Душевные истории

Наше образование — это пи[c]ец. Когда заканчиваешь школу (помню свои ощущения), вообще понятия не имеешь, куда идти и что делать. Есть ряд топ-вузов на бумаге, но на деле — дикая оплата и зарплата чуть выше средненьких шараг уже после. В моем областном центре вообще некуда идти было. Обещают всегда «золотые горы», а потом все тухлее и тухлее. Ни о какой студенческой жизни а-ля иностранные вузы и речи нет — студвесна для колхоза и посвящение в местной рыгальне — это потолок. Кошмар, короче…

Главный кумир моей дочери — Рапунцель. Главная мечта жизни — такие же волосы. В 14 лет у неё густая блестящая коса до колен, свои волосы ценит и бережёт больше, чем что бы то ни было, по уходу за волосами может лекции читать. Насильно я не стригла её с первого "не хочу" в четыре года — её право.

Её мальчику (15 лет, худенький вежливый паренёк, пианист) диагностировали рак, три дня назад он побрился налысо перед химией. Дочь плакала два вечера, потому что его задразнили в школе — про рак он никому не сказал — и потому что вместо романтичного кудрявого музыканта он стал ушастым и бритоголовым (ему совсем не идёт). А вчера она пришла домой бритая налысо. Комментировать отказалась, кроме "пусть теперь и меня дразнят, суки", но я знаю, какая это для неё огромная жертва. И теперь, кажется, я знаю, насколько огромное сердце у моей дочери.

Порой чужие люди становятся ближе родных. И эта душевная близость проносится через всю вашу жизнь.

Мне 7 лет, я гуляю в небольшой роще возле дома и ем шелковицу. Меня окликает женщина, которая пасёт коз, и спрашивает, почему я гуляю один. Мы разговорились, меня угостили конфетами и отвели домой, женщина беспокоилась, что я могу заблудиться.

Мне изменила жена, изменила очень банально. Я уехал на выходные с друзьями, жену никогда с собой не беру, так как они к ней не особо. С друзьями поругался и вернулся в субботу, а не в воскресенье. В нашем доме был другой мужчина. Жена не стала нервничать, попросила дождаться, когда он уйдёт, и поговорить. Я был вне себя!

У нас два года назад была ситуация, что я изменил ей по глупости, простила, но постоянно подозревала, обвиняла, что не к друзьям езжу, а к любовнице (это не так, после того раза даже мысли не было), а, оказывается, сама имеет другие отношения. Она мне сказала, что устала от меня, но бросить не может, так как если она уйдёт, то я не смогу продолжить учёбу, снимать квартиру и работать на той работе, что сейчас. Она решила дождаться, пока я закончу учебу и уйти.

Я был в шоке, возмущен, обижен. Так прошла неделя, я много думал, получается, что она простила мне измену, не попрекала, что зарабатывает больше в два раза, не требовала подарков, а я менял ее на друзей, постоянно был всем недоволен, ceксом с ней занимался от силы раз в месяц. Вот тут я удивился, что она не ушла от меня раньше. Следующие полгода я снова добивался её, я просто не захотел так всё рушить.

Прошло пять лет, учебу закончил, повысили, рядом жена и сын. Тогда понял, что семья — это работа, с которой меня чуть не сократили.

У маминой знакомой был диагноз "бесплодие". Она работала фотографом и была полной. И вот как-то у неё случилась рвота. Ну, отравилась, бывает. Потом ноги стали отекать. "Конечно, ты же тяжелое оборудование таскаешь", — пожалел муж. Прибавила в весе — "Стресса много, вот и заедаешь". Потом показалось, что внутри что-то шевелится. Мужа осенило: "Так бывает, это плавающая грыжа! Работу надо менять! " Короче, только в роддоме женщина узнала, что станет мамой.

Обожаю время перед Новым Годом. Когда был маленький, мама начинала постепенно наряжать квартиру. День за днем появлялось все больше деталей, и за неделю до Нового Года квартира становилась похожа на сказочный пряничный домик, и наконец мы покупали елку. Большую, пушистую, пахнущую смолой и хвоей, наряжали ее конфетами и мандаринами, замотанными в фольгу.

По вечерам мама готовила гоголь-моголь, включала проектор, и мы садились смотреть новогодние сказки. 30-ого числа мы пекли торты разные-разные, потом резали их на много-много кусочков, украшали и 31 числа с самого утра шли дарить эти пирожные к бабушке, тете, крестной, а в обед ехали к папиным родителям за город и проводили там время до самого вечера.

