Савва Тимофеевич Морозов, — создатель Художественного театра!
О том, что Савва Морозов был одним из самых крутых меценатов России, и о том, что он оказал поддержку создателям МХТ, знают многие. А вот насколько весома была его роль, — не так известно, а ведь, честно говоря, если бы не Морозов, вряд ли бы мы сегодня знали
Дело в том, что Владимир Иванович и Константин Сергеевич были выдающимися театральными деятелями, но никудышными бизнесменами. Когда они во время своего знаменитого обеда в «Славянском базаре», продолжавшегося 18 часов, родили идею театра будущего, им и в голову не пришло оценить стоимость проекта. А он вышел весьма дорогим: задумано было напичкать театр самыми современными средствами театральной машинерии, создать комфортные условия для зрителей и артистов, и много ещё чего. Для костюмов первого спектакля МХТ, «Царь Фёдор Иоаннович», собирали по монастырям настоящую царскую парчу и золотое шитьё, — каково? При этом у отцов-основателей своих денег не было: Владимир Иванович, хоть и был преуспевающим драматургом, которого называли «новым Островским», больших капиталов не имел, а Константин Сергеевич, выходец из богатейших купцов Алексеевых, растренькал своё немалое наследство на предыдущие театральные прожекты, закончившиеся полным пшиком, и к моменту создания нового театра имел только огромные долги.
Наши герои основали паевое общество, и сумели убедить некоторое количество состоятельных людей вложиться в их проект. Но собранные деньги закончились ещё раньше, чем строительные работы в будущем театре добрались до экватора. Отцы-основатели собрали пайщиков и слёзно просили добавить денег, пайщики прониклись сочувствием, но денег не дали за отсутствием оных.
На этом проект мог вполне закономерно завершиться, и никогда бы не появился занавес с изображением чайки, и Антон Павлович Чехов не увидел был несравненную Ольгу Леонардовну в роли царицы Ирины, и остался бы холостяком, и Олег Николаевич Ефремов не ушёл бы из «Современника», поскольку некуда было бы уходить, но на том самом собрании пайщиков совершенно случайно, проездом из Орехово-Зуева, оказался текстильный король и большой театрал Савва Морозов.
Откуда у молодого человека, в детстве поротого по ягодицам старообрядческой лествицей, любовь к театру, неизвестно, но тут она оказалась кстати. Савва выкупил все паи, и добавил столько денег, сколько было нужно. Но не остановился на этом: будучи прекрасным инженером, с кембриджским образованием, он взял на себя всю электротехническую часть проекта — Савва буквально поселился в недостроенном здании театра и лично курировал, а большей частью и производил все необходимые работы. Станиславский писал впоследствии, что Савва заразил всех невероятной энергией и энтузиазмом, которые были не менее важны, чем деньги. О чём режиссёр не писал, но можно догадываться: наверняка крутой предприниматель взял на себя контакты с поставщиками и субподрядчиками, — сомнительно, что знаменитое «Не верю» Станиславского могло подействовать на оборотистых московских дельцов.
В итоге проект был реализован. И представьте себе: как только бизнес стал работать, пошли аншлаги, два неутомимых театральных деятеля пришли к мысли, что театр должен принадлежать его актёрам! Узнав об этой идее, Савва Тимофеевич, по сути единоличный владелец театра, безвозмездно отказался от своих паёв в пользу актёров.
В числе российских меценатов Савва идёт на призовом, третьем месте, после барона Штиглица, создателя Центрального училища технического рисования, и другого Саввы, Мамонтова.
При этом, к слову: в совладельцы театра включили не всех. Виленкин, поступивший на службу в МХАТ десятилетия спустя, уже при советской власти, отмечал, что неприязнь друг к другу актёров-«акционеров» и «неакционеров» ещё существовала даже тогда.
А Савва Тимофеевич дал денег ещё и большевикам. Возвращать они их не собирались, о чём позаботился большевистский «чистильщик» Леонид Красин, человек и ледокол. Официально смерть С. Т. Морозова признали самоубийством, но близкие говорили, что рядом с телом была найдена записка: «Долг — платежом. Красин»
Об Ирине Мирошниченко
Малоизвестный штрих ее творчества рассказал мне товарищ после возвращения из командировки из Москвы, это было где-то на рубеже 70-х/80-х, не позднее 1983-го года.
