Нет, когда я была студенткой (а было это очень и очень давно уже), конспекты классиков марксизма-ленинизма уже отменили. Но вот был у нас такой "архи-нужный" предмет, как история русской литературной критики. Длился, к счастью, всего один семестр - месяцев пять,
что ли. Ну, чуть меньше полугода. А читал его жуткий хлыщ - длинный, тощий, как глиста, весь какой-то бесцветный и как бы помятый... На первой лекции он продиктовал список "избранных произведений", занявший полтетради, и категорически заявил, что без конспекта всей этой мутотени к экзамену не допустит. Без ПОДРОБНОГО конспекта.
Все остальные лекции проходили по единой схеме: хлыщ приходил с истрёпанной-истрёпанной книжкой, всегда одной и той же, и нудным голосом, с "кашей" во рту, зачитывал несколько страниц. От тоски на лету дохли мухи...
Ознакомившись с количеством необходимой к конспектированию литературы и её объёмом, я изрядно приуныла. По самым скромным подсчётам, чтобы справиться к сроку, мне требовалось каждый день, включая все выходные и праздники, переписывать от руки не менее десяти страниц - не тетрадного, а полноценного альбомного формата, мелким и разборчивым почерком. Хлыщ категорически заявил, что не потерпит даже упоминания слова "ксерокс". Желающие, кому некуда тратить время, могут сами проверить, сколько часов на это требуется. На практике, кстати, оказалось, что первоначальные подсчёты неверны: они порядком занижены.
Критику я ещё со школы терпеть не могла. Вот всегда считала, что лучше иметь плохонькое, глупое и наивное, но своё собственное мнение, а изучать, кто что и по поводу чего сказал, - всё равно что есть еду, которую до меня уже кто-то один раз съел. Но вылетать из вуза по такому ничтожному поводу ой как не хотелось, и, скрипя зубами, я принялась за работу. "Скрипя зубами" сначала было фигурально, а вот потом - буквально: что такое "писчий спазм", слышали? Если нет, - уверяю, очень болезненная штука. Хорошо ещё, что я умею писать, зажимая ручку разными способами и между разными пальцами. Левой рукой, кстати, тоже могу, но очень уж медленно и невозможно коряво, так что этот номер не прошёл.
На экзамен я явилась с перебинтованной правой рукой и конспектом, под тяжестью которого гнулся стол. Толщина его совсем чуть-чуть не достигала ТЫСЯЧИ ДВУХСОТ листов! Скрепить этого монстра с помощью скрепок, спирали, клея или ниток было невозможно: рукопись была сшита намертво ботиночными шнурками. Я и сейчас уверена, что легко могла бы победить в конкурсе на самый толстый и тяжёлый конспект, буде таковой проводился бы.
Хлыщ сей эпохальный труд перелистал, сверил с моими же записями лекций, чтобы убедиться, что работа выполнена лично мной, и задал абсолютно идиотский вопрос:
- А почему ПОСЛЕДНИЕ ТРИ СТРАНИЦЫ выполнены другим почерком?
Я размотала бинт и сунула руку ему под нос: четыре из пяти пальцев были стёрты, пусть не до крови, но до сукровицы точно. В последний день, когда я поняла, что хронически не успеваю, а ручку держать уже не в состоянии, эти злосчастные последние страницы дописала за меня моя мама...
Хлыщ "автоматом" экзамен не поставил, но и "гонять" долго не стал: задал пару-тройку вопросов и отпустил с вымученной пятёркой. Весь остальной курс получил тройки, но им хватило. Проклятый том до сих пор лежит где-то на антресолях; практическое применение он имел лишь однажды: как-то раз я со всего маху приложила им по башке младшего братишку, когда тот за семестр нахватал штук восемь "хвостов".
Ну, и что я вынесла из этого курса? Я и в школе-то критику и критиков терпеть не могла, а теперь - ненавижу. А запомнилось только то, что Белинский считал Катерину из "Грозы" "лучом света в тёмном царстве", а Писарев был с ним не согласен. ВСЁ!
Да, а каким же образом тот хлыщ попал в преподаватели? Одногруппники просветили меня на сей счёт: он просто женился на дочке своего научного руководителя, страшной, как смертный грех. Вот тестюшка и пристроил зятя на непыльную работёнку, и снабдил его той самой книжечкой, без которой он был просто ноль без палочки.
Жаль, безумно жаль попусту потерянного времени. И понапрасну изведённой бумаги.
