Курьёзы

изобретению стального каркаса. Сборка стального каркаса здания — самая опасная и сложная часть строительства. Именно качество и скорость сборки каркаса определяло, будет ли проект реализован в срок и в рамках бюджета.

Вот поэтому клепальщики были самой важной профессией при строительстве небоскреба. Зарплата клепальщика была выше, чем у любого квалифицированного рабочего на стройке. Кроме того, клепальщики не выходили на работу в дождь, ветер или туман. Они работали только бригадами по 4 человека, и стоило одному из четверки не выйти — и не выходили все остальные. Даже в разгар Великой депрессии на это смотрели сквозь пальцы все, от прораба до инвестора строительства. И в этом нет ничего удивительного, если учесть, в каких условиях работали такие бригады.

Представьте себе: на помосте из досок, или просто на стальных балках стоит угольная печь. В печи заклепки - 10-сантиметровые в длину и 3-сантиметровые в диаметре стальные цилиндры. «Повар» «варит» заклепки — небольшими мехами гонит в печь воздух, чтобы разогреть их до нужной температуры. Когда заклепка прогревается до нужной температуры, ее нужно передать туда, где она будет скреплять балку. Передвигать горячую печь нельзя.

Место крепления может находиться как рядом с печью, так и в 30 метрах от нее, иногда даже ниже на 2-3 этажа.

Так что передать заклепку можно только одним способом - бросить.

Второй член команды — «вратарь». Он стоит на узком помосте или просто на голой балке рядом с местом клепки. Его цель - поймать летящую железку обычной жестяной консервной банкой. Он не может двинуться с места, чтобы не упасть. Но поймать заклепку он обязан, иначе она рухнет на город.

«Повар» поворачивается к «вратарю» и молча, убедившись, что вратарь готов к приему, щипцами бросает раскаленную докрасна 600-граммовую болванку в его сторону. Иногда на траектории уже сваренные балки, кинуть нужно один раз, точно и сильно.

«Вратарь», поймав заклепку, загоняет ее в отверстие. Тут же в работу включаются остальные участники четверки, «стрелок» и «упор», «Упор» с внешней стороны здания, вися над пропастью, стальным стержнем и собственным весом удерживает шляпку заклепки. «Стрелок» 15- килограммовым пневматическим молотом в течение минуты расклепывает ее с другой стороны.

Лучшая бригада проделывает это фокус свыше 500 раз за день, средняя - около 250.

делали бы его долго, и в очередную поездку я просто не успел бы. А хотелось: друг мой К. Эрнст с группой «Матадора» отправлялся в Памплону снимать фиесту ...

Тогда я пошел в Консульское управление МИД РФ, долго там ходил по разным кабинетам, наконец, надоел кому-то; этот кто-то вырезал из какого-то чужого паспорта несколько страниц, вклеил их в мой паспорт и склейки заверил гербовой мидовской печатью. То есть в моем паспорте снова оказалось несколько свободных страниц. Хоть и с несоответствующими всему остальному паспорту номерами. И я пошел в посольство Испании и получил там необходимую визу.

И все бы хорошо, да вот ни этот «кто-то» из МИДа, ни испанцы, ни я — никто! — не заметил, что срок годности моего паспорта уже истек. Зато пограничник в Шереметьево — молоденький безусый младший лейтенант — заметил! ... и сказал, что никуда меня не выпустит.

Но рядом был Константин. В манере комдива Котова, показывающего себя в профиль герою Е. Миронова, Костя Эрнст продемонстрировал себя пограничнику и велел звать начальника... . Начальник смены погранконтроля Шереметьево — очень и очень нетрезвый подполковник — появился не сразу. Может, умывался. Или заканчивал анекдот. Или гриб дожевывал. Зато, появившись, сразу узнал героя телеэкрана, расплылся в улыбке и вновь изучил мой паспорт. И сказал: «Вот, Геннадий Давидович, срок действия документа у вас закончился. И никуда, конечно же, вам ехать не следует. Но! — подполковник взял мхатовскую паузу — вам повезло. Повезло даже не потому, что за вас просит товарищ Эрнст, а потому, что в паспорте у вас есть вклеенные и заверенные правильной печатью страницы. Давайте будем считать, что, вклеивая страницы, сотрудник МИД России продлил вам паспорт! »

Я, понятно, согласился.

