Истории на отдыхе

по-русски: "И где же наш выход на посадку? " Я им: "Следуйте за нами. Посадка на Тель Авив уже заканчивается". В ответ : "Какой ещё Тель Авив? Нам в Москву! "

В том же Шарль Де Голле не пройходит электронная регистрация на рейс. Подходит здоровенный чернокожий француз в полицейской форме и по-русски говорит: "Эти терминалы не работают. Пройдите к другим. "

В Париже стоим в очереди на остановке такси. Подъезжает свободное и вдруг какая-то бабушка садится без очереди и уезжает. Я произношу дежурное "[м]ля*дь! ". Дама в белом пальто, стоящая передо мной, оборачивается и говорит с акцентом: "А что у вас в Росии пожидым место не уступают? "

Идем по Монпарнасу. Холодно. Я купил и выпил литр Амстердама. Подходит очередной [мав]р со статуэткой Эйфелевой башни и на "Пошёл на х[рен]! " обиженно реагирует: "Пуркуа анкор на х[рен]!

Позвали своих иностранных коллег погулять вечером по Даун Тауну в Лос Анжелесе, ну или на метро прокатиться. Нас обозвали крейзи и отказались. Пошли вдвоём. Вечером пооткрывались тысячи лавчонок и вывалили тольпы [мав]ров и латинос. К нам подвалили [мав]ры, прямо как в одной из серий "Убойной силы" и попросили сигарету. Я дал. Попросили огня. Я говорю, а что у вас своего нет? Удивились и спросили откуда мы. После ответа про Россию, сдулись и растворились.

В Яфо зашел в мечеть. Разулся как положено. Внутри трое. Один говорит на иврите "А что, тебя здороваться не учили? . Отвечаю: "Ас-саляму аллейкум! ". В отличие от сценки из фильма "Паспорт" это были арабы, которые только и нашлись, что сказать в ответ: "Ты что из Средней Азии, что ли? "

энтузиасты подъезжают к смерчу почти вплотную и снимают сам вихрь, кружащихся в воздушном вальсе коров, летающие скамейки... и ты каждый раз с замиранием сердца думаешь - а ну как у ребят заглохнет машина в самый ответственный момент, когда торнадо пойдёт на них?

Второе хобби - сплав по горным рекам на лодке, занятие тоже крайне нервное и душещипательное.

Вот про один забавный сплав по речке я и хочу рассказать.

Дело было в Красноярском крае. Четверо парней, довольно опытных рафтеров, решили проплыть по знакомой порожистой речке. Преодолеть им предстояло три порога: два - средней категории сложности и один - архисложный, проходимый только при очень точном маневрировании между валунами.

Начиналось всё довольно весело. Одев спасжилеты, ребята прыгнули в рафты и привычно заработали вёслами. До первого порога у них вообще получилась лёгкая прогулка - ребята даже не намокли и не забрызгались. На пороге же пришлось слегка порулить вёслами - то правые вперёд, то левые назад, то все вперёд, то куда-ты-твою-мать-вперёд-гребёшь... В итоге рафт только один раз покрутился в водовороте, и разгорячённых парней окатило холодной водой, что было даже в кайф.

Но вот дальше начался триллер, и триллер этот был настолько же жуток, насколько и комичен. Дело в том, что весной в мелкие сибирские речки поднимается для нереста таймень - это такой крупный лосось. Таймень способен выпрыгивать из воды на метр-полтора, если перед ним находится некое препятствие - небольшой водопад, камни или какая-нибудь рогатая коряга. А ещё таймень - крупная рыба, он достигает 60 килограммов веса.

Чтоб вы понимали, о чём идёт речь, представьте, что из воды выпрыгивают мокрые скользкие брёвна.

Один из парней, Игорь, в полной мере оценил эту метафору, когда перед вторым порогом что-то тёмное взлетело перед его глазами из речки и с мощью Майка Тайсона треснуло его по голове. Игорь даже не успел удивиться - он моментально отключился.

