Учебные истории

его, главное, Акбар Абдулла. Вот так и зовут. Родился он где-то на аравийском полуострове, но с детства в Штатах рос.

Пришел он ко мне не просто так, он очень хотел наукой позаниматься. О том, что такое наука и исследования, он представления на тот момент не имел никакого, но энтузиазма было хоть отбавляй.

Ладно, пришел так пришел, я ему проект предложил: "А давай, - говорю, - Акбар, мы с тобой диабетикам поможем? Вот есть у меня кое-какие мыслишки, как забацать способ доставки им инсулина, да такой, чтобы диабетики уколами себя мучать перестали, от слова совсем? "

Акбар почесал свой арабский нос, потом сказал:

- Давай паможим балным лудям!

На самом деле, при нормальной беседе у него акцента почти не ощущалось, но когда он начинал волноваться, этот самый арабско-кавказский акцент выпрыгивал откуда ни возьмись.

Но, слово сказано, так что припахал я его на синтез вещества, на котором у меня до этого два аспиранта сломалось. Объяснил:

- Акбар, без этого вещества ничего не выйдет, понимаешь?

- Панымаю, - ответил разволновавшийся Акбар, и пошел изучать, как такое чудо можно изготовить.

Я ему помогал, конечно, основы работы в синтезе органических соединений поставил, но это все ерунда. Я и аспирантам до этого много что показывал, толку только было чуть. А Акбар за две недели, абсолютно с нуля взял, да то что нужно и сготовил.

Приходит ко мне в кабинет, и аж дрожит:

- Дэржи, - говорит, - вот вэщэство, будэм лудям памагат! - И зенки, главное, сияют.

Я его, конечно, осадил мальца, говорю:

- Людям рано пока помогать, давай все контрольные эксперименты проведем.

А тот еще больше сияет:

- Канэшна давай, можна я дыван в лабараторий прынесу толка? Нэ хачу врэмя тэрать, дамой ноч йэздыт, буду на дыван в лабараторый спат пака экспэрымент!

- Да неси, конечно, хрен с тобой.

И ведь припер. Устроил диван в лаборатории, рядом с собой будильник поставил, каждые полчаса просыпался, чтобы результаты записывать, а потом опять валился на диван без задних ног. Вот такая двухметровая арабская детина.

Его усилия оправдались, все эксперименты показали то, что мы хотели.

Ну что же, новый этап, я ему говорю:

- Акбар, надо эксперименты на мышах сделать, посмотреть, как это все работает.

Акбар в ступоре:

- Как на мишах?! Ми их будэм убиват патом, да?

- Будем, Акбар, а куда деваться?

- Эх, давай твой мыш тагда! . .

И ушел работать к моему коллеге, который мышами заведует.

... Восемь лет с тех пор прошло. Опубликовали мы статью со всеми результатами, а Акбар тем временем закончил свой университет.

И вот, является ко мне недавно, сразу меня облапил, потом говорит:

- Валодя, я ведь раньше сабирался на доктара пайти, но после твоей лаборатории я понял - доктора, они ведь людей лечить умеют только тэм, что для них другие делают, а я тэперь хачу сам новое создавать!

И создает. Профессор, на одной из самых продвинутых кафедр биомедицины в США. Туча патентов, некоторые уже востребованы, а дальше больше будет. Акцентик вот только у него остался: небольшой правда совсем, волнуется он теперь редко.

Вот такой вот араб-детина. А я им горжусь, как собственным сыном.

свежо, да простят мне читатели сию игру слов. Формалин свое дело сделал, препараты - серого цвета, никакой красоты и эстетики.

Ответ держит мой одногрупник Дима, уже практически "отстрелявшийся". На "десерт", Евгения Семеновна, наш преподаватель, дама уже в годах, замечательная женщина, дай ей Бог здоровья, предлагает извлечь "в темную" из кастрюльки чего-нибудь и рассказать про выловленное. Рука Дмитрия в перчатке уверенно погружается в мутные воды раствора формалина, и на его серьезном лице вдруг появляется хитрая улыбка. Из раствора извлекается трахея с гортанью, серого цвета, за счет хрящевой структуры сохранившая форму, и напоминающая этим нечто "фаллическое", особенно если человек, который это видит, никакого отношения к медицине не имеет.

