Свежие истории от 2 декабря 2010

мужа-спецназовца, который вдруг раскаялся, то ради бывшего парня, откинувшегося с зоны, то ещё приключалась какая-то стопудовая заморочка. В отчаянии он пошёл лечить депрессняк по ночным клубам и запутался окончательно с новыми знакомствами. В довершение ко всему, двум бросившим его девушкам вдруг приспичило с ним снова встречаться, но связывать с ним свою жизнь они не хотели. Новых серьезных отношений на своём горизонте он больше не видел, гормоны играли, подержанная иномарка ещё дышала, и он принялся жить как мог. Этот город полон прекрасных девушек, несчастных в личной жизни, и у каждой был какой-то головняк, мешающий жить вместе долго и счастливо.

Перейдя на гаремное положение, сам он счастливым от такой жизни абсолютно не выглядел – осунулся, почернел и где-то даже обуглился.

В самую мерзкую погоду, засыпая от усталости, он нёсся вечерами по одному из адресов, чувствуя себя вероятно добрым доктором Айболитом – он всегда летел туда, где чувствовал себя наиболее нужным.

От нескольких месяцев такой жизни его финансы заколебались петь романсы и однажды перешли к конкретному реквиему – занял не у тех людей. Он хватался за любую подработку и как-то нашёл хорошую халяву – детский праздник. Местный спонсор подкинул денег детскому онкологическому диспансеру. Директор диспансера, заткнув этой суммой главные дыры в бюджете, на остатки решила пригласить к детям артиста. До Нового года оставался всего месяц, но по понятным причинам она не стала откладывать детям праздник.

Имевшийся у приятеля потрёпанный костюм Деда Мороза для этой цели не подходил, но он одолжил у знакомых великолепный костюм клоуна. Приятель тщательно подготовил сотню шуток и игр, наложил прикольный густой грим и добросовестно отыграл этот праздник.

При виде этих детей у него встал ком в горле, но вскоре он с удивлением обнаружил, что они находятся в гораздо лучшем настроении, чем он сам – праздники случались у них не так часто. Дети смогли быстро растормошить своего клоуна, и все свои номера он провёл с таким подъемом и блеском, с каким никогда больше не выступал.

Под конец к нему подошел мальчик и протянул свой подарок – синего плюшевого зайца. Приятель стал было отказываться, но директор под каким-то предлогом отвела этого клоуна немного в сторону и вкратце тихо объяснила диагноз мальчика.

Парень его обнял, покружил в воздухе, взял нелепого зайца, сбивчиво поблагодарил и поспешно распрощался, пока не накрылся его клоунский грим.

Мой приятель в этот диспансер никогда больше не вернулся.

Те, кто в таких местах частый гость, могут смело бросать в него камень.

Но на следующий день он покончил со всеми своими знакомствами, кроме одного. Увидеть хоть какую-то логическую связь между этим поступком и детским праздником было затруднительно. Спустя годы он вдруг разговорился. Он почти ничего не рассказал о диспансере и о том, как вскоре сделал предложение одной из своих девушек — всё это я знал и так.

Но он живо, с веселым самоудивлением вспомнил, что случилось между двумя этими событиями.

В поздний ноябрьский вечер того дня он так и не доехал до одной из своих пассий. Он свернул машину на обочину, прислонился спиной к её побитому боку, слез на корточки и принялся внимательно обозревать пустырь напротив, в котором ни черта не было видно.

Сверху понемногу посыпалась какая-то мокрая мерзость, морось вперемешку со снегом, но он продолжал сидеть на корточках спиной к машине, одной рукой прикрывая сигарету, а другой сжимая синего плюшевого зайца за пазухой. Виновато улыбаясь, приятель сообщил мне, что в те минуты мыслей в его голове вообще не было – одни выражения. В промежутках между ними, глядя на зайца, он продолжал снова и снова шептать свою любимую детскую считалку:

"Раз-два-три-четыре-пять-вышел зайчик погулять". Он задумывался на мгновение над каждым "разом" своей грустной считалки, и с особо издевательской интонацией, ломая ритм, отмечал, что зайчик вышел просто погулять. Ему явно удалось обогатить это простое стихотворение новым для себя смыслом.

