В детстве думали, что я больна аутизмом. Папа со мной зашёл к врачу за очередным направлением. Пожилой врач, просто посмотрев на меня и вздохнув, отправив меня на повторную проверку слуха. Сказал: "Она выглядит как слабо слышащий ребенок, а не как аутист". Так и оказалось. Вот думаю, скольким мой первый врач ухо-горло-нос жизней сгубила...
Мой отец — атеист. Он не ходит в церковь, не носит крестик, не читает молитвы да и в самого Бога не верит. Но в то же время он всегда подаст нищему, не способен на предательство, не осуждает окружающих и всегда действует по совести. Мой дед — ярый верующий. Однако он запойный алкоголик, который водит женщин в их с бабушкой дом, оскорбляет её, считает своих детей ему должными, хотя в их жизни даже и не участвовал, кроме как в момент зачатия. Так неужели вера во что-то эфемерное делает нас безгрешными? . .
Бесит муж своим культом трусов и ceкса. Постоянно его рука чешет все там. Если подойду целовать, тут же тянет к ceксу меня. Эти постоянные шутки и песни про письки, сиськи, вагины, отсосать, подрочить... Постоянно надо ceкса, мин@та, дрочки. В кино увидел растяжку у девушки и вслух: "Ууу, повезло ее мужу". Я, может, ханжа или что, я не знаю. Но взрослый мужик 30+ и такое поведение, повернутость какая-то. В жизни больше нечем заняться, как наяривать, что ли, и трахаться? Люблю ceкс, но это ту мач.
Проработала в школе полгода. Заметила интересную вещь. В любой касте педагогов всегда есть дама, которая в работу сублимирует неудавшуюся личную жизнь: остаётся на работе допоздна, приходит в праздники, в выходные, да и делает втрое больше остальных - мысли же надо куда-то деть.
Конечно же, её любит и хвалит начальство - во-первых,
И вот за эти полгода увидела любопытную тенденцию: приходит молодая учительница, особенно если бездетная или вовсе незамужняя - и начинается дедовщина. Ей втирают, что такой ритм работы нормальный, что выглядеть хорошо педагогу нельзя, требуют переработок, никакой помощи не оказывают, зато постоянно провоцируют на скандал. Девочки, которые пришли с горящими глазами и желанием нести детям доброе и вечное, через несколько месяцев теряют все, с чем пришли. Ходят по школе серые безжизненные куклы в костюмах старой девы, с потухшим взглядом, и вяло переругиваются с этими тетками. Личной жизни в таких условиях никакой, отдыха никакого, и вот спустя несколько лет мы видим очередную тётку, которой кроме школы и податься-то некуда, которая своих детей не видит из-за переработок, да и не хочет уже видеть, и не узнать в ней ту бойкую и жизнерадостную диву, которая в эту школу пришла работать.
Такой вот круговорот теток в системе образования. Саму чуть это опасное сосало не засосало. Как только начала замечать, что ничто не радует, а желание одно - чтобы отвалили, написала заявление на увольнение. Без работы не осталась - педагог я хороший, с опытом, взяли меня на старую работу (частники) с распростёртыми объятиями. Но детей оставлять было искренне жаль. Они-то как раз живые, бойкие, умные, и им невыносимо скучно с этими тетками...
Завела от скуки хомяка (никого крупнее не позволяют возможности в данный момент). Пушистая девочка-сириец. Не забивает еду в защечные пространства, не спит в домике, зато сворачивается клубком у дверей клетки и трется о прутья, разве что не мурчит. Кажется, в прошлой жизни она была котиком.)
Моя бабушка родила маму в 27 лет, а в 28 заболела волчанкой. Всю жизнь сидела на преднизолоне и множестве других лекарств, почти не выходила из дома. Болело у неё практически все, дважды в месяц она делала гастроскопию, лежала в больнице 2-3 раза в год. Это был самый светлый и добрый человек в мире, она всегда помогала, кому могла. Вместо детского сада
Этим летом её не стало. Мы с родителями были в Таиланде, маме надо было отдохнуть (она всю жизнь ухаживала за бабушкой, ездила к ней каждый день, ей было очень тяжело в последнее время), я собиралась замуж, это была последняя семейная поездка с мамой и папой. И вот там мы узнаем, что бабушка в реанимации. Она пыталась принять ванну, упала, поранилась об угол, и её увезли. Мама, узнав это, сразу же купила новый билет на ближайшее время и улетела в Москву. Денег на билеты нам с папой уже не было, и мы остались там ещё на три дня. Нам позвонил дедушка и сказал, что бабушки больше нет, пока мама летела 10 часов в самолёте. В реанимации за бабушкой никто не ухаживал, она была в пролежнях. Кормили её через катетер, в туалет она тоже не могла сходить сама. В ночь перед смертью её выпустили из реанимации, поняв, что все решено. Женщина, сидевшая с ней эту последнюю ночь, говорит, что бабушка повторяла раз за разом: "Как жаль, что я не успею к внучке на свадьбу, как жаль, что не успею".
