Медицинские истории #больница

и новым. Мы с испугу согласились. Заведующая, кстати, оказалась неплохим врачом.

И вот, лежу я в платной палате. Одна беда — кнопка вызова не работает. А передвигалась я тогда с большим трудом. Но смирилась вроде. Пока однажды не была разбужена уборщицей, ибо плавала в теплом и красном — выпал подключичный катетер. Легкая паника не помешала умницам-сестрам успеть меня откачать, проклиная молчащую кнопку. Потому что уборщице, оказывается, далеко бегать пришлось, всех созывая.

А тут еще в палату напротив совсем тяжелого деда положили. Через дверной проем я наблюдала, как он задыхался, стонал и тянул руку в бесполезной кнопке. В общем, надо было бдеть над ним. И тогда я стала требовать ремонта системы вызова. Хотя бы ради деда…

Трижды приходила делегация из проректора по хозчасти, главы фирмы ремонтников и дядьки-рокера в качестве электрика. Дядька был в косухе и бандане с черепами. В общем, наш такой человек. Панели над кроватью он развинчивал и завинчивал, делегация уходила, а к вечеру все опять отрубалось.

Наконец я вызвала их в четвертый раз. Пришел только рокер. Он вяло постучал по панели и опять стал развинчивать. В этот момент у него зазвонил телефон, и смеющийся мужской голос довольно громко пророкотал в мобильнике:

— Короче, изобрази там бурную деятельность, отвинти-развинти, понимаешь, и давай, свободен… По-быстрому там.

Дядька-рокер вяло дакнул.

Не знал он, что со мной так нельзя. Вот именно так нельзя со мной. Палата моя запиралась изнутри на ключ. Закончив, рокер не стал меня обнадеживать миганием лампочки, сказав, что посмотрит позже. Пошел к выходу — дернул за ручку двери и изумился:

— А выйти… это вот как?

— А никак, — говорю. — Теперь вы — мой заложник.

Он сосредоточенно посмотрел на дверь.

— А домой-то мне как?

— Никак, — говорю. — Звоните шефу. Пока сигнализация не заработает, пытаться уйти домой бесполезно.

И начинаю рассказывать ему об ужасном положении лежачего больного с неработающей кнопкой вызова.

— Так меня же семья ждет, — тупо повторил он.

— Так и меня ждет, — говорю. — Очень ждет. Понимаете? И я не хочу тут остаться без работающей кнопки вызова, за которую я к тому же плачу.

— Так ведь он все равно вам ее не починит, — грустно признался мой заложник. — Ему ведь этот ваш хозяйственник-проректор до сих пор деньги не заплатил за систему. Они ведь намертво уперлись оба. Не починят же все равно.

— Значит, вы останетесь со мной, — говорю. — Давайте чай пить. Есть траченная плитка шоколада. Сколько лет вашим детям-то?

В этом месте положено написать: «Незаметно пронеслись четыре часа пятничного вечера». Шеф ремонтников ржал в трубку — не помогло. Орал матом, требовал, чтобы медсестры отперли дверь. Но тут вскрылась еще одна, ранее неведомая изюминка нового ремонта. Замки к дверям, которые в случае чего должны были открываться снаружи медперсоналом, имели внутреннюю блокировку. И, запершись, я могла творить внутри все, что угодно и сколько угодно. Кроме того, медсестры явно были на моей стороне.

— Он вас там не обижает? — спрашивала дежурная сестра через дверь.

— Здесь я обижаю, — отвечала я брутально.

Вскоре стокгольмский синдром вступил в свои права. Дядька-рокер назвался Пашей и стал сам позванивать шефу, колоритно ругаясь и ища моего одобрения. Шеф начал сдавать позиции, стал нудно объяснять, что доступ к системе лишь через хозяйственника-проректора, а тот уже у себя на даче.

— Так я тоже хочу живой на дачу, — говорю. — Пусть возвращается.

Потом мы с Пашей рассказывали друг другу медицинские страшилки. Он с повлажневшими глазами — историю о докторе, не вышедшем в приемную к пациенту, оказавшемуся его родным сыном. В общем, там все умерли…

Дело шло к ночи… Наконец в панели над кроватью раздались щелчки. Потом Пашин шеф попросил меня к телефону. Доложил, что все бы заработало, но ему нужен еще один программист, а тот приедет только завтра. Я была непреклонна. Сказала, что позвонила знакомой съемочной группе, и они как раз завтра приедут и все отснимут, а мы с Пашей их подождем.

Щелчки продолжились. И вот тут мой заложник говорит:

— А я в туалет хочу.