Тогда подполковник взял ручку и под печатью МИДа (заверяющей вклеенную страницу) написал: «Действие паспорта продлено», поставил дату и расписался за чиновника. И, наклонившись ко мне, сказал, выдыхая пары алкоголя: «И чтоб, б... дь, я тебя с этим паспортом больше не видел! »

солдаты рубили котам хвосты, и те разбегались в разные стороны. Забава в городе Килкенни стала обозначать битву до тех пор, пока обе стороны не будут повергнуты.

- Также интересно выражение kiss the mistress (букв. «поцеловать любовницу») – попасть точно в цель. В XIX в. Игра в карты было очень популярна. Проигрыш назывался "поцелуй королевы", поэтому и поражение в битве получило название kiss the mistress. Кроме того, тогда брать карты с собой в бой считалось плохой приметой, поэтому колоду карт либо оставляли в военном лагере, либо закапывали в землю.

- Ещё одно жаргонное выражение good enough for government work (букв. «слишком хорошо для работы правительства») – означает халатное отношение к предписаниям, приказам, что-либо случайное. Обычно оно используется, когда нужно сделать выбор между верным, неверным и военным способом решения какой-нибудь проблемы.

- Правительство не всегда разбирается в том, что касается армии, и это порицается в американском военном жаргоне. Фраза the national joke factory (бкув. «национальная фабрика шуток») восходит к высказыванию Билла Роджерса: «Every time makes a law, it is a joke» (Каждый раз шутка конгресса становится законом, а закон – шуткой). Т. е. означает, что правительство не ведает, что происходит и издаёт глупые указы.

Оно и понятно, идеальное теоретическое строение мира, преподаватели-практики разбивают кувалдами в пух и прах. Впитывая все это студенты подхватывают лютую аллергию на реальную жизнь. Но стереотипы живут и размножаются даже в стенах высших учебных заведений.

В своем родном политехе мне вдолбили в голову главное: по уровню богатства, с арабскими шейхами могут сравниться только прорабы. Даже не зная значения этого слова, я понял, что стану им вопреки всему. И стал. Проблема заключалась в том, что прорабом я был согласно записи в трудовой книжке, а на деле – сопливый пацан без малейшего понятия о реалиях строительной площадки.

Бригада мне досталась идеальная и ровная, пили все как один. Я пытался мужиков приструнить, пристыдить, уговорить, а в итоге тупо таскал на работу книжки и весь рабочий день читал. Где-то с месяц мы с бригадой жили в разных измерениях, я не замечал их, а они – меня. Объем выполненных работ за этот период, побил все антирекорды нашего СУ. Начальнику производства Михалычу, пришлось общипать все остальные бригады, что бы моей синей пехоте, жены не раскроили скалками черепные коробки.

Лично мне пришлось посетить несколько творческих вечеров с высшим руководством на тему: «Пьянству и разгильдяйству – бой! ». Меня начали контролировать в течение дня: где ты, что делают люди, проверил ли то, убедился ли в этом. Учитывая, что у меня было три объекта в разных районах города, первое время я виртуозно выкручивался, был везде и нигде. Но Михалыч быстро просек эту фишку и согнал всю бригаду на один объект. Все, никуда не отскочишь, западня. Читать книжки стало категорически невозможно. В бытовку каждые пять-десять минут кто-нибудь заходил. То ключ разводной забыли, то очередной комплект чертежей скурили, то рукавицы поменять, то яйцо почесать. Так и прикрылась библиотека. Некое разнообразие в унылый рабочий день, вносили визиты других прорабов. Бывало сядем в дурачка подкидного утром, а к вечеру глядишь кому-нибудь тузов на плечи примеряем. Затем я снимал информацию с бригадира:

- Валера, ну чего вы там сегодня наделали?

- Пиши Леша: навесили четыре этажа радиаторов и спаяли шесть этажей водопровода.

Я выходил из бытовки, закуривал и отзванивался Михалычу. Все что я озвучивал, его, как ни странно, радовало, довольный голос выдавал. Но он все время меня подстегивал:

- Ляксей, трэба хутчэй, хутчэй! Трэба грошы зарабляць, а у вас на объекте муха не [ры]лась! – и шел отбой.