До сих пор плачу, что никогда не обниму бабушку больше, не узнаю рецепт самых вкусных булочек в мире, что один из самых родных людей ушёл навсегда.
Мечтаю о том, чтобы в жизни существовала распределяющая шляпа, как в Гарри Поттере. Перед поступлением в вуз на тебя надевают шляпу, а она, опираясь на твои личностные качества, темперамент, интересы, выдаёт тебе профессию, где у тебя получится лучше всего: — Ты пекарь, Василий! — Ты сантехник, Лида!
— Ты пекарь, Василий!
— Ты сантехник, Лида!
Была у нас на работе одна женщина — не очень, прямо скажем, красивая, невысокого роста, коренастая, с маленькими глазками, белёсыми ресницами, не обладавшая ни особым умом, ни юмором, неуклюжая, безвкусно одетая — словом, ну совсем не привлекательная. Но что удивительно: мужчины её обожали. Постоянно придерживали дверь, делали комплименты, подвозили
Потом эта женщина уволилась. От коллег я узнала, что они с мужем уехали куда-то в Европу, живут богато и счастливо. А я сижу красивая, стройная, с густыми волосами, в дорогущем платье и, [м]лять, одна.
Всю свою сознательную жизнь, с самого детства, я мечтала поехать в Британию на Ночь костров. В 2015 году, худо-бедно насобирав деньги, заняв у знакомых и выгадав с отпуском, полетела в небольшой городишко. В ночь на пятое ноября я, счастливая и крылатая, с пачкой капкейков, с маской на лице и с петардами в руках перехожу дорогу, и меня сбивает машина. Очнулась в больнице с переломанной ногой. На тумбочке лежала покорёженная маска. Я рыдала.
В детстве на вопрос: "Кем хочешь стать, когда вырастешь?", отвечала, что хочу стать бабушкой, буду печь пироги, ходить по подружкам и получать пенсию. Свято верила, что лучшей жизни нет))
Моя мама была прекрасной женщиной, красивой, умной, рассудительной, преподавала два иностранных языка. Я так её любила. Но был у моей мамы один порок - это пристрастие к алкоголю. Одна капля могла спровоцировать такой масштабный запой, из которого вытащить её было ужасно тяжело и длился он не меньше 2-3 недель. Это были два совершенно разных человека. Возможно, так влияла совместная жизнь с папой, они не были счастливы в браке, а может и нет. Хотя, я была долгожданным и спланированным ребёнком. Её не стало, когда мне было 15. Прошло больше 10 лет, у меня семья, малыш. И чем старше я становлюсь, тем больше её не понимаю. Как можно доставлять такую боль своему ребёнку? Ведь я все помню, как мне маленькой хотелось играть в дворе летним днём, а я не могла выйти и оставить её одну, потому что та бы пошла за добавкой, выйдя из дома одетой, а может и нет. Как я боялась идти домой со школы, когда у неё был выходной и молилась, чтоб она была трезвой. Как не могла попасть домой, когда не было ключей, а она спала. Как сама не ложилась спать ночами, дожидаясь её с работы и опять же молилась, чтоб она пришла вовремя, не пьяная и ночевала дома. Сколько было потерянных сумок, документов и вещей. Вспоминая, это меня охватывает ужас. Никогда не позволю своему ребёнку такое пережить. Желания пить алкоголь нет, муж тоже не признает его. Не хочу того, что было со мной.
Всю жизнь была православной, семья обязывает. Умеренно грешила и вину свою чувствовала. А потом вышла замуж в 18 лет и повенчалась. Родители настояли, чтобы не в грехе жить. И понеслось: алкоголь, мордобой и беременность. А священник говорит: "Терпи и молись". И родители с ним.
