе привлек мое внимание. Но завод работал в две смены и при попытке на кран влезть я был послан находящимся там крановщиком так часто, что чуть не заработал дополнительный комплекс. Оставалось ночь и выходные и я решил ими воспользоваться. Выбрал воскресенье и рванул. С трудом отдирая руки от очередной ступеньки я упорно лез вверх стараясь не глядеть вниз, а только вверх или зажмуривался. Получилось. Кабина крановщика была конечно заперта, наверно по технике безопасности, но проход на мостки стрелы был свободен. Туда я и направился. Дополз до середины и взглянул вниз. И понял, что залезть на высоту не самое сложное. Сложней с нее спустится. В какие-то доли секунды промелькнула даже мысль — спрыгнуть. Но помешал голос снизу:
- Ты какого хера там делаешь?! - кричал какой-то вохровец с земли.
Что я мог ему ответить, но вспомнив свой опыт с крановщиками, выдавил:
- А тебе какое дело, иди нахрен, - и это еще мягко сказано. Для литературы.
- Ах ты козел! - взревел он, - ну спустишься я тебе уши-то пообрываю.
- Смотри как бы я тебе не пообрывал! - в пятнацать-шестнадцать лет ты чувствуешь, что можешь это сделать.
- Ну иди сюда стервец, посмотрим кто кому. - не успокаивался вохровец.
И это был вызов. В такие моменты перестаешь думать о другом и я устремился к нему. Вначале так же почти на четвереньках, но потом вспомнил, что герои так не ходят и встал почти в полный рост. Настолько насколько позволяли троса над головой поддерживающие стрелу. Вот и проход вниз, по железным ступенькам которого я практически скатился. В гневе можно сказать. Рывок по платформе еще немного ступенек с «ноги» крана и я уже на земле. И к обидчику.
А он стоял и улыбался в полный рот.
- Ты че лыбишься! ? - немного охренел я.
- Да видел все как ты на стрелу полз. Ты бы походу сам не спустился без дополнительного стимула. Пришлось тебе его преподать. - и внутри меня что-то откатило. Наверно чувство напряжения перед предстоящей дракой. И чувство боязни высоты тоже.
С того дня на балкон выхожу смело и даже не держусь за ограждение. Видимо вохровец тоже в свое время это прошел. Сказать тогда спасибо я ему не смог, но лучше поздно чем никогда.
В гостях разговорились о телевизорах, начали вспоминать, у кого какие были. Среди гостей мужчина и женщина примерно одного возраста, родом из разных городов, познакомились буквально час назад:
Она: Самый первый наш телевизор, который я помню - черно-белая "Березка"
Он: О, и у нас была "Березка" черно-белая! Хотя она тогда, наверное, у многих была. У нас она даже не на тумбочке стояла, а на таких ножках особых.
Она: Черных, да? У нас поэтому под теликом еще коробка с моими игрушками стояла.
Он: И у нас коробка с игрушками... о_О Мяч только не влазил, отдельно лежал...
Она (испуганным полушепотом): Красный с синей полоской?
Он (вообще шепотом): Да...
Минуту смотрят друг на друга такими вот О_О глазами, потом она:
- Э-э-э-э... Максим... У тебя, случайно, нет каких-нибудь родинок там, бородавок приметных? Просто на всякий случай?
Знаменитую фотографию «Обед на вершине небоскреба», фотограф Чарльз Эббетс сделал в 1932 году. А ведь строители американских небоскребов тех лет не только обедали в подобных условиях. Их работа была связана с ежесекундным смертельным риском
Как же строился небоскреб? Само появление такого чуда стало возможным благодаря
Вот поэтому клепальщики были самой важной профессией при строительстве небоскреба. Зарплата клепальщика была выше, чем у любого квалифицированного рабочего на стройке. Кроме того, клепальщики не выходили на работу в дождь, ветер или туман. Они работали только бригадами по 4 человека, и стоило одному из четверки не выйти — и не выходили все остальные. Даже в разгар Великой депрессии на это смотрели сквозь пальцы все, от прораба до инвестора строительства. И в этом нет ничего удивительного, если учесть, в каких условиях работали такие бригады.