- Парни, Игорь контужен! По ходу, здесь таймень нерестится!

Из воды тут же запрыгали десятки тайменей, будто только и ждали сигнала к атаке. Тут бы нашей сказочке пришёл печальный конец, но главный рафтер, Стас, не растерялся и скомандовал:

- Эврика! Вёсла к бою!

Быстрым движением весла Стас отшиб обратно в воду тайменя, летевшего прямо в голову Игоря, который и так пребывал в нокдауне. Двое других парней последовали его примеру, и целых десять минут на речке происходило небывалое сражение - трое рафтеров ударами вёсел глушили летящего тайменя, спасая здоровье себе и жизнь - контуженному другу.

Когда битва кончилась, и обессилевшие рафтеры пристали к берегу, Игорь очнулся и пришёл в себя. Он совершенно ничего не помнил и не поверил ни единому слову друзей, которые принялись гордо расписывать свой подвиг.

- Ребят, а мы точно не напились? - с сомнением в голосе спросил он. - А то у вас руки трясутся, а у меня голова трещит...

горящими глазами вглядываются в небо, в южную сторону, уши у них оттопыриваются, как у чебурашек– гусь, гусь вот-вот пойдет! Важно не пропустить первый гусиный крик или силуэт! Они начинают собираться в стайки, как революционеры-заговорщики, возбужденно пересказывая последние новости, как будто ждут прихода союзных войск: «Мне свояк звонил, Игарку уже прошли, скоро и до нас дойдут! » Другие охлаждают пыл: «Вчера похолодало, по Енисею снег прошел, они обратно повернули. Еще недельку подождать надо бы. » «А у меня сосед-вертолетчик три дня на островах просидел, хоть бы один прилетел! Рано еще. А ты патроны уже заготовил? Сколько? Двести штук? Думаешь, хватит? »

В это время начальству не позавидуешь. У каждого из охотников находится объективнейшая причина, чтобы взять отгул или отпуск на несколько дней. У кого-то теща при смерти, у кого-то жена рожает, третьего в больницу должны положить на обследование, четвертый два года без отпуска, «ну хоть на недельку отпустите». И все настолько убедительны, как будто школу Станиславского успешно закончили.

Дикий серый гусь совсем не похож на своего домашнего собрата, он размером с домашнюю утку, и жира в нем весной не больше, чем в вяленом минтае, но охота на него – это вершина спортивной охоты. Попробуй подойди к компании охотников, которые с ностальгической истомой и поволокой в глазах вспоминают, как в прошлом году за неделю сидения в тундре добыли пару гусей, и скажи, что ты зимой трех оленей в течение пяти минут подстрелил, на тебя посмотрят, как на слабоумного: «Какие олени, дорогой, о чем ты вообще? Ты бы еще про ондатру начал рассказывать! Не видишь, тут серьезные люди про Гуся беседуют! »

Я тогда работал в тундре молодым специалистом, сразу после окончания вуза, и мне повезло в первую же весну съездить на гуся. Никого мы тогда не добыли, но зато я понял, что такое азарт гусиной охоты, когда мы брели по распадку по колено в мокром снегу, под которым уже вовсю бежали ручьи, и вдруг услышали где-то далеко в тумане перекликающиеся крики пролетающих гусей. «Ложись! » Плюх в снег, и закапываешься в ледяную жижу поглубже как крот, чтобы гуси как можно позже тебя увидели. Из тумана вдали появляется косяк гусей, который быстро проносится мимо. Встаешь, весь мокрый, и только выдыхаешь: «Эх, далеко прошли! »

«Вы знаете, Бендер, как я ловлю гуся? Я убиваю его, как тореадор, - одним ударом. Это опера, когда я иду на гуся! "Кармен"! » - Паниковский