Что характерно, дальше бытовки и близлежащего магазина, со вкусным и полезным ролтоном, я носа не показывал. И однажды Михалыч приехал на объект. Без предупреждения. Угрюмо обошел этажи, с горем пополам нашел парочку способных стоять на ногах работяг и саблезубым колобком прикатился ко мне в бытовку. Хорошо что я уже допивал кофе, такого энергичного рывка за шиворот я от него не ожидал. Михалыч выдернул меня из-за стола и поволок к подъезду. Сам я туда не ходил и вряд ли бы пошел, грязища по щиколотку.

- Ну, Ляксейка, покажи отопление и водопровод! – прохрипел Михалыч.

Я зашел в несколько квартир на первом этаже. Поднялся на второй. А до девятого выкурил полпачки сигарет. Голые стены. Никаких признаков монтажных работ и присутствия человека. Вибрировали барабанные перепонки, лицо обдувалось эмоциональной жестикуляцией вскипевшего Михалыча, а я ушел в себя и прикурил сигарету от сигареты. Нужно было что-то сказать, потому что все происходящее не могло быть правдой. Не-мог-ло!

- Михалыч, так может это не мой подъезд? – спросил я с надеждой.

Он замер, несколько раз конвульсивно проглотил воздух и бодро ускакал по лестнице вниз. Когда гул от удара входной двери стих, чердачная мгла изрыгнула девять перепуганных отрезвевших тел. Вся бригада в сборе. «Мда, значит подъезд все-таки мой» - мелькнуло в голове и я опять закурил.

С этого момента к творческим вечерам добавились веселые утренники. Из всего услышанного я понял, что на орбиту вывели сверхсекретный спутник, который будет следить только за мной. И этот спутник будет посылать в мой неокрепший мозг специальные сигналы, что бы я даже во сне видел, как трезвые слесари добросовестно выполняют свою работу.

Взрослые дядьки меня победили. Даже стыдно стало: ради чего пять лет в политехе пьянством и разгильдяйством занимался, а? Что бы в результате не справиться с пьяницами и разгильдяями? Поговаривают, что кавказская овчарка способна контролировать и защищать отары в несколько сотен овец. Во мне кавказской крови не наблюдалось, так и не овцы, а «бараны», не сотни, а всего девять, значит справимся.

Всего за неделю мужики на собственной шкуре прочувствовали глубинный смысл фразы «Стоять над душой». Я был вездесущ. Людей расставлял компактно, в пределах одного этажа. Разумеется, человек с похмелья работник никакой, но в том и была задумка, втемяшить мужчинам, что не стоит по вечерам бухать до беспамятства. Ведь следующий день будет локальным адом, от которого не спрятаться, не скрыться. Естественно, ребята задействовали весь свой творческий потенциал: приносили бухло с собой, постоянно бегали то в бытовку, то на склад за «забытым» инструментом. Но вникнув в суть производственных процессов, по утрам я лично выдавал инструменты и комплектующие для монтажа, забрав под это дело у бригадира ключ от склада.

Народ резко стал звереть и шантажировать правилами техники безопасности. Кто не в курсе, выражение «Не хочешь работать – соблюдай правила техники безопасности» верно на 99%. Но ребята окончательно нарвались. Над нами потешалась вся стройка, но мы стали ходить в касках. За короткий срок я выписал новую спецодежду. Перебоев с рукавицами и хозяйственным мылом тоже не наблюдалось. Работай, зарабатывай и радуйся жизни.

Как я потом понял, это была моя первая эволюционная прорабская ступень – «пастух». Ты еще не шибко понимаешь что рабочие делают, правильно или нет, но они работают и делают это под твоим контролем. Твое присутствие на объекте обретает смысл и начинает приносить результаты. И ты понимаешь, что нужно идти вперед и тебя ждет много интересного.

— Цель поездки в Польшу? — рявкнул он на ломаном русском.

— Турнир по шахматам в Ченстохове.

Пограничник недоверчиво посмотрел на меня.

— Шахиста?

— Да.