Кто-то из принимающей "конторы" дал ему контрамарку или нечто подобное в театр, но не билет. Как оказалось, а-ля контрамарка была
Но вот до героини доходят слухи, что муженек-то ее при жизни погуливал. Она и слухи поначалу решительно отвергает как вздор, ведь и он ее так любил! Но потом до нее доходят неопровержимые свидетельства его неверности. Оправившись от потрясения, вдова радостно и темпераментно пускается в амурные приключения. Конец спектакля.
По мнению товарища, сыграно было глубоко и талантливо. Во время игры Ирина Мирошниченко временами находилась буквально в метре от моего товарища, и он смог ее внимательно рассмотреть. Сказал, что в жизни она красивее, чем на экране.
"Валерий Лобановский хорошо одевался. И, кстати, шил костюмы в ателье… у студента Михаила Воронина. А стригся только в парикмахерской на площади Калинина (нынешний майдан Незалежности) - у Фимы и Бори (двух известных в то время мастеров). «Кок» Валерия был самым пышным среди парней его компании. Однако при всем при этом Лобановский не любил особо выделяться среди сверстников. В колхоз «на кукурузу» поехал со всей группой, хотя мог отвертеться, сославшись на необходимость участвовать в сборах. Правда, и здесь Валерий отличился. Чтобы не скучать в колхозе, он сагитировал однокурсников сброситься… на патефон. Каждый принес из дому по две-три пластинки, и набралось их около 150. А танцы организовывали у одной бабульки в хате при двух керосиновых лампах. Бабушке было выгодно подзаработать, а ребята веселились…"
Из воспоминаний Геннадий Николаевича Любчика, друга Валерия Лобановского, футболиста в молодости, позже - профессора кафедры тепловых и теплоэнергетических установок и ядерных электростанций Национального технического университета «КПИ».
Еврейская семья Карнофски, иммигрировавшая в начале прошлого века из России в США, пожалела 7-летнего чёрного мальчика и привела его в свой дом. Изначально ему была дана работа по дому, чтобы накормить этого голодного ребенка. Там он остался и ночевал в этом еврейском семейном доме, где впервые в жизни к нему относились с добротой и нежностью.
Когда он ложился спать, миссис Карновски пела ему русскую колыбельную, которую он пел вместе с ней.
Позже он научился петь и играть несколько русских и еврейских песен. Со временем этот мальчик стал приемным сыном этой семьи.
Карнофски дали ему денег на покупку его первого музыкального инструмента кларнета, как это было принято в еврейских семьях. Они искренне восхищались его музыкальным талантом.
Позже, когда он стал профессиональным музыкантом и композитором, он использовал эти еврейские мелодии в таких композициях, как «Больница Святого Иакова» и «Иди вниз, Моисей».
Маленький черный мальчик вырос и написал книгу об этой еврейской семье, которая усыновила его в 1907 году. И с гордостью свободно говорил на идиш.
В память об этой семье и до конца своей жизни он носил звезду Давида и говорил, что в этой семье он научился «жить настоящей жизнью и решимостью». Мальчик обожал своих приёмных родителей. Этого маленького мальчика звали Луи Армстронг.
Этого маленького мальчика звали Луи Армстронг.
Во время отдыха Владимира Высоцкого в Сочи в его гостиничный номер заглянули воры.
Вместе с вещами и одеждой они прихватили и все документы, и даже ключ от московской квартиры.
Обнаружив пропажу, Владимир Высоцкий отправился в ближайшее отделение милиции, написал заявление, и ему обещали помочь.
Но помощи не понадобилось.
Когда он вернулся в номер, там уже лежали похищенные вещи и записка: «Прости, Владимир Семенович, мы не знали, чьи это вещи. Джинсы, к сожалению, мы уже продали, но куртку и документы возвращаем в целости и сохранности».
А вы знаете, как человеческая доброта погубила миллионы жизней?
Генри Тэнди – британский рядовой Первой мировой войны, кавалер нескольких наград Соединенного Королевства. К нему в полной мере применима поговорка о том, что доброта бывает хуже воровства.
