Учебные истории

народ бедный, я не был исключением, всегда в поисках подработки.

Ну, понятно-стипендия была смешная, 40- 50 целковых в месяц, ставка медбрата- тоже не разгуляешься, рублей может 70.

Показав свою полную профнепригодность в фарцовке- продав джинсы с убытком( ухитриться надо, да? )- я подрабатывал в порту, разгружал вагоны товарняков.

И тут случайно, будучи в стройотряде, мы открыли отличный способ подзаработать- рубкой кустов и молодых деревьев вдоль полотна железной дороги, с целью улучшения видимости и доступности к путям.

Работы было- непочатый край, платили хорошо, работать можно было на выходные- идеальный расклад.

Кадровые обходчики охотно отдавали такую работу на откуп студентам- махать целый день топориком, то в гуще тростника влажного, то в колючих кустах- их это не привлекало.

Ну, а кто- то из студентов и пришёл к мысли- нужно мачете.

То ли Жоржи Амаду начитался, то ли кубинцев- хз, но идея была классная, производительность возросла в раз пять.

Где брали мачете в СССР?

Сами делали.

Возникли сразу две школы- одна делала их из лезвий косы: обламывался узкий конец, изоляционная лента- мачете готово. Его надо было часто точить и они часто ломались. Но рубить мы могли сотнями метров за день, не выбиваясь из сил- они лёгкие. Нужен был и топор- стволы потолще нашей доморощенной мачете были не по зубам.

Вторая школа- мастерила мачете из рессор, получались на славу- тяжёлые только, собаки, за день намахаешься-рука не поднимается причесаться.

Они служили вечно, точи только изредка.

Моя команда объединила обе школы, работа кипела, невиданные для студентов деньги потекли ручейком.

Мы обзавелись термосами, рюкзаками и шляпами- мачете заматывали для электричек и автобусов- туристы на пикник собрались.

Появился у нас и юнга- второго года студиозус, только женившийся, ожидающий прибавления в семье, нуждающийся в заработке- возьмите в команду.

Парень он был здоровый, стройотряд выдержал достойно- завтра едем.

Ранним утром выдвинулись на многообещающий рубеж зарослей, вытащили мачете и ...

Первым же взмахом мачете наш поцоватый юнга промахивается по кусту и НЕ промахивается по своей ноге, короткий вопль подтвердил касание.

Мы бросились спасать [ч]удаковатого приятеля- я медик, быстро стащил с него прорубленный резиновый сапог, толстые шерстяные носки-крови много, но не пульсирует, неглубокая рана, сухожилия работают.

Жестом времён Гражданской войны я разрываю свою майку, перевязываю его лапу туго и надеваю сапог.

Облокотившись на нас, он кенгурит до большака, припрыгивая и держа ногу на весу- студия Горького может отдыхать, драма в лесу...

Торможу легковушку, едем до ближайшего травмпункта, наш же однокурсник и зашивает, получи противостолбнячную и попытайся не быть [ч]удаком хотя бы сутки.

А, да-зажило как на собаке, он оказался славным бойцом и полностью искупил свою вину, загасив очень большую драку в зародыше.

Стычка с местными молодыми шакалами, оборзевших от численного перевеса- большая драка с увечьями назревает.

Группа авангарда выдвигается для рукопашной с нами- готовимся, тут наш юнга расталкивает нас в сторону, расчехляет мачете, раздаёт их нам.

Враги заколебались, пердючий пар улетучивается на глазах- остановились в нерешительности.

Юнга же, ни слова не говоря, сносит деревце одним ударом мачете- зачётный жест, убедительный.

"Хорошо тому, у кого есть нож.

И плохо- у кого его нету. "

Похоже, Абдулла- то прав, подумал я, пока шпана скорым шагом покидала стояние на Калке.

Много лет минуло, все обросли степенями, семьями, брюшками. Юнга стал солидным врачом, отцом и дедом, охотником и лыжником.

Ему хотелось бы забыть нелепый эпизод самострела- но мы, хорошие друзья, освежаем его память, при каждой попойке.

У меня сохранилось от прежнего нежная любовь к мачете- инструменту и оружию, свидетелю моей молодости.

Коллекция мачете растёт, я с грустью любуюсь ими- эх, тогда бы мне их. ..

Всем здоровья и держите мачете готовым и к труду и к бою.

продолжаться шесть часов (есть там такие экзамены, не приведи, господи). По прошествии пары часов от начала экзамена Йоси поднимает руку и подзывает экзаменатора. Экзаменатор подходит к Йоси (он, разумеется, считал, что Йоси желает получить какие-либо разъяснения или просто выйти в туалет) и слышит буквально следующее:

- Господин экзаменатор, я желаю получить сейчас причитающиеся мне копчёную телятину и пиво.

- Верно ли я понял, - спрашивает экзаменатор, - Вы говорите о копчёной телятине и пиве?

- Да, - отвечает Йоси, - Я говорю о причитающихся мне копчёной телятине и пиве.

- Простите, - говорит экзаменатор, - но почему вы решили, что вам причитаются телятина и пиво?