Он высунул голову в коридор вагона и что-то крикнул. Через минуту появился долговязый солдат с шахматами.

— Будем играть, — сказал пограничник, расставляя фигуры.

Он явно был доволен собой и предвкушал скорое разоблачение самозванца. Отыскав на пересечении вертикали «е» и четвёртой горизонтали нужное поле, он сыграл е2 — е4 и торжественно взглянул на меня. Я ответил d7 — d5. Пограничник задумался. А я почему-то вспомнил Ильфа и Петрова: «Он чувствовал себя бодрым и твёрдо знал, что первый ход e2 — e4 не грозит ему никакими осложнениями. Остальные ходы, правда, рисовались в совершенном уже тумане, но это нисколько не смущало великого комбинатора. У него был приготовлен совершенно неожиданный выход».

Если у Остапа был приготовлен совершенно неожиданный выход, то у моего пограничника — совершенно неожиданный ход. Он вывел короля на е2. Я взял пешку. Он снова пошёл королём вперёд. Я вывел ферзевого коня. Он взял королём мою пешку. Я дал ферзём шах, а ещё через два хода — мат. На том самом поле е4.

— Хороший шахиста! — похвалил он, возвращая мне паспорт с печатью-разрешением на въезд.

Пограничник вышел. А я сидел и думал о его сломанном носе. Я вдруг подумал, что, возможно, когда-то этот пограничник устроил аналогичную проверку боксёру.

И эта догадка вернула мне радостное настроение.

вдове Элизабет Фротингем. Декстер представил себя блестящим бизнесменом. Тратя деньги своей жены, он делал то же, что и другие бизнесмены, — покупал акции. Не понимая, какие акции нужно покупать, он просто покупал дешевые. Их цена каким-то образом росла, и Декстер продавал их с прибылью для себя. Конкуренты насмехались над полуграмотным Декстером и забавлялись тем, что давали ему бессмысленные советы. Один торговец сказал Декстеру, что островам Вест-Индии, где колонизация шла полным ходом, были очень нужны сковородки, рукавицы и Библии. Не имея и мысли о том, что на этих островах очень знойно, Декстер воспользовался советом и купил больше чем 40 000 сковородок, 40 000 пар рукавиц и 40 000 Библий и отправил их туда на корабле. А затем ожидал, когда ему улыбнется удача. Декстеру невероятно повезло, потому что, когда его груз прибыл к островам Вест-Индии, там зарождалось религиозное движение, и его Библии купили с 100%-ой прибылью. Ему повезло еще больше, когда российские торговые корабли пожаловали к портам Вест-Индии и приказали своим агентам немедленно купить все рукавицы до последней пары. Сковородки лежали без дела на складе до тех пор, пока один изобретательный фермер не открыл, что из них можно сделать идеальные шумовки для перекладывания рыбы в цистерны. Так были проданы с прибылью все сковородки. Эти удивительные сделки принесли Декстеру состояние в 150 000 долларов, что сделало его невероятно богатым.

Другие торговцы города завидовали удаче Декстера и решили разорить его, уговорив вложить все свои деньги в уголь, а затем переправить его в Англию в город Ньюкасл. Неопытный Декстер не знал, что Ньюкасл — центр угледобывающей промышленности Англии. Поэтому он нанял десятки кораблей, наполнил их мягким углем из Вирджинии и отослал груз в Англию. Но вместо того, чтобы стать международным посмешищем, Декстер опять поймал удачу: из-за длительной забастовки в Ньюкасле шахты не работали, и был недостаток угля. Когда прибыли корабли Декстера, его уголь распродали за огромные деньги, что сделало его вдвое богаче.

развеселые дома, странная многоногая лошадь скакала по фиолетовому полю, и на фоне занавески цвета запекшейся крови сидела еще более странная женщина — одновременно и в фас, и в профиль. И сами художники были под стать своим произведениям.

Не сразу Люся нашла то, что надо. На картинах у солидного дядьки в берете красивые девушки вбегали в набегающие волны, выглядывали из-за белоствольных берез, лежали, жарко раскинувшись в разнотравье, глядя на зрителя со скромным лукавством. Правда, смущало то, что девушки были голыми, а та, что вся в лютиках и васильках, напоминала хрестоматийные строки: “под насыпью, во рву некошеном, лежит и смотрит, как живая”.

