Женские истории #магазин

чтобы в нее поместился букет, большой-пребольшой. И руками так показали. Не то чтобы я совсем не любила эти гениталии растений, но мне жалко смотреть, как они умирают. Смотреть, как они умирают десятками, вообще кошмар. Но чего хочет Женщина, того хочет Бог, и я стала искать подходящую вазу.

А еще мои замечательные подружки очень любят себя. Они так любят себя, что иногда не замечают ничего вокруг, кроме себя. Одно время я на это обижалась, но потом бросила глупостями заниматься и стала просто любить то, что есть.

Однажды, возвращаясь из театра нашей маленькой, но дружной компанией, разговор зашел о моей предстоящей командировке заграницу. Она могла и не состояться, в наших-то условиях, но в принципе настоящих препятствий не было, что мы и обсудили. Подружка спросила, а не пропущу ли я ее день рождения, и я сказала, что раз у нее днюха в субботу, то да, пропущу, но на следующий день, в воскресенье, смогу. И та кивнула.

В командировке у меня было свободное время, я пошла погулять, и увидела магазин, в которых было столько ваз, и именно таких ваз, и разлюбых ваз, и таких клёвых ваз, что я позвонила будущей имениннице и мы начали обсуждать подарок: я присылала фотки этих прекрасных творений, а она говорила, нравится, не нравится, давай вот эту, и так далее. Заодно поболтали насчет шикарной заграничной жизни. Ну и конечно мне сказали, что такую огромную штуку зря я собралась тащить, и не надо, и зачем это, и все такое.

Ваза в чемодан влезла, и хотя коллеги меня предупредили, что скорее всего я ее не довезу, расколется – чемодан швыряют не по-детски – я накупила еще сувениров и постаралась упихать все максимально плотно. И тут приходит от возлюбленной моей подружки приглашение на день рождения – на субботу. На тот самый день, когда я в небе.

Ну конечно я расстроилась. Посиделки у них я очень люблю: обычно у них вкусно, уютно, гитара, анекдоты, смех, и хоть нас и мало осталось, но мы в тельняшках. Сказала любимому, что вот, позвали, я не смогу, он ответил, что не хочет без меня идти. Ну, смотри сам. Подружке я написала, что приглашение своему передала, поблагодарила, и в общем подумала, что раз она не смогла перенести на воскресенье – значит, компанию соберет большую, и в воскресенье другим просто неудобно. А друзей у такой красавицы и умницы много. И то, что я одна из них, -- меня утешило. Так что настроение быстро стало благостным, да и подарки друзьям покупать я очень люблю.

В воскресенье, проспавшись с дороги, стала звонить имениннице.

Именинница была в ярости.

Как я могла не прийти к ней на день рождения?

Где были мои анекдоты?

Где были мои песни под гитару?

Как я могла испортить им праздник?!

Какого дьявола не пришел мой?! ?

Надо сказать, что дама она строгая, поэтому хорошо, что я сидела, а то бы у меня ноги подкосились бы. Другая подружка, которой я позвонила спросить, что за х…ня, сказала, что никакого большого сборища не было, что были только они и ждали нас, и по словам ее – а в выражениях она не стеснялась – я так поняла, что вечер они провели, перемывая нам косточки, вдоль и поперек, поперек и вдоль. Вспомнили все.

Когда страсти улеглись, выяснилось, что именинница моя легко могла перенести посиделки с подружками на воскресенье, но она забыла, забыла и то, что я улетаю, и то, что я уже там, и что в субботу меня быть не может. И я могла бы списать это на последствия ковида, да только ковидом она болела давно, и в легкой форме. А вот эгоцентризмом она страдает всерьез, и судя по тому, что днюха ее прошла в гневе, горечи, и обиде, и вообще, она без вазы осталась – наказала она саму себя жестко так.

Ну, вазу-то я ей все-таки привезла. ) Ну и оборжала их без всякой излишней тактичности. )

Диаметр винта - под метр и лампочками перемигивается.

Рядом красовался рекламный стенд, мол, не будьте дураками, там-то и там, покупайте наши вертолеты...

Вроде бы, красивых девушек на свете немало, людей, умеющих виртуозно управлять моделями вертолетов, еще больше, но, когда два в одном – это реально бьет по мозгам, заставляя остановиться и, разинув рот, любоваться, как ребенку.

Что красавица только не вытворяла, даже на головы маленьким детям сажала вертолет, он, вроде бы, еще в воздухе, но в то же время, уже стоит на детской головке, к неописуемому восторгу самой «вертолетной площадки» и ее родителей. Я бы не рискнул: одно неточное движение - и вертолет может превратиться в блендер для мясного салата...

Девушку выспрашивали о технических параметрах, и о том, легко ли научиться так виртуозно управлять, та охотно отвечала, что, мол, несложно, при этом вертолет нарезал пируэты высоко над нашими головами.

Мы с удовольствием проторчали не менее получаса, наблюдая за нереальным авиашоу красавицы, вдруг сзади кто-то нагловато меня отодвинул острым локотком, но тут же с тревогой в голосе извинился... Поворачиваюсь и вижу худенького прыщавого юношу лет двадцати. Парень абсолютно потный, хоть выжимай, он не сводил напряженного взгляда с вертолета, мимикой помогая полету, а его руки нервно шарили в открытой сумке, висевшей у него на шее.

Каких только профессий не бывает на свете, но я и предположить не мог, что существует должность – секретный летчик...