Каким образом? 28 сентября 1918 года, за полтора месяца до окончания Первой мировой войны, Тэнди лежал в окопе. И вдруг на линию его огня вышел усталый немецкий солдат. Тот был ранен, еле-еле шел. Можно сказать, вспоминая Венедикта Ерофеева, даже не шел, а "влёкся". И когда немец заметил наведенный на него ствол, он даже не попытался поднять в ответ свою винтовку. Генри Тэнди подумал-подумал, и стрелять не стал, опустил оружие. Немец кивнул в знак благодарности и поковылял дальше в сторону своих позиций.
Этим немецким солдатом был ефрейтор Адольф Гитлер, и даже не немец, а австриец. Гитлер позднее скажет Чемберлену: "Этот человек был так близок к тому, чтобы убить меня, что я подумал, что никогда больше не увижу Германию".
«Лолита» еще не была готова, а Владимир Набоков уже понимал: роман получается провокационным и скандальным. В какой-то момент он даже подумывал уничтожить рукопись, но жена отговорила. Посещала мысль о псевдониме, благо опыт скрываться под чужой фамилией (Сирин) уже был. Но потом Набоков решил выступать с открытым забралом, правда, где именно
В итоге опубликовать «Лолиту» взялись в Париже, в «Олимпии-пресс». Сначала вроде бы ничего не случилось: мало ли что там выходит в издательстве, специализирующемся на пикантной литературе для взрослых? Но потом книга попала в Англию, и тут началось! В парламенте разгорелись жаркие дебаты о необходимости нового закона о цензуре, по запросу министра внутренних дел Великобритании парижский тираж «Лолиты» был арестован (а вместе с ним - и другие англоязычные книги этого издательства).
Набоков пытался оправдываться, говорил, что «Лолита» - «серьезная книга, написанная с серьезной целью», «рассказывающая о печальной судьбе ребенка: вполне обыкновенной маленькой девочки, захваченной отвратительным и бессердечным человеком».
Полемика перекинулась за океан, в американские газеты. На то, чтобы решить, можно ли познакомить «Лолиту» с читателями США ушло 3 года. И чтобы вы думали? Первое же американское издание, поступившее в продажу 65 лет назад, в августе 1958-го, разлетелось вмиг. Благодаря продаже прав на экранизацию, Набоков смог оставить работу в университете и переехать в Швейцарию, полностью посвятив себя любимому хобби – коллекционированию бабочек.
На сессии ВАСХНИЛ в начале августа 1948 года (и на других "сессиях") были необходимы провокаторы-герои. Таким героем стал Иосиф Абрамович Рапопорт. Он узнал о сессии случайно. Она шла уже третий день. Туда пускали только по специальным пропускам. Он - военный разведчик, человек бесстрашный, прошёл в зал и сразу, мгновенно сориентировавшись,
Я услышал о И. А. Рапопорте в 1948 году. В университетском общежитии на Стромынке с сильными эмоциями обсуждали недавно прошедшую сессию ВАСХНИЛ. Героем рассказов-легенд был Рапопорт - он бесстрашно и даже свирепо бросился защищать генетику от мракобесия. Мы наслаждались сценой, когда (по легенде) Рапопорт бросился на трибуну и схватил отвратительного Презента за горло... Исай Израилевич Презент - главный идеолог безграмотного Лысенко. Презент - человек блестящий. Как красиво и пламенно он говорит. Как резко и, соответственно стилю собрания, как грубо и демагогично его выступление. (Читатель помнит значение греческого слова "демагогия"? Демагог - водитель народа! ). Как он беспардонен и мелок! Как он был, упоённый собой, неосторожен. Он повторил часть текста, вставленного им ранее в доклад Лысенко. Он сказал: "Когда мы, когда вся страна проливала кровь на фронтах Великой Отечественной Войны, эти муховоды... ". Договорить он не сумел. Как тигр из первого ряда бросился к трибуне Рапопорт - бесстрашный разведчик, он знал, что такое "брать языка". Презент на войне не был - он был слишком ценным, чтобы воевать - там же могут и убить... Рапопорт был, как сказано, всю войну на фронте. С чёрной повязкой на выбитом пулей глазу он был страшен. Рапопорт схватил Презента за горло и, сжимая это горло, спросил свирепо: "Это ты, сволочь, проливал кровь?! . . ". Ответить почти задушенный Презент не мог. Ах, какая прекрасная картина, для нас, студентов тех лет. Как утешала она нас в долгих дискуссиях вечерами в нашем общежитии. Как приятно было представлять, что после того как Презента освободили от свирепого Рапопорта, смуглый, черноволосый, подвижный, с чёрной повязкой на глазу Иосиф Абрамович уселся снова в первом ряду и своим единственным глазом сверлил новых ораторов. И новые ораторы были осторожнее в своих высказываниях. Он был бесстрашным разведчиком. И в таком качестве был он и в науке. Он - среди первооткрывателей химического мутагенеза. Рапопорт настолько был на виду у всего мира, что его не посмели арестовать, но, естественно, выгнали с работы.