На "пиф-паф-ой-ой-ой" перед его внутренним взором отчётливо вставали физиономии достойных людей, у которых он занял денег, а также героического спецназовца с парнем из зоны в обнимку.

Доходя до последней строчки, он орал в темноту:

"Оказался он – живой!!! " - то счастливо, то с горьким упрёком.

При этом он грозно потрясал в воздухе плющевым зайцем.

Устав наконец грозить несчастным зайцем злодейке-судьбе, он принялся на этой строчке изредка шарахать затылком корпус своей любимой и ненавистной машинки доктора Айболита, словно намереваясь доломать её по следам целой череды владивостокских автолюбителей. На его лице воцарилась теперь счастливая улыбка.

У девушки, которой он сделал предложение на следующий день, была наибольшая куча заморочек – она была на четыре года старше его, категорически против его полигамных связей и с двумя детьми от другого.

А ещё у неё с детства остался свой нелепый плюшевый заяц, который по своему внешнему виду годился только на набивку подушки, но гордо восседал у телевизора. Правда, он был совсем другого цвета, но приятелю это было уже совершенно пофиг – у того мальчика из диспансера другого наверное не было …

заранее банкомат при центральном входе, и давай сотрудникам в нужном банке карты оформлять. Первыми, кто поинтересовался, что за чудо такое заморское с телевизором стоит, были местные уборщицы. Не вдаваясь в подробности, более сведущие коллеги объяснили им, что это чудо будет теперь им зарплату выдавать.

Примерно в это время, одному из руководителей нужного банка как-то раз потребовалась некая сумма наличных, и судьбой он был заброшен в окрестности уже упомянутой больницы, так как банк не сильно большой, да и времена были достоточно отдаленные и банкоматов как сейчас в таких жутких количествах не водилось, решил он заехать в больницу, денюжку снять, на процентах съэкономить и проверить как его нукеры все подключили и настроили.

Баба Лера была существом не далеким и не долго думающим, но черезвычайно решительным и бесстрашным. Постоянное поднимание тяжестей в виде ведер с водой сделали ее руки крепкими, а владение шваброй было сродни навыков шаолиньских монахов с шестом. Зарплату она ждала уже три дня, а так как от нетепения чесались руки, то в коридоре у банкомата пол мылся по нескольку раз в день и особо тщательно, сказать что кафель на полу был чистым, было нельзя, кафель был оттерт до зеркального блеска. Она уже знала, что зарплата будет из банкомата, но тонкостей общения с банкоматом и пользованию картой была еще не обучена.

Далее со слов банкира...

Захожу в больницу, сразу вижу банкомат, вроде все нормально, все работает и чисто вокруг, подхожу, засовываю карточку, ввожу пин, снял некое количество, но ведь надо больше, опять ввожу пин, а дальше все произошло так быстро, что запомнились только метнувшаяся сзади сбоку неясная тень, резко приблизившейся монитор с запрашиваемой к выдаче суммой, и искры в глазах как на салюте. Следующими были только воспоминания в больничной палате, благо она находилась лишь этажем выше.

Со стороны было смотреть конечно интересно: к прилично одетому молодому человеку из под лестницы бесшумной ночной ведьмой метнулась баба Лера, сначала она ловко шарахнула шваброй по ногам того самого банкира чуть ниже коленок, а когда тот согласно всем законам физики и правил единоборств стал пытаться более тесно познакомиться своим лицом с монитором банкомата, изловчилась добавить ему той же шваброй и между лопаток, сообщив тем самым дополнительное ускорение изумленному телу.

Со слов бабы Леры...

Энтот хмырь расфуфыренный сразу мне подозрительным показался, я под лестницей домывала, и все видела...

Ну думаю, скотина, люди еще зарплату не получили и хрен я тебе дам наши деньги воровать средь бела дня...