Представьте себе: на помосте из досок, или просто на стальных балках стоит угольная печь. В печи заклепки - 10-сантиметровые в длину и 3-сантиметровые в диаметре стальные цилиндры. «Повар» «варит» заклепки — небольшими мехами гонит в печь воздух, чтобы разогреть их до нужной температуры. Когда заклепка прогревается до нужной температуры, ее нужно передать туда, где она будет скреплять балку. Передвигать горячую печь нельзя.
Место крепления может находиться как рядом с печью, так и в 30 метрах от нее, иногда даже ниже на 2-3 этажа.
Так что передать заклепку можно только одним способом - бросить.
Второй член команды — «вратарь». Он стоит на узком помосте или просто на голой балке рядом с местом клепки. Его цель - поймать летящую железку обычной жестяной консервной банкой. Он не может двинуться с места, чтобы не упасть. Но поймать заклепку он обязан, иначе она рухнет на город.
«Повар» поворачивается к «вратарю» и молча, убедившись, что вратарь готов к приему, щипцами бросает раскаленную докрасна 600-граммовую болванку в его сторону. Иногда на траектории уже сваренные балки, кинуть нужно один раз, точно и сильно.
«Вратарь», поймав заклепку, загоняет ее в отверстие. Тут же в работу включаются остальные участники четверки, «стрелок» и «упор», «Упор» с внешней стороны здания, вися над пропастью, стальным стержнем и собственным весом удерживает шляпку заклепки. «Стрелок» 15- килограммовым пневматическим молотом в течение минуты расклепывает ее с другой стороны.
Лучшая бригада проделывает это фокус свыше 500 раз за день, средняя - около 250.
Где-то в 90-х занесло меня на несколько месяцев в одно питерское агентство недвижимости. Воспользовавшись случаем изучил тогдашнее законодательство в сфере купли-продажи жилья и загородных участков/домов. Очень, кстати, пригодилось в дальнейшей жизни. Пока там работал, числился в группе одного менеджера. Прикольный был мужик и очень внятный. Хорошо организовал работу, давал лаконичные и четкие инструкции даже в самых сложных ситуациях. Как-то раз одна симпатичная и толковая девчонка из группы другого менеджера захотела перейти именно в нашу группу. И подвалила к нам на планерку с этим вопросом. Менеджер сказал, что не возражает.
- Только одно условие... - добавил он.
- Какое? Выполню без проблем. - ответила девчонка.
И тут, по затянувшейся паузе, я понял, что монагер наш почему-то забыл, что хотел сказать. Тогда я, неожиданно сам для себя, бодро, с интонациями поручика Ржевского, возьми да брякни:
- Первая ночь - МЕНЕДЖЕРА! . .
Когда все, включая девчонку, проржались, менеджер заявил мне: - Молодец! И остальным: - С этого дня он мой зам!
- Молодец!
И остальным:
- С этого дня он мой зам!
Как правильно выбрать банк? Некоторые советуют изучить баланс, зайти на сайт Нацбанка и т. д. Есть бытовые советы.
Первое - посмотреть на ручки для письма: привязаны веревочкой или нет? Если привязаны, то это даже не жадность, а жлобство. Получается, что мы им свои деньги доверяем, а они нам китайскую ручку, которые на базаре ведрами продают - не доверяют.
(В других странах эти китайские ручки, наоборот, рекламный материал. Их раздают направо и налево. На них указано название банка, телефон, сайт. Пусть завхоз купит ящик этих ручек и досыпает по необходимости. Если взял с собой клиент ручку, то и славно. Пусть потом смотрит на эту ручку, пусть название банка в сознание впечатывается).
Второй совет. Посмотреть на парковку. Если в 8 утра приезжают сотрудники на работу и занимают банковскую парковку своими машинами, то это отношение к клиентам.
