С некоторых пор я стал верить в приметы.
До этого, попадая в различные ситуации, я особо не задумывался, отчего происходит со мной тот или иной случай. Ну, перебежала черная кошка дорогу, ну, ладонь чешется, ну, в ухе звенит, с левой ноги или с правой встал утром. Никогда не верил и всегда смеялся над
теми, кто в приметы верит.
Но однажды последовательность событий заставила меня не то, чтобы поверить, но задуматься о приметах в нашей жизни.
Лето в Прибалтике, если хорошая погода, да еще на побережье балтийского моря, изумительно и бодряще.
При +25 или + 28 градусов, ветерок, запах сосен, бархатный песок дюн и пляжей в Паланге, Неринге, Йодкранте и освежающее море с запахом йода!
Наш эстрадный оркестр, 9 человек музыкантов и три певца, так называемый
«шведский состав», гастролировал в Жемайтии. Это побережье Балтийского моря. Однажды, поздно вечером, после концерта в Клайпеде, мы переезжали в город Каунас. Автострады в Литве уже в семидесятые годы были великолепны. Мы ехали по одной такой трассе – Клайпеда – Каунас –
Вильнюс. Трехполосное движение в обе стороны, разделенное широким газоном для прохода танков. На каждой стороне такой трассы могли садиться самолеты. Ночью дороги в Литве в 70 годах были пустынны. Редкий автомобиль проедет в ту или иную сторону. Перпендикулярных, пересекающих основную трассу дорог, было мало, но они были.
Мы только что отыграли сотый концерт с песнями известного композитора
Беньяминаса Горбульскиса и с хорошим настроении выехали из Клайпеды.
Композитор купил для оркестра 2 ящика с литовской колбасой «Скилантис» и
«Жемайчу», пару бутылок с шампанским и ящик с водкой «Вильнюс», пару ящиков с пивом и необходимую закусь.
Эти ящики стояли в проходе новенького автобуса «Пазика» и каждый наливал в пластмассовые стаканчики, что ему по душе. Произносились тосты и пожелания. Поскольку я был непьющим, около меня поставили ящик с колбасой, но шутливо приказали не увлекаться. Композитор Горбульскис в шутку сказал, что выпивать в компании трезвого человека – это плохая примета. Но мне это не помешало основательно закусить и заснуть, под монотонный шум разговоров. Рассказывались байки, пели песни. Литовцы - народ малоэмоциональный и вежливый, поэтому беспорядочного галдежа в автобусе не было, даже когда все основательно закусили и выпили.
Проснулся я от некоего дискомфорта. Автобус лежал на боку в поле, недалеко от дороги. Светила луна, было светло как днем. Меня тянули за руки в дверь автобуса, которая почему-то находилась вверху, я был обильно вымочен водкой и шампанским, в руке был зажат кусок колбасы
«Скилантис», который у меня пытались вырвать из руки. Правда, без особого успеха. Сильно болела правое колено.
Оказалось, что по пересекающему трассу шоссе местного значения ехала телега с уснувшим и пьяным возчиком. Лошадь, не получая указаний от уснувшего возчика, мерным шагом шла знакомой дорогой к дому, пересекая трассу, по которой ехали мы.
И вот именно на нашей полосе лошадь остановилась. Наверное тоже заснула, как и ее хозяин, причем остановилась, загородив правую сторону дороги.
И надо же так случиться, что именно в этот момент навстречу несся легковой автомобиль. Наш водитель, не придумав ничего другого, чтобы избежать столкновения, послал автобус в поле, надеясь вырулить на земле.
Слава богу, что скорость была небольшая и мы, теряя движение, наехали правыми колесами на камень и перевернулись. Конечно, побились, но не сильно. Главное – губы и пальцы у музыкантов были целы!
Первое, что сказал композитор, когда мы собрали раскиданную колбасу и, собрав уцелевшие бутылки с водкой и пивом, уселись в кружок, ожидая помощь из соседнего городка:
- Что я вам говорил? Если в компании имеется непьющий, всегда жди неприятностей.
И действительно, каждый раз, когда я засыпал в автобусе, случались всякие происшествия: то проколотое колесо, то сломавшийся автобус, то мы попадали на проселочной дороге в ямы. И всегда в автобусе выпивали и закусывали, а я не пил и спал.
Однажды, сильно устав, в автобусе спали все. А наш шофер, ночью, недалеко от Паневежиса, сбил переходящую дорогу женщину.
Слава богу, она осталась жива, поскольку, как и предыдущая лошадь, переходила дорогу на «автомате», в неположенном месте, будучи пьяной в стельку.
Общее мнение озвучил вновь композитор Горбульскис:
- С этого момента, в автобусе пить будем только, когда этот поц или будет пить или не будет спать, или я с ним в одном автобусе не поеду.
Поскольку пить я не захотел, меня перевели в автобус «Латвия», где ехало начальство.
Начальство не решалось пить при подчиненном и никаких несчастных случаев с нашими автобусами уже не происходило.
А я с тех пор верю в приметы.