Стояли полуголодные девяностые годы. То зарплату задерживали, то продукты не подвозили, поэтому охота в то время была не только удовольствием, но и средством добычи пищи. После той поездки «на гуся» прошел почти месяц, за это время мне одолжили ружье, с которым я начал вечерами ходить в тундру. Добывал я немного, по одной-две утки или куропатки, в зависимости от того, в какую сторону уходил. Трофеи нередко относил дежурной смене операторов добычи газа, которые круглосуточно дежурили на объекте и обедали там же. В тот вечер я подстрелил из скрадка на озере утку и решил отдать ее дежурной смене. Перед самым промыслом залез я на газовую трубу, диаметром около метра, и пошел по ней. Мне осталось пройти полсотни метров, как вдруг я услышал знакомые крики. Не может быть! Весенний пролет гусей закончился еще пару недель назад. Я посмотрел в сторону криков и на фоне огромного красного заходящего солнца увидел три силуэта, которые направлялись прямо на меня. Так, спокойно. Не шевелимся, чтобы не спугнуть. Медленно снимаем ружье с плеча. У двустволки двенадцатого калибра отдача приличная, поэтому пошире расставляем ноги и устойчиво становимся на трубе. Отворачиваемся в сторону, чтобы солнце не слепило и ждем, когда гуси подлетят поближе.

Крики раздавались все ближе и ближе. С такого расстояния уже можно было стрелять, но я терпеливо стоял столбиком и ждал, чтобы уже наверняка попасть. В книгах нередко перед смертью у героев нередко вся жизнь, начиная с раннего детства, умудряется пролететь перед глазами. У меня в те мгновения перед глазами мелькало не прошлое, а будущее. Гуси подлетали все ближе и ближе, вероятность подстрелить хоть одного из них с такого расстояния становилась все реальнее и реальнее. Передо мной пронеслась картина, как я стреляю в гуся и он по инерции падает прямо рядом с трубой. Я беру этого гуся и несу его операторам. Захожу к ним, небрежно держа его за шею, как будто это обычная куропатка. Операторы скапливаются вокруг меня и начинают удивленно охать: «Ух ты, смотри – гусь! Они же уже давно пролетели. Как это ты его подстрелил?! Ничего себе, ну ты уже настоящий охотник! » Тут я прерываю сам себя, резко оборачиваюсь к гусям и вскидываю ружье. Гуси летят прямо на меня, низко-низко на землей и до последнего момента меня не замечают. Тут они испуганно начинают тормозить, но свернуть в сторону уже не успевают и летят прямо надо мной. Они настолько близко, что их можно сбить длинной палкой. Я хладнокровно прижимаю приклад ружья к плечу и практически в упор стреляю. Зарядом дроби с такого расстояния промахнуться просто невозможно, прямо передо мной на расстоянии нескольких метров во всей красе распахнутые крылья трех гусей. Операторы, ждите, теперь мы (я и гусь) идем к вам! Я плавно тяну за курок – и тишина. Что такое? Осечка? Но щелчка не было! Может, не взвелось, ружье – бескурковка, снаружи не видно. Я быстро переламываю ружье об колено и вижу два патрона, одним из которых я полчаса назад подстрелил утку. И именно за этот курок я и дергал! Нет чтобы и на второй курок нажать! Быстро захлопываю ружье и навожу его вслед улетающим гусям. Поздно, за это время гуси удалились из зоны поражения. Вслед им звучит запоздалый бессмысленный выстрел. Все, опера закончилась. Дивные жирные птицы улетели навсегда.

Мамин-Сибиряк (с)

во двор вломились до безумия испуганные люди и ,перебивая друг друга, принялись визгливо объяснять, что приближается большой вражеский флот. Через час, или раньше, он уже подойдет к берегу. Защищать город нам нечем, так что вся надежда только на тебя, Архимед. Ты ведь самый умный человек на свете, если нам не врал. Придумай что-нибудь. Спаси нас!

- Да, как же я вас спасу? Они на кораблях, их там много, а я один и мне под семьдесят.

- Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Если ты нас не спасешь, то мы все умрем. Вся надежда только на тебя, Архимедушка. Осталось меньше часа, надевай сандалии и начинай уже что-нибудь делать.

- А как вы себе это представляете? Что я должен делать? Ну, прекращайте реветь, я этого не люблю. Ладно, сейчас что-нибудь сообразим. Ну, вот, хотя бы притащите из дома все зеркала, которые у вас есть, а там посмотрим. Все, давайте выходите, а то корову мою испугали, из-за вас у нее молоко может пропасть. Да, вы не ослышались, обычные зеркала. Бегом, если хотите жить! Встретимся на берегу.

Неизвестно, спалил ли Архимед вражеские корабли, или не спалил. История это умалчивает. Но, в любом случае, от тысяч зеркал, враги на кораблях поймали таких «зайчиков» которых не видел даже самый придурковатый помощник сварщика.

Так что вражескому флоту пришлось срочно разворачивать оглобли от Сиракуз.

Из ныне живущих людей, подобных Архимеду, лично я знаком с одним — это, конечно же, мой старинный друг, бывший КГБ-шник, Юрий Тарасович. Каждый раз он меня поражает своим системным подходом, быстротой и силой мысли. Он никогда в жизни не попадал в тупиковые ситуации, просто потому, что был не в курсе, что ситуация тупиковая. Для Юрия Тарасыча нет никакой изюминки и никакого подвоха в задаче про волка, козу и капусту. Обычная логистическая операция, не более того.

Несколько лет тому назад, Юрий Тарасович поехал отдыхать куда-то к друзьям на Кавказ, а заодно прихватил с собой внука Юру и его молодую жену Олю. И Тарасычу веселее, и для молодых это было что-то типа свадебного путешествия.

Природа потрясающая, но от дома до берега реки топать километра три по серпантину, да и вода в реке на ощупь примерно минус тридцать градусов, особо не поплаваешь, тем более в жару. Но, куда-то ходить надо, вот Юра с женой и спускались к реке по два раза в день: утром и после обеда. А дед вообще к реке не ходил, загорал наверху, недалеко от дома. Да и чего туда ходить , силы тратить? Все же не мальчик уже, за восемьдесят. К тому же речку сверху и так отлично видно.

А, надо сказать, что жена у Юры очень спортивная барышня, она с детства занимается альпинизмом и даже что-то там такое покорила. Вот, в один прекрасный день, когда молодожены должны были отправляться на обед, Оля решила разыграть мужа. Сказала чтобы Юра пошел вперед, а она еще раз окунется и очень скоро догонит его.

Юра кивнул, без задних мыслей собрал в рюкзак покрывало, полотенца, телефоны, бутылки с водой и пошел по серпантину наверх.

А в это время Оля принялась покорять практически отвесную стену метров двадцать высотой. По подсчетам Оли, минут через восемь она должна была уже оказаться наверху. Наверху, где, ничего не подозревая, читал книгу Юрий Тарасович и куда только через полчаса должен подойти уставший и удивленный Юрка.

В принципе, отличный план для девятнадцати лет.

Тарасович, сидя на кресле-качалке, действительно читал книгу, но вдруг, сквозь шум ветра и бурление реки внизу, услышал какое-то странное мычание. Прислушался. Вроде показалось. А, нет, вот сейчас не показалось. Отложил книгу, хорошенько потянулся, надел шлепанцы, не спеша подошел к краю обрыва, с интересом заглянул вниз и увидел. Оля всеми двадцатью пальцами рук и ног, впилась в отвесную скалу и не могла пошевелиться, только тяжело дышала и дрожала от страха и усталости. Из одежды на ней - всего лишь купальник, и все тело исцарапано до крови. Видимо, она уже давно прошла точку возврата и вот, почти на самом верху, остановилась. До конца оставался какой-то метр, может, даже сантиметров семьдесят, но их никак уже не преодолеть, абсолютно не за что цепляться, да и спуститься вниз тем более невозможно.

