На лекции преподаватель объявил тему — функция Гаусса в системе нелинейных вероятностей.
Все записали. И тут последовало самое оригинальное объяснение:
1. С расстояния 100 метров — 100% женщин кажутся красивыми!
2. С расстояния 50 метров — 50% женщин кажутся красивыми!
3. С расстояния 30 метров — 30% женщин кажутся красивыми!
4. С расстояния 10 метров — 10% женщин кажутся красивыми! 5. С расстояния 10 сантиметров — 100% женщин кажутся красивыми!
5. С расстояния 10 сантиметров — 100% женщин кажутся красивыми!
Помню студенчество: Предки на все лето уезжали жить в коттедж и квартира была в моем распоряжении. Моя нынешняя жена (на тот момент- девушка)- просто симпатяга. Мы просто дружили и дальше поцелуев у нас не заходило. В итоге, после разговора о том, что пацанам только одного от девчонок и надо, мы поспорили, что я ни при каких условиях не притронусь к ней в этом плане в течение одного месяца, как бы она не провоцировала.
С этого момента она переехала из съемной квартиры ко мне. Сначала спала со мной в кровати в пижаме, потом в полупрозрачной ночнушке, следующий уровень для меня был когда она ложилась спать в одних трусиках, а затем и вовсе голая. В итоге, когда до конца спора оставалось два дня, она начала засыпать, забрасывая на меня одну ногу и утыкаясь мне своими губами в шею. Мужики, я не мог уснуть ровно месяц, но я выиграл тот спор за нас всех.
Мужики, я не мог уснуть ровно месяц, но я выиграл тот спор за нас всех.
Во времена гражданской войны в Испании в СССР вывезли довольно много детишек испанских коммунистов, дабы спасти их от франкисиской расправы. Один из таких детишек вырос и стал деканом факультета романо-германской филологии нашего университета. (Как его звали, к сожалению, не помню.) И говорил этот товарищ с небольшим акцентом.
И вот однажды случилось чудо: РГФ занял первое место на "Весне". Расстроганный до слёз декан собрал инициативную группу и начал издалека:
— Ходят шлюхи, что ви заняли. .. "Ходят шлюхи", что РГФ после этого дня два заниматься не мог.
"Ходят шлюхи", что РГФ после этого дня два заниматься не мог.
Этот преподаватель запомнил по имени отчеству всех студентов с одного раза. Только на нашем потоке было 150 человек. А я, к стыду своему, не помню его имени- отчества. Фамилию помню, но не скажу. Видимо, мозг его так кипел, что волосы давно покинули его идеально красивый череп. Он олицетворял собой наивысший образец человека развитого. , практически идеал. И шутки у него были, не для каждого. Однажды, монотонно шоркая мелом по доске, особо громко говорит: "Берем [дол]балки. Не понимаю, что за реакция? (Естественно, кто слышал, ржал, и разбудили спящих, которые тоже заржали). Продолжим: Берем [дол]балки с защемленным концом.... Что вы смеетесь, не понимаю... "И поворачивается с совершенно невозмутимым видом. И от этого все ржут еще громче.
Все он понимал, мог бы сказать вместо [дол]балки — коэффициент напряженности балки, что одно и то же, но не сказал же: )
Это история про одних моих знакомых молодых людей — студентов. Они вдвоем снимают 2-х комнатную квартиру, т. к. приезжие в нашем городе.
Так вот, как-то закончилась у них туалетная бумага, а сходить купить как-то все недосуг. Они нашли какую-то старинную потрепанную и изодранную книгу с наименованием "Подвиг" и положили ее в туалете, соответственно заменять туалетную бумагу. Теперь каждое хождение в туалет у них называлось "Иду на подвиг".
Теперь каждое хождение в туалет у них называлось "Иду на подвиг".
На первом курсе была у меня очень строгая преподаватель немецкого по кличке Гитлер: ее именем пугали не только первокурсников, но даже пофигистов-выпускников. Заданий у нас в целом было много, спала я мало, но училась хорошо, и отношения с преподавателями были хорошие, даже с ней. Настолько, что один раз я с концами уснула на ее паре, а она запретила меня будить! С тех пор меня все зовут Евой Браун, так как мне благоволил сам Гитлер: D
Довольно часто свою блестящую лекцию по одному из разделов урологии непревзойденный профессор Пытель начинал с того, что появлялся как черт из табакерки откуда-то сбоку, цыкал зубом, пропалывал пятерней бороду, брал в руки мел и молча начинал рисовать на доске громадный половой член. Затем дожидался момента, пока возбужденная аудитория
(характерный жест рукой a-la "аа-п, советский цирк! "), клал мелок на полочку и говорил: — Тема нашей сегодняшней лекции, дорогие друзья, — пиелонефриты. А также то, что происходит при пиелонефритах с важнейшим органом мужской репродукции… — с этими словами Пытель поворачивался к изображению и эффектно вскидывал длань..
