одним словом.
На этот раз голос в голове был на редкость убедителен и резонен, фразы звучали чётко, при малейшем намёке на непонимание или, паче чаяния, непослушание, взвинчивая тон до непереносимого рёва.
— Так жить дальше нельзя, — заявил голос.
— Как жить нельзя? — робко поинтересовался Вася, приготовившись на всякий случай набрать номер приёмного покоя: мало ли, ещё начнёт за суицид уламывать!
— Ты, Вася, не живёшь, а прозябаешь, — вынес вердикт голос.
— Прозябаю, — безропотно согласился Вася, ибо крыть было нечем.
— Надо что-то менять в твоей жизни, — с напором бульдозера продолжал голос.
— Может, не надо? — жалобно спросил Вася, памятуя о своих прежних попытках что-то круто поменять. С последующими госпитализациями.
— Надо, Вася. Надо, — процитировал голос — и начать надо с фамилии.
— Господи, чем тебе моя фамилия не угодила? — простонал Вася.
— Вася, это вопрос не личного предпочтения, а твоего будущего человеческого счастья. И не вздумай упираться. Ты, сукин сын, будешь счастлив вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет!
— Да я, в общем-то, не против, но при чём тут моя фамилия?
— Вася, всё дело в магии имён. Точнее, фамилий. Как бытие определяет сознание (слышал о таком феномене?), так и фамилия определяет судьбу своего владельца. С тем, что мы имеем, историю творить не просто бесполезно, но и прямо противопоказано.
— Но я не...
— МОЛЧАТЬ!!! СЛУШАТЬ И СОГЛАШАТЬСЯ, В КОНЦЕ БЕСЕДЫ ПОДСКОЧИТЬ И СПРОСИТЬ
"РАЗРЕШИТЕ БЕГОМ?"!!!
— Всё-всё-всё, уже никто ни с кем не спорит, только не ори так громко!
— Вася, у меня есть одно полезное качество: как бы громко я ни орал, соседи услышат только твои реплики с галёрки. Так что давай ты не будешь выставлять себя идиотом и будешь слушать сюда. Поскольку тебе один хрен слабо, я уже всё продумал. Фамилия твоя теперь Гитлер-Разумовский (для читателей — вторая часть фамилии произвольная).
— Что?!
— Я так и знал, что ты дашь аффект. Так вот, пока хватаешь воздух ртом и хватаешься за сердце, приведу убойные аргументы. Гитлер, конечно, сволочь та ещё. Но! Сволочь харизматичная, этого не отнять. Чтобы сбить с понталыку целую нацию законопослушных и основательных бюргеров — это, я тебе скажу, талант нужен. Теперь его не знает только имбецил. Ты,
Вася, тоже сволочь — НЕ ВОЗРАЖАТЬ!!! То есть, один задаток для успеха уже есть. Не хватает харизмы и известности. Фамилия — уже половина успеха, остальное разыграем, как по нотам.
— А Разумовский-то тут при чём? — слабо простонал Вася.
— Вася, ты шизофреник, а не дебил, поэтому нечего тупить! Ты не хуже меня знаешь, что эту фамилию носит заведующий отделением, где ты частый гость. Если для лояльности судьбоносных факторов нужна грубая лесть, то так и следует поступить. Поверь, Вася, супротив своего наполовину однофамильца доктор будет безоружен! Это в нашем деле прямо-таки козырь.
— Ага, вроде пятого туза... А дальше-то что? — спросил впавший в полутрансовое состояние от обрушившихся на него новостей Вася.
— Это хорошо, что мы с тобой так быстро достигли полного взаимопонимания по первому вопросу. Неси карту, будем рисовать направления главных танковых ударов. А завтра — в ЗАГС.
— Нас не поженят, — попытался в последний раз возразить Вася.
— ИДИОТ!!! Я ТОБОЮ И БЕЗ ЖЕНИТЬБЫ ОВЛАДЕЮ!!! ТУДА ТЫ ФАМИЛИЮ МЕНЯТЬ
ПОЙДЁШЬ!!!
До участкового врача Вася добрался только на третий день, с новым паспортом и картой оккупации Европы. Переписывая титульный лист амбулаторной карты (шутки шутками, но в ЗАГСе фамилию поменяли), доктор задумчиво произнёс:
— Взять, что ли, себе фамилию Сталин-Рабинович? Эк бы я развернулся...