Вечером мы всегда гуляли по центру города, ели сахарную вату, хрустящую на морозе. А когда возвращались домой, уставшие, замерзшие, но довольные, быстро кушали и садились играть в настольные игры. Это самое волшебное время моего детства.

Моё самое первое воспоминание из детства. Мы с мамой бежим куда-то. На улице холодно, подморозило, выпал первый снег. На нас легкая одежда, впопыхах взятые вещи, какие-то сумки, чемодан, пакеты. Мы садимся в поезд, мама укрывает меня, сама ложится, нервничает. И мы едем. Потом мы приезжаем в большой город, оттуда на автобусе едем куда-то,

В детстве меня воспитывали, мягко говоря, несправедливо. Если в садике не съела суп — держи подзатыльник. Если на меня нажаловалась одноклассница, то без каких-либо выяснений мне доставалось. Когда выросла и нашла подработку, то родители всё время говорили, что я не справлюсь; взяла машину в кредит — разобью... Когда муж обидел меня, и мне некуда было идти, кроме как к ним, опять я виновата без выяснения причин. И вроде уже привыкла, но так хочется, чтобы в случае, если кто обидит, папа бы за меня заступился, а мама сказала бы, что я всё правильно сделала.

С трех лет жил с мачехой. У нее был родной сын и, собственно, я. Отец был родной, но он постоянно пропадал на работе и ничего не замечал, у него даже не возникало вопросов, откуда у меня синяки и переломы. Когда мне было шесть лет, ее переклинило, и она начала надо мной издеваться. Как и полагается, ее сын был в любимчиках, и она его не трогала, я боялся кому-то рассказать, думал, что убьет. Не разрешала мне спать по ночам, постоянно избивала, дома я стал золушкой. Все было на мне, в промежутках битье [м]ляхой от ремня, жгутом от чайника, стояние в углу на горохе, никакие молитвы не помогали...

Я не знаю как, но прожил я с ней до 17 лет. Эти годы жизни были для меня настоящим адом. В 17 лет я сказал: "Нет", — и ушел жить к другу. Всю жизнь я почему-то надеялся, что за это мне воздастся, жил мечтами, но, видимо, сказки — всего лишь сказки.

Я уже взрослый, у меня все хорошо, я не унываю, и в любой ситуации, когда мне тяжело, я вспоминаю то, как я жил раньше, и все трудности становятся пустяками. Ведь меня никто не бьет, я могу есть, когда захочу и что захочу, и, собственно, спать тоже. Мы недооцениваем, что имеем)

Мне 25 лет, я забеременела от любимого мужчины, ему 33 года, оба с хорошим образованием и стабильной высокооплачиваемой работой, он с квартирой, дорогой машиной. Он мой первый и единственный мужчина. Любимый очень счастлив ребёнку; в тот же день, как узнал, сделал предложение (готовился его делать в нашу годовщину через месяц, но беременность чуть ускорила планы). Мы расписались. Я порхала от счастья всю беременность, родила чудесного сына, муж нас обожает, носит на руках, полностью обеспечивает все наши "хотелки". А вот мои родители до сих пор уверены, что он меня обесчестил и сломал девочке жизнь тем, что я "залетела". Только я не понимаю, почему вдруг они заговорили о чести.

Заговорил отец, который изменял маме с молоденькой девкой и ушёл на два года из семьи, бросив нас с долгами, мне даже пришлось в 10 лет идти работать, чтобы помочь маме. Затем он пришёл обратно весь в травмах, как побитый кот, и мать его приняла и долго лечила, из-за чего мне снова пришлось работать. И заговорила мать, которая после развода все два года водила мужчин и трахалась с ними в соседней комнате, а на курорте (мы поехали после выплаты долгов) трахалась прям на полу около кровати, где я "спала", хотя я всё слышала. И они говорят мне о чести и общаться с моим мужем не хотят! Я оборвала с ними все контакты, бесит такое двуличие.

В 18 лет уехала в другой город учиться. Познакомилась с прекрасным молодым человеком. Были вместе два года и решили жить вместе. Рассказала родителям, папа поспрашивал: кто, откуда… И всё. Мама же устроила истерику, называла тварью, эгоисткой (мол, сбегаю от неё к чужим людям), проституткой и говорила, чтобы я шла на панель. "Там твоё место! " — с криком сказала мать и кинула в меня вилкой.

Десять лет прошло. Отец давно с ней развёлся и живёт рядом с нами. Семья молодого человека (уже мужа) меня любит. Свекровь как мама. Растёт дочь, в этом году идёт в школу.