— А вы пишете портреты? — спросила Люся.

— На счет раз, — ответил художник.

— А сколько это будет стоить?

Художник ответил. Люся про себя ахнула, но не отступила:

— А с котиком на руках можно?

— Хоть с крокодилом, но за котика придется доплатить.

И хоть у художника и было заказов по горло, но как раз сейчас он оказался немного свободен, так что начнет портретирование уже сегодня вечером.

Художник пришел, как договаривались, но не с кистями, красками и мольбертом, а с дешевой “мыльницей”.

— Сейчас так все делают. Вот Никас Сафронов — страшные тысячи за портрет берет, а тоже по фотографиям, — объяснил художник.

— Ну, давайте пожелания.

— Знаете, — сказала Люся, смущаясь, — я бы хотела быть на портрете помоложе. Немножко. Чуть покрасивее. В голубом платье — любимый цвет. Потом, вот волосы, у меня, видите ли, аллергия на любую краску, а всегда хотелось быть с такой рыжинкой. Ну, вы понимаете?

— Чего ж тут не понять, — сказал художник. — Все так хотят, чтоб с рыжинкой. Идите, переодевайтесь. И кота берите.

Люся замялась:

— Платье я не купила. Такие цены. Что платье — сносишь, и как не было. А портрет на всю жизнь. Вы уж как-нибудь сами платье, пожалуйста. А котик у меня такой, знаете, своеобразный. Пушок! Пушок!

Художник только крякнул, увидев Пушка, подобранного в младенчестве и за два года превратившегося из трогательного, жалобно мяукающего комочка в наглую, бесчувственную и прожорливую скотину (и безо всяких там глупостей, типа уютных мурлыканий на коленях у хозяйки), причем все эти качества явственно читались на его шкодливой морде. Но Люся его нежно любила.

— Котика тоже подправим, — решительно сказал художник.

Нафотографировал Люсю и кота и ушел с авансом.

Но не исчез, не обманул, через неделю принес портрет.

Тетки из Люсиной бухгалтерии, пришедшие посмотреть и ремонт, и портрет, проглотили свои раздвоенные языки.

С портрета со скромным лукавством глядела сидевшая в кресле молодая красивая женщина, с рыжеватыми волосами, в открытом голубом платье, немножко похожая на Люсю, а на руках у нее был огромный рыжий кот чрезвычайно умильного вида.

Но было на портрете кое-что еще, отчего заткнулась даже главная кобра Кира Семеновна. Рядом с креслом на картине был придуман дверной проем в прихожую, и художник даже нарисовал в этой прихожей вешалку, на которой висели мужской плащ, мужская куртка и черная мужская шляпа.

Все-таки это был очень хороший художник...

свою тыкву сквозь прутья ограждения и успешно застревает там. Пацаненок безуспешно пытается вернуть голову на место, но ему это не удается. Прутья решетки не пускают обратно.

Училка в шоке. Пацан в шоке. Ребятишки в шоке. Прохожие, включая меня, замерли.

После ндцатой безуспешной попытки становиться ясно, что ситуация явно критическая. Что делать? Как быть? Вызывать МЧС?!

Некоторые достают телефоны. Но не чтобы позвонить, а чтобы воспользоваться камерой. И честно заработать свой первый миллион просмотров в Тик-Токе. Другие молча стоят, наблюдают.

И тут появляется мужик. Точнее так - Мужик (с большой буквы М). Подходит, ловким движением рук, явно проверенным годами движением, приподнимает застрявшую тыкву куда-то вверх, крутит, наклоняет и высвобождает пацана.

Училка радуется. Пацан радуется. Ребятишки радуются. Прохожие радуются. Особенно радуются те, кто заснял.

Мужик, с чувством выполненного долга, молча удаляется. Пацан долго смотрит ему вслед, а потом как громко закричит:

- Спасибо тебе, добрый человек! Дай бог тебе здоровья!

- Не делай так больше...

И тут я понял - на каждый миллион псевдо-героев тик-токарей все равно всегда найдется настоящий и истинный герой.