Оставалось только ждать, когда силы покинут глупенькую альпинистку, руки разожмутся, и она погибнет в страшных, но недолгих муках. Ждать нужно было, скорее всего, не больше минуты. Юрий Тарасович оценил обстановку, присел на краю пропасти, улыбнулся, подмигнул Оле и спокойно сказал:

- Все нормально, я тебя сейчас вытащу, не переживай…

Кстати говоря, я, много раз прокручивая эту историю в голове, долго думал — а что вообще можно сделать в такой патовой ситуации?

Так ничего толкового и не придумал. За веревкой бежать некогда, спасателям звонить тоже не будешь. Да, даже за потную руку ее не схватишь, просто не дотянешься, а если и дотянешься, то все равно не удержишь . Только и остается попрощаться с человеком, или прыгнуть вслед за ним. Просто тупиковая ситуация, или в лучшем случае сцена из кошмарного сна.

Но как же поступил наш мудрый дед Юрий Тарасыч? А вот как: он, без всякой паузы снял с себя футболку и сказал:

- Оля, я сейчас спущу тебе футболку, но ты не хватай ее руками, не дергайся, просто держись за стенку как держишься. Укуси футболку покрепче, старайся коренными зубами. Не бойся, твои зубы выдержат три твоих веса. Как закусишь и будешь готова, помычи и я тебя вытащу, а ты просто помогай мне руками и ногами.

Оля прикусила футболку, замычала и уже через десять секунд оказалась наверху. Дед тянул не особо сильно, килограммов пятнадцать , не больше, но этого хватило, все остальное Оля сделала сама.

Юрий Тарасович отвел ее подальше от края пропасти, а потом уже со всей дури отвесил Оле хорошего пендаля, сел на землю и завалился на бок.

У него случился сердечный приступ. Неделю в Баксанской больнице провалялся, весь отдых молодым испортил...

после жаркого летнего дня, чем лежать и дремать, еле покачиваясь, на прохладной речной или озерной воде. Где ещё на земле испытать такую космическую невесомость?

А в моей семье все любят тепло, солнце и хоть немного, но присоленное море.

Поэтому на речку я хожу чаще всего с подругой. Мы с ней то под ливень, то под град...

Восторга от попадания в подобные "катаклизьмы" у неё нет, но терпит, не высказывает (вылазки предлагаю чаще я, значит, и вин? моя).

А вчера по пути на пляж она задумчиво предъявила:

— Ты всё-таки какая-то несолидная, несерьёзная.

— Что за странное обвинение?!

— Ну мне разве такое предложили бы, будь я сама? Нет, конечно. А тебе предложили, — продолжила подруга.

Нотации мне читает?

Интима мне прилюдно вроде не предлагали, совесть моя чиста.

— Что именно?!

— Да то — в салки поиграть!

О, я и забыла этот дурацкий момент.

Несколько дней назад мы тоже были с ней на речке. К воде пришла группа молодёжи, лет до 20, парни и девушки, они день рождения отмечали.

На воде они решили поиграть в догонялки и нам предложили, "хотите с нами? ".

— Вообще-то предлагали нам обоим.

— Нет, это тебе. Потому что нет в тебе солидности, взрослости... Ну нет, согласись. А пора бы.

— Я же отказалась, сказала "ну уж нет, спасибо". Да и не люблю дуреть на воде с детства.

— Ну ладно...

Задумалась я — что оно за зверь такой — "солидность", и в каком возрасте "пора бы" становиться взрослыми?

Впрочем, я уже явно опоздала солиднеть — молодые люди, приглашавшие нас в игру, даже не в дети, а во внуки нам годятся.

(а-ля бурлаки на волге), если нет-кто во что горазд. В тот вечер компания не собралась и мы с моим двоюродным братом решили исправить ситуацию своими силами, т. е. с помощью успешно приватизированного 3-х метрового бредня.