Как-то во время пешей прогулки в Бернарда Шоу, который в то время уже был прославленным писателем, врезался велосипедист.
Шоу свалился в небольшую канаву вдоль дороги, но к счастью, в основном, отделался лишь небольшим испугом.
Когда велосипедист понял кого он сбил с ног, то начал извиняться с особенным усердием. Бернард Шоу решительно его перебил:
– Вам очень не повезло, сэр, очень! Еще немного энергии – и вы заслужили бы бессмертие как мой убийца...
Кого спасать будем?
В 1967 году режиссер Наум Бирман снимал на Ленфильме свою первую картину «Хроника пикирующего бомбардировщика». Сегодня, спустя полвека, фильм смотрится превосходно. Советская военная классика. Его необычность в том, что три главных героя, которые в конце погибают, выполняя боевое задание, — интеллигенты. Художник,
— Наум Борисыч! — обратился он к режиссеру, — Мы снимаем хороший, важный, патриотический фильм. Наши герои — отличные ребята и настоящие герои. Ну зачем ты их убиваешь? Я предлагаю другую концовку. Последний бой. Наш экипаж против десяти фокеров. У наших кончились патроны, кончается горючее. Их подбивают, самолет горит, идет вниз. В последний момент они выпрыгивают на парашютах. Медленно летят, садятся на лесную полянку. Тишина, земляника, как будто нет войны. Они достают самокрутку, раскуривают, передают друг другу. Начинается музыка, камера отъезжает. Конец фильма.
— Понимаете, мы их убиваем не потому, что недостаточно любим, — ответил Бирман, — Как раз наоборот. Они погибают, потому что вот такие прекрасные, талантливые, добрые и веселые ребята, созданные для жизни, действительно, гибли на войне, и часто первыми. В этом — главная мысль фильма, его сила.
— Понял, не дурак! — говорит директор, — Предлагаю компромисс: пусть спасется один. Серега Архипцев, самый из них положительный, зрелый, командир! Самолет горит, идет вниз, в последний момент Серега выпрыгивает и выживает!
— Так не бывает, — объясняет Бирман, — Командир оставляет боевую машину последним.
— Тогда пусть спасется балагур, которого играет Даль, — настаивает директор, - Самый веселый и обаятельный!
— Он не может спастись. Он стрелок-радист и находится в отдельном отсеке. У него нет люка. Если самолет подбит, он — смертник.
— Понял, не дурак! Кто у них там третий?
— Третий — Веня Гуревич. Еврей. Музыкант.
Директор задумался и после короткой паузы вынес окончательный вердикт: — Ладно, черт с тобой, пусть гибнут все!
— Ладно, черт с тобой, пусть гибнут все!
В 2007 году дизайнеры Брайан Чески и Джо Геббиа не могли позволить себе арендовать квартиру в Сан-Франциско. В то время в город прибыла дизайнерская конференция, и городские отели были полностью забронированы, поэтому им пришла в голову идея сдать в аренду три надувные кровати на полу в гостиной и приготовить завтрак для гостей. Они создали простой блог и получили трех арендаторов (два парня, одна девушка) по 80 долларов каждый.
После незначительного успеха и выхода на рынок продуктов, они привлекли бывшего соседа по квартире и выпускника факультета компьютерных наук Натана Блечарчика для разработки веб-сайта и присоединения к предприятию.
Сейчас компания AirBnB по числу заказов превосходит даже крупнейшую в мире сеть отелей HiltonHotels.
Эту историю рассказал Александр Пороховщиков. В 70-е годы он снимался в фильме о Гражданской войне. Одна из сцен была в живописной сельской местности.
По замыслу режиссёра нужно было снять крупный план стреляющего маузера. Съёмочная группа суетилась на площадке. Пиротехники, бутафоры, осветители. Каждый был занят своим делом.