Для нас навсегда останется загадкой: то ли профессор резвился и дурачился, то ли и вправду придавал серьезнейшую роль органу мужской репродукции. Но факт остается фактом: на экзаменах и зачетах Пытель использовал малейшую возможность, чтобы прицепиться с вопросом "а что же, уважаемый коллега, происходит с пенисом при данной патологии? "
Причем, в зависимости от настроения, употребляемые им определения
"важнейшего органа мужской репродуктивной системы" лежали в диапазоне от нейтрального "срамной отросток" до прямолинейного "х[рен]".
Эту особенность, если не сказать странность, в ректорских, проректорских, уж не говоря о деканатских чертогах, давным-давно приметили, взяли на карандаш и всевозможно не одобряли. Правда, оргвыводов не делали: профессор был шикарным специалистом, а на пустяки вроде "матерков в комментах" даже тогда, в 70-х-80-х, смотрели сквозь пальцы.
В те же времена, в стенах 1-го Московского Мединститута им. И. М.
Сеченова (ныне академия) на кафедре нормальной анатомии преподавала профессор Сатюкова. Она не только великолепно знала предмет, но была артистична и убедительна.
Для лучшей усвояемости материала профессор обожала прибегать к экстравагантным приемам.
Например, читая лекцию по анатомии женской половой сферы, профессор разводила руки как крылья и, магнетизируя аудиторию месмерическим взором, басисто восклицала:
— Представьте себе, Я – МАТКА.
ЭТО (дрожание растопыренных рук) — МОИ МАТОЧНЫЕ ТРУБЫ.
ВОТ (открытый рот) — ВЛАГАЛИЩЕ.
ВЫ – СПЕРМАТОЗОИДЫ!
Однажды на госэкзаменах (их принимала смешанная комиссия от "ранних, базисных" дисциплин до поздних клинических), Сатюкова задавала вопрос экзаменуемому.
— Как ведет себя матка при менструации? Представьте себе: я – матка. Это мои маточные трубы. Вот — влагалище. И что происходит…
В этот момент на экзамен ввалился профессор Пытель. Услышав последние слова, он по-кошачьи подкрался к столу экзаменаторов, цыкнул зубом и моментально встрял:
— Да-да. Я тоже хотел просить. Что происходит с хером, а?
Студент в какой-то момент сконфузился, но затем собрался с мыслями и дерзко ответил:
— При менструации, профессор, с хером не происходит ровным счетом ничего.
— Было бы правильнее сказать "как правило, ничего", — подмигнув, возразил Пытель. – Но в целом ответ верный. Я за пять с минусом.
Эту историю рассказала мне моя сотрудница.
Дело было в восьмидесятых годах, когда СССР был еще неделимой державой и имел единую валюту — рубль.
Группа студентов одного из технических вузов изобрела чудо-машину, умеющую печатать деньги — новенькие червонцы. И продали они свое изобретение какому-то грузину за сумасшедшуюпо
Спустя некоторое время счастливый обладатель этого аппаратаобнаруживает, что машина перестала печатать то, ради чего он ее покупал. Он закладывал туда бумагу, он вливал краску, как его и учили, номашина упорно отказывалась выполнять свои функции.
Тогда он пошел к местному техническому светилу. После недолгой экзаменации тот заявил со всей ответственностью: машина не может печатать деньги, потому что она не можетэто делать вообще — ну нет в ней механизма, ответственногоза этот процесс.
Как выяснилось, студенты технического вуза — люди умныеи сильны в арифметике. Они посчитали, что лучше потратитьдовольно большую сумму денег, чтобы заработать еще большую, чем не заработать вообще и сконструировали машину, способнуюлишь выплевывать заложенные в нее купюры. Ну и заложилитуда пачку новеньких червонцев, которые в один прекрасный моменти закончились.
Эпилог истории был таков: грузин подал на студентов в суд, те получили не очень большой срок за мошенничество, а сам истец — все, что положено по закону за попытку фальшивомонетныхдеяний.
Дело было в прошлом столетии, в тогда еще Ленинградском Университете имени Ломоносова. На филологическом факультете тоже был свой "злой препод", которому было чрезвычайно сложно сдать экзамен, а главное — совершенно невозможно списать или воспользоваться шпаргалкой. И вот идет очередной очень-страшный-экзамен, студентка "плавает", и дело
— Ну, пожалуйста, ну, может, все-таки троечку?
— Девушка, какую "троечку"?! Да вам и двойки много, с вашими-то знаниями! — профессор принципиален, как всегда
И студентка, от отчаяния, впадает в истерику:
— Если вы не поставите мне тройку, я прямо сейчас выпрыгну из окна!
Преподаватель смотрит на нее совершенно спокойно:
— Прыгайте, — думая, что барышня блефует.
А она решительно подходит к окну, открывает створку и... прыгает.
