Семейные истории #дети

рабочих, стал проводить раскопки на турецком побережье и через несколько месяцев нашел древний ящик с золотыми украшениями. Сейчас эту находку называют «золото Трои», но вроде бы по возрасту изделия в том ящике были старше, чем события, описанные Гомером.

После этой находки господин Шлиман приобрел мировую известность, ушел на покой и жил себе в Афинах богатым человеком. Но покой скоро наскучил и он решил съездить еще на одни раскопки, теперь уже в Микены. Этот древний греческий город был к тому времени перекопан археологами сверху до низу. Шлиман просто пришел туда и показал пальцем где копать. На глубине нескольких метров нашли древнее царское погребение – останки нескольких человек с золотым оружием и один из них в золотой маске. Эта маска сейчас хранится в музее археологии в Афинах и известна как маска Агамемнона. (Агамемнон – предводитель греков в троянской битве). Может быть я что-то описал не точно, не историк. Но для меня это пример человека, который имел невероятное чутье на золото.

Вторым таким человеком был мой дед.

Во время Отечественной войны дед был директором треста Алтайзолото. В трест входили рудники и обогатительная фабрика. Рудники были давно выработаны и находились в шаге от закрытия. Но закрывать было нельзя. Стране нужно было золото, а людям рабочие места, зарплата и продукты по рабочим карточкам. По рассказам его детей, дед регулярно брал грузовик и уезжал в горы, возвращался с полным кузовом золотоносной породы и высыпал ее в породу, извлеченную на руднике. После чего процент золото повышался, превосходил необходимый минимум и рудники продолжали работать.

При этом дед был под постоянным неусыпным контролем «компетентных органов», проверяющих, не присваивает ли он золото. По этой причине в собственности семьи не было ни грамма металла. Жена и три дочери обходились без колец и сережек. Контроль осуществлялся следующим образом. С дедом сдружился местный начальник из «органов». Приходил к нему вечером с водкой, пили допоздна, и гость оставался ночевать. Утром гость сказывался больным «после вчерашнего» и отлеживался. Его оставляли в доме, и семья расходилась – кто на работу, кто в школу. Гость имел возможность обыскать дом и написать рапорт, что проверка проведена, золота не обнаружено.

Наверное, есть еще люди с таким же чутьем, но я знаю только этих двух.

Сходство кажется поразительным.

когда уже все произошло, каждый дурак сможет, поэтому толку от этого понимания никакого.

Сначала все шло по плану. Я отводил детей в сад по утрам, и знал где он находится, знал я где находится вход и даже на каком этаже группа младшего сына. Походкой уверенного в себе человека, я поднялся на второй этаж и остановился на пороге группы в ожидании. Меня заметили, и воспитательница выдала сына.

Дальше начались сложности. Мы проследовали в раздевалку и остановились у ряда шкафчиков. Я взмахнул рукой, неопределенным жестом предлагая сыну уточнить, какой конкретно шкафчик его. Он показал и сел на банкетку, ожидая непонятно чего. Я открыл шкаф и уставился внутрь. Там в причудливом беспорядке лежала, даже скорее, валялась, куча одежды. Я попытался достать хоть что-то и потянул кучу на себя. Все выпало на пол.

Я оглянулся на сына в поисках поддержки. Он болтал ногами, с интересом наблюдая за моими действиями. Я сказал, чтобы он одевался. Он, не переставая болтать ногами ответил, что сначала колготки. Стало немного понятнее. Я порылся в куче на полу, вытянул колготки и протянул их сыну. Он помахал колготками перед собой, пытаясь их расправить и принялся натягивать их на правую ногу. При этом он сопел, пыхтел, кряхтел и всячески давал мне понять, что колготки без посторонней помощи не надеваются.

Я оглянулся по сторонам, чтобы позвать жену на помощь. Вспомнил, что сейчас я за нее, и попытался убедить сына, что он уже взрослый и вполне способен справиться сам. Он ответил, что не способен и снова стал болтать ногами, ожидая продолжения. Пришлось браться за дело. Я тянул, расправлял, подтягивал и пытался развернуть сына внутри колготок.

Вдруг подумалось, что одевание колготок на ребенка очень похоже на сборку автомата Калашникова. Там тоже, если что-то куда-то запихивается с трудом, то скорее всего, автомат собирается неправильно. Пораженный этой простой мыслью, я прекратил все действия и обошел сына вокруг, пытаясь выяснить, что именно идет не так.

Тут я заметил, что в раздевалке мы не одни, за нами пристально наблюдает незнакомая мне пожилая дама, явно чья-то бабушка, которая очевидно пришла за внуком. Я вопросительно посмотрел на нее, она никак не отреагировала. При этом смотрела не на меня, а на колготки, намертво застрявшие на полпути.

Мне некогда было забивать голову всякими бабушками, и я продолжил свои занятия. Ценой невероятных усилий нам с сыном удалось натянуть колготки полностью. Правда не той стороной и задом наперед, но это было уже не важно. Пришла очередь штанов с лямками, свитера, зимних сапог и куртки с шапкой.

Все шло как по маслу, сын уже застегивал молнию на куртке, когда эта пожилая дама неприятным голосом категорически заявила, что мы надели колготки ее внука. У ее внука Сережи колготки были синие, а в шкафчике лежат зеленые, а она видела, что мы надевали именно синие и вот она уж это так не оставит и выведет нас на чистую воду!