- И-и-и-и-ть, и-и-и-и-ть, и-и-и-и-ть...
Все непроизвольно повернули головы на источник звука. Вплотную к съёмочной площадке на старой телеге с лошадью подкатил колоритный дед. В залатанных галифе и стоптанных сапогах.
Киношный народ, поглазев на древнего деда, вновь вернулся к своим делам. Наконец, всё готово. Команда "Камера! Мотор! ".
А старенький маузер, ровесник революции даёт осечку. Снова идёт подготовка, бегают пиротехники. Делают проверочный выстрел - всё хорошо. Как только команда режиссёра, вновь осечка. И так раз за разом.
Вновь раздалось:
Дед развернул телегу и уехал. Съёмка продолжилась. Но злосчастный желанный кадр никак не получался. Как ни бились над маузером пиротехники и не уговаривал его стрельнуть точно в кадре сам режиссёр. И опять знакомый уже всем звук:
Повозка подкатила к площадке. Дед полез за пазуху, вынул свёрток, развернул тряпицу и достал ухоженный маузер, сияющий, как новенький.
- Возьмите, - проскрипел старик в тон своей колымаге. - Этот никогда осечек не даёт!
И дед не обманул. С новым железным актёром съёмки дальше пошли, как по маслу.
Винни Джонс vs. Пол Гаскойн
Некоторые знают Винни Джонса по ролям в фильмах "Карты, деньги, два ствола", "Костолом", "Угнать за 60 секунд" и других. Но до того, как попасть в кино, Джонс был профессиональным футболистом. О том, как Винни "опекал" восходящую звезду "Ньюкасла" Пола Гаскойна, знает, готов предположить, любой мало-мальски
Мы должны были играть в гостях с "Уимблдоном", который в то время был крайне непростым соперником. Главным образом благодаря трем игрокам - Джону Фашану, Деннису Уайзу и Винни Джонсу. Пресса описывала предстоящий матч как дуэль Джонса - жесткого парня, который пленных не берет, - и меня, молодого дарования с массой хитрых трюков в запасе.
Во время предматчевой разминки объективы фотокамер были обращены на меня, а я, в свою очередь, никак не мог заставить себя не смотреть на разминавшегося на противоположной половине поля Винни. Даже на расстоянии он казался мне огромным! Я всегда нервничаю перед игрой, но в тот раз чувствовал себя выжатым еще до стартового свистка. Вскоре после начала матча он подошел и прохрипел мне в ухо:
- Меня зовут Винни Джонс, и я, черт возьми, буду поблизости всю игру. Ты понял меня, толстяк? Сегодня есть только ты и я!
Я знал, что опытные игроки частенько прибегают к подобным методам, особенно если в оппоненты им достается молодой игрок вроде меня. Но тогда угроза Джонса подействовала на меня самым серьезным образом. Когда я впервые дотронулся до мяча, он атаковал меня так, что я взлетел в воздух, должно быть, футов на пять. До самого финального свистка он ни на секунду не оставлял меня в одиночестве за исключением одного момента, когда ему пришлось вбрасывать мяч из аута.
- Мне нужно отлучиться на пару секунд, но я, черт возьми, вернусь, - прорычал Винни, отправляясь к бровке.
Наша команда получила право на "стандарт", и мы с Винни стояли в штрафной, ожидая подачи. Он был впереди меня, внезапно отвел назад руку и, словно тисками, сжал мои яйца. От боли и неожиданности я взревел. Думаю, в тот момент никто не понял, что на самом деле произошло, тем более что мяч полетел в другое место. Но благодаря фотографам уже на следующий день об этом знала вся Англия.
Осветить весь целый город от одной лампочки. История без хеппи-энда.
Яков Меридор родился в Польше под именем Яков Виников в 1913 году. В 1932 году он приезжает в подмандатную Палестину и меняет фамилию на «Меридор» -- поколение неповиновения. Он присоединяется к движению Эцель, со временем становится его командиром, а потом по-дружески
Меридор стал членом кнесета от партии Бегина «Херут». Иногда он уходил из политики в бизнес. В 60-70 он занимался грузоперевозками сельхозпродукции между Израилем и Европой. У компании Меридора был целый флот из 42 кораблей. Казалось бы, жизнь удалась, и историю можно на этом закончить, но…
Из-за энергетического кризиса 1973, когда правители стран персидского залива решили в пику Израилю не продавать миру нефть, фирма Меридора обанкротилась. Он тогда очень обиделся на шейхов Персидского залива, и думал как отомстить, пока государство покрывало его долги.