— Бывает, — говорю. — Но я же не со зла, вы понимаете. Никак нельзя сейчас в туалет.

Он еще помолчал и говорит:

— Очень хочу. Я быстро. Я пописать только…

— Нет, — говорю. — Вот там ведерко в углу, а я отвернусь.

Паша встал, помолчал немного и по-детски так:

— Не могу. Я быстро сбегаю, вернусь и сам запрусь. Вы только мне поверьте. Туалет-то дверь в дверь. Я ж не обману.

— Эх, — думаю, — сколько уже сделано, и…

А он стоит — робкий рокер с честными глазами. В черепушках весь…

Выпустила я его. А он и правда вернулся, тут же заперся и отдал ключ мне.

Через полтора часа за дверью раздались знакомые голоса: формально важный голос проректора и устало-ненавидящий — шефа ремонтников. Они предложили протестировать систему. Мой заложник Паша сразу обнаружил хитрость и потребовал переделать. Через полчаса они пришли снова. На этот раз Пашу их работа устроила. И он, показав мне на какие-то микролампочки, сказал, что вот теперь уже все по-настоящему.

Наверное, они обиделись, потому что, спросив, все ли меня устраивает, ушли, даже не забрав с собой Пашу. Тот доел мою шоколадку и, прощаясь, спросил:

— А можно я буду вас навещать?

— Конечно, — говорю. — А вы любите смотреть на капельницы?

И, кстати, он заходил потом, да.

Елена Архангельская

дочь — это просто катастрофа, получает очень плохие оценки, и она еще не видела такого тупого ребенка за всю преподавательскую карьеру. Мать была в шоке, она забрала дочурку из школы и они переехали в другую деревню.

Двадцать лет спустя у учительницы диагностировали серьезное заболевание.

Ей посоветовали операцию, которую во всей округе может сделать лишь одна женщина-хирург. Проанализировав ситуацию и понимая, что у нее нет другого выхода, учительница согласилась на операцию, которая прошла успешно.

Когда она открыла глаза после операции, то увидела симпатичную врачиху, которая улыбалась, глядя на нее. Она хотела поблагодарить ее, но не могла говорить. Ее лицо начало синеть, учительница подняла руку, пытаясь ей что-то сказать, но умерла, так и не произнеся ни слова. Врачиха была в шоке.

Когда она повернулась, то увидела Катеньку, работающую уборщицей в этой больнице. Эта дегенератка отключила кислородный аппарат, чтобы подключить свой пылесос.

А вы серьезно подумали, что Катенька стала хирургом? . .

***

дверь стоящего у порога такси, задираю женщине, сидящей там, юбку, и начинаю быстро стаскивать с нее трусы, чтобы проверить диаметр раскрыва матки. Женщина отчаянно сопротивляется и матерится. Немного ошарашенный ее поведением, я отступаю, и вдруг замечаю, что она не беременна. А у порога больницы стоят несколько такси. . .

2. Для начала небольшой лингвистический комментарий. Infarct - это по английски соотвественно инфаркт, а fart - это большой пук (или бздон, перд, и т. д. ). Теперь история.

Однажды пришлось сообщать плохие новости женщине, ожидающей в вестибюле.

- Ваш муж скончался от массивного инфаркта (massive infarct)

Через 10 минут я случайно услышала, как она разговаривала по телефону с кем-то из своих родственников:

- Представляешь, мой муж скончался от массивного внутреннего пропердона!

(fart), - сокрушалась она.

3. Спустя 2 недели пациент пришел ко мне на контрольный прием.

- Ну, как, помогло Вам лекарство? - спросил я.

- Знаете, доктор, с одним из прописанных вами медикаментов у меня возникла проблема.

- С которым из?

- С пластырем.

- А в чем проблема?

- В инструкции написано прилеплять новый пластырь каждые 6 часов. Но я уже не знаю, куда его лепить.

С замиранием сердца я попросил его снять рубашку. Так и есть - все его тело было обклеено пластырями!

В инструкции было написано: Снимите предыдущий пластырь, прежде чем наклеивать новый. . .

Продолжение следует. . .

помощи решило наказывать больницы, где ждать приходилось больше четырех часов. Программа оказалась успешной, по крайней мере внешне. На самом деле некоторые больницы стали держать поступающих пациентов за пределами своих стен в машинах скорой помощи до тех пор, пока персонал не убедится в том, что сможет уложиться в отведенные четыре часа.