Приходим на берег, занимаем исходную позицию: я в глубине, он ближе к берегу. В силу разноразмерности молодых растущих организмов при растягивании бредня и он, и я оказывались в воде по шею, т. е из воды торчали только головы, повязанные для пущей конспирации черными платками.

С самого начала я забыл описать ту чудную погоду в эту ночь: полная луна, лунная дорожка блестит серебром на абсолютно гладкой воде, сила ветра-0, слышимость и видимость - 100%.

Значится растянули нехитрый невод, в полнейшей тишине идем вдоль берега, собирая небольшую рыбешку и остальную фауну в "карман". А на противоположном берегу отдыхала компания байдарочников, часть которых осматривала местность с "воды" наслаждаясь пейзажами и негромкими всплесками весел по воде. От этой группы отделилась пара: Он и Она. видать уединённой романтики захотелось... и конечно их "понесло" в нашу сторону. Мы не выдавали своего присутствия ни делом, ни словом, просто молча, по шею в воде медленно шли. Подплыв к нам на расстоянии вытянутого весла произошел следующий диалог:

Она:

- Смотри, милый, какой то пенёк из воды торчит(на самом деле моя голова)

- А ты дай по нему веслом!!! - предложил Он

Тут уж я времени терять не стал и просто тихо и незлобно ответил:

- Себе дай!!!

Возникла секундная пауза и одновременно у двух гребцов включилась задняя скорость, равная как минимум 5-ой передней на моей ласточке. только поднятая водная пыль продолжала сиять серебром в безмолвной ночи... Ни до, ни после я не видел как можно развит такую скорость задним ходом на веслах. .. .

Собсссно, всё...

ценными многоколенными удочками. А нам, детворе, оставалось, в основном, лишь наблюдать за процессом - наши деревяшки не доставали до клёвых мест. А лезть в гущу спецов опасно - не дай бог запутаешься с ними, напихают люлей по самое нехочу. Да нас и так обстановка устраивала: белая ночь, костерок, у которого мы тёрлись, когда собирались попить чайку взрослые, слушая их приколы друг над другом, да байки рыбацкие. А рыба... По штучке поймали и нормально.

Вот после чаепития у одного деда и клюнуло что-то очень большое. Дед тащил рыбину, как бычка какого на привязи. Все плюнули на свои поплавки и наблюдали за развитием событий. А лески тогда какие были? Не чета нынешним. А у нас с ней вообще проблема была. Лопнула леска. Но трёхкилограммовык ленок(как оказалось), был уже на суше, но у самой кромки воды. Тут дед как закричит: "Жубы! Держите! Жубы уходят! ".

Спокойней бы. Тут ещё и от прижима напротив вопль эхом отозвался. Все в ступор впали: и от вопля, и от его содержания. Положение спас сосед деда. Сосед по месту рыбалки и по возрасту. Но глухой. Практически совсем. Ему вопль не тронул разум, он увидел, как такой трофей уходит.

И, прыгнув на ленка, прогремев костями по валунам, поймал его, изрядно при этом намокнув.

Все забили на рыбалку, пошли к костру одного деда сушить, а другого пытать, что за "жубы". Раскололся он. Бабка его зубы золотые хотела вставить, модные тогда. По этому поводу собрала все золотые побрякушки, оставшиеся с молоду. Мол, поеду на материк к дочке, там и вставлю. И заныкала их. Дед её дразнил: "Жубы мои жубы, жубы не простые, жубы золотые". А потом, ища как-то заначку насчёт выпить, обнаружил бабкин тайник. И отнёс всё к газосварщику. И всё на блёсна переплавили. Ведь золотые блёсны самые уловистые на хариуса. Он их про себя называл

"жубы". И были они натурально на вес золота. Да ещё после того, как бабка пропажу обнаружила и мудохала деда половой тряпкой, гоняя по огороду. Даже из дома хотела выгнать. А потом смирилась. Ну, что с дурака старого взять? Да ещё и рыбака до мозга костей. Не пропил ведь золото.