В Кнесете 1981 его друг Бегин, будучи премьером, назначает Якова Меридора министром экономики и межминистерской координации.
Параллельно он был подрядчиком такого количества госпроектов, что о нем тогда писали, что может проще уже совсем отдать все подряды в этой стране Меридору, когда узнал, что тот подрядился строить по госзаказу еще 90 квартир.
Он был селебрити. Он знал всех, его знали все. Государство, как правило, оплачивало его провальные бизнес проекты и закрывало глаза на долги.
И вот в 1981 он встречается с человеком по имени Дани Берман, и объявляет о том, что на основе его научного открытия, Израиль совершит энергетический прорыв. Это взрывает прессу.
Он говорит в интервью на радио и телевидении: «Представьте, что вы сможете из 23 калорий получить 700. Энергией, достаточной для одной лампочки мы сможем осветить весь Рамат Ган! ». Или «Это изобретение удешевит электроэнергию в 5 раз».
Примерно 20 физиков Техниона и института Вайцмана написали открытое коллективное письмо, что речь идет мошенничестве.
В ответ Меридор заявил, что самолеты, прилетающие в Израиль уже полны промышленных шпионов-антисемитов, чтобы украсть у Израиля научную тайну. «Я сделаю так, что нефтяные шахты будут не нужны. Маргарет Тэтчер больше не надо будет целовать сандалии арабских шейхов! » А еще он добавил, что ученный Дани Берман реально начал опасаться за свою жизнь, потому что Израилю пытаются помешать стать энергетической сверхдержавой.
СМИ начали просить подробности и Меридор по секрету рассказал, что речь идет об извлечении энергии из пшеницы, росшей под определенным углом недалеко от Иерусалима. И что это изобретение на основе текста Талмуда. В общем это пахнет так, как это пахнет.
В марте 1982 года он даже показал «великое изобретение» в прямом эфире в прайм-тайм. Был виден какой-то генератор и провода, идущие от него. Ведущий сообщал, что он тут в студии видит источник энергии, но их опасений промышленного шпионажа, его не покажут телезрителям.
Тем временем подоспело расследование газеты Маарив о том, кто на самом деле такой Дани Берман, ученный стоящий за чудо-изобретением. Оказалось, что он подделал документы, удостоверяющие что он доктор акустики и специалист по электрооптике. Мало того, на момент, когда он встречался с Меридором впервые, он отбывал условный срок, за подделку военных документов. После войны судного дня он ходил в форме майора, будучи при этом младшим сержантом. Ну а великое изобретение – паровой двигатель, где вместо воды используется аммиак, что делает его КПД 37% вместо 35%, но сильно удорожает обслуживание и содержание.
Даже для Израиля 80-х это была политическая смерть. Якова Меридора стали в лицо называть шарлатаном. Он стал парией во всех высших политических кругах, в какой-то момент даже сознался что он министр «не-пойми-чего» и умер в безвестности в 1991.
Ицхак Шамир, бывший премьер Израиля и товарищ Меридора по подполью, который произносил похоронную речь над могилой Меридора, сказал:
«Яков Меридор был великим и смелым человеком, действовавшим на благо своей страны. Жаль, что все это забылось из-за одного грустного инцидента…»
После успеха в 1983 году картины "Мы из джаза" Карен Шахназаров спустя два года решил вновь взяться за музыкальный фильм-драму "Зимний вечер в Гаграх". И на одну из главных ролей пригласил Александра Панкратова-Черного.
Ему предстояло сыграть молодого человека из Воркуты, желающего научиться танцевать чечётку. Александр усердно весь день на съемочной площадке выделывал чечёточные па. За ним наблюдала пожилая одесситка.
Наконец женщина не выдержала и подошла к актёру.
- И сколько ж вам за это кидают денег? - спросила колоритная бабушка.
- А, ерунда! 27 копеек! - отшутился Панкратов-Черный.
На следующий день на площадку потянулись одесситы, на полном серьёзе протягивающие актеру "трёшки". Оказывается, старушка накануне подговорила своих знакомых, чтобы они пожалели артиста.
Александр устал всем говорить, что это была шутка, и отказываться от денег.