Я посмотрел в недоумении сначала на даму, потом, будучи совершенно уверен, что у нее не все дома, перевел взгляд на сына. К моему ужасу, сын согласно кивнул и спокойно так сказал, что они с Сережей поменялись колготками после прогулки.

Мозг лихорадочно заработал, процедура повторного одевания колготок вообще не входила в мои планы, нужно было что-то решать и немедленно.

Я посмотрел за спину Сережиной бабушки и сказал, что вот мне кажется ее воспитательница зовет. Она оглянулась буквально на миг.

Этого было достаточно, чтобы я, схватив в охапку сына, рванул мимо нее к выходу.

Мы остановились перевести дух на первом этаже, и я крикнул наверх, что колготки мы завтра принесем.

Мы же не преступники.

их обоих, купила дочери (назовём её Ольга) однушку со словами: "Тебе жилплощадь обеспечила, а мужу твоему не собираюсь, на расширение пусть сам зарабатывает". Ольга родила сына. На расширение квартиры муж так и не заработал, до самой свадьбы сына жили они всё в той же однушке, при этом тётя Люда по возможности нехило так отстёгивала из жалости их семейству.

Наш народ не может спать спокойно, зная, что где-то пустует шикарная квартира. Вот и в этом случае повзрослевший внук тёти Люды захотел привести к ней в дом свою беременную невесту (тоже без гроша в кармане) либо разменять квартиру своей бабки. Бабка послала всё семейство в х[рен], так как размен был не вариант: у неё одна комната под домашний спортзал, одна — под библиотеку, а уж детей ей в квартире и подавно нах[рен] не нужно.

Семейство во главе с Ольгой решило наказать бабку и перестать к ней ездить/помогать по дому/звонить/навещать в больницах и прочее. Как раз в это время несколько лет назад в сюжет истории вошла моя подруга, которая периодически к бабе Люде заезжала. Выслушав бабушку, подружка отговорила её от идеи пожизненной ренты, предложила сама ухаживать за ней (тем более она врач: давление померить в ночи, укол поставить — всё без проблем). Сказано — сделано.

Через какое-то время бабушка играет в ящик, семейство на похоронах потирает руки, а потом медленно сползает по стене вниз, узнав правду о наследстве. Истерики, суды, тряска перед лицом ребёнком с криком: "Ты у НЕГО жильё отбираешь!" На судах семейство по проторённой дорожке идёт в х[рен] (у подружки муж-юрист всё оформил по закону).

В общем, смеха на застолье было больше, чем на стендапе. А я теперь жду, когда и по моей улице проедет инкассаторская машина, в которой будет сидеть взбалмошная бабка с трёшкой в центре.

что теперь мы берём в ипотеку квартиру для дочери. Маленькая студия на этапе котлована, но мы отдаём на первоначальный взнос наши накопления и опять влезаем в ипотечную кабалу, причём ежемесячный платёж будет даже больше нашего. По плану мужа мы выплачиваем ипотеку дочери, дочь к этому времени съезжает от нас, мы продаем нашу квартиру, покупаем квартиру поменьше себе, берём вторую ипотеку для сына, использовав разницу как первоначальный взнос. Пока платим ипотеку, сын живёт с нами, потом переезжает в свою квартиру.

[м]лять! Я была против категорически! Мы из-за ипотеки жили трудно, не позволяли себе ничего лишнего, отпуск экономный, никаких трат вне бюджета, даже в кафе выбирались редко, подарки друг другу недорогие, а то и вовсе без них. Недорогие продукты, всё по акции. И сейчас ещё раз на это пойти, а потом ещё! А для себя жить когда? Но муж говорит, что я эгоистка, мы обязаны дать детям хороший старт в жизни. Я считаю, что хороший старт — это любовь и образование. Пусть сами пробиваются в жизни, пусть сами зарабатывают себе на жильё. Но для мужа старт — это и есть жильё. Говорит, что мы же сами его не заработали. Намекает на то, что с первоначальным взносом нам помогли родители. Но я не против помочь частью денег, но не полностью купить две квартиры ещё! Муж говорит: "Плохо было бы, если нам родители купили готовую квартиру? Конечно, нет, так почему ты не хочешь сделать детям хорошо? " Я хочу, но не Показать ещё только за свой счёт. Я хочу и для себя пожить, причём сейчас. Хочу к косметологу ходить, покупать одежду, которая нравится, а не которая подешевле. Хочу машину себе сменить через несколько лет. Но муж упорно считает, что я эгоистка, готовая променять цацки на детей.

Мы взяли в итоге квартиру в ипотеку, платим за неё сейчас. Сдавать её не можем, она черновая, без коммуникаций, а на ремонт денег нет. Когда мы по подсчетам мужа купим квартиру сыну и он отселится туда, мне будет около 55. Муж говорит, там и внуки пойдут, наверное, будем с ними возиться. А я говорю: "Может, и им возьмём квартиру в ипотеку? " Муж говорит, что я плохая мать. Я, с одной стороны, и вину чувствую, ведь родители должны дать детям самое лучшее, помогать. Но с другой — ну они же будут взрослые, будут сами работать. Мы не выгоним никого из родительского дома, поможем, но по квартире каждому в ущерб своим желаниям и бюджету — это слишком же.