её любит? Она что, богачка какая то? "

- Так спроси у неё – говорю. Что ты у нас спрашиваешь, вон она возвращается, возьми и спроси.

Секретарша наша, побледнела, стыдно видимо стало. Ханну у нас все любят. А одна из сотрудниц, кричит – Ханна, тут интересуются за что тебя муж твой любит.

- Не, я только хотела узнать как вы познакомились – затараторила секретарша.

- Да ты не стесняйся – смеётся Ханна, меня многие об этом спрашивают. Я вам расскажу.

Нас познакомила его мама. Я ей понравилась. "Светлокожая, умная, из хорошей семьи" – так она ему меня описала. За него же и о встрече договорилась. Прихожу, вижу стройного смуглого юношу. Одет с иголочки. Костюмчик от Версаче, пахнет как парфюмерный магазин. И даже ногти явно в маникюрном салоне стрижет, такие они у него ровненькие и ухоженные были. И я, стою как дура, тумба восьмидесяти килограммовая, в цветном, ситцевом платье. С первого взгляда обоим всё было ясно. Можно идти по домам. Так бы и поступили, но ему же потом перед МАМОЙ отчитываться. Он предложил прогуляться. Погуляли. И тут он говорит, что мама! для меня! ужин сделала! Не он, блин, меня в ресторан приглашает, а мама сделала, и ему на кухне оставила. Я подумала, а что я теряю? Хоть поем. Восточная кухня вкусная. Пошли к нему домой. Жил один, в собственной пятикомнатной квартире в северном Тель-Авиве. Он уже тогда имел свою стоматологическую клинику и весь вечер говорил о зубах, и о новом, белом, кожаном диване который купил на днях. Мама постаралась на славу, приготовила несколько блюд, одно из которых это баранина с горошком и зеленью (поясню, что в Израиле, есть руками очень даже нормально, и это блюдо как раз так и едят). Всё было так вкусно. А он только и делал что смотрел в телефон и всё время повторял "осторожно, диван не закапай". И так это меня взбесило, думаю, такой прекрасный, тёплый, летний вечер. Вкусная еда, приятная музыка, а ты, с@ка, только о своём диване и думаешь. "Как ты говоришь не делать? " – его спрашиваю – "вот так? " И всей пятернёй, в бараньем жире, в соусе и специях, хрясь по его дивану. И мажу, мажу. Он аж дар речи потерял. Замер, потом покраснел и задыхаться стал и смотрит на мою руку. А я буру, обмакиваю её в блюдо и опять, хрясь по дивану.

- А потом?

- Потом взяла открытую бутылку вина, что на столе стояла, и ополовинила, прямо с горла.

- А потом?

- А потом, вытерла руку об его рубашечку от Версаче, потрепала по щёчке как ребёнка малого и пошла ванну искать, руки мыть.

- А потом?

- А потом, сидела ревела в ванне, пьяная. Пока он своим медицинским спиртом диван оттирал. Обливалась слезами самосожаления, о том что я толстая, страшная, и ни когда у меня, такого красавца мужа, не будет.

- А потом?

- А потом он зашол, с бутылкой виски в руке, сел рядом на пол, и стал рассказывать о строгой матери, о семейных традициях, о том как его подавляют и не дают жить как он хочет.

- А потом?

- А потом, мы напились, горланили песни до утра и прыгали "с ногами" на этом диване.

- А потом?

- Потом мы на этом же диване, так сказать, сблизились – Ханна засмущалась.

А через пол года поженились и вот уже трое детей.

Ханна повернулась и вышла.

- Ну что, всё поняла? – это одна из сотрудниц спрашивала секретаршу. "Вот так надо себя вести! "

- Это что же, мне у всех мужиков, грязные руки об диваны вытирать?

- А ты попробуй милочка, попробуй, и расскажи что получится – сотрудница с усмешкой уткнулась в свой компьютер, а секретарша побежала в курилку. Советоваться видимо...

бы нас, детей, прокормить (магазин рядом с домом, детей оставить не с кем, а так хоть прибегать могла, проверять, в школе же (она педагог по образованию) такого бы не получилось). Я сидела одна со своей младшей годовалой сестрой, мне тогда казалось, что я очень взрослая.

Потом мать развелась, мы переехали в коммуналку, сестре поставили страшный для маленького ребёнка диагноз — сахарный диабет (инсулинопотребный тип, юношеский). Ребёнок на уколах, я в первом классе, мама на работе с утра до ночи. Готовить я мало-мальски научилась в шесть, уколы ставила в семь. В школе надо мной издевались из-за бедности, вшивой называли.

Потом мама вышла второй раз замуж, вроде всё устаканилось, но в новой школе меня тоже не приняли, затюкали в старой, с людьми я сходиться научилась лишь в колледже. До сей поры считаю себя страшной, благо хоть с учёбой проблем не имею. Работать пошла в пятнадцать (летняя подработка), так как у отчима тоже было своих двое, родители растили четверых, а выделяться среди одноклассников мне не хотелось, вот и зарабатывала на зимние сапоги да на гаджеты.

И вот, когда мне двадцать один год, когда я почти получила красный диплом о среднем медицинском образовании, когда сама накопила себе на хороший ноутбук, сама накопила на операцию по восстановлению зрения (а оно было кошмарным), могу себе позволить делать маме и отчиму подарки на праздники за всё, что они для меня сделали, я не знаю жизни только потому, что не жила в общаге, не прибухиваю и не хожу по рукам.

И пусть я не знаю такой жизни.