Пошла отдавать документы в школу и, идя по улице, встречаю маму. Она, заметив меня, нахмурилась, а увидев дочь, начала кричать: "Сама проститутка и такую же родила! Зачем ей учёба?! Пусть идёт сразу на панель! Выращивает тут проституток! " Дочка расплакалась (не от обиды, а скорее, от страха и крика), я не выдержала и сумкой ударила по пакетам матери. Когда уже отошли на приличное расстояние, дочь спросила, кто это был. У меня комок в горле из слёз, обид, за дочь обидно. Почти шёпотом ответила ей, чтобы не разрыдаться и не выдать душевную истерику: "Никто".

Наверняка многие вспоминают, как их в детстве по-дурацки одевали. Я не была исключением, семья у меня была хоть и не из богатых, но и нужду особую не испытывали. Мать одевала меня как клоуна: фиолетовое платье и жёлтые колготки с зелёным бантом было ещё ничего по сравнению с остальными её закидонами. Отец не вмешивался, бабы же. Ребёнком я была не глупым и понимала, что обращают на меня внимание не из-за того, что я "красивая", а потому, что у моей матери нет вкуса. Я протестовала, закатывала истерики, мать пёрла с упрямством бизона, и в один момент я решила закончить всё радикально — подожгла все свои вещи вплоть до трусов. Когда приехали пожарные, они вызвали заодно и опеку, ведь их встречал абсолютно голый ребёнок. Наша семья была под надзором ещё три года, гардероб мне купили нормальный, а мать по прошествии 30 лет до сих пор считает, что одевала меня с шиком.

Я около 8 лет сдавала квартиру паре — парень и девушка, оба приезжие. Парень работал в автосервисе, девушка — продавец-консультант. Деньги от сдачи квартиры покрывали коммунальные платежи за мою квартиру, за сдаваемую квартиру, ну и на бензин оставалось. С квартирантами были нормальные деловые отношения, претензий за годы жизни к ним не было.

А

Мой муж называет меня засранкой. И я не виню его, ведь дело не в моей чистоплотности, а в дне нашего с ним знакомства. Я только въехала в новую квартиру, и, вечером, возвращаясь с работы, почувствовала, что мой кишечник готов взрываться. Я думаю, всем знакомо чувство, что чем ты ближе к дому, тем сильнее хочется в туалет. И в подъезд я уже бежала с горящими глазами. Как раз успела подбежать к лифту, а в нем уже стоял красавчик-парень, который и придержал мне лифт.

Где-то между шестым и седьмым этажами мы застряли. Это было фиаско. Потому что терпеть я уже не могла, и через минут пять я рыдала от стыда в обосранных штанах перед парнем мечты. Он успокаивал меня, говорил, что все нормально, но мой кишечник не собирался останавливаться. И вот уже мы стоим минут 10. Я реву, продолжаю обсираться, в лифте ужасно воняет, а парень очень мило гладит меня за плечи и утешает. Мы простояли так полчаса; когда лифт доехал до моего этажа, я пулей забежала в квартиру. Мне было ужасно стыдно, я рыдала и отстирывала свои штаны. На следующее утро он принёс мне активированный уголь и букет цветов и сказал, что ни одна девушка в его жизни при первой встрече так много своего внутреннего мира не показывала. Женаты три года.

Близкая подруга больна раком. 18 лет. Амбициозная, красивая, смешная и озорная девушка. Все её любят и ценят. Привлекает парней. И с момента, как она заболела, ни разу не показала, как ей плохо, даже глазом не повела. Но это для всех. И только я знаю, как ей тяжело. Какие истерики мы пережили, когда она узнала, когда начала лысеть.

Только мне она звонит ночью с больницы, плачет и говорит что не хочет жить. Только я знаю, как на первый учебный день в институте ей было тяжело выйти в люди, помню её истерики в туалете. Делаю все, что могу и в моих силах. Поддерживаю любым способом, но тяжело.

Ночью позвонила и сказала, что не может так, слышу по голосу, что у неё истерика. Не выдержала, подскочила, взяла машину и поехала к ней. Забрала и повезла её за город. Приехали в глухой район. И начали кричать, как можно громче, как можно сильнее. Когда сели обратно в машину, видела в её глазах облегчение и радость. Я уже и не помню, когда её такую видела. Она заплакала. Ей легко. А я поняла, что переживу с ней все это. Все сделаю возможное, чтобы облегчить это мучения.