Аналогично у нас. Большое госучреждение, присылают "временной стандарт ожидания очереди", очередь электрическая, в каждом филиале стоят киоски выдающие талоны, на них ПО, позволяющее снимать телеметрию на федеральном уровне, первый месяц пришла табличка - среднее время ожидания услуги 2 часа, дали всем [ман]дов, второй месяц - среднее время ожидания в очереди 2 минуты, у некоторых управ менее 5 секунд, начали разбираться, все оказалось просто, на киоски наклеен листок А4 с сообщением "ТАЛОНОВ НЕТ, ЖИВАЯ ОЧЕРЕДЬ", оператор клиентской службы принимает человека, выдает в системе ему талон и сразу же закрывает, после чего начинается обслуживание.

Зато по всей стране проблема с ожиданием человека, согласно отчетам, решена!

Знаете как подрядчики нокии снижали количество обрывов звонков? Они просто накрутили счетчики, чтобы абоненты слушали тишину, отключались сами и перезванивали. Не обрыв же? Не обрыв.

В догонку к безумным KPI:

У кадровиков:

- Экономия ФОТ. Результат: Организация превращается в проходной двор, кузницу кадров или загон для скота.

- Количество принятых на работу. Результат: Практически, как предыдущий. Любой ценой, включая откровенный [ман]дёж, принять сотрудника. Как следствие: текуча кадров и всё остальное.

У врачей:

- Количество принятых пациентов. Результат: Нах[рен] лечить? - Он же не придёт потом.

У продавцов:

- Средний чек. Результат: Пи[c]ец уровню обслуживания и репутации заведения.

У саппорта и им подобных:

- Количественный личный KPI по закрытым задачам. Результат: Линейный персонал перестаёт взаимодействовать "по горизонтали". Начинают не помогать друг-другу а наоборот, скрывать информацию, подставлять, и т. п.

детей в долгий ящик не следует и мы взялись за эту задачу со всем рвением. Отсутствие результата через полгода намекало, что метод научного тыка имеет свои плюсы, но слабая прогнозируемость перевешивает все достоинства. На семейном совете решили идти сдаваться врачам, благо хорошая больница была прямо под боком. Назначили нам кучу анализов, среди которых была и спермограмма. На этом моменте меня начали терзать сомнения, но ради семейного счастья можно было и поднапрячься.

В назначенный день пришел я в регистратуру, отдал направление и выдали мне в провожатые милую девушку-медсестру. Она отвела меня в маленькую уютную комнату на первом этаже, объяснила тонкости процедуры и оставила в гордом одиночестве… Вот тут я призадумался – ведь наверняка же кто то придумал высокотехнологичный аппарат для забора эякулята, а я тут сижу и гоняю лысого, как какой то подросток. За этими великими мыслями квест кое как был выполнен и стали мы с супругой дожидаться результатов. По итогам обследования нам рассказали, что в целом мы оба здоровы и каких то серьезных преград нет, но есть над чем поработать – попить витамины, подлечить хронические болячки, отказаться от бани и горячих ванн, больше двигаться и т. д. На фоне стремления к совершенству не забывать о конечной цели и пробовать добиться положительного результата. Если через полгода беременность не наступит, то сдать анализы еще раз, чтобы понаблюдать динамику.

Через полгода результаты, безусловно, были, но вовсе не те, на которые мы надеялись – сломался диван и соседи по площадке при встрече улыбались иронично-понимающе… Хочешь не хочешь пришлось идти сдаваться повторно. Здраво рассудив, что второй раз все пройдет проще, заявился я к медикам. Опять выдали мне девушку провожатую, только повела она меня почему то не в знакомую уютную процедурку, а повезла на лифте куда то наверх. Решив, что за полгода могло многое измениться, я не стал возражать и следом за медсестрой попал в довольно большой кабинет, где она отдала направление врачу, что то невнятно буркнула и удалилась. И тут начался театр абсурда! Мало того, что врачом была девушка, в кабинете было еще две ее коллеги. Мне предложили присесть на стул поближе к аппарату. Вот тут я и вспомнил свои мысли на первой процедуре и знатно удивился оперативности воплощения их в реальность. Настораживало меня пара вещей:

Медички явно никуда не собирались выходить, а методично занимались своими делами. Я в молодости несколько раз пьянствовал со студентами-медиками и отдавал себе отчет, что в части здорового цинизма и юмора на грани фола они большие мастера, но вряд ли это было уместно на рабочем месте. На всякий случай украдкой осмотрел себя, вроде бы на футболке нет надписи «почетный экскгибиционист города» или чего то подобного. Даже характерного плаща и того не было.

Еще большие подозрения вызывал сам аппарат – я со своим техническим образованием не мог сообразить, как его применить по назначению. Насадка была явно маловата в диаметре и какой то странной формы, а гофрированный шланг не выглядел съемным, что сразу наводило на мысли про сложности с мойкой и дезинфекцией.