Евгения Семеновна, бросив взгляд на препарат, итересуется:

- Дмитрий, что это?..

Дима, подмигивая нам, чеканя слова:

- Это... ОН...

Евгения Семеновна, выдержав МХАТовскую паузу, медленно оборачивается к Диме, и глядя на него "ленинским прищуром", так же медленно чеканит слова:

- Уж ЕГО-то, Дмитрий, Вы должны знать в лицо...

же школе и был, помимо всего

прочего, в деревне конюхом. Или там конопасом, не знаю, как это

называется. Закончил школу, и спокойно пошел себе в армию. Об институте

речи не шло в принципе. Да и мало кто в такой глуши вообще представлял

себе что ента за энстетут такой. Опыт общения с лошадками произвел

впечатление на командование и его отправили служить в Москву, в

распоряжение ЦСКА. На м. Аэропорт если знаете есть здоровый

спорткомплекс ЦСКА, где занимаются все, от хоккеистов до гимнасток. Ну и

лошадки тамже, конный спорт в ЦСКА всегда был в почете:) И служил он там

на конюшне - где навоз убрать, где корм принести. И шел он как то по

этому комплексу по своим солдатским делам и увидел на доске объявление,

чтото вроде "Ленинградский Военный Институт Физической Культуры и Спорта

приглашает абитуриентов...". И остановился, и смотрит завороженно на это

объявление, и может быть гдето в глубине души его уже зовут огни другой

жизни, не "армия-село-лошадки". Подошел к нему мимо проходящий мужчина,

уже в возрасте, скорее даже ближе к дедуле, чем к мужчине. Спрашивает

его

- что, мол, сынок, интересно?

- да - отвечает завороженный наш герой - очень интересно.

- а как етбя зовут, сынок?

- Володя

- ну, Володя, надумаешь поступать - вот тебе телефончик, позвони, помогу

чем смогу.

Дал телефон и ушел. Володя бумажку в карман положил, да и забыл-потерял

ее. А про институт не забыл. И захотелось ему другой жизни. После армии

год сидел за учебниками и поехал таки поступать. И сдавал все экзамены.

И было в конце всех экзаменов собеседование. И сидела там комиссия

важная, вся в пиджаках и галстуках. И смотрела внимательно. И

выяснилось, что у Володи не хватает одного балла для поступления. И

спрашивала его комиссия

- ну а кто, уважаемый, ваш папа?

- а папа у меня, мол, заслуженный колхозник колхоза Большие Грязи

- ну а кто, уважаемый, ваша мама?

- а мама, у меня, мол, заслуженная доярка колхоза Большие Грязи

Кивала головами комиссия, смотрела важно, и говорила сурово, чуть с

грустью - да, мол, видим, что человек вы, Владимир, наш, но поделать

ничего не можем. Нету балла и все тут.

И тут в аудиторию открывается дверь, и заходит тот самый дедуля. В

простенькой рубашке и простого покроя брюках. Не спеша пересекает всю

аудиторию, и тут замечает нашего героя - старого знакомца

- о, Володенька! Здравствуй, ну как дела?

- Здравствуйте, дела нормально.

А дедуля обращается уже к приемной комиссии

- как у Володи дела?

- ну, вот, так мол и так, поступает, одного балла не хватает.

- одного балла? - спросил дедуля, покряхтывая приближаясь к столу

председателя комиссии. - одного? - спрашивает, заглядывая в

экземенационный листок героя - ну что же, плюс один. - сказал дедуля, и

для верности вписал это в листок подвернувшейся же ручкой..

Володю взяли, дедуля много лет был его преподавателем и научным

рукодителем, Владимир закончил институт, затем Владимир Андреевич долго

преподавал в этом самом институте и успешно двигал советскую науку, а

Андрей Владимирович уже рассказал мне эту историю. А я вам: ) Сказке

конец:) Кто слушал - молодец:)

ps Но я в нее верю