Тогда Йоси вытаскивает из сумки некий увесистый том и показывает его экзаменатору.

- Вот, - говорит Йоси, - свод законов Оксфорда со дня его основания.

Есть здесь закон от 1513 года, который гласит, что каждому экзаменующемуся более четырёх часов причитается кусок копчёной телятины и кружка пива. И этот закон никогда не был отменён.

Экзаменатор пытается спорить, ссылаясь на техническую невозможность выполнить просьбу Йоси. Потом экзаменатор вызывает своего начальника и они совещаются вдвоём. Англичане есть англичане, они зациклены на законах и там невозможно просто так сказать "нет". С другой стороны, недавно принят закон, запрещающий употребление алкоголя на территории университета. Да и с копчёной телятиной уже не так просто, как бывало. В результате длительных переговоров стороны соглашаются на гамбургер и кока-колу. Йоси уплетает еду и совершенно счастлив тем, что утёр нос этим спесивым и глупым бритам за их же счёт.

По прошествии нескольких дней обнаруживает Йоси в своём почтовом ящике вызов на унивеситетский суд (там, где работают законы, бывает и суд). Йоси абсолютно уверен, что пара старичков скажет ему "ну-ну-ну", на что он, Йоси, пообещает впредь вести себя хорошо, и на том всё и закончиться.

Он прибывает в суд. Огромный старинный зал с колоннами, высоченным сводчатым потолком, фресками на стенах и витражными окнами. За бесконечнам столом сидят 150 профессоров, 45 деканов, 20 ректоров, всевозможные пэры и лорды - почётные выпускники университета. В париках и мантиях. С лицами членов инквизиции. И они вершат суд над Йоси. И они отчисляют его из университета за нарушение закона от 1415 года, который никогда не был отменён. За явку на экзамен без меча.

роты в нашем же училище, а потом закончил пединститут и его назначили начальником кафедры. Никаких иллюзий по поводу нашего страстного желания изучать его предмет он не питал, зная нас, как облупленных, поэтому за шпаргалками смотрел в оба и карал нещадно. А получив двойку, по любому предмету, можно было сразу прощаться с увольнением в выходные дни.

Написание контрольных и самостоятельных работ у Аркадия Александровича проходило по одному и тому же сценарию. Раздав задания, он садился за свой стол и делал вид, что происходящее в классе его нисколько не волнует. Уткнувшись в классный журнал или в конспект он спокойно делал какие-то записи. Через какое-то время в классе начиналось легкое оживление, шорохи и шелест страниц. Народ начинал потихоньку вытаскивать учебники, конспекты, шпаргалки. А. А., не поднимая головы, продолжал писать и старательно изображал слепоглухонемого. Потом, как всегда неожиданно, следовал резкий возглас "Але!!!" с одновременным пристальным взглядом из-под бровей. Слабонервным достаточно было лишь слегка дрогнуть мускулом, как у них тут же отбиралась шпаргалка или учебник и "пара" сразу же проставлялвсь в журнал. Сколько раз использовался этот трюк, столько раз очередная жертва попадала его в сети. Не буду утомлять подробностями, но получилось так, что он меня три раза подряд отловил со шпорами, в том числе два раза при переписывании годовой итоговой контрольной. Вопрос стоял остро - могли на фиг отчислить по неуспеваемости!

А. А. решил дать мне последний шанс. Я должен был один, в облегченном варианте, т. е. с пустыми карманами, без тетради и ручки, придти к нему на кафедру. Надо сказать, что он не поленился меня тщательно обыскать - даже ботинки и носки заставил снять. Только что в трусы не заглядывал. Успокоившись, он выдал мне листок бумаги и свою ручку, усадил в пустом классе за стол и закрыл дверь снаружи на ключ, пообещав прибыть ровно через 45 мин. К его приходу у меня уже все было написано, все задачи решены и я, с чувством выполненного долга, протянул ему свою работу. А. А. тщательно прочитал мою писанину, сверил ответы задач и внимательно посмотрел на меня. "Признайся как списал, я тебе все равно хорошую оценку поставлю!"

- Да что вы, А. А.!!! Вы же меня всего обыскивали! Дверь на ключ закрыли! у меня же ничего с собой не было - все из головы написал.

Зная мои успехи в изучении физики и мою репутацию, он чувствовал подвох, но не мог понять, как мне это удалось. Но работа была написана, деваться было некуда, оценку надо было ставить. До самого выпуска, при каждой нашей встрече он просил меня раскрыть мой способ списывания для предотвращения использования будущими поколениями "питонов", но я был тверд. В день выпуска, я все-таки рассказал ему, как это было.

Да, действительно, у меня с собой ничего не было и дверь он запер, но не учел, что класс соседствовал с кабинетом начальника кафедры, т. е. его, а в этом кабинете был внутренний телефон. Далее все было делом техники: набрать номер дневального своей роты не представляло труда. Мне быстро продиктовали все прямо с учебника, а лучшие физические умы нашего класса мгновенно решили все задачи!

Главное - не сдаваться и всегда верить в свои силы!