Детские истории #дядя

80 км. Нас, десятиклассников, было в команде четверо, гоняться нам не хотелось – экзамены скоро, но физрук, Иван Филиппович, пригрозил санкциями за неучастие, так что старт мы приняли со всеми вместе. Стартовало примерно 100 человек.

Не торопясь мы выехали из города последними, проехав километров 5 – 6, съехали с трассы в кювет и легли на молодую весеннюю травку – типа сошли с дистанции. Через минуту проехал замыкающий мотоцикл, а еще через минуту возле нас остановился наш колхозный автобус «Кубань». Вышел через пассажирскую дверь водитель.

- Чего лежите, сынки?

- Да вот, дядь Толь, в Тулу ехать неохота.

- Давай я вас подвезу.

Загрузились мы все четверо вместе с велосипедами в автобус и поехали.

Гонка шла через Киреевск. Дорога перекрыта. Дядя Толя поехал через Новомосковский перекресток. Ехал он до Петелино, скорость у автобуса всяко выше, чем у велосипеда, так что пелетон мы обогнали минут на 15.

Вылезли мы все четверо вместе с велосипедами на Петелинском повороте, легли на молодую весеннюю травку – типа сошли с дистанции. Почему нас не отметили на промежуточном финише в Киреевске, как выбывших, не знаю, наверное судьи бухали.

Лежим себе, отдыхаем, и тут мимо нас, высунувши языки, проезжают 3 – 4 лидера, отмахавших уже 60 км.

- А давай за ними?

- Давай.

Вылезли на дорогу, оседлали свои «Старт-шоссе», покатили за лидерами в Тулу. Сил – то у нас полно, педали 60 км не крутили. Одного даже обогнали.

Финишировали на площади Победы в Туле. Я приехал пятым, и все наши были в первом десятке. Все получили Почетные грамоты, Всем присвоили по итогам гонки второй взрослый разряд по велоспорту, школе тоже досталась Почетная грамота за достижения – заняли первое место в районе.

Ивану Филипповичу я признался в содеянном после окончания института, когда он уже был на пенсии.

Про волейбол потом расскажу….

немного сбрендила, - тихо произнес отец.

- Ударилась в иудаизм, - шепотом объяснила мать.

- Рашелечка! – закричал отец, чтобы в другой комнате было слышно. – Иди к нам, дядя Вадим суши принес!

- Отстаньте от меня! – закричала Рашель в ответ из своей комнаты. – Они же не кошерные! Отвяжитесь!

Спустя полчаса, когда сакэ было допито, я зашел поздороваться в комнату Рашель.

- Привет, подрастающее поколение! – осторожно сказал я. – Как дела? Есть вопросы по математике?

- Дядя Вадим, почему ты не веришь в бога? - весьма логично ответила она. – Почему не идешь по нашей традиции? Зачем ты ешь суши?

- Ну, это же сложный вопрос на самом деле, - ответил я. – Суши тут ни при чем. Ведь совсем уж нерелигиозным человеком я себя назвать не могу. К примеру, я соблюдаю десять заповедей… Так называемые ten commandments.

- Ten commandments? – переспросила Рашель. – Что это?

- Ну как? – удивился я. – Не знаешь разве? Это же основа иудейской религии. Бог дал Моисею скрижали, на которых были записаны десять заповедей. И Моисей передал их евреям. А уже от евреев это дальше пошло. Десять правил от бога, что надо, и чего не надо делать.

- А, ОК, ОК, - поняла Рашель. – Только десять? Это легко делать. Я могу!

- А какие это commandments? – спросила Рашель. – Что там?

- Ну, не убий, не укради, - начал я.

- А, ОК, ОК, - кивнула Рашель. – Это можно делать.

- Уважай отца и мать своих, - продолжал я.

- Ты шутишь, - перебила меня Рашель. – Нет, что, серьезно? Там так написано? Уважай родителей?

- Да, - ответил я. – Конечно! Почитай, это в Торе написано. И в Библии.

- Я это не люблю! – воскликнула Рашель. – No way! Значит я не religious!

- Суши кончились? – спросила Рашель. – Почему ты не сказал мне раньше?

Бабушка радостно улыбалась. Когда они пошли домой, путь их пролегал мимо длинного забора, за которым что-то строили. И вот на этом самом заборе Лёха и увидел, а затем и очень громко прочитал короткое слово "Х[рен]".

Бабушка очень рассердилась:

- Лёша, никогда больше не говори этого слова! Это плохое, фашистское слово!

А потом у Лёхи был день рождения. Чтобы именинник не мешал взрослым гостям, ему дали набор фломастеров и бумагу.

Лёха нарисовал войну. Ярко-синие с красными звёздами танки наступали, а позади них дымились коричневые немецкие. И на каждом немецком танке гордо красовалось слово "Х[рен]".

Потом Лёхины рисунки пошли по рукам.

"Однако! " - подумал дядя Петя.

"Вот они, плоды свободного воспитания! " - подумала тётя Люся.

"Выпорю паршивца! " - сжав кулаки, подумал Лёхин папа.

- Лёшенька, а кто тебя научил этому слову? - медовым голосом спросила мама.

- Бабушка, - чистосердечно признался Лёха.

Так Лёха сдал свою бабушку.

недоеб. Вобщем Выскочка. Всех задевал и спорил. Его терпели, ибо приглашен, но общатся не общались.

И вот в один момент моя мама рассказывала обо мне какой я замечательный парень росту, уже готовлю торты, сложные салаты, закупает сам продукты и готовит к приходу родителей еду, что бы они не напрягались... Вобщем кулинарный самородок и вообще подарок для любой невесты и будущей тещи.