Из этих размышлений меня вырвал прямо приказ врача:

- Что же вы сидите? Приступайте уже!

- Я бы рад, только не могу сообразить, как это делать.

- Что тут соображать, зажимаете наконечник в зубах и дуете в трубку, что есть силы!

Про себя решив ничему не удивляться, я выполнил поручение и сразу же получил ответ, который меня добил окончательно – показания в норме! Вот тут я уже не выдержал и вежливо поинтересовался - каким таким чудом они так быстро, а главное таким интересным способом узнали , что показания в норме? Как я упоминал выше, больница была хорошая и дураков там замечено не было, поэтому первое, что сделала врач – посмотрела в направление и с трудом сдерживая смех сказала

- Ага, так вам нужна была не спирометрия, а спермограмма! Пойдемте, я вас провожу…. И имейте в виду – легкие у вас в полном порядке.

Отвели меня в уже знакомую комнату, где все пришлось делать старым дедовским способом….

PS если кто из участников этого шоу узнал себя, то низкий вам поклон, у нас вскоре все получилось!

фельдшером. Особенно комично мы смотрелись, когда приезжали на вызов к детям…. . два огромных дяди под 2 метра ростом над детской кроваткой)) квалификация у Миши была прекрасной. . со своими обязанностями он справлялся весьма умело…и что греха таить, особенно на пятом-шестом вызове ночью, много делал почти на автомате…не удержусь от шаблона)) преамбула закончилась))

Теперь как в сказке... .

Морозной декабрьской ночью на станцию поступил вызов. . плохо с сердцем молодой женщине 20 лет. Естественно, моментально поехала усиленная бригада. . мы с Мишей. . Поднимаемся на 2 этаж старенького деревянного дома, скрипучие лестницы. . темнота…романтика, особенно в 2 часа ночи))

Встречал нас муж (как представился), мужчина лет 40, для нас 25-летних старичок старичком)), вот вид у него представлял. . как бы обьяснить. . представляете выжатое кухонное полотенце)) которое выжали, а развернуть забыли... вот в таком жгутообразном виде он и был. . Быстро вошли в комнату… развернули сумку. . стандарт в общем. . пациентка сидит на кровати, розовенькая, выглядит совершенно здоровой… и смущенно жалуется следующим образом: Вы знаете, доктор, не могу уснуть… горячая волна поднимается от ног, проходит через все тело, и снова идет снизу вверх. .

Миша как подавал мне аппаратуру. . так и обомлел. . вид у девушки был совершенно кустодиевский)) прекрасные русые волосы. . Работа есть работа, записали ЭКГ, осмотрели. . в работе бывает всякое и первый взгляд оказывается весьма обманчив (к сожалению) Что я мог сказать…. . ну что. . вегетососудистая дистония, примите валериану, утром на прием у терапевту. . пошли на выход. .

Совершенно взволнованный товарищ вился около нас встревоженный до крайности и просил заверить его, что все будет хорошо. . На выходе из квартиры сопяший Мишка развернулся и, наклонившись к хозяину, зловеще зашипел: Гражданин, в следующий раз в 2 часа ночи горячую волну своей жены гаси сам, или утром это сделаю я. И, хлопнув дверью, ссыпался вниз по лестнице. . На станции, обычно вечно сонный Мишка до утра сидел и пил чай. .

Через 2 дня снова сутки, но на обед в столовую Миша не поехал, сославшись что аппетита нет и попьет–ка он чайку, то же повторилось и за обедом. Врожденное любопытство достало меня в конец, я пожертвовал ужином)). Минут через 10 мимо окошек « Скорой» по дорожке между сугробов появилась наша пациентка с пакетом в руках…. Прижатый к стенке Мишка признался, что утром после смены потянулся по ночному адресу, встретил

Галю на улице, и с места в карьер предложил ей руку и сердце. . через 30 минут уже нес ее чемоданчик в свое общежитие)) девушка–сирота закончила техникум, ехать было некуда и один из преподавателей «пригрел» девчонку(.

Дня через 3 меня вызвал главный врач больницы, и положил передо мной жалобу. . парторг техникума жаловался на бригаду скорой помощи, которая увела у него жену. . Совершенно на голубом глазу я доложил, что девушка была уведена не во время дежурства, а сразу после него, и поэтому городская больница ничего брошенному парторгу не должна.