В одной развитой буржуазной стране видел парковку банка с шлагбаумом для клиентов. И как шлагбаум банка определял своих клиентов? Только, если сунешь в приемное устройство банковскую карту именно этого банка. Очень остроумно. А вот на карточки сотрудников банка шлагбаум не открывался. Где хотите, там и ставьте. Парковка - только для наших клиентов.
Пригород Сакраменто - Ранчо Кордова. Небольшая пиццерия в не очень благополучном районе. Живут в основном чёрные, мексы и наши иммигранты.
После нескольких лет и убытка, владелец пиццерии меняется. Меняется и название пиццерии, и её стиль. Новый владелец - наш соотечественник, армянской национальности.
Оценив по существу
Прослышав о новом сервисе с уценёнными ценами, стал подтягиваться и наш народ, который обычно сурово экономит на всём. Я тоже не лыком шит и раз в неделю останавливаюсь прихватить себе с женой на ужин после работы пиццу. После всех "селедок под шубами" , пельменями, варениками на праздники, захотелось вновь чего-то простенького, чтобы и жена отдохнула и не готовила. Захожу вчера уже около 6 вечера, заказываю. Присел, как обычно жду минут восемь - десять. В это время выходит хозяин из офиса с кем-то, разговаривает по армянски, увидел меня - по моей роже написано, откуда я, и сразу, как на Кавказе заведено, поздоровался со мной по русски, поинтересовался, как жизнь, поблагодарил, что я появляюсь здесь часто и напомнил мне, что выбор лимонада увеличился ещё какими-то сортами.
В это время дверь в пиццерию открывается с улицы, и вваливается здоровый двухметровый кадр. [мав]р. В одной футболке. Со спадающими штанами и огрызком бумаги в руке. Моя первая мысль - опять клянчить будет, благо, не грабить. Но происходит то, что я не ожидал.
На ломаном русском этот полураздетый кадр произносит, размахивая клочком бумаги: "Прывэт! Адьэн балшооуй пица за дьэсат баксы!" И довольно так лыбится.
Я не выдержал и заржал. Глядя на меня, заржал хозяин-армянин и его знакомый. [мав]р криво посмотрел на нас и стал нервно зачитывать вновь фразу на ломаном русском. Владелец пиццерии, продолжая ржать, прервал его попытку стебания на великом и могучем и уже на английском заявил:
"Ну, неплохо для начала, как я обещал, получишь пиццу за 10 баксов. А если сможешь произнести эту фразу без запинки и без бумажки, то в следующий раз получишь её за бесплатно! " Вот так Америка учит общаться на русском!
Вот так Америка учит общаться на русском!
Устроил пасхальную уборку офиса. Избавляюсь от бумажного барахла, мельком просматривая. И попадается мне пачка одинаковых инструкций на оборудование, что установили. Вспоминаю, и, честно говоря, становится неловко.
Потому что полгода назад мы заменили пару десятков потолочных вентиляторов в тренажерном зале. Заказчик (скупой и тяжелый) сразу платить отказался, и пришлось ехать самому.
На месте увидел, что все установлено правильно, вентиляторы крутятся, но некоторые - в обратную сторону. Видимо, электрик не проверил полярность (моторы постоянного тока). Но - удивительно то, что циркуляция вроде как стала гораздо лучше, чем при старых, гнавших ветер одинаково вниз.
Переделывать не хотелось, и я убедил заказчика, что это - "смартфэны", которые сами выбирают направление. Вентиляторы были дорогие, выглядели навороченными, и клиент схавал. Деньги получил, но настроение от ненужной брехни испортилось. Электрик, кстати, потом клялся, что косяков не делал. Решил переделать позже, да забылось...