Развелась, сняла крест, перестала молиться, потому что за эти два года "счастливой" жизни я узнала много нового о православных советах по поводу брака и насилия в семье. Развелась, счастливая.
Мне 9 лет. Отец в тюрьме, Мама ушла жить к любовнику в квартиру с удобствами (в наших бараках только туалет и холодная вода). Зима, холодно, я в осенних полуботинках, которые мне малы. Встречаю маму после работы, чтобы проводить к чужому мужику и побыть рядом. Она покупает пирожные для меня с братом и прощается у подъезда. Я по темноте иду домой и понимаю, что она забыла отдать эти пирожные. Я плакала так, как никогда в жизни. Пришла домой и снова кормила своего 5-летнего брата пшенкой на воде.
Несколько раз уже доводилось выслушивать «аргументы» про то, что это не Россия кормит свою столицу, а наоборот, Москва, а также Питер и почему-то Краснодар изо всех своих сил не позволяют окончательно загнуться российской глубинке. Типа только в Москве и этих городах дела идут, работа кипит, а в провинциях «сидят на жопе ровно»,
В нашем провинциальном городе есть кондитерская фабрика, которую в советское время мой дед строил, а отец и мать на ней работали. Отец — какое-то время, а мама — практически всю взрослую жизнь, недавно лишь ушла на пенсию совсем.
Чем-то сверхнеобычным ассортимент фабрики не поражал, но продукция (главным образом конфеты) спросом пользовалась стабильно.
В год приватизации коллектив грамотно вложился в своё же производство и не прогадал. Пусть без огромных доходов по акциям, но девяностые пережили спокойно, не потеряв предприятие и сохранив работу и заработок. В нулевых пошли даже на подъём благодаря пришедшим молодым и толковым технологам, внедрявшим что-то новое. Несколько предприятий-смежников были плотно завязаны на нашу фабрику и тоже жили, не тужили.
А потом, ближе к десятому году пришли москвичи... Нет, сначала они лишь вежливо приценились-поторговались, «щедро» предложив сумму, едва равную остаточной стоимости предприятия. То есть как за сумму металлолома. Получили вежливый, но твёрдый отказ. Вроде как «отвяли».
Но вскоре на фабрику со всех сторон посыпались проблемы. Неожиданные и резкие разрывы отношений смежниками, начались перебои поставок всего, даже воды. Все проверки-инспекции шли к нам нескончаемой чередой. Производство простаивало, контракты не выдерживались, долги Показать ещё росли, доходы падали. И как-то подозрительно не было возможности найти иные инвестиции, кроме как «руки помощи», протягиваемой всё от той же конторы москвичей. В общем, шло типичное целенаправленное удушение здорового предприятия с целью его либо ликвидации, либо выкупа.
Ну что... фабрика живёт. Технология, ассортимент и объёмы производства особо не изменились. Но главный офис теперь в столице. Туда же утекают и все финансы, возвращаясь лишь крохами на поддержание производства. Управляющие менеджеры теперь тоже столичные, работающие вахтовым методом. Любую самую мелкую фигню, связанную с финансовыми затратами, надо подолгу утрясать, согласовывать с «центром». Зарплаты у местных по минимуму. Хорошие специалисты, энтузиасты своего дела из таких условий давно свалили, работают лишь те, кому податься больше некуда. Сырьё идёт главным образом китайское, свои смежники успешно развалились. Качество стало неважное, далее своего региона и соседних областей ни одна конфетка не уходит, а уж до Москвы не доходит и подавно, такого дерьма там не хотят. Бабло лишь подавай. Вуаля! Москва теперь реально о нас заботится, кормит!
Вуаля! Москва теперь реально о нас заботится, кормит!
Моя жена попала в аварию и стала инвалидом. Я не испугался. Люблю и не оставлю одну. Прогнозы врачей были не самыми благоприятными, но они вселили в нас надежду, сказав, что шансы встать на ноги есть. Мы прошли многое: слёзы, мольбы со стороны жены о том, чтобы я "не портил себе жизнь", попытки суицида. Даже не думал об уходе, потому что люблю и всегда буду любить. Сегодня я впервые за долгие годы увидел улыбку на лице жены: она смогла неуверенно встать с инвалидного кресла. Настоящее счастье!