Прошло много времени, я давно уже не летаю по вызовам с мигалкой, а в меру своих сил работаю реаниматологом, Галя с Мишей недавно отметили

20-летний юбилей свадьбы, растут трое парней гвардейского роста)), одного только не терпит Галина Петровна…. начинает бурчать и наливаться зловещей синью ее глаза… вопроса. . как спала ночью)))))))

в котором случилась большая неприятность - туда поступил бомж с пневмонией.

Медсестры и санитарки в больницах ко всему привычные - такие клиенты к ним периодически попадают, и никаких особых проблем обычно не создают, наслаждаясь больничным уютом и сытостью.

Его помыли, побрили, уничтожили насекомых, переодели в больничные шмотки, и начали лечить от воспаления легких. Но бомж заботы о себе не оценил – как только пришел в себя, начал целыми днями мычать дурным голосом, а еще несколько раз измазал стены в палате продуктами собственной жизнедеятельности.

Психиатра ждали как мессию - наконец-то он придет, и заберет этого психа к себе в отделение.

Когда мы с Майком вошли в терапию, нас встречали чуть ли не с красной дорожкой. Старшая медсестра собственноручно поднесла Майку историю болезни клиента и распахнула дверь в палату-одиночку, где тот обитал.

Голосом лисы из мультфильма она сказала:

- Ну, вот и ваш пациент - намекая, что пациент вовсе не их - у них он оказался случайно, и это недоразумение нужно исправить как можно скорее.

Майк не спеша зашел в палату, принюхался, слегка поморщился, а затем доброжелательно поздоровался с бомжиком:

– Шалом, Ма шломха? (Здравствуйте, как поживаете? )

Мычание было ему ответом. На все дополнительные вопросы ответ был неизменен.

Расспросив медсестер о поведении больного, уточнив количество и местоположение намазывания, Майк окончил сбор анамнеза, и быстро вышел из палаты. Затем он пристроил папку с историей на столике медсестры и неразборчиво написал, что у больного органические изменения головного мозга, что он рекомендует продолжать лечение в терапии, и добавить такие-то лекарства. В случае, если не будет улучшения – заказать повторную консультацию психиатра.

Сказать, что персонал отделения был разочарован - это было большое преуменьшение. Провожали нас уже без всякого радушия, под злобное шипение санитарок. Старшая медсестра пригрозила вызвать нас завтра же, и продолжать это делать ежедневно, пока мы больного не заберем.

К счастью, следующий день был выходным, но в воскресенье (первый рабочий день недели в Израиле) с самого утра бумажка с просьбой о повторной консультации уже дожидалась Майка на его столе.

Неспешно переделав свои дела в психиатрии, Майк двинулся в сторону терапевтического отделения.

От былого радушия персонала не осталась и следа - медсестры смотрели на нас с Майком, как будто это именно мы пришили к ним мазать дерьмом стены. Доктор благодушно со всеми поздоровался, зашел в палату в пациенту, оттуда сразу же донеслось знакомое мычание. Через несколько минут он вышел и спросил:

- Ну, и как он себя ведет? Стенки продолжает мазать?

Санитарка с ненавистью ответила:

- Вчера один раз намазал, да и сегодня уже успел - только перед вашим приходом еле отмыла. Заберите вы его в психушку - сил уже никаких нет.

Майк с невозмутимым видом взял папку с историей болезни, долго писал результаты осмотра, после чего вручил ее старшей сестре. Она открыла ее, начала читать, а Майк быстро подхватил меня под руку, и в темпе повлек к выходу из отделения. Заходя за угол, я успел обернуться и заметить, как старшая сестра стоит онемевшая, с отпавшей челюстью, глядя вслед Майку, а остальные тормошат ее и пытаются заглянуть через плечо в папку с историей.

Быстро покинув терапевтический корпус, мы пошли обратно в психиатрию.

Майк на ходу мурлыкал под нос мелодию «Yellow Submarine».

Заинтригованный, я спросил:

- Майк, так что же ты им все-таки написал?

Он посмотрел на меня безмятежным взглядом и сказал:

- Только правду и ничего, кроме правды. Раньше он мазал дерьмом стенки четыре раза в сутки, а сейчас только один. Да и мычать стал значительно тише. Вот я и написал все как есть:

- В состоянии больного наметилась положительная динамика. Рекомендую продолжить назначенное лечение в рамках терапевтического отделения.

Теперь челюсть отпала уже у меня.

А Майк задумчиво прибавил:

- Эх, еще одну рекомендацию забыл написать. Надо было ему дать что-нибудь для запора, чтобы стенки нечем было мазать. Позвонить им, что ли? Нет, пожалуй, звонить не буду. Думаю, они на меня немножко сердятся, что я его к нам не перевел. Ну да ничего, они терапевты.

Сами должны о такой простой вещи догадаться.