А сейчас вот попалась инструкция. Начал читать. И глаза полезли на лоб. Там говорилось, что каждый вентилятор имеет Bluetooth. Если его не отключить, то при массовой их установке вентиляторы по умолчанию ищут своих "родственников", а затем начинают тестирование помещения, меняя скорость и направление. Потом создают в центральном процессоре объемную карту. И через 12-15 минут сами входят в оптимальный режим воздухообмена...
В работе фотокорреспондента бывают взлёты, бывают падения, а бывают и анекдоты.
В конце восьмидесятых, начале девяностых, будучи аспирантом, я подрабатывал фотографом в клубе завода "Арсенал".
1991 год, весна. (год запомните, это важно)
Звонит Колька - приятель мой, редактор заводской газеты:
- Лёнь, ты завтра
- Не, а что?
- Слушай, у меня фотограф заболел, а тут такое мероприятие - у нас очень заслуженный мужик на пенсию уходит - профком повелел непременно поместить информацию в раздел- "Наши ветераны". Статья у меня уже готова, дядька действительно замечательный, но без фото не пойдёт. Подмогни, а?
- Да без проблем, пропуск у меня есть, скажи куда и когда.
Приехал. На заводе строго, оборонка- всю аппаратуру проверили, спасибо, плёнки не засветили. Прошли в цех. Там народу - половина администрации завода. Чествуют некоего Шедько Ивана Игнатьевича - шестьдесят лет отмечает, из них- сорок восемь лет проработал на заводе, в этом цеху.
- Дорогой Иван Игнатьевич! Сейчас уже даже некому вспомнить, что вы пришли в наш цех в сорок третьем году, в блокаду, и за эти годы, начиная простым разнорабочим (подай- принеси) стали слесарем- инструментальщиком высшего разряда - на всём заводе нет мастера с квалификацией выше Вашей. Золотые руки - это не каждому дано!
Мне Колька на ухо:
- Правда, мужик замечательный, двенадцатилетним пацаном, голодным, по две смены пахал, тут и ночевали в цеху. Ну пошли снимать, работать надо.
Скромный такой пожилой дядечка с добрыми глазами, две медали у него на пиджаке - как говорили, юбилейных тоже куча, но он их не признавал, носил только "За оборону Ленинграда", и "За победу над Германией". Усы у него седые, улыбается. Ехидно. Весёлый, видать.
- Что говорить, так сложилось в нашем поколении. Дай Бог вашему тоже прожить и поработать достойно.
Выбрали несколько мест, ракурсами поиграли, со светом поколдовали - в цеху темновато, красиво кадр не выйдет. А оно же- в газету. Прикрепил вспышку. Раз сняли, два сняли - Игнатьевич - с живым таким матюжком, глаза прищурив-
- Ё... б твою мать, фотограф, я и так вижу плохо, ты меня вообще без глаз оставить на х. . й хочешь? Я хоть и пенсионер теперь, но думаю ещё потрудиться, а как, [м]ля, со штангелем без глаз?
Хрипловато так говорит. Но по доброму.
Цех- в хохот. Любили его там, уважали. Действительно, мужик славный.
Мне неудобно, но я же не виноват, что темно в цеху?
Ладно, отсняли. Фото в тираж нужно было дать завтра. Я не спал, до утра проявлял и печатал. Следил только за качеством - в газету же пойдёт?
Колька тоже не спавши, радостно хватает отпечатки -
- Зае... ись, красиво сделал! С уважением - ну Игнатич заслужил же?
Фото пошло в тираж. Выбран был самый приличный кадр - где он стоит рядом с гидравлическим прессом, и скромная улыбка украшает седые усы.
Этот тираж вошёл в историю Арсенала.
Над этим кадром хохотали все, кто его увидел.
Скромный, добрый, заслуженный слесарь. С замечательной биографией.
Яркий заголовок - "Наши ветераны"
И точно под ним- при свете фотовспышки- яркое клеймо на старинном гидравлическом прессе - "Станкостроительные заводы Круппа, 1891 год".
Кстати, мне говорили, что Игнатьевич, когда увидел, хохотал громче всех - и оставил себе эту газету на память.