Для студентки история закончилась вполне благополучно: описываемые события происходили в знаменитом здании Двенадцати Коллегий, на втором этаже — прыгать невысоко, да к тому же под окнами растут кусты. Поэтому двоечница обошлась, говорят, даже без переломов. Кстати, и экзамен ей в итоге перенесли — дескать, девочка не в себе была (оно и правда, если подумать). А вот профессор... С этого дня экзамен ему можно было не сдать только по причине неявки: всем явившимся, вне зависимости от степени подготовки, "трояк" был уже обеспечен. Мало того. Профессор завел привычку брать на экзамен толстую "Литературную газету" и закрываться ею сразу же по раздаче билетов для подготовки. Прочтя обе страницы, он громко предупреждал:
— Внимание! Переворачиваю! , — после чего, подождав секунд 10-15, клал газету на стол, переворачивал страницу, снова поднимал газету и углублялся в чтение.
Приехали как-то раз четверо студентов-старшекурсников на одну студенческую конференцию. А она проходила зимой, и разместились они в местной гостинице, на втором этаже. Вечер, скучно. Купили портвейна, выпивают. А в номере стоит гиря! И вот, ради хохмы, они решили: будем играть в карты, в "дурака". А для проигравшего — штраф: выкидываем гирю из окна (там безлюдный лес), и "дурак" должен ее принести.
А поскольку была зима, удобнее было самому прыгнуть рядом с гирей в мягкий сугроб, а затем принести ее через главный вход.
Через три часа такой игры у сидевшего внизу дедушки-вахтера "поехала крыша", и ему пришлось вызывать "Скорую": из гостиницы никто не выходит, но раз в 15-20 минут в нее бодро забегает пьяный парень с гирей в руках, и тащит ее на второй этаж!
Сидим на лекции по электродинамике. Препод пишет на доске уравнение Максвела в дифференциальной форме(там много гречских да латинских буквец) и приговаривает:
— Дельта мю на дельта ню... деленное на мю, ню... и так повторяеться целую пару несколько сот раз. Под конец пары — еще раз — "мю-ню" и с задней парты несеться злое такое: — ню-ню...:-\
— ню-ню...:-\
Зашёл разговор о прозвищах, вспомнилось из студенческого. Сейчас и вам расскажу...
— Слушай, а почему вы Ваню зовёте Волк или Волчище? Его фамилия не Волков, и вообще он вегетарианец, и на альфача не похож.
— О-о-о, это ещё со студенческих лет история! Пошли мы с нашими филологинями на шашлыки, Иван с нами — вегетарианство вегетарианством, а выпить-то под жареные баклажаны-шампиньоны он не дурак.
Девки набрались знатно, Волчище тоже, идёт, заплетается тонкими ножками о травку. Подходит к нему Полина, была у нас такая валькирия, азиаты с меда смотрели на неё снизу вверх и с придыханием говорили: "О-о-о-о-о!".
И вот подходит она, кладёт с размаху руку Ване на плечо и богатырским басом на ухо так, что аж на весь лес:
— Что идёшь, спотыкаешься, волчья сыть, травяной мешок?!
Ладно за талию перехватить его успела, когда у него ноги подогнулись.
С этого и пошло. Сначала он был Травяной Мешок. но от этого ярился и брыкался. Мы же добрые — ну не мешок, так не мешок. Значит, Волчья сыть. Волчья сыть быстро сократилась до "Волчищи" и остальных производных, это ему, кмк, очень льстит. Но историю возникновения своего прозвища рассказывать не любит, ограничивается таинственностью: "Потому что я такой".
Нашел вопрос на форуме: задача. есть неодимчик. много. хотелось бы для одной задачи использовать только южные полюса. ломаю голову как отрезать его. пополам точно магнит толстый.. кто что посоветует?
Думаете, ха-ха, троллинг? А нифига, народ на полном серьезе 70 постов обсуждал как резать, чем резать. Очевидная мысль, что в итоге получится два магнита была озвучена лишь через три года. Это ппц.
Рассказывал куратор. Он в прошлом году был экзаменатором на ГЭКе.
Отвечает парень, которому попался вопрос про Герцена. Отвечает не очень. Наш добрейший декан хочет ему помочь и задаёт дополнительный вопрос:
— Назовите самое известное издание Герцена. (Подразумевался "Колокол".)
—??? — лицо парня выражает недоумение.
Тогда декан строит вопрос по-другому:
— Во что бил Герцен? Парень довольно улыбается: — В яблочко!
Парень довольно улыбается:
— В яблочко!
Еще про азот.
Давным давно (или как в англоязычных сказках "once upon a time"), т. е. в советское время знакомые аспиранты обновляли обувь оригинальным способом.
Не буду говорить в каком НИИ работали эти мои знакомые — способ-то незаконный. Молодому парню хочется выглядеть модно, а денег мало.
Выбираешь: либо есть либо более-менее
В итоге у вас постоянно — новая обувь без доп. затрат. Правда надо заметить, что для очень крутой обуви, которая полностью, включая подметки, сделана из кожи, номер не проходит — хорошая кожа не замерзает настолько, чтобы сломаться. А вот если подметка из резины или полиуретана, то это - то, что доктор прописал.
PS. Кстати, еще про питание аспирантов. Один наш профессор рассказывал хохму о питании научных работников. Особо впечатляет, если рассказывает весьма пожилой и очень худой ученый муж: "Когда я был студентом, мне было нечего есть, потом я стал профессором и мне было некогда есть, а сейчас я академик и мне уже нечем есть".