И тут Выскочка говорит громко обращаась ко мне

- Готовить умеешь?

Я честно отвечаю

- ну да. Знаю и люблю.

Выскочка

- Ах знаешь? Тогда скажи мне, милый ребенок, как солят яищницу?

И ехидно так хихикнул.

Все замолчали, потому что никто не знал. Я думаю вы тоже сейчас не знаете. А подлый Выскочка знал, и держал паузу.

Я пожав плечами в той же тишине

- ну как всегда. Разбил яйцо. Ждешь когда поджарится. Посыпал соли по вкусу того кому яищница предназначается. А вкусы нужно знать заранее. Как и масло... .

Мой ответ Выскочка перебил твердым ответом

- А вот и нет! Нужно солить МАСЛО еще до того как оно разогреется! И специи кидать в МАСЛО а не в жарящееся яйцо! так делают в лучших ресторанах, которые знаются на кулинарии!

Притом это было сказано с таким вредным превосходством с такой пафосностью, что мне стало обидно до глубины души.

Я тут торты знаетели умею в свои 11 или12, притом самостоятельно без курсов, а он на тупейшей яищнице да еще с превосходством... .

В разговоре наступила пауза, поскольку окружающие поняли что я был задет. И в этой самой паузе, когда все пытаются найти тему что бы сбить старую, но никто не находит общих тем, я поворачиваюсь к Выскочке и говорю спокойно но с какимто хладнокровием в голосе

- Ну что, взрослый мужчина, самоутвердился над подростком? Ведь больше наверняка не над кем?

Притом я четко выделил слова "взрослый", "подросток" и "не над кем".

И выхожу с обидой с компании.

Я тогда не курил, и не пил. Но будь я постарше я бы в тишине и одиночестве от обиды выкурил бы много сигарет и выпил много рюмок. Так обидно было.

Так что тяжело отходил, ведь не пил и не курил. Гулял пару часов в одиночестве пока не вернулось самообладание и чувство юмора.

Вобщем забыл обиду.

Когда вернулся в компанию, я не понял почему мне взрослые дяди крепко жмут руку мне, и хлопают по плечам, ведь до этого было просто "здоров-привет". Меня встретили очень тепло, я даже почувствовал как гуляющая компания меня встретила не как мальчишку который придаток взрослых родителей, а полновесный член такой же взрослый как компании как и они.

Кстати Выскочка уехал еще до того как я вернулся.

Я тогда не придал тому значение, хоть и было чертовски приятно, но теперь я знаю насколько Выскочка был уязвлен проиграв от своего собственного оружия, и пал в глазах окружающих когда взрослого мужика побеждает ребенок.

Если честно я - как ребенок - даже не понимал тогда слова взрослых дядей, которые говорили в мою сторону:

- Слова не мальчика а мужа!

Мы с Лианой смиренно терпели дискриминацию, но однажды, когда Диана за ужином оттянула себе явно бо? льшую порцию макарон, моё терпение лопнуло. Свой протест я выразил вторжением своей вилки в Дианину тарелку. Диана не стерпела позора и бросилась в рукопашную. Результатом короткой потасовки стал огромный синяк под моим глазом. Этот случай лишь укрепил позиции старшей сестры и показал нам с Лианой всю тщетность силовых попыток решения проблемы.

Вскоре авторитет Дианы вырос ещё больше, когда дядя по отцовской линии научил играть её в шахматы. Случилось это так. Предстоял командный турнир среди ЖЭКов, а в команде дяди отсутствовала женская доска. Чтобы не получать ноль без игры, решили срочно научить кого-нибудь из знакомых женского пола правилам игры. Смысл был в том, что многие команды имели те же проблемы с женской доской, и матч против такого коллектива гарантировал лишнее очко. Выбор пал на смышлёную племянницу. То, что случилось дальше, удивило даже специалистов — маленькая девочка громила своих опытных соперниц в пух и прах.

Сразу по окончании турнира чудо-ребёнка отвели в шахматную секцию. Это было общество «Спартак». Тренер Рафаэль Григорьевич Саркисов устроил девочке мини-экзамен — сел с ней играть. Всю партию он молчал, хмурился и загадочно качал головой. Когда Диана сдалась, он встал и медленно обвёл глазами многочисленную свиту её родственников. Те смотрели на него, как на вышедшего из операционной врача. Вычислив в толпе отца Дианы, он взял его под руку, таинственно отвёл в сторону и зашептал:

— Редкий талант, очень редкий. Просто самородок!

Родители Дианы были заняты на работе, и возил «самородка» на тренировки в своём «жигулёнке» первой модели мой отец. Уж не помню, кто стал инициатором — отец, уделявший серьёзное внимание моему уму-разуму, или я, возжелавший догнать и перегнать Диану, но вскоре шахматы появились и в нашем доме. Почему-то запомнилось, что когда отец принёс домой чёрно-белую раскладную доску и я открыл её, там кроме деревянных фигурок лежали ещё катушки с нитками. Научился я игре в тот же вечер. Месяца через два стал отца обыгрывать.

И на пути в «Спартак» в папиной «копейке» появился ещё один пассажир.

Вскоре Диана решила бросить шахматы. Она не смогла смириться с тем, что в шахматах помимо выигрыша и ничьей существует также проигрыш. Никакие уговоры родителей, родственников и тренера результатов не дали — решение привыкшей к лидерству Дианы было окончательным и непоколебимым. Рафаэль Григорьевич переживал больше всех и ещё долгие годы, вспоминая Диану, уверял, что шахматный мир лишился большой чемпионки.

Вот так случайно, за компанию, можно сказать, я попал в волшебный мир шахмат, не подозревая тогда, что детское увлечение перерастёт в главное дело жизни.